Дар битвы

Волусия стояла перед своими многочисленными советниками на улице столицы Империи и с ужасом рассматривала своё отражение в зеркале. Половина её нового лица была по-прежнему прекрасна, а другая половина оплавилась и потеряла очертания. Она изучала себя со всех сторон и не могла подавить волну отвращения. Тот факт, что половина её былой красоты всё ещё была при ней, странным образом ранил её ещё больше. Ей пришло в голову, что проще было бы, если бы её лицо изуродовали целиком — тогда бы она просто забыла о том, как выглядела раньше.

Волусия вспоминала свою прежнюю сногсшибательную внешность — источник её власти, благодаря которому стали возможными большинство важнейших событий в её жизни. Красота всегда была её орудием манипуляций как над мужчинами, так и над женщинами, и один её взгляд порой заставлял падать людей на колени. Всё это было утрачено безвозвратно. Она стала не просто обычной семнадцатилетней девчонкой, но полу-монстром. Видеть себя теперь было ей невыносимо.

В приступе ярости и отчаяния, Волусия швырнула зеркало на мостовую и смотрела, как его сколки разлетаются по безукоризненно чистым улицам столицы. Все её советники молча отвернулись, понимая, что сейчас к ней лучше было не обращаться. К тому же, по их лицам она видела, что им противно смотреть на тот кошмар, в который она превратилась.

Волусия оглянулась по сторонам в поисках воксов, чтобы разорвать их в клочья, но их и след простыл — они испарились, как только наложили на неё своё жуткое заклятье. Её предупреждали не заключать с ними союзов, и сейчас она поняла, что не напрасно. За свою беспечность она заплатила высокую цену. И изменить ничего было нельзя.

Волусии нужно было выместить на ком-то злость, и взгляд её упал на Брина, нового главнокомандующего её сил, красавца-воина всего на пару лет старше её самой. Высокий, мускулистый, с точёными чертами, он был влюблён в неё, сколько она себя помнила, а в последние месяцы даже решился на открытые ухаживания. Но теперь он боялся даже посмотреть на неё, и это её взбесило.

"Ты, — прошипела она ему, вне себя от обиды, — почему ты на меня не смотришь?"

Волусия побагровела, когда он поднял голову, но не посмел встретиться с ней взглядом. Ей стало ясно, её роль балаганного уродца — это её судьба на всю оставшуюся жизнь.

"Я кажусь тебе мерзкой, так?" — спросила она, и голос её надломился от боли.

Он низко опустил голову, но не ответил.

"Хорошо же", — сказала она после долгой паузы, определившись со своей местью."Тогда я приказываю тебе: ты будешь смотреть на лицо, которое тебе так ненавистно. Ты докажешь мне, что я красива. Ты будешь спать со мной".

Главнокомандующий наконец встретился с ней глазами, и они были полны страха и ужаса.

"Но, Богиня…" — промямлил он дрожащим голосом, понимая, что в случае отказа его ждёт смерть.

Волусия расплылась в улыбке, наконец-то развеселившись. Её план мести — переспать с мужчиной, считавшем её омерзительной — был идеальным.

"После вас", — сказала она, отступая на шаг, и жестом указала ему в сторону своих покоев.

Волусия стояла у высокого арочного окна на верхнем этаже своего дворца в столице Империи. Первое утреннее солнце заглядывало в комнату, развевающиеся на ветру занавески нежно касались её лица, но она не замечала ничего сквозь слёзы. Слезинки щекотали её здоровую щёку, но вот в расплавленной, заколдованной части она не чувствовала ничего. Половина лица будто онемела.

Тихий храп отвлёк её от грустных мыслей, Волусия обернулась через плечо и увидела Брина, всё ещё спавшего в постели. Гримаса отвращения не покидала его лица даже во сне. Каждая секунда, проведённая с ней, доставляла ему мучения. Она знала об этом, и чувствовала себя немного отмщённой, однако полностью удовлетворить её это не могло. Она не могла ничем ответить воксам, но жажду мести нужно было как-то утолить.

Эта маленькая месть была совсем не тем, о чём она мечтала. В конце концов, воксы исчезли бесследно, а она по-прежнему была здесь, живая и обречённая мириться с новой собой всю оставшуюся жизнь. Эта внешность, это изуродованное лицо, на которое она не могла смотреть, осталось с ней навсегда.

Волусия вытерла слёзы и выглянула за городские стены. Там, на горизонте, в лучах восходящего солнца, виднелись пока ещё далёкие войска Рыцарей Семёрки. Их чёрные стяги трепетали на ветру. Там они разбили лагерь и собирали силы. Они окружали её постепенно, стягивали миллионы солдат со всей Империи и готовились к вторжению. Готовились её сокрушить.

Она предвкушала это столкновение. Воксы были ей не нужны. Она не сомневалась, что и сама сможет их всех уничтожить. Ведь она была богиней. Она давным-давно покинула ряды простых смертных, стала легендой, властительницей, которую не может остановить ни одна армия в мире. Она их встретит один на один и избавится от них раз и навсегда.

Тогда, наконец-то, в целом мире не останется никого, кто захочет ей противостоять. Её власть будет безграничной.

Волусия услышала шорох и боковым зрением заметила движение: Брин отбросил простыни, сел в постели и начал одеваться. От неё не укрылось то, как он изо всех сил старается не шуметь, чтобы выскользнуть из спальни незамеченным. Он никогда больше не хотел смотреть ей в лицо, и это укололо её ещё больнее.

"А, генерал", — обратилась она к нему, как ни в чём не бывало.

Она увидела, как он в страхе замер. Затем он нехотя обернулся к ней, а она улыбнулась ему, нарочно мучая его видом своей искалеченных губ.

"Идите сюда, генерал", — позвала она."Прежде чем вы уйдёте, я хочу вам кое-что показать".

Он медленно повернулся и пошёл к Волусии. Всю дорогу, пока он пересекал комнату, взгляд его блуждал, избегая останавливаться на ней.

"Разве вы не хотите подарить своей Богине сладкий поцелуй на прощанье?" — спросила она.

Он едва заметно скривился, и это вызвало в ней новую волну гнева.

"Забудьте", — сказала она помрачнев."Но кое-что я вам всё-таки покажу. Взгляните. Видите, там, на горизонте? Присмотритесь хорошенько. Скажите мне, что там происходит".

Он подошёл ближе, и она положила руку ему на плечо. Он наклонился вперёд, в окно, и вгляделся в линию горизонта. Она смотрела на то, как он недоумённо хмурится.

"Я ничего не вижу, Богиня. Ничего необычного".

Волусия широко улыбнулась, чувствуя знакомую сладость скорой мести и свою вечную жажду насилия и жестокости.

"Смотрите лучше, генерал", — сказала она.

Он нагнулся ещё немного вперёд, и Волусия одним быстрым движением схватила его за рубашку на спине и, приложив всю свою силу, перебросила его через подоконник.

Брин завизжал, барахтаясь в воздухе, пролетел добрых сто футов вниз и расшибся о мостовую. Смерть его была мгновенной, а звук от удара эхом пронёсся по тихим улицам столицы.

Волусия улыбнулась шире, рассматривая тело. Теперь месть была полной.

"Вы должны были увидеть там самого себя, генерал", — сказала она ему вдогонку."Ну и кто теперь выглядит нелепей?"