Кем ты хочешь стать, если вырастешь?

Наушники крутились вместе с джинсами в стиральной машине, поэтому в среду я вышла на пробежку под рычание газонокосилки. Мимо прогрохотала фура"Магнита", подъехавшая на разгрузку к магазину, работники о чем-то смеялись, одновременно выпуская изо рта табачный дым.

Многоэтажки с безликими дворами сменились зелеными аллеями и скамейками. Парк, укутанный в утреннюю прохладу, наполнился пением ранних птиц.

Я прибавила темп, постепенно погружаясь в омут мыслей, навстречу пробежал мужчина в больших наушниках и идеально белых кроссовках.

В конце дорожки послышалось всхлипывание. Девочка сидела под тополем, обхватив руками испачканные колени в джинсах.

Она увидела меня, а я заметила, что на её растрепанной косичке нет резинки и одежда совсем не для последней недели августа — майка, джинсы, шлепки на босых ногах.

— Привет — я боялась испугать её.

Девочка не ответила, продолжая хлюпать носом.

— Ты потерялась? Где твои родители? Сейчас позвоню в полицию, они помогут, не бойся.

Она подняла на меня покрасневшие опухшие глаза.

— Не надо родителей, не надо милицию, пожалуйста.

— Сколько тебе лет?

— Двенадцать

— Ты плачешь из-за грязных коленок?

— Не совсем. — Она убрала руку, обнажив дырку на джинсах и рану внутри. — Наверно шрам останется.

— С велика упала?

Девочка кивнула и снова разрыдалась.

— Срочно иди домой, мама обработает рану. Где твой велосипед?

— Мама ещё не вернулась из гостей, да и не в состоянии она будет раны обрабатывать.

— А папа?

— Папа забрал огромный чёрный чемодан из кладовки и ушёл. Я бежала за его машиной, но не успела.

Она всхлипывала, но плакать перестала. В глазах появилось любопытство.

— У тебя есть папа?

— Есть, но он живёт в другой стране.

Я достала из кармана носовой платок, протянула ей.

— Держи, пойдем ко мне, постираем вещи.

— Нет, я сама. Это мои джинсы, мои коленки, мой велик. Я умею, я смогу, я выживу и буду счастливой.

Я смахнула подступившие слезы платком, который она так и не взяла.

— Я могу чем-то помочь?

— Да, сильно обнять.

У меня разрывалось сердце, я уткнулась в растрепанные волосы, пахнущие клубнично-банановым шампунем.

Напоследок она впервые улыбнулась.

Бежать обратно было трудно, ноги не слушались, слезы застилали глаза.

Дома я вытащила джинсы из стиралки, выбросила наушники. Пришло время собираться на работу, надевая серые деловые брюки, я потрогала шрам на коленке и подумала, что он ничуть не изменился за двадцать лет, а тот велосипед отец так и не починил, ведь все инструменты он увез с собой. В чёрном чемодане. В далёкую страну.