Тенеловы. Сердце ночи

Коля отвел нас к Мише и договорился о ночевке. Гараж напоминал гостиничный номер: стояла двуспальная кровать, был оборудован душ с туалетом — не самое плохое место, чтобы залечь на дно.

Коля вызвался проследить за нашей улицей. Кому-то следовало вернуться. Но там подстерегала опасность: после Ксюшиного исчезновения сероглазые догадаются, что она связалась со мной, и заподозрят Колю. Поэтому я не хотела отпускать друга, но в итоге уступила его геройскому порыву.

Ночь мы с Ксюшей провели спокойно. Никто нас не тревожил.

Утром, подкрепившись купленным накануне цыпленком гриль, мы позвонили Коле. Он доложил, что все спокойно. Наши с Ксюхой родители по-прежнему оставались сероглазыми, а машина полиции стояла в конце улицы. Никаких изменений. Как быть? Прятаться всю жизнь нереально, но и сдаваться в руки четверки я была не готова.

— Мы за ними проследим, — сказала я Ксюхе.

Сестра оторвалась от смартфона:

— За кем мы будем следить? И с какой целью?

— За четверкой. Они приведут нас к своему начальству. Или мы подслушаем их разговор. В любом случае, это лучше, чем сидеть и ничего не делать.

Мы выдвинулись к нашему общему бывшему дому. Коля, как услышал, что мы идем, обозвал нас экстремалками. По его мнению, появляться вблизи места, где меня ждут сероглазые, было крайне глупо. «Но что-то доказывать сестрам Макаровым себе дороже», — вздохнул он.

День выдался пасмурным. Облака нависли над городом, скрывая солнце не хуже светонепроницаемой ткани. Ночью и то светлее, хотя бы фонари горят.

Автомобиль сероглазых мы заметили издалека — он был припаркован в конце улицы и перекрывал нам доступ к домам. Нечего и думать проскользнуть мимо него к Коле или к родителям. Увидев, какого автомобиль цвета, я чуть не расхохоталась. Определенно в полиции пунктик насчет серого.

Мы притаились за мусорными баками позади автомобиля. Оттуда было видно и даже слышно, что происходит в машине, благодаря приоткрытому окну со стороны водителя. Как по мне, мы выбрали идеальное укрытие для наблюдения, но Ксюха вся извелась. Она никогда не выбрасывала мусор, ссылаясь на боязнь испачкаться, а тут засада на помойке. Я считала страх микробов удобной отмазкой от домашней работы, теперь же, видя ее неподдельный ужас, прониклась сочувствием, но не настолько, чтобы в открытую ее пожалеть.

— Кончай скулить, — шепотом велела я сестре. — Из-за тебя не слышно, о чем они говорят.

— Они молчат, — так же тихо огрызнулась Ксюша. — И я не виновата, что буквально чувствую, как микробы запрыгивают на меня.

Я глянула на Ксюху. И это меня принимают за сумасшедшую? Как мама не догадалась отвести ее к психологу? У сестрички явно не все дома. Паранойя и галлюцинации на лицо.

— Еле вас нашел.

Мы с Ксюхой подпрыгнули и едва не завизжали — Коля застал нас врасплох.

— Ну, ты и напугал, — выдохнула я, когда сердечный ритм вернулся к норме. — Чего подкрадываешься?

— Разве не в этом наш план: быть незаметными? — поинтересовался он.

— Но не для своих.

— Дай я вам знать, что иду, они бы меня тоже засекли, — он кивнул на автомобиль.

— Тише, — одернулась нас Ксюша. — Не забывайте, мы в засаде.

Мы сидели на корточках, по щиколотки утопая в снегу. Ноги затекли и замерзли, я почти их не чувствовала. Ксюша с Колей дрожали, периодически выдыхая на руки клубы теплого воздуха.

Двое сероглазых из автомобиля — мужчина и женщина — были не болтливы. За два с половиной часа они перекинулись парой ничего не значащих фраз. Да что там разговор, они практически не двигались! Более инертные объекты наблюдения трудно было представить.

— Это невыносимо, — простонала Ксюша. — Пора признать, что мы зря тратим время.

Я была готова согласиться с ней. Надежда выяснить хоть что-нибудь полезное таяла с каждой минутой, но не мы одни маялись от безделья.

— Второй день слежки и никаких результатов, — произнесла сероглазая. Ее голос — визгливый и скрежещущий — напоминал звук бормашины стоматолога.

— Терпение — добродетель, — сказал мужчина похожий на ледяную статую. За все время слежки он ни разу не шелохнулся. Так и сидел с идеально прямой спиной, положив руки на руль. Как у него все не затекло?

— Существуют другие методы поиска, — заявила женщина. — Обратимся к Шальному. У него все наши наперечет.

— Всему свой час, — изрек сероглазый очередную банальную мудрость.

Опять повисло молчание, а вместе с ним вернулась скука.

— Вот бы найти этого Шального, — пробормотала Ксюша.

— А если он с ними заодно? — спросила я.

— Не похоже, — ответил Коля. — Будь он частью их команды, они бы давно с ним связались. Но эти двое не торопятся к нему за помощью, значит, не уверены, что он будет сотрудничать.

— Когда ты стал знатоком человеческого поведения? — изумилась я.

Коля опустил взгляд. Румянец на его щеках заполыхал пуще прежнего.

— Допустим, ты прав, — рассуждала Ксюша. Идея полностью ее поглотила, и она не обратила внимания на Колино смущение. — Как нам его найти и уговорить с нами пообщаться?

— Шальной — это имя или кличка? — продолжила я цепочку вопросов.

— Фамилия, — ответил Коля, придя в себя после похвалы. Мы с Ксюшей повернулись к нему, и он пояснил: — я знаю человека с такой фамилией.

— И ты молчал? — обиделась Ксюха. — Мы уже пару минут, как могли покинуть это ужасное место.

Раздался шорох — за нашими спинами стоял сосед дядя Витя. В дубленке поверх спортивного костюма и с мусорным ведром в руке он неодобрительно хмурился.

— Здрасте, — пробормотала я, представляя, как мы выглядим со стороны: подростки сидят на карточках на помойке. Тут есть от чего впасть в ступор.

— Ваши родители знают, что вы здесь? — задал он типичный для взрослого вопрос.

Как ответить? Сказать, что знают — заведомо солгать. Ответ «нет» слишком очевиден. Никогда не понимала, зачем вообще спрашивать подобное.

Не вступая в бессмысленные переговоры, мы сорвались с места. Пробегая мимо, Коля чуть не сбил дядю Витю с ног, но все обошлось опрокинутым ведром. Наш побег привлек внимание сероглазых. Они выскочили из машины и кинулись за нами. Но дальше дяди Вити не ушли, поскользнувшись на выпавших из ведра шоколадных обертках. Это дало нам фору, и мы скрылись за углом раньше, чем преследователи вскочили на ноги. Я мысленно пожелала дяде Вите долгих лет жизни. Пусть его любовь к сладкому не обернется для него диабетом.

Мы неслись во весь опор, не разбирая дороги. Повороты, дома, переходы, люди — все слилось. Дорога привела нас в центр к высотным домам. Свернув в очередной раз, мы угодили в переулок. Пробежав метров двести, очутились в тупике и повернули назад, но путь загородила высокая фигура.

Незнакомец стоял спиной к свету, его лицо находилось в тени. Я не могла рассмотреть деталей, но была уверена, что он не из автомобиля. Он казался выше сероглазых и шире их в плечах. Вместо плаща на нем была кожаная куртка с меховым воротником. Раскинув руки, словно для объятий, он медленно шел на нас.

Вжимаясь в стену, слишком высокую, чтобы перебраться на другую сторону, мы напоминали мышат, угодивших в ловушку.

Незнакомец вышел на свет и улыбнулся, обнажив ровные белые зубы. Я пригляделась, нет ли у него клыков, некстати вспомнив о вампирах. Но зубы выглядели нормально. Зато планы незнакомца в отношении нас прояснились: в руке он сжимал огромный тесак. Лезвие поблескивало как драгоценный камень, и я заворожено следила за игрой света.

Пару дней назад в моей жизни не было места мужчинам с холодным оружием. Часть меня подмывало крикнуть: «Не верю!». Но глаза незнакомца, серые, лишенные эмоций, и в первую очередь — сострадания, глаза хладнокровного убийцы, не оставляли сомнений: ему ничего не стоит прикончить трех подростков в грязной подворотне и отправиться, насвистывая, по своим делам.

— Мамочки, — Ксюшино бормотание вернуло меня в реальность.

Я дернулась, незнакомец тоже. Реакция у него была что надо. Просто так с наскока мимо него не пройти. Внезапно встреча с полицией стала желанной.

Мысли скакали в поисках спасения, но все без толку. Выхода не было. Сзади и по бокам — стены, впереди — маньяк с тесаком, с которым нам и втроем не справиться.

Нас разделяла пара шагов. Я кожей чувствовала холод лезвия. Еще мгновение, и оно проткнет меня насквозь. В ужасе я зажмурилась и пропустила самое интересное.

От крика волоски на руках встали дыбом. Глаза распахнулись сами собой. Кричал незнакомец. Он размахивал руками над головой, отгоняя черное облако, и визжал как девчонка. В пылу схватки он выронил тесак и оттолкнул его ногой, но не заметил этого — облако окружило его плотным коконом, лишив зрения.

— Это наш шанс, — Коля схватил меня и Ксюшу за руки и рванул из переулка.

…Мы вернулись к Мишкиному гаражу. Усталые, взмокшие после пробежки мы мечтали об отдыхе. Хватит с нас темных переулков. И так страху натерпелись. Я так чуть не умерла от разрыва сердца.

Мне грезилась постель с горой подушек. Погрузившись в фантазии, я на миг потеряла бдительность.

— Стойте! — Коля удержал нас за локти.

— В чем дело? — возмутилась сестра.

— В гараже горит свет. Вы забыли его выключить?

— Вроде нет, — сказала я.

— Тогда путь в гараж заказан, — Коля поправил очки. — Ваше убежище уже не секрет.

Подтверждая его слова, из гаража вышел мужчина в сером пальто. Мы стояли на противоположной стороне улицы и не могли разглядеть его глаз, но я не сомневалась, что цвет у них самый что ни на есть серый.

— Пошли отсюда, — я развернулась на каблуках и зашагала прочь, пока нас не обнаружили.

Мы свернули за угол дома и привалились к стене. Отдохнули, называется. Третий раз за два дня оказаться бездомной — это вам не шутки. У меня появилось нехорошее предчувствие, что сероглазые найдут меня везде, где бы я ни пряталась.

Но не меньше меня волновал и другой вопрос:

— Что это было? Там в переулке? Кто напал на типа с тесаком?

— Если я скажу, что черное облако как бы исходило от тебя, ты не напустишь на меня такое же? — осторожничал Коля.

— Чего? — я покрутила пальцем у виска. — Ты в своем уме?

— Почему все только и делают, что спрашивают других о нормальности? — Ксюша приподняла шапку и стерла пот со лба. В умственных способностях сестры никто не сомневался, но до спортсменки ей было далеко. — Сойдемся на том, что нормальность и события последних дней не имеют ничего общего. Я тоже видела, как нечто темное отделилось от тебя, Света, и набросилось на мужчину. И поверь мне, я за это благодарна. Ты нас всех спасла.

— Но я ничего не делала, — растерялась я. — Совсем ничегошеньки.

— Наверное, в тебя встроен защитный механизм, о котором ты не подозреваешь, — Коля обошел меня кругом, точно выискивал на мне кнопку, его запускающую.

— Почему он до сих пор не срабатывал?

— Это очевидно, — сказала Ксюша, — до сегодняшнего дня твоей жизни не грозила опасность. Проще говоря, тебя не пытались убить.

Я достала из рюкзака карманное зеркальце и посмотрела себя. На первый взгляд все в порядке. Глаза были карего цвета, а не серого, и это радовало.

Наши потери ограничились сотнями калорий и несколькими нервными клетками. Ни синяков, ни ушибов. Для тех, кто убегал сначала от зомби-соцработников, а потом чудом спасся из лап маньяка-убийцы, мы были в отличной форме.

— Приятно знать, что у нас есть собственное тайное оружие, — улыбнулся Коля.

— Которым мы не умеем пользоваться, — я не разделяла его веселье. Не он испускал клубы черного дыма в момент испуга. Это даже звучало отвратительно, и меня передернуло.

Коля понял, что перегнул палку, и сменил тему:

— Помнится, мы собирались найти Шального и поговорить с ним.

— Как мы это сделаем? — спросила я. — У меня нет опыта в розыске людей.

— И не надо, — Ксюша, как обычно, знала решение всех проблем. — Достаточно того, что нам известна его фамилия. Воспользуемся телефонным справочником, узнаем его номер, и по нему — адрес.

— А если людей с такой фамилией будет несколько? — поинтересовалась я.

— Мы свяжемся с каждым из них и найдем того самого.

— Где взять справочник?

— У меня дома есть один, — сказал Коля. — Лежит в коридоре рядом с телефоном.

— И что с того? — спросила я. — Предлагаешь рискнуть ради справочника свободой?

— В этом нет необходимости, — сказала Ксюша. — Телефонный справочник не раритет. Полистаем его в книжном магазине.

Ближайший книжный находился в паре остановок от нас. Экономя деньги, мы прогулялись пешком. Внутри магазина было тепло, играла приятная музыка, и меня разморило.

Ксюша уверено лавировала среди полок. Будучи завсегдатаем книжных магазинов, она знала, где что лежит. У меня с книгами были напряженные отношения, особенно если они входили в обязательную школьную программу по чтению.

— Телефонный справочник, — Ксюша указала на невысокий столик, — как раз то, что нам нужно.

Коля взял со стола желтый талмуд и принялся листать его в поисках буквы «Ш». Жилки на его висках вздулись от усердия — справочник весил целую тонну.

— Ты вроде говорил, что знаком с Шальным, — я заглянула ему через плечо.

— Знаком. Вернее, я знаю человека с похожей фамилией. Он как бы достопримечательность района, где живет бабашка. Но точный адрес мне неизвестен.

— Нашел, — спустя пару минут он продемонстрировал страницу.

Фамилию Шальной в городе носил всего один человек, и в дело вступила Ксюха. Выйдя в Интернет со смартфона, она раздобыла адрес. Он привел нас к трехэтажному дому с единственным подъездом. По нашим предположениям одна из квартир на первом этаже принадлежала Шальному.

Мы устроили наблюдательный пункт в кафе напротив. Съев по яичнице с жареной колбасой, мы пили кофе и следили за подъездом, ожидая Шального. Заявиться к нему без приглашения было рискованно. Уж лучше подкараулить на улице.

Спустя полтора часа около дома показался парень, с виду на пять, а то и на шесть лет старше меня, с торчащими, как сосульки, темными волосами. Черное драповое пальто было ему велико, словно снятое с чужого плеча.

— Это он что ли? — Коля кивнул на парня за окном кафе.

Глядя на нескладную и в целом нелепую фигуру, я усомнилась в его полезности, но недаром же мы тащились через полгорода.

Шаркая ногами, парень брел к подъезду, и мы рванули из кафе к нему. Поравнявшись с Шальным, я поздоровалась, и он вздрогнул.

— Вы кто? — голос у него был глубоким и приятным в пику неряшливой внешности. — Я ничего не покупаю с рук. Кыш отсюда!

— Простите, — в разговор вступила Ксюша, не привычная к хамскому обращению, — но перед тем, как гнать нас, поинтересовались бы, что нам нужно.

— С какой стати, сестренка? — вежливость не была коньком Шального. — Я вас знать не знаю и знакомиться не хочу. А до проблем чужаков мне нет дела.

— Откровенно, — кивнула Ксюша. Ох, не на ту он напал. — Но мы здесь ради встречи с вами, господин Шальной, и парой грубостей вы от нас не отделаетесь.

Парень остановился и вперил взгляд в Ксюху.

— Хочешь со мной поговорить, приставучая девчонка? Я готов. Но диалог состоится на моих условиях.

— На каких? — Ксюша потянулась в карман, где лежал гель, но я перехватила ее руку. Ни к чему показывать Шальному, что она нервничает.

— Встретимся через четверть часа за домом. Там пустырь, и нас никто не побеспокоит.

Мы и рта не раскрыли, чтобы согласиться или отказаться, как парень с внезапной прытью нырнул в подъезд.

— Не нравится мне идея с пустырем, — поежился Коля. — Мне одному кажется, что нас заманивают в ловушку?

— Это наш шанс выяснить, что происходит, — напомнила я. — Другой зацепки у нас нет.

— А вдруг он приведет с собой сероглазых?

Я закусила нижнюю губу. Коля и Ксюша смотрели на меня выжидающе. Я напомнила им, что мне необходимо разобраться, кто издевается над моей жизнью, и они согласились пойти.

Жилые дома скрывали пустырь от любопытных глаз. Здесь ничего не было кроме нескольких гаражей и пары деревьев. Их голые ветви выглядели пугающе в сумерках, смахивая на пальцы-лезвия Фредди Крюгера.

Шальной задерживался или передумал приходить.

— Очевидно, его не будет, — сказала Ксюша. — Не надо было его отпускать.

— Что мы, по-твоему, должны были сделать: вцепиться в него? — спросила я.

— А хоть бы и так, — сестра выглядела уставшей и раздраженной. Обхватив себя руками, она смотрела на проулок, через который мы пришли, — ждала Шального.

Через десять минут иссякло и мое терпение:

— Хватит с меня. Ты права: он не придет. Я ухожу.

Я шагнула к выходу с пустыря, но уперлась в невидимую стену.

— Что это? — я пощупала пространство перед собой. Стена была едва различимой, но осязаемой. Прищурившись, я разглядела ее контуры: черная дымовая завеса окружала нас со всех сторон. Мы угодили в капкан, как и предсказывал Коля. Кто мог подумать, что он будет таким?

Мы метались в поисках выхода, но его не было. Постепенно до нас дошло — из круга не выбраться. В отчаянии я села в сугроб и повинилась:

— Простите, что привела вас сюда. Мне очень жаль.

— Хватит, — в соседний сугроб плюхнулся Коля, — мы как бы сами за себя в ответе. Ты нас не силком тащила.

— Я согласна с Колей, — Ксюха не села, а сразу легла в снег. — Мы вместе приняли решение идти на пустырь. Страдать тоже будем вместе. Как считаете, за нами кто-нибудь явится или нас здесь бросят?

— Даже не знаю, какой вариант предпочтительнее, — я последовала примеру Ксюши и легла.

Снег был мягким как пуховое одеяло. Вскоре и Коля прилег рядом с нами. Мы лежали и смотрели в ночное небо, в молчании ожидая своей участи. Вид звезд, как всегда, успокоил меня, и я по привычке перебирала созвездия: охотник Орион, Близнецы, мой любимец Единорог.

— Я всякое повидал, но пойманных в ловушку тенеловов, не пытающихся из нее выбраться, встречаю впервые, — мы подскочили от знакомого голоса. На краю западни стоял Шальной и взирал на нас сверху вниз со снисходительной улыбкой.

— О ком ты говоришь? — спросила я.

— Я предполагал, что угодив в ловушку, вы проявите себя, но, видимо, ошибся. А может, нечему проявляться?

Шальной не нуждался в собеседниках, разговаривая сам с собой, и мы затихли, с открытыми ртами слушая его откровения. Лично я половину сказанного не понимала, но от этого было не менее интересно.

— Приходят ко мне, как ни в чем не бывало, как будто я подписывался всем помогать. Знаете, что я ценю превыше всего? Личную свободу! Я, черт возьми, делаю, что хочу и когда хочу. И я уж точно не желаю тратить время на помощь неизвестно кому. Вы даже не тенеловы. В вас нет ни капли магии, в противном случае вы бы давно взломали простенькие сети и сбежали.

— Магия? — уловила я главное в потоке слов. — Ты владеешь магией?

— А на что это, по-твоему, похоже? — он указал на завесу. — Космические технологии?

— Вообще-то, — пробурчала я, — именно так я и думала.

Шальной от души рассмеялся. Мысль о пришельцах его развеселила. Наш обмен репликами и Ксюше поднял настроение. Она одарила меня взглядом победителя: твоя теория провалилась, как бы говорила она, выходит, моя верна.

— Что вам нужно? — отсмеявшись, спросил Шальной.

— В двух словах не объяснишь, — ответил Коля.

— А ты постарайся.

Делать было нечего. Каким бы способом он ни запер нас на пустыре, освобождение зависело от его воли.

Я встала, отряхнулась от снега и начала рассказ с того дня как вернулась домой и поняла, что мне там не рады. По мере того, как история лилась из меня, я снова переживала все события и не верила, что это случилось со мной. Когда моя жизнь из тихой и спокойной превратилась в чехарду происшествий? Впору было пожалеть себя и расплакаться, но меня сдерживало присутствие Ксюши. Если мне тяжело, то каково ей? Она младше меня на два года и сильно привязана к родителям.

— Потом ты заманил нас на пустырь, — закончила я рассказ. — Мы ничего не понимаем и хотим одного: разобраться.

Шальной оказался любителем напускать туман и в прямом, и в переносном смысле. Вместо пояснений, он пробормотал:

— Не вижу в вас ничего особенного, чтобы заинтересовать стражей. Вероятно, стоит присмотреться повнимательнее. Порой то, что лежит на поверхности не имеет ничего общего с тем, что спрятано внутри.

Шальной взмахнул рукой, и пелена спала. Ксюха с Колей вскочили на ноги, готовые к бегству, и я недалеко от них ушла.

Предвидя наше поведение, Шальной произнес:

— Выбирайте: уйдете, я держать не стану. Мне же проще, не придется с вами возиться. Или идите со мной, и я попробую выяснить, что от вас нужно стражам.

— Ты согласен нам помочь? — спросила я.

— Что поделать, любопытство мой порок.

Я повернулась к Коле и Ксюше, посоветоваться. Но они, не дожидаясь вопроса, одновременно кивнули, соглашаясь на прогулку с Шальным. Откуда в них столько смелости? Я, например, сомневалась, стоит ли еще раз довериться этому странному типу.

— Мы пойдем с тобой, но при одном условии: ты расскажешь нам, что происходит, — заявила я.

— Вредная и наглая, — усмехнулся Шальной, — гремучая смесь. Будь по-твоему, сестренка, я отвечу на ваши вопросы.