Судья. Тайная сторона правосудия

Покинув опустевшее место происшествия, Олег Степанович неожиданно угодил в глухую пробку, где движение практически остановилось. Он погромче включил радио и с легким раздражением поглядывал на дорогу. Вне всяких сомнений, добраться домой на личном транспорте в Москве с каждым годом становилось все сложнее. Эта проблема приобретала поистине космические масштабы. Можно было позавидовать тем участникам дорожного движения, которые выбрали для себя небольшой мотоцикл или скутер. Пока судья безуспешно томился в плотном заторе, мимо него, ловко маневрируя, то и дело с жужжанием проскальзывали эти самые счастливчики.

«Скутеры, стало быть. Ага, ты еще про велосипед помечтай, — подумал Романов, вспоминая недавнюю аварию. — А ведь девчонка-то в рубашке родилась. Несколько сантиметров в сторону, и впечаталась бы в бетонный блок, причем головой. Неизвестно, помог бы ей ее детский шлем».

Взгляд судьи остановился на рукаве пиджака, на котором пестрели бурые кляксы. Он вздохнул. Судя по всему, это были следы крови, оставленные пальцами сбитой велосипедистки.

«Ничего, отстирается», — успокоил он самого себя.

Вскоре движение возобновилось. Впереди замаячили застывшие посреди шоссе машины, попавшие в очередное ДТП. «Мазда» судьи аккуратно объехала место аварии и двинулась вперед, быстро набирая скорость.

Вновь зазвонил смартфон. На экране мигало имя супруги.

— Галочка, я скоро буду, — пообещал ей Олег Степанович. — На дорогах коллапс, еду как черепаха. Потерпи, родная.

— Я разогреваю ужин, — известила его Галина Николаевна. — Поспеши, пожалуйста.

Романов улыбнулся. Он хотел что-то сказать в ответ, но резкий и пронзительный звук клаксона, раздавшийся, казалось, прямо над ухом, заставил его вздрогнуть.

Полицейский «Форд», сверкая проблесковыми маячками, вильнул из среднего ряда, прибавил скорость и обогнал «Мазду» судьи. Из переднего правого окна выскользнула рука с жезлом. Этот красноречивый жест был приказом остановиться.

— Я скоро буду, — повторил Олег Степанович, выключил телефон и отложил его в сторону.

«Что за ерунда? — подумал он, сбавляя скорость. — Неужели из-за мобильника?»

Романов притормозил и остановился в нескольких метрах от автобусной остановки, включил аварийку и вынул из бокового кармана кожаное портмоне со всеми водительскими документами. Он обладал весьма значимым статусом, позволявшим уверенно разговаривать с гаишниками, однако Романов неохотно и крайне редко доставал и предъявлял свое судейское удостоверение, старался все возникающие конфликты решить без этого.

— Добрый день, лейтенант Петраков. Водительские права и документы на машину, пожалуйста, — равнодушной скороговоркой произнес широкоплечий полицейский, подойдя к «Мазде».

Олег Степанович поздоровался с ним, передал ему свою книжицу, не удержался и спросил:

— Может, назовете причину остановки, господин Петраков?

Лейтенант промычал в ответ что-то неопределенное про «мероприятие» и принялся внимательно изучать документы.

Боковым зрением Романов заметил второго инспектора, который не спеша приближался к ним, и почувствовал холодок смутного беспокойства.

Напарник лейтенанта не сводил глаз с номерного знака «Мазды» и начал что-то торопливо говорить по рации.

— Выйдите из машины! — заявил инспектор, закончив изучение документов.

Лицо его посуровело, темные глаза, казалось, буквально съедали судью острыми злыми буравчиками.

Романов плотно сжал губы. Дорожные приключения явно затянулись и начинали его утомлять.

«Судя по решительному настрою полицейского, придется мне все же воспользоваться своим служебным положением, хотя очень не хотелось бы», — подумал Олег Степанович, неторопливо выбрался из автомобиля, извлек из нагрудного кармана судейское удостоверение.

— Взгляните на это, лейтенант Петраков, — сухо проговорил он, сунув под нос инспектору темно-красную книжечку. — Пожалуйста, верните мне мои документы, и закончим на этом.

Инспектор молча смотрел на судью, не двигаясь.

Олег Степанович обратил внимание на каменное выражение его обветренного лица и внезапно подумал, что проще догадаться, о чем размышляет окурок, валяющийся под ногами, нежели этот крепкий полицейский.

«Полицейский? Или просто человек в форме сотрудника ДПС? — пронеслась у судьи мысль, и его обдало холодом. — Этот инспектор прекрасно знал, кого именно останавливает. Иначе при демонстрации судейского удостоверения в его непроницаемых глазах промелькнула бы хоть какая-то реакция, пусть даже ее смутная тень».

— Верните документы, — повторил Романов и протянул руку, но лейтенант и ухом не повел.

— Вам придется подождать, — заявил он, пряча все, что получил от судьи, в карман форменной куртки. — Это не займет много времени.

Олег Степанович бросил взгляд на второго полицейского, который молчаливой тенью застыл у капота его «Мазды». В позах этих людей было что-то неестественное, пугающее, и это все больше и больше тревожило судью.

— Я требую объяснений, — сказал он, с трудом подавляя закипающий гнев. — Ваши действия неправомерны, и вы это отлично знаете.

— Не волнуйтесь, господин судья, — невозмутимо ответил лейтенант. — Это обычная плановая проверка. Мы люди подневольные, нам дали ориентировку, вот и все. Каждый делает свою работу.

Олег Степанович был сбит с толку и даже не сразу нашелся с ответом.

— Ориентировка? — переспросил он. — Вы подозреваете, что моя машина числится в угоне?

Инспектор проигнорировал этот вопрос, сделал шаг назад и с невозмутимым видом посмотрел на судью.

— Я звоню в Генеральную прокуратуру, — бросил Романов, но и эта угроза не возымела никакого воздействия на дорожных полицейских.

Тем временем к ним подкатил черный «Фольксваген» и пристроился позади «Мазды».

«Следственный комитет», — понял Олег Степанович, взглянув на ярко-красные буквы на кузове минивэна.

Тревога, вытеснившая беспокойство, теперь уступила место неприкрытому страху. Романов не понимал, что здесь происходит.

Раздвинулась боковая дверь минивэна, из него выбрались четверо мужчин. Двое в штатском остались у автомобиля, а худощавый майор в сопровождении полицейского с сержантскими погонами двинулся прямиком к судье.

— Олег Степанович Романов? — поинтересовался майор, смерив его холодным взглядом.

— Совершенно верно, — отозвался Романов.

В нем еще теплилась слабая надежда на то, что приключилось какое-то глупое и нелепое недоразумение, которое вот-вот разрешится.

— Судья Гагаринского районного суда, — добавил он и осведомился: — С кем имею честь?

Майор проворно достал из нагрудного кармана удостоверение в красно-багровой обложке, распахнул его и ответил:

— Следственный комитет, старший следователь по особо важным делам Кривчук.

— Вы юрист, господин Кривчук, — сухим тоном сказал Олег Степанович. — И не мне вам объяснять, что работники ГИБДД не вправе составлять протоколы на судей. Равно как и задерживать их.

Следователь ухмыльнулся краем рта.

— У этих полицейских были основания задерживать вас, дело не в протоколе, — отчеканил он, не сводя пронизывающего взгляда с судьи, а потом с расстановкой произнес: — Олег Степанович, вы подозреваетесь в вымогательстве и получении взятки от гражданина Халилова.

Романов смотрел на неподвижное лицо следователя и не верил в то, что все это происходит на самом деле. В какой-то момент ему даже почудилось, что земля под его ногами стала вязкой, словно тающий воск. Жуткое и нелепое обвинение звенело в голове как отголоски похоронного набата.

— Это чушь, — сказал он, с трудом взяв себя в руки. — О какой взятке вы говорите? Халилов был сегодня у меня на приеме, но…

— По имеющейся информации, незаконно полученные деньги сейчас находятся при вас, — перебил его Кривчук. — В присутствии понятых предлагаю вам их выдать добровольно.

— Вы сошли с ума! — вырвалось у судьи, и он инстинктивно сделал шаг в сторону своей машины. — Это провокация. Вы за это ответите!

Майор вроде бы только этого и ждал, кивнул своему сержанту. Тот незамедлительно вытащил телефон, включил функцию видеозаписи и двинулся к «Мазде».

— На переднем пассажирском сиденье находится портфель, — объявил он.

Кривчук повернулся к мужчинам, которые молча топтались у черного «Фольксвагена»:

— Понятые, прошу сюда. Зафиксируйте факт наличия портфеля на пассажирском сиденье. Олег Степанович, это ваш?

— Вы не имеете права, — пробормотал судья.

— Повторяю вопрос, — все тем же неторопливым и размеренным тоном произнес следователь. — Портфель принадлежит вам?

— Да, — выдавил из себя Олег Степанович и опустил взгляд.

Пальцы его подрагивали.

— Вы сами откроете портфель? — спросил майор.

Судья замотал головой. С бессильным гневом он глядел на то, как сержант вытащил из салона его «Мазды» портфель, обошел машину и положил его на капот.

— Там мои документы, — процедил Романов. — Вы забываете о судейском иммунитете! Вам придется ответить за свои действия, майор. Как и за весь этот спектакль!

— Я часто слышу подобные угрозы, — равнодушно ответил Кривчук. — И, как видите, пока нахожусь на своей должности. Давайте лучше взглянем, что вы там везли с собой.

Щелкнули хромированные замки портфеля. Через мгновение на капоте автомобиля оказался крупный прямоугольный пакет из плотного полиэтилена, края которого были заклеены липкой лентой.

— Понятые, внимание, — сказал сержант, отдирая скотч.

Прошла еще секунда, и на капоте появились аккуратные пачки стодолларовых купюр.

Майор шагнул вперед, вынул из бокового кармана тоненький фонарик и сказал своему подчиненному:

— Положи одну упаковку отдельно.

Ультрафиолетовый луч скользнул по самой верхней купюре и высветил всего одно слово, при виде которого ноги Олега Степановича подкосились: «Взятка».

— Понятые, вам все видно? — спросил майор, и те дружно закивали.

Кривчук выключил фонарик, повернулся к судье и, усмехнувшись, заявил:

— Садитесь в машину, ваша честь. Точнее, бывшая честь.

Между тем сержант быстро сунул пакет обратно в портфель и жестом показал понятым, что надо возвращаться к минивэну.

— Это не мои деньги, — с трудом проговорил Романов и судорожным движением смахнул испарину, которая покрыла его лоб крупными каплями. — Это провокация. Вы не имеете права меня арестовывать. Для этого нужно разрешение судейской коллегии.

— В машину, Олег Степанович! — резко проговорил майор, и его глаза сверкнули стальным блеском. — Надеюсь, вы не будете сопротивляться. Мне очень не хотелось бы надевать на вас наручники. Вы же интеллигентный человек, — добавил он с плохо скрытой издевкой.

Судья с шумом выдохнул. Он отлично понимал, что дальнейшее противостояние бессмысленно. Во всяком случае, здесь и сейчас, на шумной темной трассе. Его попросту скрутят, как нетрезвого буяна. и в любом случае запихнут в машину.

— Нет. Обойдемся без наручников.

— Передайте работнику полиции свой телефон, — приказал майор.

Сержант шагнул вперед.

Судья чуть помедлил, протянул ему мобильник и сказал:

— У меня есть право на телефонный звонок.

— Оно будет вам предоставлено, но позже, — заявил Кривчук.

Олег Степанович нетвердой поступью направился к «Фольксвагену». Лишь когда дверца машины с гулким стуком захлопнулась за ним, в мозгу его промелькнула мысль о жене. Галочка с нетерпением ждет его дома, в который раз разогревает ужин и наверняка сгорает от нетерпения, хочет узнать, какой же сюрприз он ей приготовил.

В какой-то миг судье даже показалось, что ему снится кошмар. Он отдал бы все на свете, чтобы проснуться в постели, потянуться, с облегчением вздохнуть. Но, увы, все это происходило наяву.

Взвыла сирена. Минивэн бесцеремонно вклинился в плотный поток машин, сверкающих габаритными огнями, вырулил на резервную полосу и быстро покатил по ней.

Дальнейшие события для Олега Степановича пронеслись в непроглядно-свинцовом тумане. Его доставили в одно из управлений Следственного комитета, где тут же обыскали в присутствии все тех же понятых, которые были свидетелями изъятия денег из портфеля. Сержант принялся пересчитывать купюры, а какой-то сотрудник в штатском снимал происходящее на камеру.

— Мне положен телефонный звонок, — напомнил Романов Кривчуку.

Майор взглянул на судью с таким видом, словно имел дело с назойливым продавцом на рынке, который всеми силами пытался впарить покупателю подгнивший товар.

— Я знаю нормы УПК, — ответил он. — Вы сможете позвонить, когда я дам на то разрешение.

Олегу Степановичу стоило огромных усилий держать себя в руках.

— В отношении меня возбуждено уголовное дело? — задал он вопрос.

— Считайте, что да, — отозвался Кривчук, даже не глядя на судью.

— Возбуждение уголовного дела против судьи осуществляется по решению председателя Следственного комитета, — заявил Романов. — Делается это с разрешения квалификационной коллегии судей.

— Вы хорошо осведомлены о порядке привлечения судей к ответственности, — с насмешкой сказал следователь. — Готовились?

— Я хочу взглянуть на те документы, о которых сейчас упоминал.

— Олег Степанович, проснитесь. Вы не у себя в кабинете и не в зале суда, — заметил Кривчук. — Напишите пока объяснение по поводу денег, обнаруженных у вас. Двести тысяч долларов — крупная сумма. По среднему курсу это около пятнадцати миллионов рублей.

— Мне ничего неизвестно об этих деньгах, — резко ответил судья. — Их подбросили в мой портфель.

Майор хмыкнул и проговорил:

— Вот и напишите об этом. Заодно расскажите, как вы вымогали деньги с подсудимого Рахметова, который готовил террористический акт. Сегодня вечером некто Халилов передал вам сумму, которую вы потребовали за оправдательный вердикт в отношении этого горе-террориста.

— Это ложь! — вскрикнул судья, но Кривчук лишь хищно улыбнулся и произнес:

— Я понимаю ваши эмоции. Не каждый день судью берут с поличным. Но и на старуху бывает проруха, как говорится. Попались, так имейте мужество ответить по закону.

— Я ни слова не скажу, пока мне не предоставят адвоката, — отрывисто бросил Романов.

Его взгляд упал на рукав, заляпанный кровью велосипедистки.

— Разумеется, защитник у вас будет, — сказал майор. — Полагаю, ваш статус и материальное положение вполне позволяют вам нанять себе квалифицированного юриста. А пока я предлагаю вам просто рассказать, как все было на самом деле. Поверьте, это в ваших же интересах, Олег Степанович.

Романов отрицательно покачал головой, искоса глянул на следователя и спросил:

— Майор, я не ошибусь, если предположу, что мы с вами где-то пересекались?

— У вас хорошая память, Олег Степанович. Я, к примеру, узнал вас сразу, — сказал Кривчук. — Да, лет восемь назад меня вызывали в суд, дать показания по делу о ДТП, в котором погиб ребенок. Только тогда я был еще лейтенантом.

— Теперь вспомнил.

Кривчук развел руки в стороны.

— Мир тесен.

— Дайте мне телефон, — потребовал Романов.

Майор хотел было возразить, но поразмыслил и обратился к сержанту:

— Верните задержанному телефон.

Он выделил слово «задержанному», и судья, конечно же, это заметил.

— У вас есть две минуты, чтобы сообщить, за что вас задержали и где вы находитесь, — пояснил ему следователь.

Романов молча взял мобильник из рук полицейского и дрожащими пальцами вызвал супругу.

Судья, обескураженный, растерянный и дезориентированный неожиданным обвинением, даже не мог себе представить, что это внезапное задержание в действительности… спасло ему жизнь. Не только супруга судьи, но и странный человек с томом Достоевского и ножом в пакете так и не дождались свою жертву этим вечером.