Игра

Клетка Лилы №15

План Фантазии

Игрок, попадающий на этот план, полностью погружается в фантастический мир, создаваемый его воображением, которое уводит его за пределы физической реальности к бесконечным возможностям человеческого существования. Здесь нет никаких пределов или ограничений, вся энергия игрока направляется на исследование этого мира и проявляется в создании произведений искусства, новых идеях и открытиях. Он исследует окружающий мир с помощью органов чувств в поисках всё большей стимуляции своего воображения, стремясь испытать невозможные комбинации чувственного опыта. Основным мотивом его деятельности служит вопрос: «А что, если?..»

План фантазии является также планом змей. Змея служит символом энергии. В западной мифологии змея является одним из возможных обличий дьявола. Змея воплощает качества постоянного движения, гибкости и изменения формы, свойственные игроку, находящемуся на уровне второй чакры. И как змея находит убежище в норах под землёй, так же поступает и игрок, чьи вибрации соответствуют второй чакре.

Состояние «душа болит». Когда внутри те самые кошки, что скребут — вырывают бездонную яму. В определённый момент начинают происходить невероятные вещи. На уровне физики тела — я здесь, а там, где душа, — начинает выползать нечто инородное, покрывающее меня плёнкой, как масло на поверхности воды. Это не понять умом и разговорами с собой. Я вроде ещё живу в привычном амплуа, но уже не могу в его рамках действовать и проявляться.

Направив внимание на болевое ноющее состояние, не закрываясь и не убегая от сути, есть возможность выйти на новый путь, где зарождается и происходит что-то действительно важное. И воротить голову в «нормальность и принятость» уже нет сил.

Так каково это, когда душа болит? Лицо приобретает однообразное выражение без желания и даже попыток меняться. Безэмоциональная реакция на внешние события. Отказ от текущих проектов и онлайн-работы, и намерение только одно: улечься поудобнее и позволить тихо и спокойно отделить себя от этого мира. Лишь бы не чувствовать саднящее нечто внутри.

А ещё внутренний зов Души нового человека, что выбрала нас. В последние месяцы ощущается особенно остро. И попытки его пригласить происходят как в полусне. Я имею в виду, что я вроде как боюсь и, может, даже не совсем хочу, но делаю. Просто понимаю, что иначе никак. Нас выбрали стать родителями.

Мне кажется, что Никита даже больше к этому готов. Казалось бы, старше меня всего на четыре года, но по ощущениям разница между нами куда больше. Или это его мужская непоколебимость и выдержка, дающая мне тепло, чувство безопасности и стабильности?..

— Как только ты будешь готова, — мягко говорит он.

А как к этому можно быть готовой?

Никитино окружение — его приятели со школы и универа — уже все семейные, некоторые дважды родители. Так что делает его более готовым? Возраст? Пример друзей? Или, может быть, именно в этой теме его роль — быть первым и начать выкладывать пазл предстоящего события?

Уровень пустоты внутри настолько приятный, что даже вдохновляющий. На тексты, например. Вновь провела день у ноутбука, статья на сайт отправлена, а вот и пост для Instagram.

Абсолютное ничего, полный ноль. Но как же классно в этой пустоте, без самопринуждения.

Выдохнула в начале месяца, освободив себя от уроков английского.

Чувство топтания на месте и накопительство знаний учеников, которые порой учат язык «просто так».

Так с собой поступать нет больше сил, намерение только на мощные процессы.

Чувствую себя как на каникулах в школе. Когда никуда не тороплюсь и не заставляю себя чем-то определённым заниматься.

Если просится — то сплю до десяти и ещё потом днём на часик.

Пью какао во дворе на лавочке под солнышком.

Читаю Ошо вперемешку с Мураками.

А также исследую окрестные горы, пою мантры и делаю йогу в свободном потоке каждый день.

Пишу статьи для йога-сайта, и эта деятельность окрыляет моего внутреннего творца.

Пока процессы такие.

Возможно, появится ресурс для классов на улице в парках, но не сейчас.

Дышу, наблюдаю, познаю.

Интернет сообщает, что сегодня полнолуние вместе с затмением. Луну, правда, вряд ли будет видно из-за дождя. Сегодня, как и предыдущие несколько дней, крайне неудобная погода для прогулок. То слегка проясняется, и может даже пригреть солнце, то небо вновь застилают тучи, и начинает моросить дождь.

Погода — прямое отражение моего внутреннего состояния. Идти по лужам под зонтом, смотреть, как носочек розовых найков чернеет от капель, и ощущать, как влажно становится ногам внутри. Сегодня попала как раз под дождевую волну, а в наушниках бодрые треки. Такие прогулки в одиночестве меня заряжают. Дома смастерила сладенький перекус из того, что было — зерновые хлебцы с домашним смородиновым вареньем — и включила фильм Парфёнова про жизнь Пушкина. Писательская среда в последнее время влечёт своей атмосферой: смотрю документальные фильмы, открываю новые для себя повести классиков, зачитываюсь дневниками Льва Толстого. А потом…

Начинается опять. Или снова. Очередная волна внутренней боли. Лежала и смотрела на тучи, и даже мысли не могла думать. Их вроде и нет, просто фонит внутреннее беспокойство. Болезнь души — очень тяжкий недуг, который взращивает качественный продукт. Зачёркиваю слово «недуг». Разве происходящее во мне может быть болезнью? Эпицентр сегодняшней тряски — взрыв слёз. Когда с каждой минутой всё больше и больше расстилает по подоконнику, тело выплакивает всё единственному свидетелю — серому небу. Всматриваюсь в каждую деталь наверху — из окна комнаты отличный естественный телевизор, а широкий подоконник позволяет принять любое удобное положение. Удивительно, как, оказывается, часто летают мимо нашего дома самолёты! А по вечерам около восьми-девяти часов собираются мужчины на игру в волейбол на площадке детского сада, который сейчас не работает.

В какой-то момент начинает ехать крыша. Теряется понимание, зачем я здесь, почему нет вокруг людей, с которыми хочется общаться. С другой стороны, это же я сама натянула скафандр, и внутри него по-прежнему тускло, уныло, и бесконечные «почему, почему, почему» продолжают круговорот в голове. Уведомления мессенджеров и звук на телефоне отключены. Звонкая тишина днём, утром и вечером, когда Никиты нет дома. Сможет ли он понять меня в полной мере? Как и что я могу ему высказать? Как он сможет облегчить мои внутренние скитания?

Ощущение, что отсюда, из этого состояния, нет выхода совсем. Все бывшие яркие поездки и встречи покрылись плёнкой безжизненности, телефон словно «умер», атрофировав функцию «входящий звонок», и слышно каждый лишний писк умирающей внутри части меня. Выхода нет и, кажется, не будет…

Прошел почти месяц с прошлой записи, и мне кажется, я нашла способ вытянуть себя из распластанного состояния.

Понедельник: подъём в 7:00, йога в парке, утренние страницы в дневнике, за работу над текстами для сайта.

Вторник: подъём в 7:30, йога в парке, утренние страницы в дневнике, за работу над текстами для сайта.

Среда: подъём в 7:40, йога дома (был дождь), утренние страницы в дневнике, за работу над текстами для сайта.

Четверг: подъём в 6:40, снова йога в парке, утренние страницы в дневнике, за работу над текстами для сайта.

Вот так, регулярность и повторяемость действий качественно успокаивает буйство ума. И это работает. Я начинаю оживать и приглашать в своё обновлённое поле учеников для индивидуальной работы.

Знакомлюсь с практиками медитаций от Мастера. Самый яркий образ, увиденный за последнее время, — это я сама в другой жизни в образе успешного мужчины, который написал книгу-бестселлер. Кажется, что даже самые мелкие волоски на коже вибрируют от всплывания этого образа и осознания того успеха. Успех моего дела, признание самого себя в этой деятельности. И всё через текст.

На самом деле, первый звоночек к написанию книги появился ещё года полтора назад. В одном из первых путешествий в подсознание.

— Это что-то невероятное! Я не знала, что так может быть! — меня переполняли эмоции, поспешно записывалось аудиосообщение Арине. — Я видела всё так реалистично, как будто сцену из фильма.

Арина уже была знакома с медитациями и имела дело не с одним проводником за пределы ума. Поделиться с ней своей историей, хоть на тот момент мы и не были ещё так сильно близки, было для меня безопасно и доверительно.

Безупречный в меру солнечный день, какой может быть только в иллюстрациях книг или в фильмах. Хотя это же и есть фильм, только со мной в главной роли.

О, вот же я! Красное платье — не совсем привычный и очевидный для меня цвет — нога на ногу я сижу за столом во дворе дома. Рядом много зелени и пальмы. Это явно не Красноярск или его пригород. Сильно ярко и масштабно ощущается эта картинка-сцена кино. Я на несколько лет старше меня сегодняшней, но это читается только по глазам, впечатавшим в себя непонятный моему уму сейчас опыт.

На столе передо мной ноутбук. Я приподнимаю голову и вижу, как с улыбкой на лице,не соответствующей Никите сегодняшнему, идёт ко мне Никита, тот, из фильма. Лёгкость в походке, в выражении лица и, кажется, даже в манере держать кружку с кофе, которую он мне несёт.

Райская картина усиливается эндорфинами первых глотков напитка из красивой кружки. И мои пальцы продолжают уверенно и быстро строчить в компьютере… книгу. Это точно что-то грандиозное и масштабное.

— В практике же именно так и происходит, да? — добавляю я свои комментарии-вопросы по мере вспоминания.

Столько лёгкости, свободы и тотального понимания, что именно так, а не иначе. Словно глобальный замысел приведёт рано или поздно меня именно к этой картинке и таким ощущениям.

И… есть одно «но». Здесь есть кто-то ещё, но я не могу его увидеть.

Да, нас уже не двое в семье. Но почему в этой идеальной сцене не видно третьего персонажа? И да, опять же, я уверена, что это именно сын!

Послевкусие: я не знаю, о чём и как эта книга родится, но есть понимание, что этого просто не избежать, и я непременно пойму, когда наступит тот самый момент.

Никита сосредоточен на дороге — представляю, как ему тяжело рулить сейчас, после двух бессонных ночей. Арина и Даша спят на заднем сидении. Солнце беспощадно шпарит сквозь лобовое стекло. Сердцевина сибирского лета и его долгожданная, но при этом уже надоевшая жара. Я периодически ёрзаю, пытаясь удобнее устроиться на переднем сидении, поправляя плед под поясницей, скрещивая ноги под себя, а потом наоборот — вытягивая их, насколько позволяет место, и размещая пятки на кроссовках. Неизменный розовый блокнот и ручка. Пытаюсь сосредоточиться на тексте, чтобы зафиксировать опыты этих выходных, ведь лучше сделать это по свежим следам, пока укусы от комаров не зажили, и ещё остаётся в сознании эта головокружительная усталость от недосыпа. Минуту-две моё внимание в дневнике, и далее надолго пропадаю в пейзаже за окном. Суетливо мечутся зрачки, следя за почти не меняющейся картинкой. В Республике Хакасия только так — сотни километров в сопровождении степей, полей, ровных горизонтов. Мои родные места, куда ездила с младенчества каждый год в деревню к бабушке с дедушкой. Казалось бы, как можно помнить, где какой будет поворот, где стоянка с родником, но подсознание впечатывает и эти неприметные моменты. Даже сейчас, не подглядывая в гугл-карту, примерно понимаю, сколько осталось ехать до Красноярска. Редкие горные выступы — второй важный элемент хакасских пейзажей. Опять узнаю по дороге «Метеоритную гору», как мы прозвали её с братом, услышав от мамы историю, что якобы когда-то в этом месте упал метеорит, изменив ландшафт местности. Или начавшая пользоваться в последнее время популярностью у изощренных путешественников горная гряда Сундуки, которая похожа на выплывающие волнами из-под степной поверхности небольшие хребты до двухсот метров высотой.

На эти самые Сундуки мы и отправились в эти выходные. Само собой, место наполнено легендами, которые готовы рассказать местные гиды. Особое энергетическое напряжение, которое настигает по мере приближения к ним, не даёт усомниться в особенности пространства. Так, при повороте с трассы на гравийную часть пути, наша машина заглохла.

— Ну, давай милая, дава-а-ай! — своей особенно нервной интонацией взмолился Никита, продолжив поток разговора с машиной уже вперемешку с нецензурными словами.

— Вот это в Никите зверь пробуждается! — сказала Арина, когда он, хлопнув дверью, резко вышел из машины смотреть под капот. — Мы ещё только подъезжаем сюда, а я уже чувствую, как нарастает его мощная энергия хищника, от которой тесно и некомфортно становится в машине.

— Да уж, так-то он дракон по китайскому гороскопу. Я в такие моменты всегда теряюсь и не понимаю, как правильнее реагировать, — как хорошо, что девчонки с нами, ощущаю их катализаторами нарастающего в машине напряжения.

— Место-то совсем не простое, это местные горные духи встречают и будоражат так на входе в своё пространство, — специально чуть наигранно загадочно прокомментировала Даша. Она родом из Абакана — столицы Хакасии — и знала про все эти места ещё до того, как они стали «попсовыми». Порой слегка затуманенный её взгляд будто имеет право объясняться местом рождения — энергетически наполненная и даже не всем в России известная Хакасия. По национальности Даша не хакаска, а русская, но Хакасия отозвалась впоследствии в её картинах уникальным художественным стилем интуитивного рисования, и она даже отказалась переезжать в столицу, желая делиться художественными силами тут, на Родине.

Конец ознакомительного фрагмента.