Дорога дракона

Вернувшись домой, Тартановы сильно разругались — впервые после исчезновения Вовки. Началось всё с пустяка, но слово за слово — и уже через пару минут братья орали друг на друга разве что не матом. Максик обвинял старшего в бездействии, и того это сильно задело.

— Такое ощущение, что ты не хочешь вернуть его! — выкрикнул младший, и эта фраза сыграла роль детонатора.

— Я хочу его вернуть, но пока обстоятельства таковы, что мы вынуждены затаиться, — Женька тоже повысил голос.

— Вовка бы не стал таиться, он бы действовал!

— И что ты предлагаешь? Может, ты нарисуешь портрет этого бога, и мы отнесём его в полицию, скажем, что этот тип похитил и, возможно, убил нашего брата? Уверен, менты с радостью нам помогут, особенно когда мы предъявим наши фальшивые паспорта. Возможно, придётся рассказать следователю, где и как был похищен Вовка.

Максик поджал губы, его ноздри раздувались, и казалось, что из них вот-вот повалит дым. Женька понял, что ситуация излишне накалилась, поэтому немного сбавил натиск.

— Пока я не слышу внятного и реального предложения, как найти Вовку. Одни обвинения. Всё, что у нас есть, — ритуал, который предложил Кот. Как только Шу выяснит имя бога, мы сразу же проведём этот ритуал, а пока я считаю разумным не светиться в крупных городах, где нас могут выследить драконы Пабло.

Максик смерил брата презрительным взглядом и выскочил из дома. Женька боялся, что он прыгнет в машину и уедет навсегда. Зная его вспыльчивый характер, можно было предположить, что младший не вернётся, но бежать за ним Тартанов-старший посчитал ниже своего достоинства. В этом споре он считал правым себя, к тому же, узнав имя бога, Шу позвонила бы именно ему, а значит, и участвовать в ритуале будет именно он. Максик оставался не у дел — не важно, понимал он это или нет. Поэтому Женька продолжал заниматься своими делами, давая брату возможность выпустить пар. Однако упреки младшего разбудили в нём тревожные мысли. Не слишком ли быстро они отступили? Может, не стоило возлагать выяснение имени похитителя на Шу? Ведь предатель пока что не был найден, даже более-менее внятных зацепок относительно этого не имелось, а потому доверять той, которая находится в списке подозреваемых, не очень благоразумно. С другой стороны, Женька ума не мог приложить, каким ещё путём добыть нужную информацию. Эти противоречия неистово атаковали его, и скоро он уже почувствовал, что близок к панике. Единственным способом избавиться от терзаний была физическая работа, и старший Тартанов отправился колоть дрова. Вытаскивая поленья, он заметил вспышку за баней: наглотавшись урана, Максик тренировался в метании огня. Видимо, это был его способ снятия эмоционального напряжения.

Свалив поленья возле чурбана, Женька принялся колоть их, вкладывая в каждый удар злость на младшего брата, который разбудил этот пожар сомнений. Дрова разлетались на несколько метров, а топор врезался в пенёк так сильно, что Женьке приходилось вытаскивать его, уперевшись ногой в чурбан, но он не умерил силу. Ему хотелось истратить всю злость без остатка, чтобы ничто не мешало погрузиться в изучение колдовской книги.

Когда кончились поленья, двор вокруг напоминал место крушения деревянного самолёта. Собирать это у Женьки не осталось сил, но раз уж взялся за дело, надо довести до конца. Он присел и принялся лениво сгребать в кучу крупные дрова, но вдруг краем глаза заметил чью-то тень. Топор лежал в двух шагах от него, и Женька был готов метнуться за ним при любом резком движении стоявшего за спиной.

— Ты знаешь, кто дал Вовке те пригласительные в клуб? — раздался голос Максика, и старший с облегчением выдохнул.

— Нет, он не говорил.

— Я тут поразмыслил… Вовку подставил тот, кто дал ему билеты. Это был киллер.

— Если это был киллер, почему он не убил Вовку? — Женька выпрямился и сунул в руки Максику охапку дров. — Кому наш брат успел насолить, едва приехав в Москву?

— Нет, это был киллер для Пабло, посланный богами, — они же хотели его смерти, — с жаром начал объяснять брат. — Помнишь, Пабло говорил, что ему угрожали? Значит, он ждал чего-то подобного — киллера или посланцев, которые объявят ему условия.

Женька собрал остальные дрова и направился в дом. Максик семенил за ним, продолжая излагать свою теорию.

— Расчёт был такой: в клуб попадает незнакомец, Пабло начинает нервничать и в панике бежит. И тут его на выходе подстерегает киллер — бамс! Или второй вариант: Пабло не бежит. Он воин, он привык встречать опасность лицом к лицу. Он идёт разбираться с незнакомцем. В любом случае внимание военачальника всё равно приковано к приманке, и это позволяет киллеру закончить своё дело без дополнительных проблем. Главное — найти козла отпущения, парня из провинции, который недавно приехал в Москву и жаждет развлечений. Ты заметил, что мы в клубе были единственными драконами, не считая Пабло и его охраны?

— Ты-то как заметил это? — Женька не сдержал язвительной усмешки, сваливая дрова возле печи. — Ты там накачивался дурью, как олимпиец — допингом.

— Это было потом, — Максик виновато опустил глаза и последовал примеру брата, освободившись от ноши.

Тот обошёл его, задев плечом, и вернулся на улицу. Младший не отставал:

— Я думаю, киллер и Вовка были знакомы — наш брат не стал бы брать пригласительные у постороннего! Хотя, может, киллер действовал через подставное лицо, а потом установил на «Черик» жучок, чтобы после убийства военачальника выследить приманку и убрать. Может, киллер надеялся, что Пабло запаникует и сам убьёт приманку. Нас-то ведь он чуть не убил! Если бы не вмешался Сказочник… в общем, всё пошло не по плану киллера, и он решил убрать свидетеля, который мог указать на того, кто дал ему проходку… И вот я подумал: если мы узнаем, кто всучил брату пригласительные, то найдём главного подозреваемого. Что скажешь?

Женька неопределённо пожал плечами, хотя версия Максика была вполне жизнеспособной.

— У меня только два вопроса. Если киллер не лига, а дракон, то почему он так долго ждал, чтобы разобраться со свидетелем? Наш дом имеет защиту от богов, а не от драконов. И если, как ты сказал, в нашей машине был жучок, то киллер мог запросто найти нас в лесу и убить. И второе: если киллер знал Вовку, то должен был и знать, что у него есть братья, а значит, велика вероятность, что мы вступимся за него.

— Но мы не вступились! — снова начал раздражаться Максик.

— Хочешь сказать: киллер знал, что мы так поступим?

— Он не нападал на нас в хижине, потому что тут наша территория, нас тут трое и мы явно сильнее. В дороге же у нас преимуществ не было.

— То есть в дороге нас было не трое и вступиться за Вовку было некому? — поддел его Женька.

— Не в этом плане. В дороге много переменных факторов, да и оружие спрятано под сиденьем.

— Всё равно он слишком долго ждал — целый месяц!

— Может, он ждал, когда мы потеряем бдительность? Или боялся попасться на глаза драконам Пабло, которые нас искали. Или у него самого возникли проблемы, которые он решал в первую очередь.

— Слишком много «если» для профессионала, который всё просчитывает.

— Хорошо. Какие твои предположения?

— Мне надоело строить предположения. Они ничего не дают, только запутывают. Я хочу заарканить того бога и заставить его вернуть нашего брата. Остальное меня мало волнует.

Максик насупился и ушёл с щепками в дом. Женька подбирал остатки, раздумывая над его словами. Часть версии казалась логичной: братья однозначно неслучайно оказались в том клубе и сыграли роль приманки, которую потом требовалось убрать со сцены. Возможно, тот, кто дал Вовке пригласительные, не знал, что вместо него в клуб пойдут его братья. Но Женька не верил, что дракон, подстроивший всё это, ждал целый месяц, чтобы закончить дело. И ещё было непонятно, зачем он привлёк для этого лиг.

От домыслов голова шла кругом. Когда Женька зашёл в дом, Максик встретил его с обиженным выражением лица.

— Знаешь, что мне не нравится в тебе? — сдерживая раздражение, заговорил он. — То, что ты считаешь меня маленьким. Я не маленький, ясно? Я дерусь лучше тебя!

— Я этого не отрицаю, — спокойно ответил Женька, свалив щепки в кучу. — Я признаю, что ты первоклассный воин и охотник. Ты сообразительный, быстрый, сильный. Мне нравится, как ты придумываешь сценарии для охоты. Но ты полон ревности. Тебе кажется, что только ты один испытываешь острые чувства. Это нет так. Вовка мне тоже дорог. И если ты похоронил его в девять лет, то я восемь жил одними только мыслями о нём. Я ждал его каждый из этих двух тысяч девятисот дней, моя жизнь была наполнена только этим смыслом, этой надеждой. И если ты ещё раз упрекнёшь меня в том, что я не хочу вернуть Вовку, — клянусь, я врежу тебе!

Максик молчал, пронзительно глядя брату в лицо, словно хотел просветить его своим наполненным ураном взглядом и сверить, на самом ли деле старший чувствует то, о чём говорит.

— Хочешь, чтобы тебя считали взрослым — перестань вести себя, как ребёнок.

— Возомнил себя папочкой?

Женька хотел ответить едко и грубо и уже открыл для этого рот, но вдруг подумал: как бы повёл себя Вовка на его месте? Как он бы отреагировал на эти нападки Максика? Ответ пришёл сам собой, осталось только произнести его:

— Хочешь — ты будь папочкой. Командуй и неси за меня ответственность, а я буду противиться каждому твоему слову и критиковать любое твоё действие. Если хочешь, поменяемся ролями прямо сейчас — мне не жалко.

Максик посмотрел на брата с некоторым удивлением, потом махнул рукой и ушёл к себе наверх.