Золушки на грани

В одном королевстве был заведён такой порядок: каждый год, в день своего рождения, действующий монарх выходил на прогулку и шел пешком от дворца до летней резиденции в окружении придворных, по улицам, заполненным ликующим народом. В резиденции он устраивал праздничный пир, и дальше уже вёл себя, как и положено королям.

Однажды в этом королевстве завелись народовольцы. Они были очень хитрыми, поэтому ни стража, ни шпионы не догадывались об их существовании. В соседних королевствах всех народовольцев уже поймали и казнили, а в этом они процветали и лелеяли планы захвата власти. За несколько недель до королевского дня рождения — а это должен был быть какой-то там юбилей, так что к нему готовились особенно торжественно — народовольцы начали тайно бунтовать народ. Они делали это так ловко и непринуждённо, что стража и шпионы опять не догадались, в чём тут дело.

— Давайте, — нашептывали простому народу смутьяны. — Когда король выйдет из дверей своего дворца, хором закричим: «А король-то — голый!» Так ещё никогда не делали. Будет очень весело, и король посмеётся вместе с нами.

— Да, действительно, будет весело, — соглашался простой народ. — Как мы сами не догадались, ещё в том году? Замётано! Как он только выйдет — так мы и закричим. Не сумлевайтесь насчёт нас, господа студенты.

— Закричат они! — ворчали жены простого народа. — А если вас за это арестуют и потом казнят, без суда и следствия?

— За что же их казнить? — притворно удивлялись народовольцы. — Вот если бы они раскрыли важную государственную тайну — вот так вот, за здорово живёшь. Или, скажем, если бы король и в самом деле был голым — тогда другое дело. Но он же, как нам доподлинно известно, выйдет из дворца в костюме, при мантии и даже в короне!

— Тогда получится, что это клевета! — не унимались жены.

— Да что вы, ну какая клевета? Так просто, шутка. Король любит шутки, он, может быть, даже наградит ваших мужей! — соблазняли народовольцы, — И мужья на радостях купят вам золочёные скалки и прялки!

За день до монаршего юбилея народовольцы встретились в тайном месте и поделились друг с другом успехами. Некоторые люди согласились кричать про короля, что он голый, некоторые отказались, но по всему выходило, что криков будет немало. Поздравив друг друга с удачным началом, народовольцы снова прикинулись почтенными гражданами, и тайными ходами, по одному, ушли с места сходки: стража и шпионы и на этот раз ничего не заподозрили. Я бы их, если честно, ещё в первый раз уволила за ротозейство.

Прошла ночь, наступило утро. Король, свежевыбритый, благоухающий, разряженный в лучшие королевские одежды, вышел из дворца и принялся посылать подданным воздушные поцелуи. Рядом с королём шли его самые доверенные придворные, и они во всём старались ему подражать. Не успел король сделать и двадцати шагов, как из толпы раздался первый крик: «А король-то — голый!»

— Ой! — покраснел король и быстро оглядел свой костюм. Нет, с костюмом всё было в порядке. И даже ширинка не расстёгнута (а вот у одного из ближайших придворных она была расстёгнута, но король не стал ему об этом говорить, чтобы не расстраивать хорошего человека).

Торжественная процессия снова тронулась в путь, но вот уже два голоса выкрикнули обидную фразу громче прежнего.

— Ну чего они дразнятся? — спросил король у того придворного, который забыл застегнуть ширинку. — Я же одетый!

— Не обращайте внимания! — отвечал придворный. — Все видят, что вы не голый, а очень даже нарядный. А если кто не видит — тому надо зрение проверить! У знахаря. В подвалах тайной канцелярии!

— Ой, смотрите, голый король! — снова крикнули в толпе.

— Уведите детей! Король голый вышагивает, стыд-то какой!

— С его-то фигурой! Постеснялся бы уж жирами трясти при всём честном народе!

— Я жирный, да? — смущённо пробормотал король и ущипнул себя за бок.

— Ну, вы, конечно, немного полноваты, — признался придворный.

— А у вас зато ширинка расстёгнута! — обрадовался король.

Стражники свирепо уставились на простой народ. Народ хлопал глазами и вовсю изображал радость и подобострастие. Но в глубине толпы кто-то снова крикнул:

— Наш злосчастный король голый ходит по улицам! Нечего одеть нашему королю! Всё раздал бедным наш благородный, но голый король!

— Я так больше не могу, — чуть не плача, воскликнул король. — За что они меня так? Ну даже если я голый, им-то какая разница?

— Да не голый вы, — хором сказали придворные.

— Голый-голый! — крикнули из толпы народовольцы.

— Вот видите! — вздохнул король. — Им, со стороны, виднее, какой я. Прикройте меня, а то срам один!

— Мы вас уверяем, что вы — такой же голый, как и мы! — заверили придворные, — Взгляните на себя и на нас!

— Вот это да! Голый король с голыми придворными по улице идёт! — выкрикнул кто-то совсем рядом (это был один из младших придворных — его подкупили народовольцы).

Король осторожно, превозмогая стыд и страх, опустил глаза на свои ноги. Потом скользнул взглядом выше. И выше. Никакой одежды на нём не было и в помине! В ужасе король уставился на своих одетых придворных.

— Но ведь я же в самом деле голый! — закричал он. — Как это могло случиться? И как мне теперь от такого позора отмыться?

— Ура, получилось! — обрадовались в толпе народовольцы. Они знали, что король очень доверчивый, и его легко сбить с толку. А теперь, когда даже простой народ видел перед собой голого короля, революцию совершить было совсем не трудно. Но доверчивого монарха народовольцы убивать не стали — чтоб их потом не прокляли грядущие поколения и не назвали цареубийцами.

— Кажется, ваше бывшее величество, вы умираете от пережитого стресса, — сказал главный народоволец.

И доверчивый король поспешил умереть.