Неживения – призрачная страна Неявь-мира

День не задался с самого утра, даже, можно сказать, с ночи. Ведь таких кошмарных снов, как в этот раз, Ваня, наверное, ни разу еще не видел. Приснилось, будто в углу его комнаты, за шторой, притаился злостень. Тень от его тощего силуэта отчетливо проступала на ткани и шевелилась. Ваня стоял и смотрел, как черные пальцы, похожие на длинные корявые сучки, высунувшись из-за края портьеры, сминают плотную ткань, отодвигая ее и открывая взгляду худое костлявое тело, обмотанное обрывками полусгнившей тряпки, служившей существу одеждой. Возможно, давным-давно, где-то с десяток тысячелетий назад, эти обрывки могли быть роскошным нарядом могущественного колдуна, но от долгого лежания в земле превратились в лохмотья, почти полностью истлев.

Часть лысого черепа медленно выплыла из-за шторы, уставившись на Ваню глубокой пустой глазницей. Хотя нет, она не была пустой. Конечно, глаза там не было: оттуда на мальчика смотрела густая черная тьма, бездонная и бескрайняя, как космос. Проницательная Вечная Тьма. Ванин крик вырвался было наружу, да так и застрял в горле. Мысли беспорядочно метались в голове. Множество обрывочных воспоминаний крутилось вихрем, как стекляшки детского калейдоскопа. Мальчик вспоминал добрые дела, зная, что потустороннее существо боится этих воспоминаний, таких же губительных для него, как пламя для льда. Ваня остановил «калейдоскоп» и выхватил из хаоса одну «стекляшку». О, это было как раз то, что нужно!

Год назад, вернувшись из второго путешествия по Неявь-миру, он долго не мог спать по ночам. Злостни, самые жуткие создания из всех, которых он там встретил, стояли у него перед глазами. Эти безглазые и беззубые чудовища были куда опаснее хищных кровожадных зубокрылов и прожорливых пузатых жабобрюхов. Они не кусали, не пытались схватить свою жертву, лишь обнимали своими тонкими длинными руками и дышали в лицо смертной тоской. После их объятий сияние добра из человеческих душ исчезало, а его место заполнялось злом. С того момента человек был обречен служить Вечной Тьме, не имея возможности получить освобождение даже после смерти.

Против злостней не было оружия. Ведь они давным-давно были мертвы, и поэтому убить их было невозможно. Только одно средство отпугивало темных существ, и Ваня хорошо его запомнил. Этим средством были добрые дела. Стоило вспомнить хоть один добрый поступок, как злостень, шипя, точно испуганная кошка, мгновенно растворялся в воздухе. Таких воспоминаний Ваня накопил немало, чувствуя, что они ему пригодятся. Зажмурившись, он мысленно рассматривал картинку на кусочке «калейдоскопа»: вспоминал о том, как помогал соседке Ольге переносить через ступени подъездной лестницы тяжеленную детскую коляску с малышом. Еще подумал тогда: как же она, бедная, ее ворочает? И зачем делают такие неподъемные коляски?! Не понимают разве, что мамам не под силу такая тяжесть? Не везде ведь пандусы есть! «Спасибо, Ванюша!» — вспомнились ее слова и благодарная улыбка. «До чего ж ты замечательный парнишка!» — бросила она перед тем, как за ней захлопнулась дверь.

Ваня открыл глаза и вздрогнул. Сердце затрепыхалось испуганным зайчишкой. Злостень стоял прямо перед ним! Его глазницы, наполненные плещущейся тьмой, начали затягивать его сознание в свой бездонный омут. Усилием воли Ваня отвернулся от безглазого черного лица, лихорадочно соображая, почему же воспоминание не сработало. Этого поступка оказалось недостаточно, чтобы отпугнуть злостня. Мальчик поискал другое воспоминание. Разноцветные стекляшки вновь завертелись в голове пестрым хороводом. Он выхватил наугад еще одну: еще одно доброе дело.

Ваня увидел себя в супермаркете, в очереди к кассе. Перед ним — три человека. В его руках — пакет с молоком; мама отправила купить, просила поторопиться. За кассой старушка складывает продукты в раздувшийся полный пакет. Пытается поднять трясущейся рукой. Хочется ей помочь, но тогда покупку молока придется отложить на некоторое время, а за это от мамы может и влететь. Ваня колеблется, а старушка, шаркая, уже идет в сторону выхода. Он оставляет молоко на кассовой ленте, обходит очередь, натыкаясь на удивленные взгляды, и мчится вслед за сгорбленной фигурой, скособочившейся под тяжестью пакета с продуктами. Старушка вздрагивает и удивленно смотрит, как Ваня выхватывает у нее непосильную ношу. «Я помогу!» — говорит он ей и видит, как блеклые глаза наполняются благодарными слезами.

На дорогу ушло минут сорок, хотя дом оказался совсем недалеко. Просто шли они очень медленно: у старушки были больные ноги. За это время телефон в кармане куртки звонил раз пять, но Ваня не ответил. Знал, что это мама и что она будет кричать на него из-за того, что он так задержался. Он поговорит с ней позже, чтобы не расстраивать бедную старушку, которая и так вздыхала всю дорогу, сокрушаясь, что ей неудобно.

Вдруг воспоминание исчезло, а вместо него возникло другое: школьный коридор, наполненный младшеклассниками, орущими и бегающими, как на пожаре. Это не пожар, а обычная перемена. Ваня стоит у окна среди кучки мальчишек, увлеченно разглядывающих предмет в руках Коли Сорокина — авторучку, но не простую, а с эффектом «лазерной указки». Ничего особенного, конечно, но раз всем интересно, Ваня делает вид, что и ему тоже. Позже, когда уроки закончились, он нашел ее на полу, под Колиной партой, и забрал, думая, что вернет на следующий день, потому что Коля уже ушел. Но вернуть не получилось: он забыл ее дома. Когда Коля расспрашивал одноклассников, не видел ли кто его авторучку, Ваня почему-то промолчал: наверное, боялся, что подумают, будто он решил ее украсть. Хотя он не крал, и даже мысли такой не было. Просто подобрал, чтобы не взял кто-то другой.

Эта авторучка до сих пор лежала у Вани дома в ящике стола, вызывая приступы стыда. «Ведь ты хотел ее себе», — послышался шипящий шепот злостня. «Врешь! — мысленно запротестовал мальчик. — Я ее не крал!» «Конечно, крал. Ты взял чужую вещь, а это плохо. Очень плохо», — шипело существо, дыша в лицо ужасной вонью. Костлявые пальцы тисками сдавили Ванины плечи. «Конец!» — мелькнула мысль, и мальчик почувствовал, как проваливается в черную бездну. Но в этот момент он проснулся. Долго не мог прийти в себя и избавиться от чувства обреченности. Даже осознание, что это был всего лишь ночной кошмар, который закончился, не приносило облегчения. Ваня знал, что сон приснился ему неспроста. Ведь злостни существуют. Могут ли они и в самом деле пробраться в этот мир? Вполне возможно. Раньше могли. И хотя это было давным-давно, много тысячелетий назад, еще до того, как Великий Благовей сумел закрыть границу между мирами, но кто знает, вдруг они вновь сумели найти лазейку?

Затем случилось еще одно странное происшествие. Ваня собрался на прогулку со Снежком и как раз спускался по ступеням подъездной лестницы, когда из-за двери одной из квартир послышались рассерженные крики, а следом раздался неистовый детский плач. Снежок залаял. Пес не любил, когда кто-то ругался, и так выражал свое недовольство. Дверь, за которой шумели, с треском распахнулась, ударившись об стену, и из квартиры вылетела соседка Оля — та самая, которой Ваня часто помогал переносить по лестнице детскую коляску. Лицо у неё было сердитое.

— Вечно твоя псина гавкает! Сколько можно?! Ребенка разбудили! — Ее неистовый вопль огласил весь подъезд. Ваня замер в недоумении, не понимая, отчего это всегда добрая и улыбчивая соседка так сердится.

— Простите, — пробормотал он, — но Снежок залаял, когда ваш малыш уже плакал. Он его не будил.

— Ты еще и споришь, нахал?! — Женщина вся затряслась от гнева. — Ходишь по утрам и вечно топаешь, аж стены трясутся!

Тут она запустила в него каким-то предметом и с силой захлопнула дверь. С потолка посыпалась штукатурка, а к ногам Вани со звонким шлепком упала замызганная тапочка. Снежок залился лаем и рванулся к двери обидчицы, но Ваня дернул за поводок и помчался вниз, чувствуя, как на глаза навернулись слезы. За что? Ну, за что? Ведь он всегда ей помогал, а она орет на него с такой ненавистью! Может, у нее что-то плохое случилось? «Наверное, соседку еще раньше кто-то сильно рассердил», — решил он.

На этом странные происшествия не закончились. В школе Ваню неприятно удивила учительница английского Илона Марковна. Он даже не узнал ее вначале. Ее лицо, всегда излучавшее спокойствие и доброту, было перекошено от злости. Она ходила вдоль классной доски и с остервенением стучала каблуками так сильно, будто хотела пробить дыру в полу. Перепуганные дети молча следили за ней в ожидании, когда же она начнет урок. Наконец, она повернулась к ним, сверкая глазами, полными ненависти, и процедила:

— Что ж, тупоголовые… Думаю, вряд ли вы порадуете меня знаниями. Всем по двойке, и пошли прочь отсюда!

Дети ошарашенно заморгали.

— Почему всем двойки? Я выучила новые слова, могу рассказать, — робко пискнула Яся Королева, обычно смелая и бойкая, но сейчас растерявшая весь свой задор. Она едва успела пригнуться, и над её головой, шелестя страницами, просвистел учебник, врезавшись в стену рядом с ней. Ученики ахнули.

— Пшли прочь, бестолочи! Всем двойки за четверть! — взревела чужим голосом Илона Марковна и метнула в класс указку, которая ударилась о Ванину парту и разлетелась на несколько кусков.

Дети вскочили и бросились вон из кабинета, устроив давку в дверях, а на их головы градом посыпались разнообразные предметы, попадавшиеся Илоне Марковне под руку: карандаши и ручки, тетради и линейки, кусочки мела и прочие канцелярские принадлежности. Когда Ваня протискивался в двери, рядом с ним с оглушительным грохотом ударился в стену учительский стул, рассыпавшись на части.

Толпа перепуганных учеников помчалась по коридору, едва не сбив с ног директора. Тот сердито воскликнул:

— Что происходит?! Кто позволил устроить забег во время урока?!

— Сергей Иванович, нас Илона Марковна выгнала!

— Она взбесилась!

— Она хотела всех убить!

Ученики начали наперебой рассказывать о происшедшем. На лице директора отразилось недоверие. Он прошел по коридору к распахнутой двери и, едва успев войти, тут же выскочил оттуда, как ужаленный, а следом за ним вылетели и разбились об пол клавиатура и компьютерная мышь. В стороны брызнули осколки пластика.

— Черт знает что такое! — выругался директор, оглядываясь на дверной проем с ошалевшим видом.

— Пошли все прочь! — раздался оттуда истеричный визг.

В общем, все закончилось тем, что к Илоне Марковне вызвали «скорую помощь». От ее безумного воя, сравнимого разве что с воем раненого бегемота, содрогалась вся школа, пока медицинские работники вели по коридорам учительницу в смирительной рубашке.

Учеников отпустили по домам. Урок английского был последним. По дороге домой Ваня вдруг вспомнил о старушке, которой однажды помог донести продукты из супермаркета. С тех пор он раз в неделю приходил к ней, чтобы сходить в магазин, обычно по пятницам, потому что пятница была днем скидок. И сегодня был как раз этот день. Ваня свернул на улицу, ведущую к ее дому, и, добравшись до дверей квартиры, позвонил в звонок. Роза Петровна (так звали старушку) открыла не сразу. Ваня знал, что ждать нужно не меньше двух минут, ведь передвигалась она очень медленно.

Однажды как-то раз Ваня спросил, почему она не пойдет к врачу, чтобы вылечить больные ноги, и тем самым очень ее рассмешил. Роза Петровна ответила ему веселым голосом, но слова оказались грустные: «Таблеток от старости еще не придумали. Вот когда ты проживешь с мое, может, к тому времени придумают, а пока… Но это ничего, у всех стариков что-то да болит: у кого ноги, у кого сердце, кто слепой, а кто глухой. Жаль только Мурку мою, кошку. Вот помру, и некому будет о ней позаботиться». «Ну нет, вы еще долго проживете!» — попытался подбодрить ее Ваня. «А это ни тебе, ни мне не известно, — ответила старушка и добавила шутливо: — Кошка не картошка, не выбросишь в окошко!» — И снова рассмеялась, но не весело, а как-то вяло. И Ваня пообещал, что заберет ее кошку, если — не дай Бог! — с Розой Петровной случится ужасное (он не смог сказать «если вы умрете»).

Наконец, дверной замок щелкнул, и в узкий проем высунулась ее худая костлявая рука, протягивающая скомканные деньги и листок со списком продуктов.

— Что-то долго ты сегодня, — вместо приветствия проворчала она из-за двери, и Ваня от удивления не нашелся даже, что ответить. Во-первых, он пришел даже раньше на полчаса, потому что урок английского отменили из-за странной болезни учительницы, а во-вторых, Роза Петровна никогда не разговаривала с ним так невежливо. Тем не менее, мальчик взял деньги и список, и дверь тут же захлопнулась. Решив, что старушке, возможно, просто нездоровится, Ваня поплелся в супермаркет, размышляя, отчего это день сегодня складывается из одних неприятностей и чего еще теперь ожидать.

Вернулся Ваня быстро. На этот раз Роза Петровна все же позволила ему войти. Она долго пересчитывала сдачу и изучала чек, держа его трясущимися руками у прищуренных глаз. Никогда прежде она этого не делала. Убедившись, что все верно, начала рыться в пакете с продуктами, доставая их, выкладывая на стол и так же сверяя со списком.

— Хлеб. Молоко. Сметана. Яйца. Апельсины. О, а что это они такие серые? — Старушка протянула Ване сетку с оранжевыми фруктами, совершенно нормальными на вид. — Глянь! Они гнилые! Видишь, серые совсем?

— Не вижу… — Ваня неуверенно пожал плечами. — Они оранжевые, по-моему, Роза Петровна.

— Нагло врешь! Принес дрянь! Думал, не замечу?! Лопай сам эти гнилушки! — И она со злостью швырнула в него сетку, отчего та разорвалась, и апельсины покатились по полу в разные стороны, подпрыгивая, как мячики. Лежавшая на полу кошка Мурка, лениво наблюдавшая за ними, подскочила от неожиданности и выгнулась дугой. Ваня поспешно юркнул за дверь и стремглав помчался вниз по лестнице. Такого недоумения и обиды он еще никогда не испытывал. Размышляя о случившемся по дороге домой, он решил, что у Розы Петровны испортилось зрение и она стала путать цвета. Все-таки она была уже очень старая. Ну и нечего тогда на нее сердиться за это. Только вот, отчего она стала такая злая? Доброе сияние исчезло из ее глаз.

Вдруг Ваня остановился как вкопанный, пораженный ужасной догадкой. Доброе сияние… Сияние добра… Это ведь почти одно и то же! Не проделки ли это злостней? Что, если страшные существа каким-то образом проникают в этот мир? Что, если и соседка Ольга, и учительница английского, и Роза Петровна стали их жертвами и поэтому так изменились? Только не это! Страшно подумать, что станет с его миром, если люди начнут превращаться в отъявленных злодеев и их с каждым днем будет становиться все больше! И тут Ваня совсем испугался, вспомнив одну примету, указывающую на то, что человек побывал в объятиях злостня: люди теряли способность различать цвета и начинали видеть все в черных и серых тонах. Не потому ли Роза Петровна решила, что апельсины серые? Ох, как же все это страшно! Надо бы еще проверить, какие цвета видит соседка Ольга. С этими мыслями мальчик вошел в свой подъезд, соображая, как устроить проверку. Не может же он прямо спросить ее об этом — тогда ему точно несдобровать. Но Ваня придумал, как поступит. Дело близилось к Новому году, и елка у него дома была уже наряжена. Родители еще не вернулись с работы. Ваня снял с веток три елочных шара разных цветов и спустился этажом ниже. Рискуя нарваться на грубый крик, позвонил в квартиру Ольги. Та высунулась, сердитая и какая-то взъерошенная.

— Чего тебе?

— Вот, с наступающим Новым годом хотел поздравить, игрушки елочные принес. Они не бьются, поэтому ваш сынок может тоже ими поиграть. Смотрите, какие яркие! Синий, золотой и серебристый!

— Издеваешься?! — Она посмотрела на игрушки и брезгливо сморщила нос. — Они серые, не видишь разве! На что мне такое барахло? — И с этими словами захлопнула дверь перед его носом.

Ваня похолодел. Подозрения подтвердились: соседка Ольга тоже не различала цветов! Не иначе, злостень побывал у нее в гостях. Мальчик поплелся домой.

Снежок радостно запрыгал вокруг него, сжимая в зубах резиновый мячик, но играть с ним Ване сейчас не хотелось. Он машинально включил телевизор и сел на диван, погрузившись в тревожные мысли. Из раздумий его вырвал голос диктора, читавшего новости: «В больницы города продолжают поступать пациенты, пораженные неизвестной болезнью. Все они подвержены приступам агрессии той или иной степени интенсивности, и у всех наблюдается сильный дальтонизм. Зрение у больных черно-белое».

Ваня в отчаянии обхватил голову руками. Злостни! Это, без сомнений, признаки присутствия злостней!