Университет Специальных Чар. Книга 2. Большие планы маэстрины

Мы пободались взглядами. Будь я помоложе и помягче, сдалась бы под напором. Все же мой начальник. Настоящий магистр, хоть и не может сейчас колдовать по здоровью. Ну и вообще, интересный мужчина, который изредка явно флиртует со мной.

— Предлагаю соглашение, — правильно понял он мое выражение лица. — Я рассказываю вам о себе, вы мне о себе. И мы оба молчим об этом при посторонних. Слово мага! Согласны?

— Вам так интересно разузнать обо мне? — покачала я головой.

— Ужасно! — совсем по-мальчишески улыбнулся он. — Вы не представляете — насколько!

— Пойдут сплетни, если мы с вами будем часто беседовать наедине.

— Да, пожалуй. Но я что-нибудь придумаю.

Дальше поговорить мы не смогли. В и так открытую дверь постучал мастер Ханк. Поздоровался в своей предельно лаконичной манере и перевел взгляд на девчушку.

— Софи! — Присев на корточки прямо у порога, он протянул к ней руки.

Она к нему уже тоже давно привязалась и обрадованно взвизгнула, увидев того, кто с ней гуляет, играет, катает на ручках и подкидывает в воздух.

— Ханк, проходите. Выпьете с нами чаю или кофе? — спросила я.

— Нет, Мари. Я за Софи, — отказался он. — Можно?

Я с улыбкой кивнула, мастер тут же прошел к девочке, подхватил ее на руки. После чего сам, не дожидаясь моих слов, взял походную сумку, с которой Софи всегда перемещалась в гости или на мою работу. Там запас необходимых вещей: бутылочки с водой и молоком в стазисе, салфетки, слюнявчики, запасные подгузники и сменная одежка. И, конечно, погремушка и деревянный грызунок-лошадка. Софи самозабвенно слюнявила и грызла эту штуку, подаренную ей, к слову, самим Ханком.

Из него отличный нянь-дедушка, в отличие от бестолковой, но мамы — меня.

— Маэстрина. Магистр, — кивнул Ханк молчаливо наблюдавшему за ним ректору и ушел с Софи.

— И часто у вас так? — поинтересовался Артур.

— Всегда. Мастер Ханк бесценный человек. Он много мне помогает с Софи. Гуляет с ней каждый день, как вы наверняка видели. Часто играет здесь или забирает в свою комнату. Я бесконечно благодарна ему за это, одной мне было бы намного тяжелее.

— Скоро ваша малышка начнет ходить. Как будете следить за ней? Справляться с лекциями и студентами?

— Придумаю что-нибудь, — пожала я плечами. — Когда ситуация не оставляет выбора, ты просто делаешь что-то, чтобы справиться с проблемами. И все.

— И все… Восхищаюсь вами, маэстрина, — усмехнулся Артур.

Я промолчала. Пусть восхищается. Я ведь реально классная. И не всегда скромная.

Он хотел еще что-то добавить, но тут нам снова помешали. В этот раз кто-то постучал в окно.

Обычно так поступали мои студенты, вход которым в преподавательское общежитие был закрыт. Но я-то ребятам постоянно зачем-то требовалась. Вот и не зарастала народная тропа к моему окошку. Там даже от клумбы уже ничего не осталось, вытоптали всю.

Я подошла, отдернула штору, приоткрыла створку и уставилась на довольные, раскрасневшиеся лица своих вчерашних партнеров по чарльстону.

— Анри, Люсьен, — поздоровалась я.

— Маэстрина, доброе утро. Мы пришли делить добычу, — сияя улыбкой, сообщил Анри.

— О! Отличная новость с утра… — глянула на небо и исправилась, — с обеда. Сколько составила моя доля?

— Вот! — выложил на подоконник три увесистых кошелька Люсьен. — Мы все честно поделили на троих.

Я с удовольствием забрала один мешочек, но парни меня удивили.

— Нет, маэстрина. Это все ваша доля. Почти весь Усач же участвовал в пари. Даже малолетки с первого курса.

— Не только малолетки, — невозмутимо заметил подошедший со спины ректор. — Я бы тоже принял участие, если бы знал. Когда дело касается маузель Монкар, никто не в силах устоять, невольно ждешь чего-то эдакого.

— Магистр! — побледнели студенты и попятились.

— Стоять! — велела я им и поманила пальчиком. — Месье ректор, пожалуйста, не пугайте студентов. Они мне еще нужны. Я из них еще не всю информацию выбила.

Анри и Люсьен переглянулись, но роптать или возмущаться не стали. Они меня хорошо изучили за эти месяцы. А вот у ректора брови взлетели, но он мудро промолчал.

Меня же интересовало вот что:

— Месье студенты, месье ректор, а скажите-ка мне… Какие внеучебные программы приняты в Усаче? Музыкальная группа? Танцевальная? Шахматная?

— Э? — глупо спросил Анри и моргнул.

— Вы о чем, маэстрина? — уточнил Люсьен.

— Да, вы о чем, маэстрина? — поддержал их глава учебного заведения.

Взгляды парней тут же переместились на него. Вот уж кого они никак не ожидали застать в моей комнате, так это его.

— Как все печально… А давайте что-нибудь эдакое замутим? — предложила я.

— А давайте, — неожиданно согласился Гресс. — Только расскажите нам, примитивным непонятливым мужчинам, что именно и как это «эдакое» надо мутить? Зная вас, мы совершенно теряемся в предположениях, маэстрина.

Студенты заухмылялись, но я на провокацию не поддалась, только глянула на Артура с укоризной. А он стоит, и лицо такое же довольное и предвкушающее, как и у студентов.

Внезапно я чихнула. Из окна тянуло стылой зимой, а я в легком домашнем платье.

— Так, ребята, забирайтесь сюда. Поговорим. Магистр, вы ведь даете разрешение на несанкционированное проникновение студентов на территорию преподавательского общежития? Проведем короткий брейншторм.

У Лефлекса и Вебера чуть глаза не выпали от моих слов. Они обалдело уставились на ректора, а тот возьми да и разреши вдруг:

— Забирайтесь. Обувь можно не снимать, но грязь и снег убрать заклинанием, чтобы ни соринки и ни капли не осталось. Тут по полу обычно малышка Софи ползает. Я пять минут назад сам это лично видел.

Парни молча вскарабкались на подоконник, с которого я забрала свою добычу — три кошелька с денежками. Ура! Постучали сапогами, стряхивая снег наружу, там же, на подоконнике, скастовали требуемые заклинания и только тогда, почти в стерильной обуви, спустились в комнату.

Вид у парней был растерянный, но они молчали. При ректоре особо не повольничаешь.

— Проходите, садитесь. Анри, отнесите туда стул, пожалуйста. А то нас много. Месье ректор, прошу вас тоже.

Пока мужчины усаживались кто куда, я поставила чайник. Студенты в итоге заняли кресло и стул, нам с Грессом оставив диван на двоих. Вот прохиндеи… Я рассчитывала на кресло, ну да ладно.

— Маэстрина, а… Это… Ну… — помялся Вебер.

— Кофе не хватит на всех, но сейчас я приготовлю чай, — невозмутимо ответила я. — Очистите пока посуду, я достану еще чашки.

Как своевременно ректор мне презентовал сервиз.

Наконец я разлила всем напиток, присела тоже за стол и произнесла:

— Угощайтесь. Итак. Как вы сами понимаете, никто ничего не принесет вам на блюдечке с голубой каемочкой…

Ректор издал сдавленный булькающий звук, но сдержался и не рассмеялся. Я продолжила:

— Поэтому наша задача — самим взять от мира все, что только можно.

— Так он же не отдаст, — ухмыльнулся осмелевший Вебер и утянул с блюда печенюшку.

— Кто он?

— Мир.

— А! Естественно, что же он, дурак, что ли? Поэтому мы сами все возьмем. Давайте составим план? — Я улыбнулась.

Мужчины переглянулись, и все трое расхохотались. Мой «План покорения мира» ни для кого не был секретом.

— Маэстрина, с вами в любую авантюру! — гоготнул Анри. — А чего отбирать-то будем?

— Веселье, хорошее настроение, приятное времяпрепровождение и… А давайте завоюем славу?

— А давайте, — снова согласился ректор. Вот уж кто наслаждался ситуацией, зная теперь, кто я такая на самом-то деле.

— А какую?

— Анри, Люсьен, на каких инструментах вы играете? Гитара? Барабан? Скрипка?

— Гитара, — сдался Анри. — Но, маэстрина, аристократы все на чем-то играют.

— А на барабанной установке? Именно на ней лучше всего отбивать ритм.

— Вы играете на барабанах? — уточнил Гресс. Он, похоже, легко принял бы уже и этот факт.

Но я его разочаровала.

— Увы, нет. Я не играю ни на одном музыкальном инструменте. Точнее, как бы самую капелюшечку умею… Но лучше не надо.

Я, Мария Каменева, действительно не играла вообще ни на чем. А вот Мариэлла, как девочка из дворянской семьи, умела на фортепиано. Но я-то не она. Тут память тела не поможет, как с танцами.

— А зачем? Мы на праздники всегда приглашаем музыкантов.

— Потому что это увлекательно. Не хотите собрать студенческую группу? Играть что-то свое, молодое, задорное и заводное. Вы, конечно, уже заканчиваете учебу, но еще полгода… Можно повеселиться.

— Маэстрина? — выразительно глянул на меня ректор, намекая, что неплохо бы объяснить и спросить его.

— Магистр, а вы что хорошо умеете делать? Я про развлечения, не про работу или магию. Шахматы? Рисование? Ораторское искусство? Философские дебаты? Ну, давайте же. Чем-то ведь вы занимаетесь в те моменты, когда перестаете быть суровым ректором.

— Я хорошо играю в шахматы, — сдался тот под моим напором.

— О! Магистр, как вы отнесетесь к тому, чтобы собрать маленький шахматный клуб? Кто не умеет — научите, кто умеет — обыграете. И сами получите удовольствие.

— Маэстрина, я бы лучше танцевал. Вот как вчера с вами, — сказал Люсьен.

— Эй, я тоже хочу! Это веселее, чем гитара, — воскликнул Анри.

— Еще бы, — добавил ректор. — Я и сам поучаствовал бы.

Я улыбнулась и предложила:

— А давайте организуем клуб «Двадцать пять часов» и сделаем в нем несколько направлений? Музыкальное, танцевальное, рисовальное, спортивное, дискуссионное и шахматное?

— А давайте, — в третий раз согласился ректор. — А почему двадцать пять? В сутках их всего двадцать четыре. — Последнее он добавил несколько многозначительно, наверное, подумал, что я что-то перепутала.

— Да, маэстрина? Магия не может пока растянуть время и увеличить часы в сутках, — сообщил Лефлекс.

Ха! С точки зрения квантовой физики время — всего лишь иллюзия. Но я не могла этого сказать студентам другого мира, которые даже не знали, что существует такая наука, как квантовая физика. Поэтому я объяснила просто и доступно:

— Вы замечали, что когда неделя наполнена яркими интересными событиями, то кажется, что прошло не семь дней, а в два раза больше? Нам в два раза больше не надо, мы всего лишь заполним свободное от учебы время чем-то настолько интересным, что будет казаться, что сутки увеличились…

–…на час, — договорил за меня Артур Гресс.

— Именно. Я все же склонна считать время четвертым измерением. Хотя не совсем согласна со всеми основными постулатами. Все же магия дает нюансы. И пусть мы не можем влиять на него и путешествовать по временному континууму, но мы в состоянии…

Все три моих собеседника смотрели на меня с таким одинаковым… интересным выражением лица, что я сбилась с речи.

— Что? Что не так?

— Нет-нет, маэстрина. Продолжайте! — встрепенулся Лефлекс. — А какие постулаты времени?

— Что такое временной континуум? — добавил Анри и расплылся в улыбке.

Кажется, Артуру Грессу тоже очень хотелось задать вопросы, но он не мог уронить лицо перед своими подопечными. Поэтому сидел с глазами человека, которого сейчас просто разорвет от любопытства.

— Основные постулаты времени — это… А вы не читали их, что ли? Все же знают. — Насчет «все» я явно погорячилась. Пришлось поднапрячься и вытащить из памяти основные ньютоновские законы: — Время существует само по себе, а не благодаря чему-то во вселенной. Время однородно, то есть каждый его миг точно такой же, как и остальные. Течение времени всюду и везде одинаково. Соответственно, ход времени одинаково равномерен и в далеком будущем, и в нашем настоящем, и в давнем прошлом. Время имеет одно измерение. Время простирается неограниченно от нашего сегодняшнего настоящего в будущее и в прошлое.

Там еще что-то было про евклидову прямую^[3], но тут я, хоть убейте, не помнила, что это за штука. Да и про самого Евклида тоже не сохранилось ничего в памяти. Древний математик — это все.

Парни переглянулись и посмотрели на ректора. Мол, и что дальше?

— Думаю, мы на этом перестанем мучить маэстрину вопросами, — тактично поступил мой шеф. — И вернемся к клубу «Двадцать пять часов». Я не возражаю. Обговорите между собой, найдите тех, кто готов и хочет участвовать и по каким направлениям. Когда поймем количество народу, решим, какие помещения под это можно отдать. Возглавит все авантюрное, странное и непонятное, как всегда, — маэстрина Мари.

Лефлекс и Вебер, как суслики, одновременно повернули головы ко мне и уставились с жадным вниманием. Как они синхронизировались-то.

— Ладно, — улыбнулась я. — И да, Люсьен, я научу вас танцевать что-нибудь эдакое.

— Как вы пританцовываете, когда никого нет?

— И это тоже, — сдалась я. — Пейте чай, а потом пойдемте обедать.

— Ужинать, маэстрина, — исправил меня Гресс, глянув в окно.

— Ужинать, — не стала я спорить.

По коридору проходили другие преподаватели, нас видели. Сначала я сидела только с ректором, потом еще и со студентами. Но дверь нараспашку, все согласовано с высшим руководством, которое само тут же сидит. Поэтому мне никто не сделал замечания, хотя, безусловно, всем любопытно, что же мы такое обсуждаем.

Вот и донесем до них во время ужина.

Парни ушли через окно, мужчина через дверь. Я же переоделась, заглянула к Ханку и уточнила, собирается ли он в столовую и забрать ли Софи. Мастер отказался, отправил меня одну, но попросил захватить ему пирогов, если будут. Пироги в столовой имелись всегда с той или иной начинкой, так что со стороны коллеги это являлось просто вежливой формулировкой.