Я верю в чудеса

Было решено лететь на санях, но ступу Яга не оставила и взяла с собой на всякий случай. Дорога к Кощею была нелёгкой, потому что поселился он в горах и не каждому под силу добраться до него, как и впрочем до его смерти, которую он, по сказаниям, спрятал в яйце. Пролетев сквозь снег и ветер, сани приземлились возле замка, высеченного в самой высокой горе. На одной из каменных голов, торчавших со стены замка, сидел ворон, и, заприметив незваных гостей, он провесил своё громкое «Кар!», а затем поспешно улетел прочь сообщить хозяину об увиденном, но, по всей видимости, сам хозяин не готов был сейчас с кем-то разговаривать, и ворота долгое время были заперты.

— Чуяло моё сердце, что не стоило нам к нему лететь, — ворчала Яга.

— Ничего, подождём немного.

— Да сколько можно ждать! Уже полдня прошло, а он и головы своей костлявой высунуть не может.

— Ради общего блага, — успокаивал Мороз Ягу.

— Где оно, благо-то ваше общее?

В проёме ворот, прислонившись спиной, стоял высокий худощавый Кощей. В профиль особенно хорошо на вытянутом лице виднелись его выпирающие скулы и крючковатый нос. Он протянул руку, и ворон ловко приземлился на неё.

— Давно я вас не видел. Ну что ж, проходите, коль пришли.

Мороз медлить не стал и, воспользовавшись приглашением, пошёл сразу же за Кощеем в замок в отличие от Бабы-яги, она по-прежнему сидела на камне с таким выражением лица, словно ничего и не слышала.

— Тебе что, Яга, особое приглашение нужно? — послышался голос хозяина из замка.

— А почему бы и нет? Я всё-таки дама, — гордо ответила она, но всё же последовала за Морозом.

— Ха, дама! — усмехнулся Кощей. Это, конечно же, ей не понравилось, но, на удивление, Яга промолчала, и стоило ей только войти, ворота за ней бесшумно захлопнулись.

Как и положено в самом жилище незавидного холостяка было серо, вся мебель: трон, стулья, длинный стол — сделаны из камня, и только камин с топкой в рост человеческий придавал хоть какой-то уют мужскому логову. Яга провела двумя пальцами по столу и тут же стряхнула с них пыль о свою одежду.

— Фу, как грязно, — сказала она как можно громче, чтобы Кощей это услышал.

— А мне и так нравится, — ответил он.

— Кто бы сомневался. Никогда в своей жизни ничего не хотел менять, всегда говорил: «А зачем? Мне и так нравится!»

— Не начинай, Яга!

— А то что? Ты за себя не ручаешься?

— Да, именно так, — выходил из себя Кощей.

— Ой, я тебя умоляю.

— Хватит! — вмешался в разговор Мороз. — Мы не ради ваших споров сюда приехали.

— А я говорила тебе, что не поеду к нему!

— Правильно, и не нужно было. И впрямь, зачем ты её сюда привёз? Посидели бы вдвоём, обсудили бы все вопросы как мужик с мужиком! — сказал Кощей.

— Это дело нас всех касается, так что придётся вам потерпеть друг друга некоторое время, а потом, когда всё закончится, можете сколько угодно выяснять свои отношения.

Оба — и Яга, и Кощей — замолчали, не сказав ни слова. Они согласились с Морозом, но никто из них своё согласие вслух не выразил, чтобы не показать якобы свою слабость.

— Ну вот и ладушки, — подытожил Мороз и сел в кресло, стоявшее возле камина.

— Теперь рассказывай, Дед, что за благо тебя сюда привело?

— В общем, дело было так… — начала Яга, но Кощей её рассказ тут же прервал:

— Я не тебя спрашиваю, а Мороза.

— Вы посмотрите на него! Нет, ноги моей здесь больше не будет! Я сейчас же ухожу! Хам! Настоящий хам! — и Яга направилась к выходу.

— Ну зачем ты так? — спросил Мороз Кощея. — Постой, Яга, не заводись.

Он догнал её и стал всячески уговаривать остаться, и только после того, как ей напомнили про морщЫны, которые просто так не исчезнут, она остыла и вернулась к камину.

— Ладно, давай забудем, — виновато пробурчал Кощей.

— Ты хотел сказать «извини»? — поправила его Яга.

— Ну типа того. Яга, ну ты же сама знаешь, как никто другой, что я извиняться не умею.

Чтобы ссора не повторилась, Мороз решил начать разговор по существу дела.

— В общем, дело худо у нас у всех. Люди перестали верить в чудеса, из-за этого мы начали стареть, а вскоре и вовсе исчезнем. Как сказала Яга, пуф — и лопнем, как мыльные пузыри. И я с ней согласен.

— Ну удивили, — усмехнулся Кощей. — Я-то думал, что-то серьёзное случилось.

— А это тебе разве не серьёзное? Год-другой, и не будет ни тебя, ни нас. А если ты о себе не беспокоишься, подумай хоть о детях? Как они будут жить без веры во что-то чудесное? Какой Новый год без волшебства?

— Твои дети-то в первую очередь и забыли про нас, а ты о них беспокоишься.

— Это не они виноваты, а их родители, которые в силу своего возраста утеряли веру и отняли её у детей своих.

— Защищай сколько угодно, Мороз, мне всё равно. Я свыкся уже с тем, что Кощея теперь никто не то что не помнит, а даже и не знает, что за сказочный герой! А раньше приглашения каждый год получал выступить на ёлках! Так что если мне, Кощею Бессмертному, осталось прожить год-другой, так пусть он пройдёт в спокойной обстановке в моих горах, а не в ожидании, что кто-то захочет поверить в чудо! — он так разнервничался, что схватился руками за грудь.

— Сердце… — выдавил он из себя.

— Сейчас, сейчас, — засуетилась Яга и стала шарить в своём чемодане. Накапав в стакан зелья из пузырька, она протянула его Кощею.

— Выпей, полегчает. Как знала, что пригодится.

Кощей молча выпил и через секунду с облегчением упал в кресло.

— Не отравишь? — спросил он Ягу.

— Тьфу на тебя! Не Бессмертный ты, а Бессовестный! Я ему жизнь спасла, а он вон как благодарит!

— Да шучу, шучу. Спасибо тебе. Правда, спасибо.

— Так-то лучше. Я же знаю тебя как облупленного и слабые места твои знаю. Сердечко твоё всегда слабеньким было, а сейчас-то видать и подавно.

Конец ознакомительного фрагмента.