Приграничные земли

САЛОНИЯ

Над Салонией медленно зарождался новый день. Солнце, еще по-летнему смелое, озаряло багряные крыши города первыми лучами. Будто горящие стрелы, они врывались в спящие дома, задорно тревожа сон их обитателей.

Леон лежал на кровати и, несмотря на столь ранний час, бодрствовал. Под его глазами залегли глубокие тени, а брови то и дело сходились на переносице. Последние несколько дней он не мог нормально отдохнуть, так как все его мысли были заняты нарастающими волнениями среди магов. Каждый день Леон наблюдал, как местные маги и вермы проявляют открытое недовольство новыми городскими законами, особенно теми, что ограничивали их перемещения. Пару дней назад на центральных улицах ночью кто-то в очередной раз испортил красной краской фасады зданий, принадлежащих служителям министерств. Все чаще нарушался комендантский час, а буквально на днях маги устроили драку в таверне и первый раз за долгое время открыто применили силу. От гармов и серых плащей дебоширов укрыли в квартале, а так как никто из свидетелей не мог вспомнить их внешность, попытки отыскать и наказать преступников оказались безуспешными.

На прикроватной тумбочке лежало несколько открытых писем, которые также не давали ему покоя. Письма были из Беонии, от Командующего, в которых его старый друг и наставник описывал ситуацию на границе. Их группу перебросили в новый район неподалеку от Меры, в котором участились нападения магиков на местных жителей. Командующий уже не первый раз призывал Лео оставить семейные проблемы и вернуться к службе. Да и сам он с каждым днем все больше и больше склонялся к этой мысли. Все равно никакой пользы на должности Мастера от него не было. О чем он только думал, возвращаясь в этот город на место отца. В попытках спасти семейное имя от позора он взвалил на себя обязанности, о которых не имел ни малейшего представления.

Из задумчивости его вывел продолжительный тихий стук. Словно кто-то пальцем ударял по стеклу. Нехотя Леон открыл глаза. Комната наполнилась солнечным светом и представала перед ним во всей своей небрежной простоте. Встав наконец с кровати, он отправился искать источник беспокоившего его звука. Причину он нашел сразу — лиф. Маленький магик наверняка забрался в его комнату еще вечером, а после того как окно было плотно закрыто на ночь, так и остался здесь. С первыми лучами солнца лиф очнулся от дремоты и, пытаясь выбраться на улицу, бестолково ударялся в стекло.

В Беонии лифов нет. Даже осенью, когда они, казалось, появляются повсюду, так далеко на запад эти существа не залетали. Наверное, не могут находиться на таком расстоянии от магов. В последний раз настолько близко он видел лифа еще в детстве и уже забыл, насколько забавными были эти крохотные создания. Протянув руку к окну и положив ее ладонью вверх, он подозвал магика. Тот медленно опустился на предложенную ладонь и уставился на него своими огромными золотистыми глазами. Опустив крылья, окутавшие его золотистым плащом, лиф с любопытством рассматривал молодого человека, в то время как Леон с не меньшим любопытством вглядывался в лифа.

Учитывая их размеры и сложение, лифы были на удивление крепкими магиками, будто их прозрачные крылья и тонкие лапки были сделаны из стойкого металла. Чем-то они напоминали крохотных человечков, только с более хрупким, вытянутым телом. Их передние лапки, заканчивающиеся шестью пальцами с длинными коготками, были такой же длины, как и задние, и позволяли уверенно цепляться за любые поверхности. Голова лифа казалась слишком большой по сравнению с тонким телом, и большую часть его лица занимали удивительные глаза. В них отражались буквально все эмоции существа, и блестели они, как крохотные волшебные камни, меняющие на солнце свои оттенки.

Впервые за долгие годы Леон держал в руках безобидного магика. Он уже и забыл, что они бывают такими.

Сталкиваясь в приграничье с мерзкими паукообразными кумо, спасая заблудившихся в Лесу девушек от коварных драков, отбивая деревню от полчищ вечно голодных гаков, Леон привык видеть магию именно такой. Злой, неконтролируемой, причиняющей боль и разрушения.

Маленький сияющий лиф, по всей видимости, насмотревшись, уселся Леону на ладонь и принялся чистить и без того прозрачные крылья. Сколько же подобных существ окружают его прямо сейчас? Сколько их прячется в квартале?

Открыв наконец окно, Леон впустил в комнату свежий утренний воздух. Лиф, радостно встряхнув крыльями, тут же покинул гостеприимную ладонь и вылетел на улицу.

Добравшись до работы в непривычно раннее время, Леон на минуту задержался у входа. Окинув все еще сонным взглядом улицу, он уже потянулся к двери, когда его взгляд поймал в городской суете огромные голубые глаза. Девушка не смотрела на него. Казалось, она вообще никого не замечает, упрямо продвигаясь в южную часть города. Ее лицо было сосредоточенным и немного усталым. В руках она несла объемный тканый мешок, перехваченный красными лентами. Ухватившись за шанс подольше не заходить в ненавистное здание, Леон уверенным шагом направился в городской поток.

— Маленькая госпожа, — сказал он, догнав девушку, — позвольте вам помочь?

Было видно, что она удивилась, увидев Мастера, и не решалась что-либо ему ответить. Не дожидаясь ее решения, Леон попросту забрал из ее рук мешок и пошел в том направлении, в котором до этого продвигалась Эли.

— Вы куда? — Придя в себя от первого удивления, Эли догнала молодого человека. — Да что вы вообще делаете, отдайте! — Девушка попыталась выхватить свой мешок, но Леон был намного выше, и все ее попытки выглядели невероятно комично.

— Куда нести?

— Вы что, серьезно собираетесь нести мои вещи через весь город? — В голосе Эли слышались нотки неподдельного изумления. — Но вы Мастер. Что о вас подумают? Да они же даже красным обернуты!

В этом момент Леон понял предназначение красных лент, которыми щедро был обмотан мешок. Словно вывеска на таверне, красный означал, что то, что он сейчас держал в руках, было пропитано магией. Обернувшись к Эли, которая неуверенно переводила свой взгляд то на него, то на мешок, то на проходивших мимо горожан, он незаметно для себя усмехнулся. Как же это действительно смешно смотрится со стороны — молодой человек пытается помочь донести тяжелые вещи молодой и хрупкой девушке, но все вмиг меняется, если эта девушка маг.

— Не могу сказать, что у меня слишком много времени, чтобы выпытывать у вас направление, маленькая госпожа.

Перестав сопротивляться, Эли указала дорогу. Как оказалось, двигалась она на городской базар.

За весь путь, занявший без малого полчаса, молодые люди перемолвились максимум парой слов. Леон не знал, о чем он мог спросить ее, чтобы это не походило на очередной прием, а девушка, по всей видимости, вообще не собиралась с ним говорить. Время от времени, когда Эли в задумчивости отводила взгляд, Леон всматривался в ее черты: как она незаметно для себя хмурила слишком светлый для южан лоб и нервно поправляла непослушные волосы. Казалось, в ее светлой голове накопился целый ворох вопросов к странному новому Мастеру, которые она неимоверно сильно хотела задать, но сдерживалась.

Добравшись наконец до базара, Леон поразился его размерам. Сотни палаток совершенно разных оттенков, фактур и цветов обступили его со всех сторон. Поскольку на улице было еще раннее утро, на базаре в основном были сами торговцы, но даже при этом он казался полным людей. Через какое-то время они оказались в его дальней части, где все шатры были белыми и совершенно одинакового размера. Ни вывесок, ни выставочных столов он уже не видел. Да и владельцев словно не существовало.

— Почему все такое одинаковое? — нарушил он затянувшееся молчание.

— Странно, что этот вопрос задаете вы, — удивленно приподняла брови Эли, обернувшись к нему. — По указу Министерства маги не имеют права привлекать внимание горожан к своим услугам. Нам запрещено делать вывески или как-то иначе выставлять наши товары на всеобщее обозрение.

— Но как при этом у вас вообще хоть что-то покупают?

— Те, кто хочет купить что-то у магов, не затруднятся это найти. В основном у нас постоянные покупатели, и они знают номер нужной палатки и идут именно в нее.

Дойдя до нужного места, девушка остановилась, указывая ему вход в нужный шатер. Заходя, он заметил, что перед входом маленькими красными стежками действительно вышит номер — единственное, что отличало этот белый шатер от десятка его окружавших. Оставив мешок там, куда указала хозяйка лавки, Леон направился к выходу.

Возвращаясь в центр города, Леон не мог выбросить из головы образ хрупкой девушки. В Эли даже не было сил, но он, как и весь город, воспринимал ее как мага. Как потенциальную угрозу, что может рано или поздно, не совладав с силами, уничтожить все вокруг.

Страшные истории из Халкиса были еще у всех на слуху, хоть и прошло уже больше двадцати лет. Целый город был практически уничтожен за пару месяцев. Без боев или какой страшной болезни — два сумасшедших мага тихо и хладнокровно перебили большую часть жителей. Безумие, охватившее Халкис, так и не смогли остановить. Магов, которые оставили город в руинах, не смогли найти. Это не описано ни в одном томе Хроники, да и оставшиеся жители редко рассказывают о пережитом ужасе, а тем, кто рассказал, мало кто верит. Только в Совете и округе знают истинное положение дел. А оно таково, что магия, какую бы безобидную форму она ни принимала, улучив момент, уничтожает все на своем пути. Просто потому что может.

Леон не боялся магов. Никогда. Возможно, это было опрометчиво, учитывая его должность. Может, наоборот, выделяло его среди сослуживцев. Маги и магики, с которыми он встречался, всегда уповали лишь на силу. Лишившись ее хоть на мгновение, они теряли контроль над ситуацией и становились легким противником. Леон просто не верил в магию. Он не отрицал ее существования, он отрицал ее полезность. Магия, по его мнению, лишь расслабляла ее обладателя, делала зависимым от силы. А людей, подвластных зависимости, он не уважал с самого детства.