Лабиринты времени

Жильцов, пришедших на собрание, было немного, каждый дом отправил своего делегата, и мадам Феня предупредила, чтоб лишних бездельников и горлопанов на собрании не было. Во дворе и так места на всех записанных делегатов хватит только-только из-за веревок, будь они не ладны. Кацик и Веня поставили стол под огромным платаном, за ним сидела мадам Феня, а делегаты пришли каждый со своим стулом, табуреткой или скамеечкой. Оперуполномоченному поставили стул справа от стола. Мадам Феня попробовала сесть на стул для чекиста, но небольшая ветка дерева не позволила мадам выпрямиться.

— Ничего, он маленького роста, поместится, и потом… все равно другого места у нас во дворе нет.

— Товарищ чекист, новая Конституция разрешает единоличникам и колхозникам держать как свою корову и птицу, так и свою лошадь. Для этого у них имеются разные помещения: сарай, курятник, хлев. Поскольку я биндюжник и работаю в порту, то у меня есть своя лошадь. Если я могу иметь лошадь, то помещением, то есть стойлом для нее, кто меня должен обеспечить? — начал собрание Пава.

— Пава, зачем тебе жить в стойле, если у тебя есть солнечная комната и коридор? — возразила мадам Феня.

— Очень маленький и общий, как в любой коммуналке, мадам.

— Пава, я, как врач, не разрешаю тебе жить в стойле, — сказал Соломон.

— Я не про себя говорю, а о лошади.

— Мы знаем, что у тебя есть лошадь, но у тебя есть и семья.

— Гражданин биндюжник, а лошадь зарегистрирована в финотделе? Налоги платить кто будет? — спросил чекист.

— Пава — не дурак: лошадь работает в порту, порт платит налоги, Пава получает денежку и кормит семью. Но кто будет кормить лошадь и где ей жить?

— Построим для нее гараж на чердаке, — предложил врач.

— Соломон, если моя лошадь каждое утро будет спускаться по нашей лестнице, у мадам Фени начнется страшная мигрень, а лошадь таки переломает себе ноги.

— У кого еще есть вопросы? Если такие, как у Павы, то лучше не задавать, — сказал чекист.

— Товарищ чекист, чтобы трубу проверить и узнать, где она забилась, ее нужно простукать, продрать проволокой и посмотреть на свет. Так и вопрос: надо сначала вытащить его на свет божий, а тогда будет видно, глупый он или умный, — возразил чекисту Кацик.

— Кацик, здесь серьезный вопрос решается, а не вечер развлечений.

— Я вижу, мадам Феня.

— Господа, товарищи и биндюжники, если сравнить, как была организована медицина до революции в Одессе, то традиционные противопоставления дня и ночи, земли и неба, черного и белого… — ни с того ни с сего проговорил Соломон.

— Соломон, не черного и белого, а скорее красного и белого, — возразила мадам Феня.

— Ша, мадам Феня, дайте врачу закончить мысль, — сказал Кацик.

— Шо закончить?

— Граждане, прошу серьезнее, я не могу торчать здесь целый день и нюхать кислую капусту, по существу, месье Соломон, — промолвил чекист.

— Когда уважаемое мной ЧК называет меня месье, я по существу…

— А шо с моей лошадью? — прервал идиллию собрания Пава.

— Пава, мы сперва будем думать, потом обратимся в порт, я в протоколе записал твое выступление. Послушаем месье врача, — ответил чекист — и грозно посмотрел на Паву.

— Я великодушно извиняюсь, но, товарищ чекист, лошадь загадила весь двор, а дворнику новая власть платить не хочет, — возмутилась мадам.

— Мадам Феня, вы не беспокойтесь, вам же не убирать, — отреагировал Кацик на слова мадам и подобострастно улыбнулся чекисту.

— Мне нюхать и убирать тоже, кстати, мне. А ты хоть раз убрал за лошадью?

— Так что там с черным, тьфу, белым и красным? — спросил Веня.

— Я продолжу о врачах, если меня не будут перебивать биндюжники, трубочисты и чекисты, прошу пардону, товарищ, — смущаясь, извинился Соломон.

— Мы вас слушаем, товарищ врач, смелее, — подбадривал Соломона чекист.

— Так вот, в Одессе я практикую кожные заболевания. В связи с этим могу с полной ответственностью заявить…

— И что с лошадью? Товарищ чекист, я так и не понял, будет стойло у меня или нет? — снова вмешался в ход собрания Пава.

Во дворе, где проходило собрание, наступила тишина.

— Могу сообщить, что болезни эти уменьшились в пять раз… — промямлил Соломон, но мысль не закончил — на него из-за угла дома надвигалась лошадь. Соломон попятился и, прижавшись спиной к дереву, остановился. Отступать дальше было некуда.

— Товарищ биндюжник, заведите лошадь обратно за дом и пускай там пасется, пока идет собрание, — возмутился чекист.

— Она хочет услышать ответ.

— Она хочет гадить и уже это делает прямо перед столом оперуполномоченного. Пава, сейчас не 1905 год и это — не восстание на броненосце. А собрание во дворе.

— Я знаю, мадам Феня, но вопрос задан, а ответа мы с лошадью так и не услышали.

— Пава, убери за своей лошадью или товарищ чекист убежит, — проговорила мадам Феня.

— Кацик, принеси противогаз, их выдали на случай проведения учений гражданской обороны, — посоветовал Веня.

— Кацик, они в подвале. Да обойди ты лошадь, перепрыгнуть ее тебе не удастся, — сказала мадам Феня.

— Вы правы, мадам, бегу.

— Так вот, если умножить это на три, то мы получим мизерные цифры болезней.

— Соломон, что на что помножить и зачем?

— Мадам Феня, я продолжу свою мысль.

— Кто помнит о его мысли? — спросил оперуполномоченный ВЧК.

— Он говорил о болезнях, товарищ чекист.

— Прошу, продолжайте, месье Соломон. — Чекисту явно не хотелось говорить о лошади.

— Так вот, мизерные цифры мы не увидим даже под микроскопом. А под ним человек может рассмотреть, заметьте, одним только глазом, миллион микробов.

— У нас один микроб — и очень большой, к тому же гадит прямо у нас под носом. Пава, имей совесть, — не выдержала мадам Феня.

— Общество биндюжников порта — это как профсоюз завода «Серп и Молот», в беде не оставит, — ответил, наконец, на вопрос Павы чекист.

— Но лошадь пока не в стойле общества, — возразил Пава.

— Она у нас во дворе, это мы наглядно видим, — подтвердила мадам слова биндюжника.

И чувствуем, товарищ оперуполномоченный, — сказал Кацик и подобострастно улыбнулся мадам Фене.

— Не волнуйтесь, товарищи. Я после собрания с Павой и его лошадью пойду в порт — и мы, я уверен, решим вопрос со стойлом. Товарищи, вы куда? Собрание не окончено. А как же обсуждение постановлений и решений? — растерялся чекист (не успел оперуполномоченный и глазом моргнуть, как все быстренько поднялись и ушли).

— Нам нужно было решить вопрос с лошадью. А собрание, наверное, можно закончить всеобщим одобрением всех решений, — ответственно заявила мадам Феня.

— Что, так достала лошадь? — спокойно спросил чекист.

— А вы думаете, нет? Таки да, но нас в порту не слушают, и если вы нам поможете, то Ягве, потихоньку от всех, получит свечку на ваше имя.

— Подождите, соседи! Я не сказал, почему отказался от частной практики, — попытался остановить людей и вновь обратить на себя внимание врач.

— Соломон, ты отказался, потому что мы обещали вышвырнуть твоих пациентов и набить тебе лицо, ведь в нашем дворе живут дети. Такое обещание дали Кацик, Пава и еще кое-кто. Так? — спросила мадам.

— Так. Но пусть оперуполномоченный знает, что я могу…

— Соломон, он ушел с Павой и с лошадью. Забирай стол. Кацик, помоги врачу стол отнести. А мне опять убирать за этой лошадью, — вздохнула мадам Феня.

«Как изменился Пава, он стал настоящим биндюжником и одесситом, — думала мадам Феня, убирая за лошадью. — Пять лет — и не узнать человека, нечего и сравнивать с тем Павой, которого у моря, когда-то нашел Веня. Сейчас у Павы уже подросли дети, и просто не верится, что в нашем дворе каких-то пять лет назад было тихо».

— Боря, Галя, Хилька, Ефимка и Гнат, шо вы так раскричались? А ну тише, сорванцы, — проговорила мадам Феня. — Шо за имена дал Пава детям? Правда, он не еврей, и это его немного оправдывает в моих глазах. Ну нет, чтобы послушать знающих людей и назвать Ося или Изя, а то… Игнат и Боря.

Во дворе что-то заскрежетало, грохнуло и повалил дым. Мадам Феня выскочила на улицу. Все дети кричали и прыгали вокруг костра, шо чертенята.

— Пава, ты где?

— Папа с мамой ушли в клуб, а нас оставили под присмотром Хильки дяди Додика.

Мадам Феня набрала ведро воды и залила костер.

— На шо вы похожи? Черные от дыма. Де вас носило? Я спрашиваю или как? Опять в катакомбы лазили? Признавайтесь, негодники. Вот вам корыто, наносите воды и помойтесь.

— А под колонкой? — спросил Боря.

— Под колонкой нельзя, там через пять минут озеро будет, и вы весь двор зальете водой.

— Мы не будем таскать такие тяжести, мы еще маленькие, нам нельзя, — возмущались дети.

— Берите по полведра, — парировала мадам Феня.

— Мы на море пойдем, — сказал Боря и, тут же развернувшись, чуть было не побежал к морю, но крик мадам его остановил.

— Шо?!

— Под вашим присмотром, мадам Феня, — попросил Боря.

— Чтобы вы разбежались, шо зайцы по полю? Полезете под землю, спрячетесь, а мне потом перед вашими родителями отвечать? Нет уж, натаскайте воду — и мойтесь, пока ваши родители не пришли.

— Мы под землю не полезем, если пойдем на Ланжерон, — стали кричать дети.

— Таскайте воду, вы, буржуи и белоручки.

— Мы не буржуи, наш папа биндюжник, — стал спорить Боря с мадам Феней.

— Вы ленивые, а значит, буржуи. Завтра я приду к тебе в школу, Хилька, и скажу директору, чтобы построил всех детей, и перед всем строем с тебя сняли галстук. Буржуйские дети не могут быть пионерами.

— От тяжести бывает грыжа. Вы хотите, чтобы у нас была грыжа? — сказал Боря.

— А Павлик Морозов, он не думал о грыже, он жизнь отдал, — парировала мадам Феня.

— Его папа был кулак, а мы дети биндюжника, — упорствовал Боря.

— Если человек не буржуй, он любит работать, а вы только гулять, плясать, ползать по катакомбам, поджигать, кушать и какать в свое удовольствие хотите.

— Ладно, мы наносим воды, — согласились дети.

— Я хочу, чтобы Хилька дала честное пионерское.

— Я могу, — согласилась Хилька, — но без галстука слово недействительно.

— Носите воду, чертенята, и быстро.

— Мадам Феня, а столица земли что? — спросил Боря.

— Какая столица и какой земли?

— Да земли!

— Столицы могут быть только государств, шо вы мне голову морочите? Вам папа разве не отвечал на такие вопросы?

Боря, я же тебе рассказывала о земле и о городах, ты что, забыл? Это он подлизывается, хочет альбом ваш посмотреть, ему картинки очень нравятся.

— А я повидла хочу, — сказала Хилька.

— А я думаю, что вы приготовили что-нибудь вкусненькое, как всегда. Вы так хорошо готовите, — проговорил Игнат.

— Идемте, подлизы — накормлю, покажу и угощу.

— А Одесса пишется всегда с большой буквы? — снова спросил Боря.

— Да.

— А земля?

— Нет.

— Значит, Одесса важнее земли, — загалдели дети.

— Значит, шо вы глупее, чем я думала.

Дети, сидя на диване, ели бутерброды с вареньем и рассматривали альбом с картинками.

— О, на деда Гольцмана похож.

— Он, смотрите, мадам Феня, точно Гольцман.

— Один в один.

— Это не Гольцман, дети, это фараон. Он уже мертвый и ему больше двух тысяч лет, — сказала мадам Феня.

— Я думал, Гольцман моложе, — сказал Боря.

— Это не Гольцман, Боря, это — фараон.

— Ты права, Гольцман никогда не был фараоном, иначе мы бы знали. Гольцман нам всю свою жизнь уже рассказал, он простой сторож.

— Мадам Феня, а он хорошо сохранился для двух тысяч лет.

— Он забальзамированный, поэтому и сохранился, — ответила мадам Феня.

— Значит, если забальзамировать, то человек не постареет?

— Да.

— Тогда давайте забальзамируем папу.

— Бальзамируют, Боря, только мертвых.

— Жаль, — сказали дети хором, доели бутерброды, попрощались с мадам и ушли. Мадам Феня прилегла и немного даже задремала, когда ее разбудил переполох во дворе. Мадам поднялась и, подойдя к окну, отдернула занавеску:

— Что случилось?

По двору бегали мокрые с головы до пят Додик со своей женой Региной, Соломон, жена Павы, Кацик и сантехник.

— Я перекрыл воду. А кая-то сволочь залезла в люк и открыла вентиль. Я сделать ничего не успел.

Мадам Феня выскочила во двор. Кацик отжимал платье жены Павы. Самого Павы не было, из люка торчала чья-та задница и две ноги в брюках. Это Пава, догадалась мадам.

— Какой сильный напор, как при потопе, — смеялся Кацик.

— Не щупай жену Павы! А ты, Соломон, на шо вытаращился? Зеньки не повыползают?

Все стали смеяться. Пава из люка вытаскивал детей.

— Пава, ты даже не подозреваешь, кто помогал выжимать платье твоей жены. Куда ты смотришь?

— На детей, мадам Феня.

Дети были грязные и мокрые.

— Они только час назад вымылись от такой же грязи.

— А мадам Феня нас накормила.

Все засмеялись, а на Соломона напала икота. Вылез сантехник, черный от грязи и мазута, и тоже засмеялся, глядя на детей и взрослых. Все — грязные и мокрые — стоят полукругом и хохочут.

— Шоб я так всю жизнь смеялась, — сказала мадам Феня. Все захохотали еще громче.

Шестнадцатого сентября сорок первого года в город вошли румыны и фашисты. Город уже был разрушен, пресной воды не было, и пришедшая власть возобновила расстрелы с новой силой. Голод и холод уже забрали жизни Додика, его детей и жены. Соломона расстреляли, а мадам Феня пропала где-то в Германии, куда увозили в товарных вагонах всех пойманных евреев. Вечер уже, иди спать. Завтра, если захочешь, я дальше расскажу о нашей жизни.

Мне снится дедушка — молодой и красивый, в самом прекрасном городе Санкт-Петербурге, обнимая жену и отца, он восклицает: «Ура! Я завтра офицер!». Каждые каникулы и летом, и зимой мы ездили к бабушке в деревню. Жизнь не сломала ее, она добрая и нежная, а сколько пришлось пережить ее поколению! Три страшные войны, а между ними голод и смерть. Я ждал продолжения рассказа, ведь — как же так — жизнь при новой власти наладилась: и комната, и документы, и работа есть, а дедушка был расстрелян как враг народа. Почему? Как они оказались в деревне? Если уехали из города, то когда? Все, что было связано с жизнью дедушки, мне хотелось знать, казалось, он оживает в моем сознании. На следующий день я никуда не пошел, так и проговорили с бабушкой до позднего вечера.

«Бежали мы, внучек, опять же, от голода, это уже, когда началась Вторая Мировая, вернее, Отечественная война, чтоб ее… Деда твоего, мужа моего, значит, на фронт забрали, а я без него в городе детей не прокормлю, вот и уехала в деревню. Оккупацию и голод пережили, отец твой выжил и не хворал, а вот братьям его не повезло, но то — отдельный сказ.

Дедушка вернулся в тот день, когда сельсовет объявил, что войне конец. Я ведь и не ждала его, уверена была: не пережил он бойню эту. Воевал в Ленинграде, а из-за блокады письма и не приходили. Три года ни одной весточки. Пришел, значит, — и за работу, вся земля в железе — сеять некуда, голод страшный, а в лесу и желудей не сыщешь. Хата, хоть и разрушена, но все ж крыша над головой есть, значит, ночевать будем не под открытым небом. Нам еще повезло: мы живы. В деревне немцы, за убитых партизанами офицеров и солдат собрали детей, мужиков, женщин и от Винницы до Одессы, вдоль железной дороги и на каждом телеграфном столбе, повесили по одному человеку. Так они и висели все двести верст с двух сторон от полотна. Нас бог уберег, только братьям твоей мамы не повезло и мужу моему… Вернулся он весь в медалях, худой, старый и слабый, все соки из него война выжала. Обрадовалась я: не инвалид безрукий, безногий, и живой! Воспрянет, не впервой, третью войну пережили — и то слава богу. Недолго радость моя длилась, с тех пор и прячу фото это. Приехали утром — и арестовали твоего деда, видать, за прошлую войну. Председатель предложил от него отказаться, чтоб детей спасти и себя, конечно. Я и отказалась от мужа своего, дескать, не знала, что гад он такой». Бабушка поднялась — пора скотину кормить.

Каждый день, проведенный в деревне, — это праздник для меня. Деревня была огромная. Утром я ходил с пастухом пасти коров. Мы проходили вдоль дворов — и из каждой калитки выходила корова и присоединялась к стаду, которое вырастало в мычащую, с перезвоном колокольчиков и топотом копыт, реку. Я городской, и для меня пасти коров, кормить свиней, курей, уток — одно удовольствие и отдых. Гуси, так те просто гуляли по селу, где им вздумается, еще шипели и щипались. А как хорошо нестись на велосипеде по холмам, нырять в ставке, гулять по лесу.

Вся моя недолгая и смешная жизнь — без подвигов и страданий, даже досада брала. Ночью мне снился дедушка и мы разговаривали, бредя через поле подсолнухов, этот сон будет сопровождать меня всю жизнь. Теперь я верю и знаю, что память воскрешает из небытия прошлого, возвращая к жизни давно умерших, но не забытых. Наш мир полон памятными знаками о прошлом, и я хочу научиться видеть и понимать их. Какое звездное небо и что за боги создали жизнь, как охраняют ее и о чем рассказывают? Какие боги охраняли в древности людей и были ли цивилизации до нас? Имел бы машину времени — увидел бы то, о чем до меня никто даже не догадывался. Такой машиной времени для меня стали катакомбы. Каждый раз, когда спускаюсь в катакомбы, я испытываю чувство погружения в другой мир. В катакомбах темно, сыро, дышать нечем и тихо, как в могиле, так это и есть самая настоящая могила.

Звуки замерли, они не движутся и окаменели. Я специально выключил фонарик. Неужели тут была жизнь? В кромешной тьме и без свежего воздуха? Люди, чтобы выжить, всегда приспосабливались к окружающему их миру, и я вижу, как они бесшумно передвигаются по этим узким лазам под землей. Как все-таки люди попали в подземную пещеру и выжили? Быть может, благодаря катакомбам и выжили? Люди точно жили здесь — это подтверждает надпись на стене пещеры, которую случайно нашел. Я не знаю, что она означает, но знаки эти похожи на буквы и писал их человек. Только когда и кто? Букв, а то, что это были буквы, я почему-то не сомневался, было немного, и я запомнил, как они выглядят. Учитель — только он сможет мне объяснить значимость этих букв. Пора выползать из этой подземной норы и возвращаться домой. А жизнь полна звуков. Снизу, с улицы, через открытое окно в мою спальню доносится далекий и монотонный шум проезжающих авто. Жужжит вентилятор, где-то в соседней комнате скрипнула дверь, на кухне слышен смех, а через открытую дверь на балкон слышен шелест листьев каштана. Проехал трамвай, звеня и постукивая железными колесами. Музыка города… мы не замечаем ее, потому что привыкли. Вот бы услышать музыку жизни той, прошедшей эпохи. Какие звуки сопровождали человека, написавшего там, на стене пещеры, под землей, загадочную фразу. Интересно, кем он был? — Судя по знакам, если их точно написал древний человек, это буквы алфавита Винча, — сказал учитель. — Доктор Р. Пешич нашел в среднем течении Дуная, у местечка с названием Винч, кремневые таблички, возраст находок примерно 60000 лет, на них начертаны буквы в алфавитном порядке. Сейчас мы можем сказать, что буквы в большинстве своем имеют славянский характер. Языком Винча написаны книги Еноха, и фраза, с которой начиналась одна из книг, была мной найдена на стене пещеры. Алфавит Винча появился задолго до Вавилонского алфавита, до шумерской письменности, до египетской цивилизации. Он — основа славянских языков, так утверждают ученые Европы, Америки, Индии, Словении и России. А ведь учат нас, что славянский язык появился чуть ли не последним в мире языков.

Книги Еноха описывают все накопленные человечеством знания до катастрофы, которая привела к ледниковому периоду, как его называет современная наука. Енох писал свои книги со слов людей, переживших эту катастрофу.

— А наука знает о том, другом мире? — спрашивал я своего учителя истории.

— Археологи давно искали факты, подтверждающие существование погибших некогда цивилизаций. В 1891 году прозвучал доклад в стенах Академии наук Лондонского научного сообщества. Он оповестил весь мир, что человечеству не 70000 лет, и доказывают это находки, что были найдены учеными, это орудия труда и войны, резная посуда из тончайшего камня, возраст которых 55 млн лет. А 9 июня 1891 года в расколотом куске угля была найдена длинная золотая цепочка, но возраст угля 260–320 млн лет, и такое изделие мог сделать только человек. В том же году в одном из песчаников была найдена золотая нить, которой сегодня обшивают театральные костюмы (возраст образования песчаника 387 миллионов лет). В 1938 году профессор Уилбер Бероуз, геолог, сообщил, что обнаружил ископаемые отпечатки ног, относящиеся к позднему карбону, то есть возраст их насчитывает 250 млн лет, песчаник окаменел — и следы человека четко сохранили правую и левую ступни.

Были найдены окаменелые следы идущего человека, их называют дорожкой Тэйлора, им 100 млн лет. Следы человека пересекают следы динозавра, им также 100 млн лет. Человек жил в эпоху динозавров и уживался с ними, вблизи от этих пересекающихся дорожек обнаружено 134 следа динозавров того же возраста. Такие отпечатки — не единичные находки, их обнаруживали в Африке, США, Турции, России. Джон Рейд в 1922 году обнаружил отпечатки обуви человека: на окаменелом отпечатке можно увидеть стежки ниток, которыми сшита обувь, этому отпечатку 248–213 млн лет. В 1968 году найден отпечаток обуви в породе возрастом 505–590 млн лет. Человечество имеет тот же возраст, что и наша планета, цивилизация достигала пика своего развития не один раз — и на этом пике люди сами себя уничтожали.

Енох — очень известное имя в истории. Книги, а их у Еноха, по его утверждению, было не менее трехсот, — это бесценные исторические артефакты, доказывающие, что уровень развития человечества еще сто млн лет назад был гораздо выше, чем сегодня. Одно из подтверждений о возможностях человека доледникового периода, описанных Енохом в его книгах, — это музей камней Ики доктора Хавьера Кабреры в Перу. На камнях начертаны рисунки, например, как делать трепанацию черепа или как смотреть на звездное небо через телескоп.

В музее таких камней сотни. Этим рисункам не менее десяти тысяч лет. Разве же они нарисованы человеком, не владеющим разговорной речью? Не только артефакты — доказательство некогда великой цивилизации людей, но и сама история человечества свидетельствует о погибшей в мировой катастрофе жизни землян. Исследователи доказали, что на месте Олдувайского ущелья в Эфиопии 2 млн лет назад было озеро, в его округе жили звери и, самое интересное, люди. Стоянка охотников обнаружена в слое грунта на сорокаметровой глубине, в котором хорошо сохранились орудия труда и охоты.

Люди уходили от пустыни, а ледник то наступал на жизнь, то ослабевал, и в периоды межледниковья проходили самые интенсивные процессы формирования характера будущей цивилизации. Завершающие штрихи этого процесса отличались самым необычно быстрым прогрессом: изготовление орудий труда; календари и наскальная живопись; выровненные бивни и рога; инструменты для шитья, костяные иглы и рисунки одежды; в сюжетах наскальных рисунков показаны наказания за преступления перед племенем, семьей или народом; новые способы охоты; по скульптурам и статуэткам того периода определена материнская родовая общность людей. Такой всплеск жизни наблюдается на территории всей планеты, конечно же, в местах, где жили люди.

Изучая пещеру Монтеспан, известный спелеолог Н. Костере нырнул в подземную реку и вынырнул в большом зале, на стенах которого сохранились изображения зубров, оленей, мамонтов. В центре зала стояла скульптура медведя, сделанная из глины.

В пещерах Европы, Причерноморья и Англии находим рисунки мужчин — по виду не охотников, а колдунов. Ритуальные пещеры с рисунками и скульптурами не раз находили археологи и спелеологи. В связи с уходом ледника и улучшением климата люди покидали пещеры, устраивая открытые поселения. Началась миграция на освобожденные ото льда земли, но пещеры оставались для человека местом его творчества, он наделял их силой веры в удачу и богов.

Профессор Резников однажды обнаружил, что его голос звучит по-разному в пещерах. Так появилась теория, и она подтверждена, что при входе в пещеры, на стенах которых красовались наскальные рисунки, голос звучит мелодичней, громче и четче. Резников проверил свою теорию в различных пещерах Франции и обнаружил десять мест, где эта теория имела место. Так в пещерах эпохи палеолита (25–15 тыс. лет до н. э.) с изображениями животных и людей голос и звук музыкальных инструментов фокусировался и звучал объемно. Иногда рисунки были нанесены в пещерах, где рисовать было неудобно; зато пещеры с идеально ровными, а значит, пригодными для нанесения рисунка стенами, где звук не обладал объемным звучанием, оставались не разрисованы людьми. Пещеры с наскальными рисунками — это места совершения магических обрядов и религиозных ритуалов с обязательным акустическим эффектом. Каждая такая пещера имела свой голос, и на стенах рисовали то животное, которое издавало звук, похожий на эхо пещеры (глухой, звонкий и высокий, протяжный или отрывистый). Древний человек знал законы физики, например, принципы поглощения и отражения звука, и умело пользовался этими знаниями. Законы природы и Вселенной описаны в книге Еноха, за которой охотились все сильные мира сего.

Как сообщает средневековый историк Вильгельм Тирский, «…в 1099 г., в результате первого крестового похода было основано Иерусалимское королевство. Император королевства Балдуин II в 1119 году не имел мощной армии, и горстка рыцарей вызвалась обеспечивать защиту паломников, прибывающих на Святую Землю, от грабежей и убийств. Первоначально этих смельчаков было всего девять, все французы. Они основали свой орден — «Бедные рыцари Христа и Храма Соломона». Двадцать лет девять рыцарей вели поиски в разрушенном храме царя Соломона — это было тайное и главное задание, которое глава католической церкви поручил рыцарям, ведь не могли же, в самом деле, девять человек защитить от грабежей и смерти тысячи паломников и при том одновременно на всех дорогах, ведущих от моря к святому городу. Что же они искали и что нашли рыцари в руинах Храма Соломона? Для того, чтобы это понять, мы вспомним, кем же был Соломон и какими знаниями владел. Всевышний обещал наделить необычной мудростью Соломона, если он будет следовать всем указаниям его. Царь Соломон, биография которого представляет нам одного из лучших дипломатов древности, построил храм, строительство которого завершилось в 950 году до н. э. На празднование, посвященное его торжественному освящению и продолжавшееся две недели, прибыли старейшины всех родов и колен. В Храм был перенесен Ковчег Завета, после чего царь зачитал молитву. Строительство стало делом общенародной важности, оно превратилось в олицетворение объединения всего еврейского народа. Согласно Торе, к Соломону дважды являлся Бог. Соломон, иудейский царь, создал символ государства и его печать. Так появилась знаменитая шестиконечная звезда Соломона. В средние века ее также связывали с оккультной пентаграммой и мальтийским крестом, использовавшимся рыцарями-иоаннитами. Звезда Соломона применялась в алхимии, магии, каббале и других мистических практиках. Иудейский царь носил кольцо-печатку, на которой был изображен этот древний символ. Звезда была его военным талисманом, и Соломон не расставался с ним ни в одной битве. Возникает вопрос, какими же знаниями обладал Соломон, если смог объединить людей одной религией, философией и написать законы бытия, давшие человечеству веру в жизнь и удивляющие людей двадцатого века своей мудростью?

Важным воплощением гения Соломона стало его творчество. Историки считают, что он был автором нескольких ветхозаветных книг, являющихся важными частями Библии. При жизни Соломон озвучил больше тысячи притчей, часть из которых легла в основу Книги Притчей Соломоновых. Это произведение стало 28-й частью Танаха. Также авторству Соломона принадлежит Книга Песни Песней и Книга Екклесиаста. Смерть царя Соломона наступила в 928 году до н. э., на четвертом десятке его правления. Приближенные, не поверив в кончину старца, не хоронили усопшего до тех пор, пока черви не начали поедать его посох. В арабских источниках Соломон называется Сулейманом и считается предтечей пророка Мухаммеда.

Вот как описывают свои поиски первые «Бедные рыцари Христа и Храма Соломона»: «Мы знали, что ищем — это свитки, книги. День за днем мы обшаривали руины храма и, ничего не найдя, спустились в конюшни, которые протянулись на десятки лье под дворцом. Гуго де Пейн нашел лаз и вполз в него, но мы не решились последовать за ним, однако через некоторое время Гуго де Пейн вылез из-под земли и показал нам книгу. На следующий день мы стали обладателями сотен книг царя Соломона». Рыцари храма, неофициально их называли тамплиерами, нашли книги Еноха, в число которых вошли географические карты с указанием месторождений золота, нефти, алмазов и т. д.; карты промера глубин океанов и морей; карты воздушных потоков… Тамплиеры, вероятно, передали не все книги Папе Урбану II, потому что вскоре смогли создать банковскую систему, о которой человечество не ведало до находок бедных рыцарей, открыть кредит дворянам, уезжающим в Иерусалим на защиту паломников, и это при том, что в то время мир людей не был знаком с такими словами, как банк или кредит. Орден смог скупить огромные территории земли в европейских странах на деньги, невесть откуда появившихся у тамплиеров; смог построить самые мощные и красивые замки мира; создать самую сильную армию в мире. Тамплиеры стали самым богатым Орденом мира и практически обладали мировым финансовым господством, давая в долг королям всех стран (сам папа был должником ордена!). Тамплиеры, не скупясь, тратили огромные суммы на развитие наук и искусств, на финансовую поддержку художников, музыкантов, поэтов и алхимиков. Но все же солдаты остаются солдатами, и основной сферой интересов храмовников было развитие таких областей, как геодезия, картография, математика, физические науки, строительные науки, мореплавание и, конечно, война. К тому времени Орден уже давно располагал собственными, не подконтрольными власти королей, верфями, портами, собственным, современным и сверхоснащенным, флотом — довольно упомянуть, что на всех его кораблях были магнитные компасы. «Морские тамплиеры» активно занимались коммерческими морскими путешествиями, перевозя грузы и паломников из Европы в Иерусалимское Королевство. За это они получали щедрое вознаграждение и церковную поддержку.

Не менее активно тамплиеры занимались и строительством дорог и церквей. Качество проезда в Средние века можно было бы охарактеризовать как «сплошной грабеж, помноженный на отсутствие дорог»: если Вы паломник, будьте уверены, что вас ограбят не только разбойники, но и государственные сборщики налогов, имеющие пост у каждого моста и на каждой дороге. И тамплиеры, к неудовольствию властей, эту проблему решили — они занялись активным строительством прекрасных дорог и крепких мостов, которые охраняли их собственные отряды. С этим строительством связан также один «финансовый феномен», являющийся, по законам бизнеса, нонсенсом — за проезд рыцари не взимали налогов, ни одной монеты! Также менее чем за сто лет Орденом по всей Европе были построены не менее 80 больших соборов и не менее 70 церквей, монахи же, населявшие эти церкви и соборы, полностью состояли на обеспечении тамплиеров. Папская булла Omne datum optimum от 29 марта 1139 г. даровала им автономию от местных светских и духовных властей. Фактически храмовники никому не подчинялись. Официально, конечно, рыцари должны были подчиняться только римскому папе, но такое подчинение было формальным, так как папа стал основным должником ордена. Булла Milites Templi от 9 января 1144 г. давала индульгенцию (искупление грехов) всем, жертвующим на орден. Через двести лет тамплиеры были уничтожены королем Франции Филиппом Красивым и святой инквизицией.

— Согласие архиепископов Франции с вашим предложением было добыто мной в самые короткие сроки. Одного миллиона ливров будет вполне достаточно, Ваше Величество. Это учитывая, сколько золота, серебра и алмазов доставляют тамплиерам во Францию со всего мира. Алмазы, например, привозят из Африки. Ваше Величество, все интересующие нас сведения может дать только Великий Магистр Ордена Жак де Моле. — Министр Филиппа сделал паузу, так как почувствовал, что император желает высказаться.

— Главное, Дюбуа, чтобы магистр тамплиеров не умер философской смертью.

— Это исключено, Ваше Величество.

— Не обольщайтесь, Дюбуа, никому и в голову не придет проверить гроб, в котором понесут магистра на кладбище. Гроб с камнями закопают — и тогда мы навсегда потеряем возможность добраться к секретам и богатствам Тампля, а Жак де Моле оживет где-нибудь в Англии или Германии под другим именем. Дюбуа, мне нужны не только богатства Ордена, но и их алхимики, ювелиры, математики и геологи, а главное — все договора о поставках алмазов и золота. Документы эти разоблачат тамплиеров в сговоре с сарацинами против папы и веры.

— Я не знаю, к глубочайшему своему прискорбию, золотых и алмазных тайн Ордена Рыцарей Храма Соломона; больше того, я уверен, что ни один человек, кроме Великого Магистра, этими секретами не владеет, но все предусмотрено мной, и Жак де Моле доживет до своего ареста королем Франции, а обвинение при этом выдвинет святая инквизиция.

— Я не удивлюсь, Дюбуа, если какой-нибудь герцог или император предупредит Орден о наших планах — и мы останемся ни с чем, а я не хочу отдавать долги этому Ордену «нищих» рыцарей.

— Все императоры Европы, да и герцоги тоже, не хотят отдавать свои долги Ордену, да и сам папа не желает расставаться со своим золотом, именно поэтому Жаку де Моле не скрыться от нас. Великий Магистр обречен.

— Ты думаешь, что папа ограничится вынесением приговора? Запомни, Дюбуа, не только я хочу владеть богатствами Ордена, но и папа желает прибрать к рукам золото тамплиеров. Когда два года назад я встретился с кардиналом, то он был дружелюбен, покладист и услужлив, но стоило ему вступить в должность и войти в папский дворец, как все осложнилось. Я бы, на твоем месте, принял все меры, предупреждающие шаги инквизиторов. Тамплиеров должны допрашивать следователи короля Франции, а не святой инквизиции. Если мой план сорвется, то я обвиню тебя в пособничестве еретикам и сожгу на костре вместе с ними.

Король Франции, Филипп Красивый, не получил ни желаемых сокровищ Ордена, ни книг Еноха. Тамплиеров сожгли инквизиторы и, быть может, книги Еноха хранятся в Ватикане и по сей день.

Книги Еноха стали предметом изучения таких ученых, как Эйнштейн и Тесла. Работы Тесла и Эйнштейна перекликались с описанными в книгах Еноха предупреждениями Вседержителя. Филадельфийский эксперимент, который в 1943 году подготовили Тесла и Эйнштейн, проходил на глазах у сотен людей и должен был дать в руки человечества абсолютную защиту от войны. Фашизм стремился поработить мир, война шла уже четвертый год — и многие народы должны были исчезнуть с лица земли. Во время сверхсекретного эксперимента американских военных пропал, а затем появился в десятках километров от места проведения опыта эсминец «Элдридж» вместе с командой, которая насчитывала 181 матроса. Американские военные моряки попытались сгенерировать на военном эсминце мощнейшие электромагнитные поля, благодаря которым световые и радиоволны были бы вынуждены огибать корабль. То есть фактически задачей эксперимента, о которой оповестили общественность в печати, было создание корабля-невидимки, своеобразного «Летучего голландца», незаметного для глаз и локаторов противника. 22 июля 1943 года корабль, находящийся в доке, после включения аппаратуры сначала оказался окутан зеленоватым светом, а затем и вовсе исчез из виду до самой ватерлинии. Затем корабль неведомым образом вновь материализовался в месте проведения эксперимента. Матросы с виду были невредимы, но вели себя заторможенно и часто впадали в прострацию, а один матрос и вовсе прошел сквозь стену на глазах у своей семьи и исчез.

Технологию, которую испытали во время эксперимента, вывели из единой теории относительности Эйнштейна; военные были уверены, что во время эксперимента проверяли некие расчеты самого Николы Тесла. Исследователи же, идущие по стопам Джессупа, прошедшего сквозь стену моряка на исчезнувшем эсминце, как утверждала пресса Запада, действительно искали и находили очевидцев появления членов экипажа «Элдриджа» не только в других городах Америки, но и на других континентах Земли. Подтвердились данные, свидетельствующие, что Эйнштейн во время войны работал на ВМС США. Подготовка к эксперименту началась задолго до описываемых событий, еще в 1912 году, когда Эйнштейн обратился к математику Давиду Гилберту с просьбой обосновать и рассчитать существование многомерного пространства. В 1926 году Давид Гилберт рассказал о своей теории Джону фон Нейману, также математику, славящемуся способностью проводить теоретические изыскания и направлять их в практическое русло. Спустя некоторое время уже Нейман познакомился с неким Левинсоном, который открыл «уравнения времени Левинсона». Именно научные результаты этих ученых и легли в основу теории проекта по созданию невидимости крупного объекта и мгновенного перемещения его на тысячи миль. К практической проверке загадочной теории ученые приступили в тридцатых годах XX века в стенах Чикагского университета под руководством декана Джона Хатчинсона. Позднее к работам действительно присоединился знаменитый Никола Тесла. Исследования оказались настолько многообещающими, что уже к 1936 году несколько групп исследователей были слиты вместе под общим руководством все тех же Тесла и Эйнштейна, бежавшего от Гитлера в Америку.

Что же происходило с экипажем эсминца? Эйнштейн, владеющий результатами эксперимента, признал, что цели, которые ставили перед собой организаторы, достигнуты. Во время меж пространственного и — временного перехода моряки смогли сохранить в памяти жизнь, прожитую за немногие минуты после исчезновения. Но одни моряки потеряли способность ходить, не опираясь о стены, другие находились в состоянии постоянного ужаса. Тесла, к сожалению, не дожил до эксперимента лета 1943 года, уничтожил результаты эксперимента, так как считал, что человечество погубит само себя. Эксперимент же давал человеку не абсолютную защиту от войны, а совершенное оружие. После этого проект «Радуга» был закрыт, а доктора Джона фон Неймана и Эйнштейна перевели на работу в «Манхэттенский проект» по созданию атомной бомбы.

— Ну что, тебя удовлетворил мой ответ? — спросил учитель.

— Мне бы хотелось побольше узнать о Енохе и его книгах.

— Еще в эпоху оледенения, когда двухкилометровая толща ледяного покрова колоссальной тяжестью утапливала материковые плиты к центру планеты, на нашем континенте под спасительным кровом пещер рождалась цивилизация.