Записки президента

Утро началось со звонка в дверь. За ней стоял Егорыч. Теперь он был одет в джинсы и свободного покроя рубаху. В руках у него была папка и какой-то пакет.

— Поздравляю с началом первого дня Вашей новой жизни. Когда умоетесь, и позавтракаете, — он помахал пакетом, — нужно будет подписать вот эти бумаги, а я пока приготовлю кофе.

— А-а-аммм…

— В душ.

После завтрака, приготовленного явно не в фаст-фуде и аккуратно разложенного по маленьким тарелочкам, он протянул мне папку.

— Здесь всё, что нужно переоформить по Вашей фирме, чтобы Ваши люди могли и дальше работать, а Вы — получать официальный доход. Кстати, позвоните бухгалтеру, сегодня к ней подъедет милая девушка, зовут Наташа, она поможет ей слегка подправить отчётность.

Я открыл папку. Моё решение о назначении Серёги директором, приказ о расширении штатного расписания, несколько договоров на крупные суммы, где подписантом с нашей стороны указан уже Сергей. Форма договора была той самой, которую я сам составил много лет назад. Там же был договор о сотрудничестве с юридической конторой, условия которого меня также устроили.

— Назначьте, пожалуйста, Сергею встречу, чтобы сообщить ему о витке карьеры и передать все эти бумаги, после этого нас будут ждать интересные люди. Машину Вашу пока менять не будем, но после встречи с Сергеем отдадим ключи одному товарищу и пару-тройку дней поездим на такси. У Вас подстукивает шаровая и неплохо бы отрегулировать клапана.

По дороге к Серёге я узнал, что через пару недель мне нужно будет переехать в небольшой домик с высоким забором в частном секторе, где никто не будет знать, что из машины выхожу именно я, а мои родители пока поживут на Кипре:

— Они же у Вас иностранными языками не сильно владеют?

— Да.

— Ну вот, а там — на четверть наш народ, то есть особых сложностей не будет. Вы только объясните им необходимость такого переезда и лёгкого изменения паспортных данных. Другими словами, из подъезда выйдут Мария и Евгений Швец, а в самолёт сядут Марина и Евгениу Шевцовы. Не хотелось бы, знаете, выслушивать по телефону чьи-то требования. Домик для них там уже подобран, охрана и кое-какая прислуга уже на месте.

Шаровая действительно подстукивала.

Вопрос с Серёгой решился быстро, челюсть у него, конечно, отвисла, но мысль о резком улучшении материального положения перевесила беспокойство по поводу усиления ответственности.

Следующая встреча была в помещении без окон и с темными стенами. Несколько светильников в виде прожекторов освещали трёх женщин «за тридцать».

— Знакомьтесь, Максим Евгеньевич. Это — Жанна, политтехнолог. Я когда-нибудь расскажу Вам, чьи кампании она организовывала.

Ухоженная блондинка с очень приятной внешностью протянула мне руку.

— Очень приятно. А это — мои девочки — Матильда и Лариса, её помощница. Матильда — имиджмейкер и PR-менеджер в одном флаконе. Давайте начнём с неё.

Матильда с копной ярко-рыжих волос и с безупречным лицом, одетая в офисный комплект из белого верха и чёрного низа, на высоких каблуках резко контрастировала с русоволосой Ларисой в рваных джинсиках и футболке. Пока Лариса выкатывала откуда-то из темноты огромное зеркало на колёсиках, Матильда, не выпуская из рук вместительную кожаную сумку, усадила меня в парикмахерское кресло под одним из прожекторов. У неё оказался довольно низкий, слегка хрипловатый голос.

— Жанночка, он у нас хозяйственник или спасатель?

— Думаю, спасатель.

— Волосы негустые и вот — намечающаяся лысина. За пять лет она обязательно увеличится. То есть у нас будет лысеющий на глазах президент. Плюс седина. Предлагаю принять превентивные меры. Лариса, бильярдный шар!

Лариса тут же набросила на меня какую-то накидку и я почувствовал вибрацию машинки.

— Но я…

— Действия этих женщин не обсуждаются, Максим Евгеньевич, — сообщил из-за плеча Матильды Глинский.

Минут через пять кресло развернули к зеркалу, из которого на меня смотрел абсолютно лысый мужик.

Рядом появилось отражение Матильды.

— Лариса, как думаешь, второй или третий?

— Скорее — второй.

— Мне тоже так кажется, — она достала из своей сумки какой-то тюбик и начала втирать в мою лысину его содержимое.

— Что это?

— Просто тональный крем. Вы уже успели где-то слегка загореть и цвет щёк заметно темнее, — она опять запустила руку в сумку, — вот визитка, — её сразу же выхватил Егорыч, — это студия загара, Вам придется пару недель походить в солярий. Девочки там знают, что нужно делать. Дайте мне свои руки. Маникюр когда в последний раз делали?

— Давно уже.

— Теперь — раз в неделю. Лариса!

Лариса подкатила небольшой столик, уселась на стул и опустила мою руку в плошку с горячей водой.

— Это минут на двадцать-тридцать, Аслан как раз успеет подъехать, — из сумки был извлечён телефон, и она начала что-то набирать.

Закончив, рыжая бестия снова повернулась ко мне.

— Форма черепа без претензий, но, если попытаемся уравновесить бородой, потеряем подбородок, а он мне нравится. Пусть остаётся, как есть. Жанночка, как думаешь, спасателю пойдёт шрам — вот здесь? — я непроизвольно отдёрнул голову от её длинного красного ногтя, — да шучу я, шучу, — захохотала Матильда.

Тем временем, в помещение вошёл молодой человек явно кавказского типа в спортивной одежде и с ну просто шикарной улыбкой.

— Максим Евгеньевич, это Аслан.

— Извините, по чисто техническим причинам не могу протянуть Вам руку, Аслан.

— Нычеуо, успээтся, — с заметным акцентом ответил парень.

Лариса уже закончила втирать мне в пальцы какую-то мазь и я наконец смог подняться.

— Снимите футболку, — скомандовала Матильда.

Я послушно стащил с себя указанный предмет, который сразу выхватил из моих рук Егорыч. Аслан подошёл ко мне и слегка ущипнул за бок над джинсами.

— Нэ сылна запущена, можно сдэлат быстра.

— Аслан — инструктор, в том числе и по фитнесу. Плешивый, сутулый мужичок с обвисшим брюшком имеет меньше шансов жениться на молоденькой, чем пышущий тестостероном, подтянутый мужчина того же возраста. Ваши встречи с Асланом теперь будут ежедневными. Ваше меню также будет составлять он. К счастью, он ещё и неплохо готовит. Теперь мы Вас оденем. Лариса! — Раздался звук очередных колёсиков и из темноты выкатилась стойка с одеждой, — чёрную, — Лариса подала мне чёрную рубашку, как я обычно подаю женщинам пальто, — нет, синюю, — Лариса меня переодела, — да, повседневно — синяя в разных оттенках, вот так расстегнём две пуговицы и небрежно подкатим рукава на четверть. Не заправлять! Навыпуск. Отлично! Теперь вот — брюки, вон — ширма.

Когда я вышел из-за ширмы, все женщины улыбались.

— Владимир Егорович, с Вами приятно работать, — пророкотала Матильда, — обычно, мы убиваем полдня в примерочных. Максим Евгеньевич, вон там возьмите, пожалуйста, туфли и носки.

Я только сейчас понял, что всё, во что меня одевали, поразительно подходило мне по размеру. Я бросил вопросительный взгляд на Егорыча, он с невинным выражением лица сделал неопределённый жест руками.

Матильда приблизилась ко мне, немного порылась в недрах сумки, достала какой-то флакончик и быстро брызнула из него мне на шею.

— А это что?

— С этого момента — Ваш любимый одеколон. С завтрашнего дня начинаем занятия по риторике и сценическому искусству. Жанночка, он твой.

Жанна предложила продолжить общение за обедом и мы поехали в небольшое летнее кафе с отдельными беседками.