Предпоследний круг ада

Ольга Володарская, 2018

Таня и Аня были такими разными… Одна вела себя как истинная леди, любила поэзию и мечтала о прекрасном принце. Вторая сквернословила, пила, обожала кровавые фильмы ужасов и брутальных мужиков. Эти такие разные девушки приходились друг другу сестрами. Они делили не только крохотную квартирку, но и тело. Аня и Таня Сомовы были сиамскими близнецами… Вынужденные затворницы, они уже не надеялись зажить полной жизнью, но свершилось чудо. Казахский миллионер Нурлан Джумаев, в молодости увлекавшийся писательством, решил снять фильм по своему роману о сиамских близнецах, и Сомовы стали его музами. С легкой руки Джумаева девушки оказались на киностудии… Все равно что в сказке, подумали обе. Но какая сказка без злодея? Среди членов съемочной группы оказался убийца. В первый же день он отравил одного из присутствовавших на площадке, но на этом не остановился…

Оглавление

Из серии: Никаких запретных тем. Остросюжетная проза О. Володарской

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Предпоследний круг ада предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Часть вторая

Глава 1

В отделе его все называли Тарантино.

И это не потому, что Костик Марченко любил кино. Просто у него была такая же выдающаяся челюсть, как у знаменитого режиссера. Да и в остальном был он на него похож — высоким лбом, темными волнистыми волосами, длинным носом. Коллеги, что дали Косте кличку, не были хорошо знакомы с фильмами Квентина. Смотрели разве что «Криминальное чтиво» и «Убить Билла», правда, «От заката до рассвета» обожал весь отдел. Это кино знали наизусть все, от начальника отдела до стажера — ведь Квентин Тарантино сам играл в нем. И для Костика все было бы ничего, да только персонаж этот был отвратительным как в самом начале, так и в середине. До конца он не дожил, поскольку превратился в вампира, и его убил собственный брат в исполнении Джорджа Клуни.

Костик всякий раз, когда его называли Тарантино, мысленно вздыхал. Ему бы хотелось быть похожим на Клуни. А с другой стороны, кому бы не хотелось? Такая внешность, как у Джорджа, и женщинам нравится, и мужчин не раздражает. Но Костик, как говорится, рожей не вышел. От чего не страдал лишь потому, что долго над собой работал.

В детстве он был настоящим уродцем. Огромная голова с крупными чертами лица и маленькое, худенькое тельце. Щелкунчик, так его звали в школе. Так что Тарантино — это не просто хорошо — прекрасно. Костик не рос до восьмого класса. А вот его зубы — да. Они были просто-таки лошадиными. Пару пришлось удалить, чтобы остальные встали ровно. Многого натерпелся Костик в то время. Но насмешки его не сломили, и паренек был вознагражден за стойкость. В период полового созревания он вымахал, раздался в плечах. У него росла настоящая борода, а не жалкий пушок, как у одноклассников. А еще зубы, пусть и крупные, не поддавались кариесу. Он не дрожал, а смело улыбался перед плановым осмотром у стоматолога.

В старших классах Костик стал нравиться девушкам. И парни его уважали за кадыкастую шею, покрытую черной щетиной — он брился через день. Но Марченко видел себя Щелкунчиком, башкастым, зубастым… Игрушечным — он стоял на физкультуре предпоследним, за ним только девочка Оля, у которой мама была карлицей.

После школы Костя поступил в университет, благополучно его окончил, потом отслужил в армии и устроился на работу в полицию. Выбрал для себя ГИБДД. Но, несмотря на то что в форме, а главное, в фуражке, он смотрелся невероятно привлекательно и нравился даже самому себе, перевелся в уголовный розыск. Там меньше платили, больше нагружали и не обещали повышения в ближайшие годы, но Костя Марченко совершенно искренне желал бороться с преступностью. Причем, когда сказал об этом родственникам и друзьям, услышал в ответ смешки. А от двоюродного брата — следующую фразу: «Что, понял, как фигово сейчас гаишникам живется? На лапу не возьмешь, кругом камеры и регистраторы, а за зарплату кому охота горбатиться?» Костя не стал с ним спорить. Какой смысл? Брат, работающий продавцом сотовых телефонов, все равно останется при своем мнении: в органах служат одни взяточники, и в уголовке на лапу дают больше и чаще.

Косте, естественно, предлагали взятки. Как и его коллегам. Но в их бригаде не брал никто. Все были «честными ментами». Примером для всех был старший оперуполномоченный Седых (Седой), человек кристальной честности, невероятного трудолюбия, огромного сыскного таланта. За это его безмерно уважали и… прощали остальное. Седых был грубым, вспыльчивым, драчливым мужиком. Даже Костя, который считался его любимчиком, получал от старшего опера лещей. Но надо сказать, что «прилетало» от него не только подчиненным. Как-то Седых прокурору пинка отвесил. Причем прилюдно. Тот оскорбился и накатал на Седых жалобу. Любого другого уволили бы после подобной выходки, но терять опытнейшего следака начальство не хотело, поэтому он отделался выговором.

Седых ушел на пенсию в позапрошлом месяце. Он готов был сделать это еще три года назад, но не видел того, кто сможет его заменить. Костя Марченко нравился ему больше остальных, но тот был еще зеленым. Не по возрасту — опыту. И когда Тарантино дозрел, Седой отправился на покой. Провожали его всем управлением. Пили столько, что уборщицы наутро бутылки мешками вытаскивали. Естественно, не обошлось без драки, зачинщиком которой стал новоявленный пенсионер. Костя драчуном не был, скорее миротворцем, но и ему досталось, поэтому после проводов неделю ходил с фингалом под глазом.

Тарантино повысили по званию и по должности, он стал майором и старшим оперуполномоченным, поэтому именно он больше остальных переживал за то, что работать приходилось не в полном составе. Одному из бригады, Коле Синееву по кличке Лаврушка (он постоянно таскал ее с собой, чтобы после пары кружек пива, пропущенных после тяжелого трудового дня, отбить запах и избежать нагоняя от жены), пришла пора уйти в отпуск, но некому было передать его дела. Им обещали прислать человека еще на прошлой неделе, да не стажера, а опытного следователя, переведенного с другого участка, но шли дни, а ситуация не менялась. Лаврушка не роптал, но ходил с таким страдальческим видом, что Костя чувствовал себя виноватым. Он знал, что Колькина супруга каждый день выносит ему мозг. Она была совершенно невозможной женщиной с дурным характером, которым пошла в отца. Лаврушка умудрился жениться на дочери Седого.

* * *

Сегодняшнее утро началось с двух новостей — плохой и хорошей.

— С какой начать? — спросил Лаврушка, встретивший Костика в кабинете. Он дежурил этой ночью, поэтому был изрядно помят, но непривычно весел.

— Давай с плохой.

— У нас новое дело. Охранник склада на киностудии обнаружил в одной из хранимых в нем декораций тело мужчины. Личность пока не установлена. Но причина смерти ясна — отравление. Как считает судмедэксперт, насильственное. Заключение будет готово через час-полтора.

— Быстро, — удивился Костя, подойдя к чайнику, чтобы сделать себе кофе. — Это хорошая новость, да?

— Нет, то всего лишь приятная мелочь. Криминалиста заинтересовал случай, вот он и отправился не домой, а в прозекторскую, чтобы покойника поскорее вскрыть.

— И чем же этот случай так интересен?

— Фотографии с места преступления на твоем столе, глянь.

Костик с большой кружкой бурды, которую они в отделе гордо именовали «кофе», прошел к своему рабочему месту и открыл папку с делом.

— Ой, елки! — не сдержал испуганного возгласа Костик. Он видел много покойников, но этот был самым страшным из них. Лицо перекошено, глаза вылезли из орбит, рот оскален. — Теперь я представляю, как нужно рисовать грешников, которых в аду черти жарят на раскаленной сковороде.

— В каком-то ужастике, не помню названия, жертвы были примерно с такими лицами. Их там что-то потустороннее убивало.

— Но нашего убил яд?

— Да. Смерть была долгой и мучительной. Яд вызвал паралич. Мужчина не мог двигаться и говорить. Его раздирала адская боль до тех пор, пока отек гортани не привел к смерти.

— Какой кошмар…

— Ни один из известных нашему криминалисту ядов так не действует.

— Так, ладно, хватит с меня твоей плохой новости, — передернулся Тарантино. — Выкладывай хорошую.

— Нам прислали человечка, — чуть ли не пропел Лаврушка.

— Неужели? А я думаю, чего ты такой довольный.

— Со следующей недели я ухожу в отпуск! Полечу в Египет скатов и мурен гонять среди кораллов. Пиво пить с утра до вечера. На верблюдах кататься…

— Закрыт он.

— Чего?

— Не продают путевки в Египет, вот уже года два как.

— Это я, выходит, столько в отпуске не был? Года два как? Потому что я собирался в Египет, когда он был открыт… — Лаврушка поник. — И куда же мне теперь лететь?

— Земной шар большой, курортов море, выберешь. — А про себя подумал: «Точнее, выберет твоя супруга, а ты полетишь туда, куда она скажет!» — И давай вернемся к человечку, которого нам прислали. Что он собой представляет?

— Я не знаю. Шеф звонил, сказал, ждите. Вот я тут и сижу, чтобы посмотреть на нового коллегу, и это вместо того, чтобы домой ехать. А там меня ждет любимая.

— Ты никогда так жену не называл.

— А я и не о ней, благоверная на работе, а о «Балтике». У меня полторашечка нефильтрованного припрятана. Пока душ принимаю, пиво охладится, я выпью его с пряной килечкой и поджаренными на «вонючем» растительном масле гренками из бородинского хлеба…

Он с таким смаком это говорил, что Костя сглотнул слюну. Захотелось если не пива, на службе нельзя, то килечки. Стал прикидывать, в каком из ближайших магазинов может быть самая хорошая, как дверь распахнулась и в кабинет вошли двое мужчин. Одному за пятьдесят, второму в районе тридцати. Первый упитанный, лысый, второй поджарый, с копной темных волос, щедро посеребренных на висках сединой.

Начальник отдела полковник Каюмов и… «человечек».

— Доброе утро, ребята, — поприветствовал оперов Каюмов. — А где все?

— Рано еще, Андрей Рустамович, — ответил Костик. — Или поздно уже, как в случае с теми, кто ночью дежурил. Один Синеев остался, потому что в отпуск очень хочет, вы уж подпишите ему заявление.

— Без тебя разберусь, Марченко. А теперь знакомьтесь со своим новым коллегой. Аркадий Устинов. Тоже майор, как и ты, Костя. Восемь лет отслужил в уголовном розыске города-героя Волгограда, сейчас в Москву переехал…

— Здорово! — Лаврушка подошел к Аркадию и крепко пожал ему руку. — Добро пожаловать.

— Спасибо, — улыбнулся Устинов. — Надеюсь, сработаемся.

— Даже не сомневайся, — ободрил его Каюмов. — Ребята у меня золотые. Настоящая элита.

— А ты преемник Седого? — спросил новичок у Костика, который тоже пожал ему руку.

— Слышал про него?

— Он легенда.

— Да уж, — хохотнул Лаврушка. — Пинка прокурору прилюдно больше никто дать не осмелился.

— А ну цыц, — посуровел полковник.

— Молчу-молчу, — замахал руками Лаврушка, — я отпуск хочу.

— Смотри у меня, — и полковник Каюмов погрозил пальцем. — Вы все покажите, расскажите новому, не побоюсь этого слова, боевому товарищу, а я пойду.

— И я, — встрепенулся Лаврушка. — Меня же дома любимая женщина ждет.

— Супруге большой привет.

— Передам. — И Лаврушка подмигнул Костику. — Тестю тоже. Звонил вчера, справлялся о вас.

— Брось врать, — фыркнул Каюмов. — Мы с ним в выходные на рыбалку ездили…

За разговором они покинули кабинет. Костик с Аркадием остались вдвоем.

— Я так понимаю, мой стол этот? — спросил «человечек», указав на единственный худо-бедно расчищенный от завалов стол.

— Да, располагайся.

— Слышал, новое дело у нас.

Тарантино понравилось, что новенький сказал «у нас», а не «у вас». Уже считает себя членом команды.

— Да, труп на киностудии. Я сам еще не ознакомился с имеющимися материалами, только фотографии посмотрел.

— Могу и я?

— Конечно. Держи, — и Костик протянул Устинову стопку снимков.

Аркадий удивил. Глянув на первый, он даже не моргнул. Рассмотрел его молча и со спокойным лицом. Так же, как и остальные.

— Что скажешь? — поинтересовался Костик.

— Ужасная смерть. Врагу такой не пожелаешь. Это яд?

— Наш криминалист так считает, — кивнул Костик. — И в ближайший час предоставит результаты вскрытия.

— Дождемся и поедем на киностудию?

— Да, но сначала сделаем несколько звонков. Прозондируем почву, так сказать.

Они склонились над делом, когда в кабинет ввалились Ерш и Карась. Или же Ершов и Карский. Эти двое были закадычными друзьями, и, невзирая на то что первый был лысоватым брюнетом среднего роста, а второй высоченным блондином, все принимали их за родственников. Что-то неуловимое делало их похожими.

— Привет, ребята, — поздоровался с коллегами Марченко. — Хочу вам представить…

— Своего брата, — хохотнул Ерш.

— Сета, — подхватил Карась, хлопнув товарища по плечу.

— О чем это они? — спросил у Марченко Аркадий.

— Сам не пойму.

— Да брось, — еще пуще развеселился Ершов. — Вы же как Тарантино с Клуни в фильме «От заката до рассвета».

— Один в один, — закивал головой Карский. — Или пара в пару?

— Аркадий Устинов, — представился волгоградский майор и пожал зубоскалам руки, — ваш новый коллега.

— А мы думали, чего нам так долго человечка не присылают, теперь понятно, — сказал Ерш и подмигнул Карасю.

— Да, Тарантино в пару Клуни подбирали, — ответил ему тот.

— У нас новое дело, — рявкнул Марченко. — Ознакомьтесь. А мы поехали с Аркадием на место преступления.

— Ты же хотел сделать сначала несколько звонков, — заметил Устинов.

— В машине это сделаю, — ответил Костик. — А то двое из ларца от тебя не отстанут.

— Вы братья? — спросил у Ерша и Карася новичок.

— Да, по разуму, — ответил за них Тарантино и, прихватив сумку и ветровку, зашагал к двери.

Глава 2

Чаплин был не в настроении.

Почему, не мог понять. Работа всегда его радовала. Даже если что-то не получалось так, как хотелось, Эду хватало творческого порыва для того, чтобы сохранять положительный настрой. Он был уверен в себе, поскольку знал, что сможет все исправить и добиться идеального результата. С «Сиамскими» была та же история. После знакомства с Таней и Аней Чаплин понял, что сценарий никуда не годится, но готов был менять сюжет по ходу съемок. Эд даже нового персонажа решил ввести, эпизодического, но яркого, и поручить исполнять роль непрофессионалу. Имелся у них в группе парень с таким заразительным смехом, что, когда он начинал хохотать, к нему присоединялись все. Это был помощник оператора Макс. Именно его Эд намеревался попробовать на роль. Даже не самого Макса, а его смех. Персонаж трижды появится в кадре и будет хохотать, причем два раза над комедией, один — над драмой.

Идея эта пришла Эду по дороге на студию. Она понравилась ему, но… Настроение все равно не улучшилось. Если бы Чаплин верил в дурные предчувствия, то решил бы, что это они не дают ему покоя.

Прибыв на студию, Эд распорядился принести себе двойной эспрессо и найти Макса. Пока ассистент выполнял поручение, Чаплин сидел в своем кресле и просматривал отснятый вчера материал. Он вполне устраивал Эда, но и это не прибавляло настроения. Пожалуй, оно еще больше ухудшилось. Эд начал раздражаться, ему захотелось курить, но он бросил три месяца назад и не собирался срываться. Зависимость от никотина он преодолевал мучительно, ему не помогали ни жвачки, ни пластыри. Немного облегчали страдания леденцы, и Эд сосал их постоянно. В итоге поправился на шесть кило, чему не обрадовался. Кого-то лишний вес не портит, особенно если его немного, но у Чаплина наливались щеки, превращая лицо в луну, и небольшие голубые глаза становились еще меньше. Тот, кто хорошо не знал Эда, начинал предполагать, что он попивает. Но Чаплин не употреблял. Считал, что алкоголь мешает творчеству, и позволял себе лишь символический фужер шампанского.

Конец ознакомительного фрагмента.

Оглавление

Из серии: Никаких запретных тем. Остросюжетная проза О. Володарской

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Предпоследний круг ада предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я