Раб всех моих желаний

Хозяйка гостиницы, Кристина Рудольфовна Штрек, держала прекрасных поваров, ублажавших желудки клиентов разнообразными вкусными блюдами. Порции поражали своими огромными размерами. Наверное, женщина знала: свежий воздух возбуждает аппетит. Наевшись до отвала, Гоголев отправился на пляж и провел там три часа. Солнце палило нещадно. Отдыхающие прятались в тени кустов, под огромными зонтами и тентами. Заместитель главного редактора не запасся ни одним из этих предметов, и скоро его кожа запеклась, как будто ему поставили горчичники на длительное время. Владимир еще раз окунулся и стал подниматься по ступенькам. Ноги, натруженные еще вчера, сильно болели, пот градом катился по его лицу. Преодолев четыре пролета, он привалился к стволу каштана, ржавого от жары, и радостно вскрикнул. В зарослях старого миндаля и густых кустах отцветшей еще в мае сирени пряталась скамеечка. Вот где передохнет его усталое тело! Володя решительно направился к ней и вдруг резко остановился. На краю деревянной лавочки, уже облюбованной им, сидела женщина и читала книгу. Гоголев заскрежетал зубами. Он ни с кем не собирался делить свой отдых!

«Подняться выше?» — мелькнула мысль. Наверное, Владимир так бы и поступил, однако ноги уже не слушались и против воли понесли его к исцарапанной ножом скамейке. Бросив недобрый взгляд на незнакомку, на мгновение оторвавшуюся от чтения, он присел рядом и уставился на море.

— А я думала, вы все-таки поздороваетесь, — послышался мягкий голос.

Владимир обернулся. Дама ласково улыбалась ему.

— А мы знакомы? — буркнул мужчина.

— Вчера я спасла ваш мобильный. Надеюсь, в ваших карманах было хоть немного денег, тогда у меня на душе станет еще радостнее, — не растерявшись, ответила она.

— Ах, это вы!

Теперь Гоголев мог разглядеть ее лицо. В отличие от фигуры, оно не было привлекательным и не вызывало желания познакомиться с дамой. Красивым был разве что мягкий овал этого лица, приятно поражавший своей приятной округлостью, однако все портили рыжие веснушки, как семена пшеницы, усеявшие белую кожу, уже успевшую облупиться, короткий вздернутый нос с розовым кончиком, узкие маленькие глаза цвета меда и тонкие губы. Из-под пестрого платка, которым его новая знакомая повязала голову, выбивались светлые волосы. Владимир дал ей лет сорок, хотя, возможно, дама просто прекрасно выглядела. Ухоженные ногти с французским маникюром и причудливой росписью — и на руках, и ногах — удивляли. Зачем тратить на это деньги, если ты отправилась вовсе не на европейский курорт?

— Кажется, я вчера забыл вас поблагодарить, — наконец решился Владимир. — Кто знает, что бы стало с моим телефоном, если бы не ваша бдительность. Вы тоже отдыхаете в гостинице «Тигровый мыс»?

— Да. — Она обнажила в улыбке прекрасные зубы — хорошую работу частного стоматолога. — Меня зовут Диана. А вас?

— Меня — Владимир.

Диана поправила платок.

— Вы, конечно, живете у моря.

— Почему вы так решили?

Она тут же ответила:

— Вы прекрасно плаваете. Так я не ошиблась?

— Нет, — усмехнулся он. — Я житель этого города.

— И отдыхаете в его пределах?

Гоголев пожал плечами:

— Что поделаешь! Я люблю это место!

Диана кивнула:

— Место действительно потрясающее. Однажды я приехала сюда по делам и влюбилась в Тигровый мыс. Теперь каждое лето здесь отдыхаю, хотя у меня достаточно денег, чтобы уединиться на каком-нибудь острове. — Женщина закрыла книгу и отложила ее в сторону. Гоголев понял: ей хотелось поговорить, и странно: он испытывал то же желание, хотя еще минуту назад готов был придушить любого, кто нарушил бы его уединение.

— А вы откуда приехали? — с интересом спросил заместитель главного редактора.

Она махнула рукой:

— Из маленького городка в средней полосе России. Его не отыщешь на карте, и вы наверняка о нем не слышали. Ничего примечательного.

— Почему же вы там живете?

Диана хмыкнула:

— Это вы о моих деньгах? Да, я могу переехать хоть на Канары, однако это мой родной город, и мне там нравится. У меня небольшая, но прекрасно обставленная квартира, дачу я намеренно не покупаю (на ней некому работать, а наемным работникам я не доверяю). Еще у меня свой бизнес, хорошо налаженный, есть друзья и товарищи. Поверьте, богатый человек не всегда живет в царских хоромах на райских островах.

— Понятно. — И Владимир задал вопрос, вертевшийся у него на языке: — Вы живете одна? Без мужа?

Она расхохоталась:

— В самую точку! Я три раза была замужем. От первого супруга, военного, у меня остались воспоминания о Дальнем Востоке. Он служил на флоте, а познакомились мы в нашем городишке. Муж приехал в гости к товарищу в отпуск, увидел меня в магазине — и влюбился. Мне казалось, что я тоже не осталась к нему равнодушной. Когда он уехал, письма от него приходили чуть ли не каждый день. А потом я окончила техникум, он — военное училище, и мы сыграли свадьбу. Так я оказалась на Дальнем Востоке, в поселке Шкотово. Сначала все шло хорошо, потом грянула перестройка, в армии и на флоте пошли сокращения. Муж сразу уволился, сказав, что займется бизнесом, — женщина горько усмехнулась. — В результате, бизнесом занялась я, а он лежал на диване и разглагольствовал о том, как трудно порядочным людям найти себя в новой жизни. Наконец его нытье мне надоело. Проще сказать, я устала тащить его на себе. Во Владивостоке у меня был маленький магазинчик с обувью, я переехала туда, подала на развод и сняла квартиру. Там и состоялось знакомство с моим вторым мужем — штурманом дальнего плавания. Он ворвался в мою жизнь, как ураган, осыпая меня подарками и деньгами. Я уже забыла о таком отношении к себе и согласилась расписаться с ним, — уголки ее рта скривились. — И это было ошибкой. Он оказался неплохим человеком, но пил запоем. Я все ждала, когда его спишут на берег, и с ужасом думала, как останусь вдвоем с хроническим алкоголиком. Однако судьба распорядилась иначе. В Африке он заболел малярией и умер. Я решила: Дальний Восток приносит мне одни несчастья, вернулась в родной город и на все деньги, которые у меня были, купила маленький обувной магазин. Поставщикам я заказывала только дорогую и качественную продукцию, у меня появились постоянные клиенты, и я открыла второй магазин. Тут-то и появился в моей жизни третий муж — предприниматель, неплохой человек, умерший не своей смертью в лихие девяностые. Теперь я — богатая вдова. Деньги у меня есть, поклонники тоже, да только я не тороплюсь замуж. Пока что одиночество мне еще не наскучило. — Диана пристально посмотрела на Владимира. — А вы женаты?

— Нет.

— Ну, вы еще совсем молодой. Сколько вам лет?

— Тридцать один.

— А мне — сорок два. Большая же между нами разница! — Она лукаво ему подмигнула. — Это я пошутила. У меня и в мыслях нет кадрить вас.

Оба рассмеялись. Разговаривая с этой женщиной, Гоголев не ощущал, как летело время. Они проморгали обед, но не беспокоились об этом, так как знали: Кристина Рудольфовна всегда кормила опоздавших.

— Что вы делаете после обеда? — поинтересовался Владимир у своей новой знакомой.

— Я собиралась посетить одну прекрасную бухточку, — ответила Диана. — В прошлом году я впервые побывала там. С обрыва открывается потрясающий вид, однако спуститься туда невозможно, и, наверное, это хорошо. Никто не испортит первозданную природу своим присутствием. Наши туристы, к сожалению, еще не научились что-либо создавать, они только разрушают.

— Я с удовольствием составлю вам компанию, — обрадовался Гоголев. С этой женщиной ему было легко и интересно.

— Тогда встречаемся возле теннисных кортов, в три часа.

Владимир быстро расправился с обедом, принял душ и вскоре уже был на условленном месте. Диана не заставила себя ждать. В белых шортах и мужской белой рубашке она выглядела потрясающе.

— Идемте. Здесь недалеко.

Они пошли вдоль обрыва, вспоминая забавные случаи из своих биографий, и через полчаса женщина остановила его.

— Кажется, это здесь.

Она так близко подошла к краю обрыва, что Владимир испугался и крикнул:

— Осторожно!

Диана обернулась. На ее губах играла легкая улыбка:

— Не бойтесь! Идите сюда. Вы только взгляните, какая красота!

Гоголев послушно подошел к ней. То, что открылось его взору, представляло собою неземную картину. Оказывается, рай был здесь. Белый песок покрывал кромку берега. Голубая вода восхищала и удивляла своей прозрачностью. Именно такие местечки показывают в рекламных роликах. Заместитель главного редактора не удержался от возгласа:

— Какая прелесть!

— Вот видите!

Он подошел еще ближе к краю.

— Вы правы. Туда нельзя спуститься.

Отвесные скалы без намека на хоть какой-нибудь спуск защищали это место от вторжения посторонних.

— Вам хотелось бы побывать там? — спросила Диана.

— Конечно. Но это невозможно.

Она усмехнулась:

— Нет ничего невозможного. Вчера утром я выезжала в город и договорилась с владельцем моторной лодки. Через три дня он будет готов отвезти меня туда. Поедете?

— Спрашиваете! Будет здорово! — Рядом с этой женщиной Владимиру начинало казаться: депрессия отступает, и скоро он приступит к созданию романа. — Знаете, я ведь давно живу в этих краях, облазал все побережье, но ни разу не видел этой чудесной бухты. Как вы ее нашли?

Диана с готовностью пояснила:

— Так всегда и бывает. Местные никогда не исследуют все окрестности, потому что считают: у них еще будет на это время. А приезжие только этим и занимаются. — Она вдруг стала серьезной и добавила: — Вы когда-нибудь задумывались о том, как и где вы хотели бы умереть?

Гоголева покоробил этот неуместный вопрос:

— Вы же сами говорили: я еще слишком молод.

Она махнула рукой:

— Я тоже еще не старая. И все-таки, мне хотелось бы, чтобы после моей смерти меня кремировали, а прах развеяли над бухтой. Правда, чудесно?

Владимир так не считал.

— Подумаете об этом лет в девяносто.

Она почувствовала его настроение.

— Договорились! Давайте пойдем на Алексеевский пляж? Очень жарко, и хочется искупаться.

Он не стал возражать:

— Пойдемте. Огромное вам спасибо за то, что открыли мне этот дивный уголок.

— Пожалуйста. — Новая знакомая посмотрела на него своими медовыми глазами. — Я все рассказала о себе. А вы чем занимаетесь?

Гоголев собирался ответить, но его ослепила вспышка аппарата. Он чертыхнулся и осмотрелся по сторонам:

— Кто это нас снимает?

В зарослях серебристого лоха что-то зашуршало. Невидимый фотограф явно желал остаться непойманным. Владимиру это не понравилось:

— Не прячьтесь! Попросите нас как следует, и мы с удовольствием попозируем вам.

Диана потянула его за локоть.

— Вы не ответили…

— Подождите, — отмахнулся он. — Мне совсем не нравится, что кто-то фотографирует нас из-за кустов! Зачем это ему понадобилось?

Лицо Дианы выражало полную беззаботность.

— Да какая нам разница? Я не замужем, и поэтому ни один, даже самый отвратительный снимок, меня не скомпрометирует. Может, вы женаты? Тогда нам не следует вдвоем бродить по окрестностям.

— Я не женат.

Она подмигнула ему:

— Тогда чего же вы боитесь? Мы просто гуляли по краю обрыва. Если кому-то понравился пейзаж — с нами обоими в виде дополнения, — это его право — снимать.

Гоголев задумался. Он не мог не признать: в ее словах есть логика, однако тревога почему-то не оставляла его.

— Давайте прибавим шагу, — посоветовал он.

Спутница не возражала.

— Так вы ответите на мой вопрос? Чем занимаетесь вы?

— Охотно. Я заместитель главного редактора издательства. — Заметив удивление в ее медовых глазах, он поспешил добавить: — Это не то, что вы думаете, издательство принадлежит моему другу, а он далеко не миллионер, и поэтому мы занимаемся заказами вузов на публикацию научной литературы и выполняем различные полиграфические услуги. — Он помолчал и добавил: — Правда, у моего друга давно родилась идея — раскрутить какого-нибудь местного автора, но пока что из этого ничего не получается.

Диана пристально посмотрела на своего спутника.

— А вы сами не пробовали писать?

Гоголев вздрогнул. Она попала в самую точку, нащупала его больное место.

— Да, — неохотно признался заместитель главного редактора. — Я ужасно хочу стать первым автором, чье произведение опубликует мой приятель!

— И вы уже что-нибудь написали?

Владимир хотел солгать, но не смог.

— Да, но получилось не слишком хорошо. Арсен (так зовут моего шефа) сказал, что мне надо еще много работать.

Женщина хлопнула в ладоши.

— Представляете, а я ведь тоже писательница и тоже — не слишком удачливая, потому что моих произведений еще никто не видел!

Настал черед Гоголева удивляться.

— Вы тоже пишете?!

— У меня есть несколько романов, — призналась женщина, — но я их никому не показывала.

— Почему?

— Да потому, что еще не встретила профессионала, — призналась она. — Вы — первый. Станете моим критиком? Одно свое произведение я распечатала и собиралась перечитать, прежде чем послать его в издательство. Посмотрите?

Он выругался про себя. Ему до смерти не хотелось именно сейчас читать работу какого-нибудь зеленого автора, особенно — женщины. Гоголев терпеть не мог дамских романов. Однако отказать своей новой знакомой он не решился.

— Согласен. Принесите мне его после обеда.

— С удовольствием.

Они уже подходили к первой ступеньке пляжного спуска. Какой-то мужчина в джинсовых шортах, с голым мускулистым торсом, без кепки, попытался обогнать их и нечаянно толкнул Диану.

— Осторожно! — Женщина пошатнулась и чуть не упала, но Владимир вовремя схватил ее за локоть.

Незнакомец и не подумал извиниться. Он бросил сердитый взгляд на Диану, и Гоголева поразили его холодные серые глаза.

— Сумасшедший! — Он все еще поддерживал свою спутницу. — Можно подумать, он на поезд опаздывает… — Гоголев вдруг осекся.

Лицо Дианы менялось на глазах. Под розовым загаром проступила бледность, губы ее дрожали, на лбу выступила испарина.

— Что с вами? Вам плохо? — участливо спросил он.

Диана оттолкнула его руку и присела на ступеньку, не заботясь о чистоте своих белоснежных шорт. Ее сотрясала крупная дрожь. Она явно испугалась, но кого или чего?

— Вы знаете этого человека? — поинтересовался Гоголев.

Несколько секунд прошло в полном молчании, прежде чем Диана выговорила:

— Нет, я никого не знаю. Мне просто вдруг стало плохо. Наверное, я перегрелась на солнце. — Она встала и повернулась лицом к гостинице. — Вы идите вперед, а я пойду к себе и прилягу. После обеда я занесу роман в ваш номер.

Он не стал ей перечить:

— Хорошо, хорошо…

Пошатываясь, она побрела к корпусам, а Владимир продолжил спуск.

В тот день он недолго пробыл на пляже. Купаться в одиночестве ему не хотелось, хотя еще вчера он мечтал об этом. Гоголев осмотрел пляж в поисках мужчины, чье появление явно испугало его новую знакомую, однако его нигде не было видно. Либо он сбросил одежду и поплыл к скале, либо зашел в один из нескольких баров, прилепившихся к скале вдоль знаменитой лестницы.

«Но почему она кого-то боится? — рассуждал про себя Гоголев. — Сама ведь говорила, что не замужем. Может, у нее неприятности в бизнесе?»

Он решил не дожидаться обеда, а зайти к Диане и справиться о ее здоровье. Быстро поднявшись наверх (ноги его уже начали привыкать к такой нагрузке), он прошел через холл, поднялся на второй этаж и постучал в дверь ее номера. Испуганный, дрожащий голос Дианы поразил его:

— Кто там?

— Это Гоголев, — откликнулся мужчина. — Открывайте без страха. Я пришел за романом.

— Минутку. — Она еще немного помедлила, как бы раздумывая, но все же распахнула дверь. — Вы никого не видели в коридоре?

— Нет, а почему вы спрашиваете?

— Просто интересуюсь.

Что-то подсказывало ему: это не обычный интерес. Его предположения оказались верными. Диана боялась мужчину в джинсовых шортах.

— И все-таки в вашем поведении чувствуется беспокойство. — Он попытался вывести ее на откровенность, однако ничего из этого не получилось. Она оставалась незыблемой, как скалы Тигрового мыса.

— Вам показалось. Просто я перегрелась на солнце. — Она взяла со столика ярко-красную папку. — Вот мое творение. Не судите строго. Я ведь только начинаю, и все же, — Диана выдавила улыбку, — прошу вас быть откровенным. Все свои замечания напишите на бумаге или выскажите их мне прямо в лицо. Никаких обид с моей стороны не будет, ничего, кроме благодарности.

Конец ознакомительного фрагмента.