Боженька для советского народа. Житие Владимира Ульянова-Ленина, том 2

18 февраля 1919 года, на конференции в Париже, на следующий день, после заседания «Совета десяти», на котором обсуждался «русский вопрос» и отказ большевиков прибыть на конференцию на «Принцевых» островах, было решено воздержаться от их повторного приглашения. В этот же день, заместитель президента Вильсона на Парижской конференции, государственный секретарь, министр иностранных дел США, Лансинг, уполномочил сотрудника их же делегации, Уильяма Буллита, отправиться в Москву, для переговоров с Лениным и представителями Совнаркома. Это мероприятие было подсказано советником Вудро Вильсона, полковником Хаусом.

Буллиту были вручены два документа, свидетельствующие об официальном характере данного ему поручения. Оба документа имели дату, 18 февраля 1919 год, и были подписаны, первый, государственным секретарём Лансингом, второй, секретарём делегации США на конференции Джозефом Крю. Содержание обоих документов было примерно одинаково. Лансинг, вручая документ Буллиту, информировал его, что он уполномочен отправиться в Россию с целью изучить политические и экономические условия, для информации американской делегации на «Парижской конференции». Документ предписывал американским дипломатическим и консульским чиновникам оказывать, его предъявителю, все необходимые льготы и услуги, которые понадобятся для выполнения его миссии. Буллит был официально направлен Лансингом в «Р.С.Ф.С.Р» для переговоров и, более того, инициатива этого путешествия принадлежала не Лансингу, а президенту Вильсону.

По версии партийных историков, Ленин принял приглашение на конференцию, на «Принцевых» островах, чтобы предотвратить обвинение «Р.С.Ф.С.Р» в агрессии и реально выйти на международную арену, в качестве субъекта международных отношений, получить видимость признания, «де-факто», но от встречи с ним отказались «белые».

В показаниях сенатской комиссии,12 сентября 1919 года, Уильям Буллит рассказывал, что перед отъездом в Россию, по его словам, он выехал из Парижа 22 февраля, он имел ряд разговоров по «русскому вопросу» с Лансингом, представителем президента, полковником Хаусом, и личным секретарём Ллойд Джорджа, Филиппом Керром.

Особый интерес приобретает сообщение о разговоре Буллита с полковником Хаусом, который представлял точку зрения президента Вильсона. Буллит предложил на рассмотрение полковника Хауса вопросник, ответы на которые должны были послужить для него инструкцией при предстоящих переговорах в Москве. Вопросник содержал следующие выражения, «Первое, если большевики согласятся приостановить дальнейшее продвижение их войск на всех фронтах и объявят перемирие на всех фронтах, согласны ли мы пойти им навстречу. Второе, готово ли американское правительство настаивать на том, чтобы Франция, Великобритания и Япония приняли такое предложение о перемирии. Третье, если враждебные действия будут приостановлены на всех фронтах, готово ли правительство Соединённых Штатов настаивать на восстановлении экономических отношений с Россией, подчиняя это лишь условию справедливого распределения продовольствия и других важных видов помощи, которые могут быть посланы в Россию, между всеми классами населения. Четвёртое, готово ли правительство Соединённых Штатов в этих условиях добиваться от союзников общего заявления, что все союзные войска будут отозваны с территории России, как только это будет возможно, при условии, что большевики дадут определённые гарантии в том, что они не будут преследовать лиц, которые сотрудничали с союзными войсками.»

По словам Буллита, Хаус на все четыре вопроса дал утвердительный ответ. В дальнейшем Буллит задал Хаусу ещё и пятый вопрос. Буллит спросил, «является ли необходимым определённое заверение или гарантия советского правительства до заключения мира с ним о том, что оно, советское правительство, готово полностью оплатить долги царского правительства». На это Хаус ответил, что, хотя такое заявление необязательно, но было бы чрезвычайно желательно.

Буллит утверждал, что Хаус поручил ему информировать личного секретаря Ллойд Джорджа, Керра об этом поручении. Буллит добавлял, что его миссия была секретной для всех членов «конференции», но не для англичан.

Рассказав Керру о полученном поручении, Буллит просил его переговорить с Ллойд Джорджем и Бальфуром, с тем, чтобы дать ему, Буллиту, общее представление об их точке зрения по вопросу о мире с «Советами». В ответ на это, Буллит получил от Керра, 21 февраля, накануне своего отъезда из Парижа, письмо. В этом письме, несмотря на его официальный характер, не было никаких указаний, которые могли бы приписать взгляды, изложенные в приложении к этому письму, Ллойд Джорджу или Бальфуру. Как один, так и другой приняли меры предосторожности для того, чтобы оказаться не замешанными в дело о миссии Буллита в Москву. Между тем, речь шла о письме личного секретаря и помощника Ллойд Джорджа, который был его доверенным лицом. Керр прямо сказал Буллиту о своём разговоре с Ллойд Джорджем и Бальфуром, в результате которого он и написал письмо 21 февраля. Вся обстановка свидетельствовала о том, что Керр в письме, от 21 февраля, и в приложении к нему выражает не свои личные взгляды. Тем не менее из соображений маскировки Керр сообщает Буллиту, что в приложении к данному письму он даёт ему список условий, которые, по его мнению, могут привести союзные правительства к установлению нормальных отношений с Советской Россией. Условия, приложенные к письму 21 февраля, представляли собой программу перемирия из следующих пунктов, «1. Прекращение военных действий на всех фронтах. 2. Все существующие „де-факто“ правительства остаются на занимаемых ими территориях. 3. Железные дороги и порты, необходимые для сообщения Советской России с морем, должны быть подчинены тем же правилам, которые действуют на международных железных дорогах и в портах остальной Европы. 4. Подданным союзных держав должны быть обеспечены право свободного въезда в Советскую Россию и полная безопасность, чтобы они могли вести там свои дела при условии невмешательства в политику. 5. Амнистия всем политическим заключённым с обеих сторон и полная свобода всем русским, сражавшимся на стороне союзников. 6. Торговые отношения между Советской Россией и внешним миром должны быть восстановлены при условии, чтобы при надлежащем уважении к суверенитету Советской России было гарантировано равномерное распределение помощи, присылаемой союзниками, среди всех классов русского народа. 7. Все другие вопросы, связанные с русскими долгами союзникам и другие, должны быть рассмотрены самостоятельно после установления мира. 8. Все союзные войска должны быть уведены из России, коль скоро будет демобилизована „красная“ армия свыше количества, имеющего быть установленным, лишнее оружие должно быть выдано или уничтожено».

Кроме условий налаживания торговли программа ставила неприемлемые для Ленина условия разоружения. Эта программа выдвигала вопрос о демобилизации «Красной» Армии и выдаче «излишков» вооружения. Это условие было из ряда вон выходящим, поскольку «Р.С.Ф.С.Р» не представляла собой побеждённого государства, которому можно было диктовать подобные условия. Англичане выставляли чрезвычайно тяжёлые экономические условия, они пытались поставить порты и железные дороги Советской России под международный контроль, что также возможно было бы лишь по отношению к побеждённому государству, в котором установлен колониальный режим.

Помимо того, что принятие этих условий мира со стороны Ленина означало конец его надеждам на совершение мировой пролетарской революции, что для него было равноценно потерять смысл всей своей жизни, у него оставалась надежда заключить торговые сделки с капиталистами, к чему он очень стремился, платил он за товар всегда вперёд и любил называть себя честным купцом.

Получив инструкции от американской и от британской делегаций, Буллит выехал из Парижа в Москву. Его путешествие, с момента отъезда из Парижа, было отражено в телеграфной переписке, которая велась между Лансингом и госдепом в Вашингтоне.

24 февраля, Лансинг телеграфирует в Вашингтон, исполняющему обязанности государственного секретаря о том, что Буллит и сопровождающие его лица выехали в Лондон. Буллит в Копенгагене сделал попытку войти в неофициальные отношения с представителями советского правительства и получить разрешение проехать в Петроград. Телеграмма заканчивалась сообщением, что «Буллит информирует посольство в Лондоне и миссию в Копенгагене о целях и характере его миссии. Такую же информацию он конфиденциально сообщил британскому правительству».

26 февраля, Лансинг телеграфирует в госдеп, сообщая о маршруте Буллита, а также о том, что он поручил американскому посланнику в Стокгольме завязать при помощи частных каналов отношения с «московским правительством» с целью добиться разрешения для Буллита и сопровождающих его лиц проследовать по их назначению.

8 марта 1919 года, американский вице-консул в Выборге телеграфирует в госдеп о том, что Буллит и сопровождающие его лица в этот день, пересекли русскую границу.

10 марта, Лансинг сообщает госдепу, что получил от Буллита извещение, в котором тот пишет, «Я имею основание быть уверенным, что смогу получить окончательные предложения от советского правительства для пересылки, в течение недели или десяти дней».

Переписка Лансинга с госдепом устанавливает совершенно неопровержимо тот факт, что как бы в целях маскировки ни называл миссию Буллита Лансинг, эта миссия не была частным предприятием, а была официальной миссией с определёнными политическими целями. Лансинг и государственный департамент не стали бы интересоваться столь внимательно к этапам путешествия частного лица или рядового агента-информатора.

12 марта 1919 года, Лансинг на конференции в Париже получил, через американского консула в Гельсингфорсе, телеграмму от Буллита. Эта телеграмма была отправлена из Петрограда 10 марта и носила следующий заголовок, «Булл. 4, для государственного секретаря Лансинга и полковника Хауза исключительно». Два других члена американской делегации, Генри Уайт и генерала Блисс, ничего не знали о политической цели миссии Буллита. Конспиративный характер этой миссии был выдержан. Цифра 4, поставленная после имени Буллит, сокращённо «Булл.», давала порядковый номер сообщения Буллита. Первые три его сообщения не были опубликованы, поскольку сообщали о тех шагах, которые позволили Буллиту получить разрешение Совнаркома на въезд, а практически этот въезд имел полномочия разрешить только Ленин, как единственный диктатор в «Р.С.Ф.С.Р».

В телеграмме №4 Буллит сообщал о том, что он, прибыв в Петроград 9 марта, имел разговор с Чичериным и Литвиновым, что 10 марта он выезжает в Москву для переговоров с Лениным. Далее Буллит продолжал, «оба они, Чичерин и Литвинов, сделали авторитетное заявление, что советское правительство весьма расположено по отношению к прекращению враждебных действий и к участию в „Мирной конференции“. Однако они подчеркнули трудности, которые могут возникнуть по вопросу о контроле над различными силами, сражающимися против советского правительства. Они подчеркнули также необходимость гарантий, что в течение периода конференции не будут приняты меры к увеличению военных сил, сражающихся против русского, украинского, литовского, латвийского и эстонского советских правительств. В принципе, советское правительство готово платить внешние долги царской России, единственный вопрос заключается в том, что оно не может немедленно начать платежи, вследствие нынешнего тяжёлого финансового положения правительства». Буллит заканчивал телеграмму следующей фразой, «Я уверен после этого разговора, что советское правительство расположено к умеренности и что я получу для передачи Вам сообщение чрезвычайно большой важности», это составило тайную, закрытую часть переговоров.

14 марта 1919 года, произошло возвращение на конференцию в Париж, президента США Вудро Вильсона. Конференция, начавшаяся 18 января 1919 года, не прерывала своей работы в течении года, до 21 января 1920 года. На время отсутствия первых лиц стран Антанты, работу конференции продолжали министры их правительственных кабинетов.

14 марта 1919 года, Буллит, после разговора с Ульяновым-Лениным, получил текст предложений советского правительства. Об этом факте, а равно и о содержании самого предложения, Буллит передал в телеграмме, носившей следующий адрес, «Булл. 5. Только для президента, государственного секретаря Лансинга и полковника Хауса». Телеграмма была отправлена из Гельсингфорса 16 марта и получена в Париже 17 марта утром. Эта телеграмма не была переслана в Вашингтон, поскольку президент Вильсон был снова в Париже. В этой телеграмме Буллит сообщал, «После разговоров, длившихся целый день, в Москве с Чичериным и Литвиновым и совещания с Лениным, я получил от Чичерина, 14 марта, заявление, которое далее следует. Он, Чичерин, объяснил, что это заявление было формально рассмотрено и принято Исполнительным Комитетом советского правительства и что советское правительство само считает себя связанным предложениями, содержащимися в этом заявлении, если они будут приняты союзными и ассоциированными правительствами до 10 апреля 1919 года.»

Далее Буллит излагал текст заявления советского правительства,

«Союзные и объединившиеся правительства должны будут предложить, чтобы неприятельские действия прекратились на всех фронтах на территории бывшей Российской империи и Финляндии к…, дата перемирия должна быть установлена не раньше, чем через неделю после того числа, когда союзные и объединённые правительства сделают настоящее предложение, и чтобы после этого числа не производились новые враждебные действия в ожидании конференции, имеющей быть созванной в…, Советское правительство весьма желало бы, чтобы конференция происходила в нейтральной стране, а также, чтобы в его распоряжение был предоставлен радиотелеграф или прямой провод с Москвой, тогда-то, конференция должна начаться не позже, чем через неделю после того, как перемирие вступит в силу, и Советское правительство очень желало бы, чтобы период между днём перемирия и первым заседанием конференции был только, если возможно, в три дня.

Длительность перемирия должна быть две недели с правом продления по взаимному соглашению, причём все участники перемирия должны обязаться не совершать на время перемирия перевозок войск и военного материала на территории бывшей Российской империи. Конференция должна будет обсудить вопрос о мире на основе следующих принципов, которые не могут быть пересмотрены на конференции,

«1. Все существующие правительства, которые образовались на территории бывшей Российской империи и Финляндии, остаются в полном обладании территориями, которые они занимают к тому моменту, когда перемирие сделается действующим, поскольку конференция не примет решения о передаче территорий и поскольку народы, обитающие на территориях, которыми обладают эти фактические правительства, не примут сами решения о перемене своих правительств. Российское Советское правительство, иные советские правительства и все иные правительства, которые образовались на территории бывшей Российской империи, союзные и объединившиеся правительства и другие правительства, которые действуют против советских правительств, включая Финляндию, Польшу, Галицию, Румынию, Армению, Азербайджан и Афганистан, соглашаются не производить попыток к насильственному свержению существующих фактических правительств, которые образовались на «территории бывшей Российской империи», и других правительств, подписавших настоящее соглашение. Союзные и объединённые правительства обязуются следить за тем, чтобы фактические правительства Германии не делали попыток к свержению силой фактических правительств России. Фактические правительства России, образованные на территории бывшей Российской империи, обязуются не делать попыток к свержению силой фактических правительств Германии.

2. Экономическая блокада должна быть снята, и торговые сношения между Советской Россией и союзными объединёнными странами должны быть восстановлены на условиях, которые могут обеспечить, чтобы товары из союзных и объединённых стран сделались доступными на равных основаниях для всех классов русского народа.

3. Советские правительства России должны иметь право беспрепятственного транзита по всем железным дорогам и пользования всеми портами, которые принадлежали бывшей Российской империи и Финляндии и которые необходимы для выгрузки и перевозки пассажиров и товаров между территориями советских правительств и морем.

4. Граждане Советских республик России должны иметь право свободного въезда в союзные и объединённые страны, равно как во все страны, которые образовались на территории бывшей Российской империи и Финляндии, а также право пребывания и передвижения и полной безопасности, поскольку они не будут вмешиваться во внутреннюю политику этих стран.

Советское правительство считает существенным, чтобы союзные и объединённые правительства позаботились о том, чтобы Польша и все нейтральные страны предоставили Советским Республикам такие же права, как союзные и объединённые правительства. Аналогичное право граждан другой стороны в России.

Союзные и объединённые правительства и другие правительства, образовавшиеся на территории бывшей Российской империи и Финляндии, должны иметь право посылать в различные Российские советские республики официальных представителей, пользующихся полной свободой и иммунитетом. Аналогичное право России в отношении другой стороны.

5. Советские правительства и иные правительства, которые образовались на территории бывшей Российской империи и Финляндии, должны будут дать общую амнистию всем политическим противникам, преступникам и пленным. Аналогичное обязательство союзных и объединившихся правительств в отношении русских и в отношении своих граждан, подвергшихся преследованиям за помощь Советской России.

Всем военнопленным не русских держав, задержанным в России, равно как всем гражданам этих держав, находящимся ныне в России, должна быть дана полная возможность репатриации. Обязательство другой стороны репатриировать в Россию русских военнопленных, включая русских солдат и офицеров, хотя бы служащих в иностранных армиях.

6. Немедленно, после подписания настоящего соглашения, все войска союзных и объединённых правительств и иных не русских правительств должны быть удалены из России, и должна быть прекращена военная помощь, даваемая антисоветским правительствам, образовавшимся на территории бывшей Российской империи.

Советские правительства и антисоветские правительства, образовавшиеся на территории бывшей Российской империи и в Финляндии, должны одновременно, немедленно после подписания соглашения, и в одинаковой пропорции начать сокращать свои армии до мирного положения.

7. Союзные и объединённые правительства, принимая к сведению заявление Российского Советского правительства, в его ноте от 4 февраля, касающейся конференции на «Принцевых» островах, в отношении его иностранных долгов, предлагают, в качестве составной части настоящего соглашения, чтобы Советское правительство и иные правительства, которые образовались на территории бывшей Российской империи и Финляндии, признали свою ответственность за финансовые обязательства бывшей Российской империи по отношению к иностранным государствам, участвующим в настоящем соглашении, и по отношению к гражданам таких государств. Подробные условия об уплате этих долгов будут установлены на конференции, причём должным образом будет принято во внимание настоящее финансовое положение России. Русское золото из Казани, захваченное «чехословаками» или взятое у Германии союзниками, должно быть рассматриваемо, как частичная уплата долга, должного Российскими Советскими Республиками», это косвенно подтверждало, что у Германии уже было золото, полученное от Советской республики.

Советское правительство России обязуется принять вышеизложенное предложение, поскольку оно будет сделано не позже, чем 10 апреля 1919 года.

Советское правительство весьма желало бы иметь полуофициальную гарантию Американского и Великобританского правительств в том, что они сделают всё от них зависящее, чтобы Франция соблюдала условия перемирия».

Перечень изложенных в тексте требований Ленина был очень обширен и явно не приемлем в таком виде, из-за большого количества сторон, участвующих в процессе. Самым невероятным выглядит уступка Ленина, согласие на признание «белогвардейских» «правительств», образовавшихся на территории России, хотя это и соответствовало программам раздробления территории Российской империи.

Ленин, дал собственное изложение советской позиции по отношению к проекту конференции на «Принцевых» островах для делегатов, на «VII Всероссийском съезде Советов», 5 декабря 1919 года. На съезде была представлена Советская Украина. Впервые в работе Всероссийского съезда Советов приняли участие делегаты от Туркестанской и Башкирской автономных республик. Сообщалось то, что можно было сообщить.

Ленин, касаясь переговоров с Буллитом, сказал: «…мы деловым образом самые тяжелые условия мира подписали и сказали, «слишком дорога для нас цена крови наших рабочих и солдат. Мы вам, как купцам, заплатим за мир ценой тяжкой дани, мы пойдем на тяжелую дань, лишь бы сохранить жизнь рабочих и крестьян». О том, что рабочих и крестьян гнали на войну за мировую революцию, об этом ничего не говорилось в выступлении. Так же не обещал Совнарком, и никто не требовал от него из стран Антанты, включая миссию Буллита, отказаться от внутренней политики «красного» террора, от внесудебных расстрелов и ликвидаций по спискам жителей советских республик. Требовали только возврата государственных и частных долгов и соглашались на торговые отношения.

Нарком иностранных дел Чичерин направил своё согласие на предложение Антанты в ноте от 4 февраля 1919 года. В своей ноте, автором которой был Ленин, Чичерин заявлял не о готовности к созданию некоего коалиционного правительства, а о готовности добиться мира в гражданской войне путём уступок иностранным государствам, и о признании долгов царского и «Временного» правительств, о выплате процентов по займам и предоставлении концессий на угольные копи, нефть и леса России. Ни о каких уступках своим политическим противникам внутри России Совнарком не заявлял, а подчёркивал, что ничто не должно мешать строительству социализма в Советской России. Пункт Вильсона о прекращении военных действий как обязательном условии начала переговоров также остался в ноте Чичерина без внимания. Нота Чичерина осталась без ответа.

Кроме телеграммы «Булл. 5», в которой был сообщён текст документа, согласованного в Москве, Буллит в дополнение и по тем же трём адресам, президент Вильсон, Лансинг и полковник Хаус, послал телеграмму «Булл. 6». В этой телеграмме Буллит давал подробную информацию относительно внутреннего положения Советской России. Эта телеграмма представляла собой экстракт большого доклада Буллита, с рядом приложений, который он привёз с собой и который был адресован президенту США и «Парижской конференции».

Конец ознакомительного фрагмента.