Трансформация. Книга 1. Скольжение, или Хронотоп

На перроне станции Борис сразу обратил внимание на высокого молодого мужчину с заметной примесью монголоидной крови. Он был немного старше Бориса и держался очень уверенно, даже высокомерно. Костюм, галстук и модный кейс позволяли предположить, что он житель крупного города, скорее всего, москвич. Большая спортивная сумка, набитая до предела, говорила в пользу того, что он прибыл в Урман надолго.

Тут на перроне появился ещё один персонаж, заслуживающий внимания: высокий, стройный, с тонкими чертами лица и смуглой кожей, чуть моложе тридцати, в сером костюме и строгом галстуке. В отличие от первого незнакомца, этот сразу понравился Борису. Было в нём что-то изящное и глубоко интеллигентное.

— Готов на х… поспорить, что вижу перед собой двух юных чекистов, б…ть, — рассмеялся добродушно интеллигент. — Давайте угадаю. Вот ты, с огромной сумкой, — Саша Безбожный. А ты, в джинсах, — Боря Орлов.

Он поздоровался с каждым за руку и представился.

— Валера, Грач. Гнию здесь уже три года. Старший опер, капитан. Пойдёмте ребята, нас ждёт машина.

Борис слышал что-то о Граче во время стажировки, но лично с ним не встречался. Валера в тот период был в командировке на полигоне, в Средней Азии.

Борису показалось, что Безбожного покоробила нарочитая грубость Грача. Самому же Борису понравилась доброжелательность и простота, с которой вёл себя опытный, с его точки зрения, контрразведчик. А причину бесшабашного употребления ненормативной лексики он понял чуть позже — Грач был далеко не трезв. Он, как, впрочем, и многие в этот день в Управлении, с утра начал отмечать отъезд одного из «старых» сотрудников к месту новой службы на «большую землю». Впрочем, пьян он был в меру. Всё подробно и доходчиво объяснил, отвёз в гостиницу, потом в столовую.

С этого дня началось общение этих трёх близких по возрасту, интеллекту и мироощущению людей, которое быстро переросло в дружбу. Дружба эта подпитывалась почти ежедневным общением и не только на службе — они постоянно сталкивались в единственных в городе Дворце культуры, Дворце спорта и бассейне, в немногочисленных магазинах и кафе, — в конце концов, они просто жили по соседству. И ещё, наверное, это было самое счастливое время в жизни каждого из них. Романтика конспирации и тонкие грани вербовки, долгие заполночь разговоры за чаем, коньяком или водкой и калейдоскоп симпатичных юных девушек и молодых женщин. Принадлежность к могущественному и таинственному ордену посвящённых приятно щекотала нервы. Работали охотно, много, старались обойти во всём коллег. Полноценной жизнью жили не только на работе, но и в свободное время. В этом были они и разные, и очень похожие. Саша был женат, искренне любил жену, но изменял ей без сожаления и угрызений совести. Борис был холостяк, всё свободное время тратил на женщин, книги и спорт. Валера недавно развёлся с женой, жил один в уютной квартире, наполненной книгами и музыкой. Все трое любили жёсткую парилку, крепкие напитки и бесконечные пьяные разговоры о женщинах, политике, искусстве и обо всём, что с ними связано. Но, главное, это были в равной степени сильные, энергичные и честолюбивые люди.

Конечно, Валера Грач был мудрей своих менее опытных приятелей и уже давно избавился от «розовых» очков. Он был гораздо более осторожен в открытых политических дискуссиях, часто возникающих в кабинетах и коридорах управления, не питал карьерных иллюзий и почти избавился от навязчивой мечты каждого начинающего контрразведчика — самостоятельно выйти на нелегального сотрудника или агента разведки противника.

Орлов и Безбожный от иллюзий избавлялись постепенно, растрачивая свой пыл на бесконечные пустые встречи с агентурой и вербовки. Через год упорных попыток разглядеть на объекте признаки деятельности иностранных разведок, юные контрразведчики выпустили почти весь романтический пар и стали использовать свои оперативно-агентурные возможности в иных целях. В чём ушли значительно дальше своего «старшего» товарища.