Просто смешные рассказы

Ну, какая нынче журналистика, ну что вы. Я даже не хочу об этом. Фейспалм. Я хотя ещё и не старый, но журналист я старой школы. Я в газету пришёл пацаном и попал на дедов. Тогда был вкус к беллетристике. Очерки писали… Фельетоны… Деды были толковые, с эрудицией, понимали многое, и не то чтоб они меня специально учили, — я сам учился. И если нужно, я выдам текст на уровне члена Союза писателей. Конечно, не Чехов — а кто из них Чехов? А сюжетов у меня побольше, чем у них, и сами сюжеты поинтересней. Я внутри жизни каждый день. И хочу я того или нет — мне приходится знать такое, что если бы мне рассказали, а я б не был журналистом, то я бы и не поверил.

Многие люди знают о жизни мало. А размышлять способны ещё меньше. Но уверены в обратном. И если б кино снимали у нас реальное, а не псевдятину, эти бы люди думали, что сценарист обкурился. С режиссёром на пару. А критики бы объясняли: ну, это жанр такой… Да, жанр. Называется «наша жизнь». Ночь и голый мужик на снегу под луной посередине поля. Поле всё белое, а он весь чёрный — сожгли его целиком. На белом снегу — огромный кусок антрацита. И на этот кусок антрацита наброшена женская шуба. Дорогая — не то слово. Дико дорогая. И никого вокруг. Пустыня. Поле за городом, в километре. Что это? Где его жгли? Кто и зачем? Сюда привезли — значит, на месте оставить было нельзя; но зачем к нему вызвали скорую помощь? Смысл? И какая-то ж особь с себя эту шубу сняла, чтобы труп укрыть, — опять же зачем? Что за жест? (Шуба, естественно, тут же словно бы растворилась.) Уголовное дело открыли — да и закрыли. Достоевский где? Где Достоевский?

И ведь не все такие случаи расскажешь. Я их записываю — и храню. Архив у меня большой. Сам собою собрался, я ведь давно работаю. Невероятные факты, удивительные связи событий. И событий, и персон. Вы и представить не можете, какие причины на самом деле… Совсем не те, что вам сообщают. Вообще, я вам скажу, у нас — и у всех — и всегда и везде так было — идут две жизни: та, про которую публика знает, и та, о которой понятия не имеет. Другие связи, другие отношения, другие ценности и уровни. И пересечься они не могут. А если вдруг пересеклись, то это как ДТП. Авария. Сразу кого-то видно (хотя всё равно непонятно), и бывают при этом жертвы.

Конец ознакомительного фрагмента.