Исторические сюжеты. Рассказы о людях

В советские годы вряд ли можно было найти подростка, который не знал бы Олега Кошевого, Улю Громову, Зою Космодемьянскую. Самый отъявленный двоечник и разгильдяй, разбуженный в ночи, мог бы рассказать их подвиги. Героические имена подростков жили особой жизнью. Ими называли улицы, корабли, школы, многое другое. Они были своего рода частью культуры страны, не только истории.

Но что-то надломилось в народной памяти. Стало модно сомневаться. Подвиги детей в Великую Отечественную всё чаще называют элементом пропаганды.

А мы так не считаем, поэтому решили вспомнить и напомнить хотя бы об одном из них. Итак, Марат Казей.

Необычное имя его часто считают татарским, но другие говорят, что назван он так в честь французского революционера. На самом деле все прозаичнее, как всегда. Его отец, Иван Казей, белорусский деревенский тракторист, попал на службу во флот. И так он свыкся с тем линкором, на котором прошли годы военные, что назвал сына своего по имени корабля — Маратом.

Мальчик родился, когда отцу было 37 лет, в 1929-м. А когда ему исполнилось шесть, папку его забрали. Вредителем назвали. К семи годам ИТЛ приговорили, но Иван Георгиевич уже не увидит свободу никогда.

Ну, это еще куда ни шло, вредить в деревне, на МТС, старший слесарь вполне мог теоретически. Но вот мать Марата обвинили в троцкизме. Где, как не в деревне Станьково, процветать альтернативной идеологии.

Анну Александровну арестовывали, выпускали, снова арестовывали, но все же выпустили, видимо, уж совсем не было возможности связать ее и троцкизм. Но радоваться не пришлось — война началась.

И вот эта женщина, у которой советская власть забрала мужа, саму ее чуть в лагеря не отправила, честно встала на защиту своей страны. Во время оккупации Анна Казей помогает партизанам: лечит, кормит, прячет, делится информацией. Теперь уже ее арестовали фашисты. Назад дороги для нее не было. Впереди лишь виселица. И последний вопрос в голове: «Как же дети?».

Марат вступает в ряды партизан. В полном смысле этого слова. Мальчишка тонкой тенью снует по лесу, возвращается не с пустыми руками. Он приносит карты гитлеровцев, возвращается с ценной информацией. Мальчишка способен прорваться сквозь окружение, соединить информационно отряды партизан.

Полтора года он самоотверженно служит, воюет за Родину. Участвует в подрывах, атаках. Для партизан он свой, равный. Его ценят и искренне уважают за смелость и сноровку.

Но в мае 1944 года Марата окружили фашисты. Бежать уже не удавалось. Но и сдаваться 14-летний подросток не думал. Когда закончились патроны, он использовал одну из двух гранат. Вторая граната предназначалась тоже фашистам. Но мальчик понимал, что будет. Пусть даже он убьет еще пару немцев, но остальные ведь его схватят, начнут выпытывать информацию. Никто не знает, как он поведет себя под пытками. А информации у Марата было много. Поэтому он подорвал себя с подошедшими немцами вместе.

Его сестра Ариадна тоже была среди партизан. Пережила многое, ей без наркоза в лесу отпиливали обмороженные части ног, чтобы не допустить гангрены. Но она выжила. Долго она своей жизнью еще хранила память о брате и о тех страшных годах. Её не стало совсем недавно, в 2008-м. Интересно, слышала ли она, что её мать, её Марат, всё то, что было тогда в лесах белорусских, — лишь миф и советская пропаганда?

Это был действительно талантливый человек. В 20 лет он уже числился донским казачьим атаманом. Фактически свою юность и молодость он посвятил войне и политике. Вместе с братом Иваном они творили пусть и местечковую, но серьезную геополитику, выстраивая отношения и с запорожцами, и с калмыками, и с татарами, и с ногайцами, ну и, разумеется, с официальной властью. Вступали в коалиции с одними соседними народами, воевали против других.

Как и несколько веков спустя, когда казнь Александра Ульянова зажгла в младшем Владимире пламя борьбы с властью, так и в том далеком 17 веке старший брат Иван Разин был казнен по приказу царского воеводы. Это стало искрой бунта, а сухой соломой — проводимая политика центра по отношению к населению страны.

Тяжелая и бесправная жизнь крестьян вынуждала наиболее крепких и сильных мужчин из их числа бежать на волю. Бежали они в основном туда, на Дон, откуда и выдачи нет. Казаки принимали этих беглецов, но их становилось всё больше. Были они силой, девать её особо было некуда, а кормить следовало во избежание разбоя. Развитие собственного хозяйства казаков не могло обеспечить необходимого уровня достатка расширяющегося общества. Поэтому формировались отряды для набегов на соседние земли. Постепенно эти отряды сложились в крупную силу, которую и возглавил Степан. Авторитет его был непререкаем, а в таких делах важна дисциплина и порядок.

Дона тихого приволье,

Волги-матушки простор,

Где с судов больших и малых

Брал он с вольницей побор¹

Успех сопутствовал казакам. Они преодолевали любое сопротивление. Грабили торговцев на суше и на воде. Для них не существовало неприкасаемых: частники, церковники, государственные торговые суда. Информация о наглых казаках доходила до Москвы, но долгое время её всерьез не воспринимали и отдавали на откуп региональным воеводам и их малочисленным войскам, которые, как правило, предпочитали не вступать в открытое сопротивление, в том числе и видя, сколь сильно эти разбойники иной раз любимы в народе.

Но разинцы уже захватывали целые города. Современный нам казахстанский город Уральск стал тогда ставкой Степана, позже примет он и еще одного мятежника — Емельяна Пугачёва. Территорией грабежей этого движения станет всё побережье и воды Каспийского моря вне зависимости от флагов. Грабили и персидские территории, и русские. В 1699 году произошел легендарный бой у Свиного острова, близ Баку, где паре десятков казацких самодельных стругов противостоял официальный персидский флот из 70 судов, а численность войска шаха превосходила разинское в 4 раза. Но казаки разбили всю эту эскадру, уничтожили почти всех персов и захватили в плен в числе прочих сына и дочь (ту самую княжну из песни) военачальника.

Эту победу оценили даже в Москве. Власть готова была простить казакам все прежние преступления при условии сдачи оружия и части добычи. Но казаки не просто отказались, а повернули свои силы уже теперь в открытую против правительственных сил. Исконным взглядом русского мужика было исповедание того, что царь-батюшка хороший, за народ печётся, а вражины-бояре вокруг него препятствуют дохождению царёвой благости до каждого крестьянина. В расчете на эти взгляды и была создана идеология Разина. Он планировал как раз свергнуть всех «менеджеров» из числа московских и региональных элит. При этом кого у него, якобы, только не было. Утверждал, что с ним вместе шагают и ссыльный патриарх Никон, и (умерший) сын царя Алексей. Шли они по Волге, и очень успешно, часто население сдавало города и веси без сопротивления. Все волжские крупнейшие города оказались захваченными.

Воевода Юрий Барятинский был мало того, что опытный потомственный военный, так и еще нрав у него был суровый. Не будучи даже боярином, он умел указать место любому зарвавшемуся дворянину с великой фамилией. Утверждал он, что повинуется только царскому указу и никому кроме. Именно этот человек, подойдя к Симбирску, сумел дать наконец отпор казакам и наголову их разбить. Раненого Степана сначала вроде и увезли почти до Азова, но потом сами же казаки и сдали его властям. Барятинский же, стал после этого боярином, служил при дворе и внес большой вклад в устранение местничества.

Знать, уж долюшка такая,

Что на Дон казак бежал,

На родной своей сторонке

Во поиманье попал.²

К раненому Степану применили, наверное, большинство известных в те годы пыток. Пытали и брата его младшего. Ведь спрятали же где-то награбленное! Пусть скажут где. Разин молчал до последнего, а брат Фрол вроде согласился сотрудничать со следствием, но в итоге так ничего и не смог показать, а может, и не знал он о тайных схронах.

Вот и помост перед Стенькой…

Разин бровью не повел.

И наверх он по ступеням

Бодрой поступью взошел.

Поклонился он народу,

Помолился на собор…

И палач в рубахе красной

Высоко взмахнул топор…³

Его четвертовали, части тела выставили на обозрение, потом останки скормили собакам. Безусловно, преступник, да еще какой. Но ведь при внимании к его делам с самого начала, когда еще не вел он антигосударственных дел, а регулировал взаимоотношения между казаками, калмыками, да татарами — заметить бы и правильно на службу государеву привлечь, цены б такому воеводе не было.

Это было время больших возможностей для каждого. Вне зависимости от места рождения, сословия, рода, достатка семьи. Каждый мог вознестись до небес, и каждый мог напоследок прильнуть к скамье гильотины или увидеть с эшафота радостную разгоряченную толпу. Франция рубежа 18 и 19 веков. Славное время, чтобы вписать своё имя в историю.

Кудрявый красивый мальчик Жоашен (Иоахим) Мюра(т) родился в семье трактирщиков Пьера и Жанны Мюрат в 1767 году. У него более 10 старших братьев и сестер, родителям уже вовсю идет пятый десяток. Как и положено поздним детям, мальчик любим и талантлив. Родители дают ему хорошее по региональным меркам богословское образование в Тулузе. Но подростковый бурный возраст совпадает с кипящим временем Франции. Красивый, умный, сильный Мюрат бросает свою церковную службу вначале ради дамы, затем пробует себя в армейской жизни. Избалованному родителями и гордому характером Иоахиму сложно подчиняться приказам. Военная карьера прерывается, он вернулся домой, но жить без приключений, жить простым обывателем, больше не может. Тем более, когда вся страна кипит в котле революции.

Он вновь на военной службе и вступает в игру тот самый момент, который влияет на всю жизнь. Молодому Наполеону доверили подавить восстание монархистов в Париже. Ему нужны пушки, но кто доставит их через охваченную врагами столицу. Иоахим проявил инициативу и выполнил всё в лучшем виде. Бунт-то конечно подавили, но речь идет о большем. Теперь Мюрат будет всегда с Наполеоном. Они в итальянском походе, египетском. Генерал успешен в битвах, приятен будущему диктатору как товарищ.

Вернувшись в Париж и вознамерившись изменить прогнившую в коррупции власть, Наполеон выступает перед парламентом. Он волнуется, его освистывают. Лицо Бонапарта начинает сильно чесаться от напряжения, он расчесывает кожу до крови. Теперь только отступать. Но тут вступает Мюрат со своими солдатами и силой разгоняет парламентариев. Потом их же по одному собирают в необходимом количестве — легитимизировать произошедшее.

Теперь Мюрат не просто маршал. Он женат на сестре Наполеона. А далее сын трактирщика становится Королём Неаполя. Да, ставленным из Парижа, да, не зависимого государства, но королем. Он въезжает в Неаполь как благодетель. Иоахим сыплет милованиями и амнистиями. Но оказывается между молотом и наковальней — проблемами Неаполитанского королевства и политикой Парижа. Тогда проскальзывает первая кошка непонимания между Наполеоном и Мюратом.

Но, вот он, 1812 год. Мюрат снова в привычной роли — в седле, в бою. В Бородинском сражении он проявил храбрость. Сражался лично на саблях с русскими в гуще битвы. Слава о Мюрате как храбром генерале-короле распространялась повсеместно. Это очень тешило самолюбие деревенского отпрыска трактирщиков. Иоахим любил в полном обмундировании статным королем-воином покрасоваться на линии фронта перед войсками неприятеля. Ходила легенда, что ни у кого не поднималась рука стрелять в него, ну а по сути он лишь дразнил свою Фортуну.

Но кампания проиграна. Дни власти Наполеона сочтены. В 1813 году Мюрат оставляет армию без разрешения императора и возвращается к себе в Неаполь, так как в его отсутствие там начались большие проблемы.

Через полтора года Иоахим снова в армии, но лишь для того, чтобы предать своего благодетеля, договорившись с Австрией. Мюрат разворачивает свои войска против армии Наполеона. Но и предать как следует он не мог — тут же начал вести переговоры с Бонапартом, требуя дополнительных преференций для своей власти. Переговоры ни к чему не привели, Наполеон свергнут.

Предательство не было оценено союзниками. Легитимность королевской власти Мюрата активно обсуждалась и ставилась под сомнение, но тут Наполеон легендарно вернулся с острова Эльба на 100 дней. Мюрат снова изменил сторону, теперь воюет против Австрии, пытается объединить Италию, подавить восстания. Но в итоге семья его в Австрии, сам Иоахим ждет, пока примет его Бонапарт, но тот не торопится вновь довериться своему бывшему соратнику.

Падение Наполеона побудило Мюрата бежать на Корсику. Вроде бы все спокойно, новая французская власть его не достанет, и даже Австрия готова предоставить ему убежище, титул, землю. Но Иоахим уже был королем. Он не может согласиться на меньшее. Тем более успешное возвращение Наполеона с Эльбы — хороший пример. Он решает взять назад Неаполь. Затея заведомо авантюрная и бесперспективная, учитывая отношение к нему большей части общества, малочисленность его войска.

Бывший король попадает в тюрьму и приговорен к смерти. Казнь он встретил достойно, сам командовал расстрелом, лишь попросил не целиться в лицо, ведь он был так красив.

У наших с вами современников упоминание Ришельё в первую очередь вызывает в сознании образ, созданный в известном советском музыкальном фильме про мушкетеров. Инфернального вида интриган, живущий где-то в тени и оттуда вершащий судьбы людей, словно готовый в любую минуту обернуться пауком и скрыться в бесчисленных замковых кулуарах. Сие воплощение на основе повествований Дюма не лишено сходства с прототипом. У настоящего Ришельё паутины действительно были, да еще такие, что позавидуют реальные членистоногие. Но как и любой из нас не является однобоким существом и существует в мире, как правило, сразу спектром своих граней, так и Красный кардинал ждет более внимательного отношения к своей персоне.

Если говорить о детстве, то представьте себе долговязого болезненного вида ребенка, который сидит, уткнувшись в книгу целыми днями, непременно с кошкой. В этом занятии весь его досуг. Его зовут Арман Жан дю Плесси де Ришельё. Он сын известного вельможи при дворах Генриха III и Генриха IV, который принадлежит высокому роду, служит искренне стране и монарху, но внезапно умирает. Арман Жану тогда всего 5 лет. Он самый младший из детей, да и все были удивлены, что он вообще выжил. Но Арман Жан растет, король немного помогает семье деньгами. Младшего Ришельё зачисляют в престижный колледж, затем ему удается поступить в военную академию. Невероятным усердием и усидчивостью юный де Ришельё постигает науку, готовясь к службе.

За любой знатной семьей были закреплены различного рода престижные должности. За Ришельё закрепили епископство Люсонское. С этого семья последнее время и кормилась. Но надо же было такому случиться, что умирает родственник, занимавший эту должность, и необходимо было кому-то срочно занять вакансию. Семья выбирает Арман Жана. Король поддерживает назначение. Это был большой вызов для Ришельё, который и не помышлял о церковном будущем. Да, у него к тому времени блестящее образование, но он всецело окунается в изучение богословия. Уже в ближайшем будущем он становится доктором богословия и епископом. В 22 года. Для церемонии вхождения в сан Арман Жан подготовил сам себе пронзительную речь на латыни. Эта речь своим содержанием и исполнением поразила римского папу, который не стал препятствовать избранию столь юного епископа. Но в этом эпизоде проявился уже характер будущего политика. Настоящий возраст от понтифика молодой кандидат скрыл, но как только был избран, тут же покаялся перед главой католической церкви, который и предрек тогда ему большую карьеру.

Его новая вотчина находилась в упадке. Молодой епископ с рвением взялся за созидательную работу. Главным его достижением стало восстановление собора. Он был популярен среди населения, добившись системной благотворительной деятельности. Епископ помогал практически всем обратившимся к нему. Все это способствовало и росту его известности в стране. При этом он не забывал и религиозную специфику своей деятельности. Он писал и понятные для простых граждан пояснения к вероучениям, и серьезные богословские работы.

Ришельё избрали в Генеральные штаты. Он прекрасно понимал номинальность политического веса учреждения. Но благодаря этому Арман Жан оказался в Париже и мог заявить о себе.

На тот момент Мария Медичи, отстранив от власти своего сына, будущего Людовика XIII, стала фактической королевой Франции. Но её давили со всех сторон политические группировки. Пытаясь сохранить себя во власти, она заключает союз с Испанией, чем окончательно дискредитирует себя в глазах французской общественности. Но как раз она и отмечает молодого епископа, ратовавшего в Генеральных штатах за сохранение и расширение монарших полномочий, и приближает его, назначив духовником Анны, будущей супруги её сына-короля. Совмещает эту обязанность он с должностью военного министра, а далее становится государственным секретарем и личным советником Марии Медичи.

Но тут Людовик XIII все же вступает в свои права за счет поддержки отечественной олигархической группы. Ришельё, как и бывшая уже правительница, отправляется в ссылку. Епископ ведет себя очень тихо. Спокойно пишет религиозные и политические труды. В общем, не производит ни малейшего впечатления человека, тоскующего по власти и Парижу. Чего нельзя сказать о Марии Медичи. Она строит заговор против своего сына по возвращению себе трона.

Всё не просто так, и оказывается, что Ришельё все сумел устроить как надо. Он вроде из окружения Марии, она ему доверяет, но в то же время всем известно, что он сам по себе и не вплетен в её задумки. Это сыграло свою роль: король просит епископа урегулировать вопрос с матерью. Ришельё сумел помирить высокородных родственников. Благодарность не заставила себя ждать, он снова в Париже.

Папа римский дает ему титул кардинала. Он носит красную сутану, отсюда и его прозвище Красный кардинал. Вовсе не намёк на кровожадность или ещё что. Сразу стоит оговориться, что «серый кардинал» — это тоже не про него, но совсем рядом. Его ближайшим помощником был Франсуа Леклер Дю Трамбле, личность, заслуживающая отдельного рассмотрения. Он был монахом, носящим серое одеяние капуцинского ордена, за это и прозван серым, а кардиналом он стал и вовсе незадолго до смерти. Но при этом на протяжении долгих лет был одновременно и ближайшим советником, и исполнителем наиболее секретных и опасных поручений, с которыми справлялся блестящим образом.

В 1624 году кардинал Ришельё становится фактически тем, кого сегодня называют премьер-министром. Казна была практически пуста после правления Медичи, международная обстановка накалена. Зреют заговоры и мятежи. Ришельё действует спокойно, но поступательно, реформируя сложившийся в стране порядок. Кардинал продолжал свою линию укрепления власти короля за счет урезания различного рода привилегий аристократии. Король разрешает ему иметь охрану, тот вместо этого создаёт себе целую гвардию.

Ришельё выдвинул идею о государственном единстве, несмотря на различия в вероисповедании жителей. Это должно было примирить французских католиков и мятежных гугенотов. Последние были под большим влиянием Англии и поэтому препятствовали урегулированию внутриполитической ситуации. Возникшие на этой почве столкновения с Англией и городом гугенотов и одноименной крепостью Ла-Рошель позволили проявиться военному таланту де Ришельё.

Одержав победу, он помиловал ряд противников и провозгласил единство народа под признаком французского гражданства и национальности. Всю жизнь он выступал в качестве гаранта этого мира. А свои военные таланты кардинал смог проявить и во время итальянской кампании в Тридцатилетней войне.

Он продолжал централизовать власть короля, а заодно и свою. При этом ввел систему управления провинциями, упорядочил делопроизводство государственных дел. Его агенты и шпионы были повсюду. Де Ришельё владел актуальной информацией со всей страны и из-за рубежа, благодаря чему предотвратил несколько заговоров против себя и короля. Смог сохранить и укреплял свою власть на протяжении почти 20 лет.

Ироничен один эпизод, когда, воспользовавшись связями Ришельё с гугенотами, сторонники Марии Медичи в попытке ослабить короля раздули большой скандал, и Людовику XIII мать поставила выбор между ней и «спевшимся с еретиками» кардиналом.Ришельё знал об этом и, как много лет назад, стал покорно собирать вещи для высылки. Но король понимал прекрасно роль кардинала и вместо устранения Ришельё нанес удар по сторонникам матери, кого арестовав, а кого отправив в далекие земли. Этот день во Франции называют Днем одураченных.

Семьи у кардинала по понятным причинам не было. Кошки были с ним рядом на протяжении всей жизни. При этом церковник позволял себе своего рода браваду и называл своих кошек иногда непристойными или демоническими именами. Пожалуй, это была его единственная слабость.

Перед смертью он долго болел, но не покинул своей должности. Его не стало в 57 лет. Но не стало только в физическом облике, так как образ его живет и процветает и поныне, обрастая преувеличениями, а то и вовсе выдуманными качествами.

Его звали Жак де Моле. Он вступил в ряды тамплиеров, когда ему было всего 15 лет. Первые 10 лет он нес послушание во Франции, впитывая в себя дух и законы ордена. За это время он стал одним из самых ревностных рыцарей тамплиеров и мечтал о скорейшем отправлении на Святую Землю для реализации первоначальной задачи «храмовников». Его желания сбылись. Увидел он Ближний Восток, воевал, в том числе безуспешно оборонял Акру.

Орден тамплиеров существовал к тому времени уже почти полтора века. Когда-то всё началось с 9 добровольцев-рыцарей, которые после взятия Иерусалима во время успешного Первого крестового похода решили не возвращаться в родные края, а защищать паломников, идущих ко Гробу Господню. Гуго де Пейн и его сподвижники отказались от всего своего имущества и осуществляли свою миссию исключительно бескорыстно.

Но годы шли. В пользу новых поколений тамплиеров уже взимались налоги у охраняемых деревень. Новые члены ордена вступали вместе со своим имуществом и землями.

Тамплиеры стали оказывать услуги по предоставлению путешественникам «дорожных чеков». Чтобы не быть ограбленными в дороге, путешественники обращались к тамплиерам в точке отправления. Сдавали им свои деньги и получали чек-гарантию, который могли обменять на ровно такую же сумму в конце пути. За эту услугу тамплиеры не брали никакой комиссии, но люди в благодарность делали пожертвования. Ещё часто путники не доходили до пункта назначения. Разбойники, болезни, прочие тяготы пути лишали их жизни, а переданные на хранение деньги оставались в этом случае у рыцарей. Но при этом рыцари не бездействовали. Они на самом деле проводили операции по защите интересов христианства на Ближнем Востоке, участвовали в крестовых походах.

Все эти годы численность, богатство, а следовательно, влиятельность ордена только росли. Жак де Моле возглавил его в 1292 году. На протяжении почти 30 лет своего восхождения де Моле видел внутреннее состояние ордена, понимал, насколько деятельность реальная отличается от изначально запланированной. Он решил вернуться к истокам и реформировать орден. Еще ему нужен был настоящий большой крестовый поход, где рыцари докажут свою избранность и смогут вернуть утраченные позиции христианства. Но папа и европейские короли не торопились поддержать эту идею. Эпоха Средневековья и рыцарства в самом разгаре, но рационализм уже активно расцветает, и крупные феодалы не готовы вкладывать деньги и человеческие ресурсы во имя идеи, какой бы благородной она ни была, если за этим не стоит реальная возможность роста имущества.

Тогда де Моле пытается своим примером увлечь их, захватывает небольшие города сирийские, но поддержки так и не получает. Видя, что за тамплиерами никто не стоит, сарацины легко отбивают свои территории.

Великий Магистр в Париже. Король Филипп IV весьма благосклонен к нему, предлагает даже стать крестным его ребенка. Де Моле в хороших отношениях и с папой Климентом V. Даже возобновляется обсуждение крестового похода, правда, без конкретики, на уровне идеалистических рассуждений.

Французский король понимает, что столь большая армия тамплиеров, лишенная задач на Ближнем Востоке, представляет опасность. Их участие во внутриевропейских войнах может изменить баланс сил. Да и имущество ордена вполне можно использовать на нужды государства. Папа в свою очередь понимает, что этот орден давно уже стал фактически самостоятельным и не всегда легко управляем. Тамплиерам предлагали объединиться с госпитальерами: процесс объединения можно было повернуть в нужное русло и избрать магистрами нового ордена нужных людей. Де Моле отказался от таких изменений.

Ещё в четверг, 12 октября 1307 года, Великий Магистр тамплиеров был в числе почетных приглашенных на королевские мероприятия. Но наступила пятница, 13-е. Жак Де Моле был арестован, за этим последовали аресты тамплиеров.

Начались страшные пытки. Рыцарей заставляли признаться в разного рода святотатствах, оскорблении святынь христианских, поклонении идолам, в том, что поклонялись некоему коту, приходившему на собрания ордена. 7 лет длилось заключение, сопряженное с мучениями. Де Моле принял все обвинения, сознался во всех инкриминируемых злодеяниях и отступлениях от веры, лишь просил встречи с папой. Когда он понял, что встречи не будет, то снова отказался от признаний, а это уже прямой путь на костёр, который он и прошёл вместе с сотоварищем де Шарне.

Решили избрать ему меру наказания в виде смерти именно на медленном огне, чтобы он сумел осознать всю тягость своих прегрешений. Но Де Моле использовал время последних мучений иначе. Как гласит легенда, он воскричал, обращаясь к своим главным обидчикам — королю и Папе: «Не пройдёт и года, как я призову вас на Суд Божий!»

И проклял их род до тринадцатого колена. Что же произошло дальше?

Климент V умер уже через месяц, а король не дожил и до конца года, да и сыновья его умерли в течение 14 лет после него, прервав род, уступив престол династии Валуа.

Орден тамплиеров был официально распущен, многие его члены истреблены, но далее начинается легендарный путь. Народные предания то прячут их в тайных пещерах, то относят непосредственно в Ватикан, а то и ассоциируют с масонскими движениями.

Гитлер за его голову предлагал какие-то огромные деньги, понимая, что именно этому голосу доверяют жители яростно сопротивляющегося Советского Союза. Что часто именно он вселяет в людей уверенность. Если в положенное время «Говорит Москва», то значит страна стоит, и мы победим.

Домашние радиоприемники у людей были конфискованы ещё в 1941-м, чтобы избежать распространения фашистской пропаганды. Поэтому выступления Левитана слушались в точках сбора у общественных передатчиков. А когда слушаешь не в одиночку, а с другими такими же, как и ты, то и эмоции сильнее, и восприятие острее.

Юдка Беркович Левитан родился во Владимире и с детства обрёл мечту о кинематографе, даже пытался поступить на соответствующий факультет, но не прошел. Интересно, что причиной тому стал его говор, он слишком отчетливо произносил букву «о» в словах.

Но вот на Гостелерадио его взяли, правда, не в эфир, а больше по административной и хозяйственной части. Тут обратили внимание не на его говор, а на сам голос. Да и нельзя было не обратить. Друзья с детства подтрунивали над ним, ведь даже в ранние годы у него был очень низкий и звучный голос.

Тут существует целая легенда, что когда-то Сталин в ночи слушал радио и именно тогда услышал незнакомого молодого диктора, которому доверили вещать в то время, когда все спят. Не все спали. Сталин распорядился, чтобы все важнейшие сообщения сообщал народу именно Левитан. Такая вот легенда, хотя уж очень похожая на правду.

К тому времени уже его звали Юрий Борисович, он работал над своей дикцией, над исправлением региональных речевых особенностей. Постепенно стали улучшаться и его жилищные условия. В «огромной» 30-метровой комнате в коммуналке он мог уже жить вместе с мамой, сестрой, женой. Вероятно, был счастлив.

Годы войны сделали его настоящей звездой, если возможно применение здесь такого эпитета. Но его голос знал каждый житель Советского Союза. Его слушали и в окопах, и в далекой эвакуации, и на заводах, и в госпиталях, и в блокадном Ленинграде.

Современник рассказывал когда-то, что Левитана даже часто пытались себе представить. Разумеется, облик складывался из ощущений голоса. Представлялся диктор большим крепким мужчиной с волевым подбородком. У иных его облик был схож с Марком Бернесом, ещё одним важнейшим голосом эпохи. Левитан выглядел совершенно иначе.

Он работал до самых последних дней. Озвучивал передачи, документальные фильмы, радиопостановки. Был привычным и родным, и казалось, бесконечным, как и вся советская эпоха.