Подарок богини зимы, или Стукнутый в голову инопришеленец

Чей-то взгляд ощущался даже через накинутое на голову одеяло. Керин напрягся, готовясь отразить нападение.

Но нападения не следовало, а взгляд был любопытный, но миролюбивый. Хм.

Память отказывалась выдавать хоть что-то. По ощущениям он явно не на привычном ложе. Тело воспринимало его как нечто незнакомое. Хотя, какое для него ложе привычное, вспомнить не удалось. И вообще…

Где он, как тут оказался, кто смотрит на него? И… вот так-так! А кто он?!

Осознав последний вопрос, мужчина распахнул глаза, сдернул с лица одеяло и нос к носу столкнулся с детской любопытной веселой мордашкой. Его рассматривала лохматая девчушка лет пяти-шести. Она еще лежала в постели в ночном одеянии веселого розового цвета, прижимала одной рукой мягкую игрушку — длинноухого зайца. Постель ее была застелена тоже розовым постельным бельем. А у зайца на ухе красовался розовый бантик.

— Проснулись? — шепотом спросила она и улыбнулась во весь рот. Пары зубов не хватало, что придавало ей умильный и немного комичный вид.

Он осторожно кивнул и скосил глаза, чтобы не рассматривать ее улыбку с щербинками. Она это заметила и хихикнула.

— А мне зубная фея принесла денежку за вот этот зубик, — и потыкала пальчиком на одну из дырок.

Керин поднял брови. Зубная фея? Это что еще за тварь? В памяти не шелохнулось ни малейших намеков на то, кем может являться это создание.

А девочка продолжила:

— Мы с мамой, когда у меня зубы начали выпадать, долго решали, кому их отдавать. Мышке или фее. Решили, что фее. Я же девочка. А мышки пусть у мальчишек забирают. Правильно?

Керин на всякий случай кивнул. Девочка ему была симпатична. Ну хочет ребенок отдать свои зубы такой пакости, как фея, — пусть. Хотя на его взгляд, грызуны и то лучше, чем мелкие, пронырливые, склочные и зловредные фейки.

О! Он помнит, кто такие феи.

— А твоя фея такая мелкая, зубастая, ушастая и с крыльями, как у летучей мыши? — спросил он наконец. Надо же знать, к чему быть готовым.

— Тьш-ш-ш-ш… — зашипела на него юная собеседница. — Маму разбудите. Она полночи не спала, переживала, когда мы вас сюда привели.

Мама… Логично. У такой крохи должна быть мама. И отец. Но об этом позднее. Где там мама?

Она обнаружилась на диване напротив. Видно, что женщина хотела просто на секунду положить голову на подушку и прикорнуть. Но так и отключилась: ноги в пушистых меховых тапочках стоят на полу, на плечи накинуто одеяло, голова на подушке. Под глазами залегли тени. Керин повел носом — пахло каким-то лекарством.

Он перевел взгляд на девочку и поднял брови.

— Переволновалась. Так-то она у нас крепкая, но вы, дядя, — рогатый и с двумя сердцами. Не каждый взрослый выдержит такой стресс.

Керин поднял руку и пощупал голову. Ага! Так вот что его смущало в облике девочки и женщины — у них не было рогов. И что там насчет сердца? Два?

— А сколько сердец у вас? — на всякий случай уточнил он.

— Одно, конечно, — прыснула от смеха малышка, но тут же зажала рот подушкой, чтобы не шуметь.

— Хм…

Они помолчали, с интересом изучая друг друга.

— Есть хотите?

— Хочу.

— А что едят такие рогатые двухсердечные дяди?

— Мясо? — неуверенно предположил он. Подумал и добавил. — Определенно. И сыр. И хлеб. — В животе у него заурчало. — А что есть у вас из еды?

— Я не знаю. Мне мама по утрам в основном кашу варит.

— Не надо кашу. И не будем будить маму. А почему ты обращаешься ко мне во множественном числе?

— На «вы»? У нас так принято к старшим и незнакомым. А на вашей планете?

— Что такое планета?

— Ну мир. Такой большой шар в космосе в окружении звезд. Мы сейчас на планете Земля. А вы с какой?

— Говори мне ты. Мне почему-то так привычнее. И нет, я не знаю, откуда я. Но точно не с шара.

— Ой, память еще не вернулась, да? А вы мне…

— Ты.

— Дядя, а ты мне бутерброд сделаешь? А то мама не разрешает мне пока самой ножом резать. Боится, что я поранюсь.

— Глупости какие! А как ты собираешься отбиваться от нечисти, если не в состоянии себе даже хлеба отрезать?

— Какой ты смешной, — снова захихикала она в подушку. Потом выкарабкалась из-под одеяла, и оказалось, что одета она не в ночную сорочку, а в пижаму. — Мама тебе там простыню намотала вчера, когда ты без сознания лежал. Нам Сергей Владимирович помогал. Это наш сосед. Ты очень тяжелый. Ты знаешь?

— Догадываюсь, — прошептал Керин.

Он уже встал и сейчас потуже затягивал углы простыни, чтобы она не свалилась. Бросил быстрый взгляд на спящую женщину. Это ж как она устала, что не просыпается от их возни и перешептываний?

Потихоньку рогатый гость и юная хозяйка прокрались на кухню. Она в мягких тапочках, он — босиком. Но пол был, к его удивлению, не ледяной, ноги не стыли. И вообще в этом крохотном жилище было тепло, светло и очень чисто. Чувствовалось, что живущие тут существа любят свой дом и поддерживают его в порядке.

— Дядя, смотри! — открыв дверцу холодильника Полина поманила гостя. — Вон там молоко, колбаса, сыр. Достанешь? А то мне надо стул подтащить, иначе я не дотягиваюсь.

— На руки возьму. Не испугаешься? — опустил на свою маленькую помощницу взгляд мужчина.

— Не-а. Я храбрая.

— Но глупая! — Подняв ее на руки и усадив на локоть, Керин подошел ближе к холодному шкафу. — Приютили незнакомого воина. Беседуешь с ним без взрослых. А если я тебя убью?

— А зачем? — принялась вытаскивать из шкафа продукты Поля. — Денег у нас с мамой всё равно нет. Драгоценностей тоже. Никакой техники, которую можно было бы украсть. Гаджеты все старые, их даже не продашь.

Керин слушал и пытался понять. В жилище было чисто, аккуратно. Но действительно скромно. Ни картин, ни статуй, ни позолоты, ни дорогой мебели, ни зеркал в резных рамах. Все очень простое, хотя, наверное, функциональное. Что такое техника и гаджеты, он не знал, но решил отложить выяснение на потом.

— А почему у вас нет денег? — спросил наконец самое простое.

— Потому что мама одна работает. А я часто болею, ей приходится со мной сидеть дома на больничных. Из-за этого хорошую работу найти не получается. Она поэтому флирансер.

С важным видом поясняя этому взрослому дяде очевидные вещи, Поля шарила взглядом по полкам.

— О! А еще есть тушёнка! Вон в том шкафу. Тушёнка — это мясо такое, в железной банке. Мы его сейчас переложим на тарелку и подогреем в микре.

— В микре?

— В микроволновке.

Спустя время эти двое сидели и ели. Под чутким руководством Керин нарезал бутербродов, вскрыл железную банку и переложил на тарелку холодное мясо. Полина же показала ему, как налить воды в чайник и подогреть в специальном ящике еду.

Пока он пытался осознать, как пользоваться всеми этими новыми для него предметами, девчушка сидела на стуле, весело болтала ногами и с набитым ртом рассказывала. О своем мире. Что это Земля, планета такая, что она в космосе, а вокруг звезды, которые огромные огненные шары. И про мальчишек в своем детском саду, что они глупые и дразнятся.

Гость ел и слушал. Его не удивляли необычные предметы быта, правда, он отчего-то называл их артефактами и пытался выяснить, на какой магии они работают. Полина веселилась, но не спорила. А магия — электричество и микроволны. Вот с тем, чтобы объяснить, что такое — эти микроволны, не вышло.

— Дядя, а как мне тебя называть? Ты уже вспомнил свое имя? И я напоминаю, что я — Полина. Сокращенно — Поля. А мама — Ирина. Ира. А ты?

— Я-то? — поскреб щетину мужчина и вздохнул. — Самому интересно, кто же я и как меня зовут.

— Ты смешной, — улыбнулась она во весь рот. — Хочешь, мы пока придумаем тебе ник?

— Что придумаем?

— Никнейм. Ну вот я в игре — Поле́тта. А то Полин много, логи́н был занят.

— Что было занято?

— Ой, какой же ты дремучий! Ну, логин. Это имя пользователя. Я тебе потом покажу. Хочешь, научу тебя уничтожать зомби? Они по грядкам ходят.

Керин прислушался к внутренним неоформленным ощущениям и выдал:

— Что-то мне подсказывает: я отлично умею уничтожать зомби. И поднимать. И упокаивать.

— Вау! А мне мама не разрешает такие игры, где ролёвки. А то бы я некромантом стала. Или чернокнижником.

— Рано тебе еще в некроманты и чернокнижники. Дар тьмы просыпается в двенадцать лет.

— Да понарошку! — прыснула от смеха Поля. — В игре. А ты что-то вспомнил, да? Ты все же инопланетянин? Или пришелец из другого мира, как в фэнтези?

И тут в комнате что-то с грохотом упало.

В одно мгновение мужчина подкинулся, схватил со стола нож и рывком задвинул себе за спину девчонку. Она даже понять ничего не успела: только что сидела на стуле и жевала печеньку, и вот уже стоит у окна за спиной их странного гостя.

— Поля! Поля, ты где?! — раздался из комнаты крик, и в кухню ворвалась перепуганная женщина. — Где моя дочь?! Что ты с ней сделал?!

— Ма-а-а… — аккуратно выглянула из-за спины Керина девочка. — А мы тут завтракали. Ты нас напугала.

— О господи! — Ирина схватилась за сердце и прислонилась к косяку. — Я проснулась, а тебя нет. Вас обоих нет…

— Ну… — смущенно кашлянул мужчина, поняв, отчего так переволновалась приютившая его женщина. — Спасибо за помощь. А мы тут вот… Бутерброд?

— Мам, кофе?

— Да… — На подгибающихся ногах Ирина прошла к ним и без сил опустилась на стул.

— Даю слово, что не причиню вам с дочерью вреда, если только вы не станете угрожать мне, — неожиданно выдал их ночной гость. — Я благодарен за помощь и приют.

— Ага, — невпопад обронила мать Полины и пригладила светлые встрепанные со сна волосы. Пальцы у нее немного дрожали. — Кто вы? Вспомнили что-нибудь?

— Мам, он некромант. А еще он не инопланетянин. Ничего про космос не знает, представляешь? Зато разбирается в зомби. Обещал меня научить парочке заклинаний. Но потом, если у меня дар тьмы проснется в двенадцать лет.

Ира издала немного истерический смешок, потерла лоб и встала.

— Кто хочет кофе?

— Мне какао, мам!

— А мне… Кофе это что?

— Дядя, это такой черный горький напиток. Гадость, но мама любит. Ты только не соглашайся пить его без сахара и молока, — заговорщицким шепотом просветила его юная хозяйка.

Керин усмехнулся, покачал головой и обратился к хозяйке взрослой:

— Кофе, если можно. Я сначала попробую в том виде, как предпочитаешь ты. Но если что, был бы признателен за сахар и молоко.

Спустя время в кухне разнеслись ароматы какао и свежесваренного в турке кофе. Ира ловко разлила всем присутствующим напитки и, присев за стол, взяла в ладони чашку с кофе. Она любила черный, без сахара и молока, но добавляла чуть соли и специи под настроение: мускатный орех, перец, гвоздику или корицу.

Гость осторожно пригубил. Покатал на языке вкус напитка и, удивленно приподняв брови, принюхался. Снова отпил.

— Неплохо, — выдал наконец на вопросительный взгляд Поли. — Но в следующий раз я попробую так, как предлагала ты.

Они некоторое время пили, а потом пришла пора поговорить.

— Вам удалось что-нибудь вспомнить? — вернулась к животрепещущей теме Ирина.

— Увы, — покачал головой Керин. — Проблески появляются, но сложить цельную картину не получается. Хуже того, не имею ни малейшего представления: где я, как тут очутился, как меня зовут и кто я такой.

— Вы были ранены. Чем-то острым и крупным.

— А еще по голове тебя шандарахнули. Ага! Прямо промеж рогов!

— Поля, не «тыкай» взрослым.

— Это я ей велел. И тебя прошу, Ирина, обращаться ко мне на «ты». Мне это привычно. У нас… где-то там… так принято. При мне что-то было?

— Покрывало. Грязное, мокрое, в крови. Я его в стиральную машинку засунула, но еще не успела постирать.

— Я сначала осмотрю его, — выпрямился мужчина. — Что-то еще?

— Нет, всё. Вы… Ты был обнажен, бос, без сознания. Мы нашли вас… тебя у подъезда. Ты не из этого мира, — неуверенно добавила она. — Да?

— Похоже на то. Но, что странно, я определенно слышал название вашего дома. Земля… Не могу вспомнить от кого и когда, но мне точно знакомо это. Я знаю, что тут живут люди. И коты.

— Коты?!

— Вот видишь, мам, даже рогатые дяди знают, что настоящему человеку нужен котик! А ты мне не разрешаешь!

— У меня есть кот… — неожиданно выдал Керин и удивленно моргнул. — Саня.

— Прелестно, — вздохнула Ира. — Ты не помнишь свое собственное имя и откуда свалился, но кота не забыл.

— А потому что котики ру́лят миром! — расхохоталась Полина.

— Рулят? — перевел на нее взор гость.

— Правят.

— Вашим миром правят коты?!

— Ну они же такие няшные. Котикам больше всего лайков ставят.

— Няшные? И чего ставят?

— Лайков.

— Не понимаю.

— Если тебя утешит, я тоже не все понимаю в их сле́нге, — усмехнулась Ира и погладила дочку по голове.

— В чем?

Повисла пауза, пока все присутствующие пытались как-то собраться с мыслями. Но непосредственный ребенок вновь первым нарушил тишину:

— Ма, а ты сегодня пойдешь фотографировать? Или мы дома?

— Гра́фи что? — опять не понял их гость.

— Фотографировать? — Ира задумалась. — Надо бы. Такой чудесный снег. Но… — Она кивнула на их гостя, закутанного в простыню.

— Да-а-а, проблемка, — совсем по-взрослому протянула Поля и сделала вид, словно чешет щетину, выдвинув челюсть вперед. — Дяденька-то у нас совсем голый. А какой хороший снежный демон бы у тебя получился.

— Что?! Но я не демон!

— Та-а-а-к! — Ирина, не обратив внимания на его возглас, откинулась на спинку стула и пристально уставилась на рогатого мужчину. — Поля! Ты гений!

— А то ж! Я знаю, мам, — прыснула смешинками девчушка. — И что бы ты без меня делала? Дядя, а ты морозоустойчивый?

— Э-э… — растерялся потенциальный «снежный демон», не улавливая нить рассуждений своих собеседниц.

— Уважаемый… Не знаю, как к тебе обращаться, — вкрадчиво начала женщина. — Я подрабатываю фотографом. В том числе. Выставляю снимки на стоки, атмосферные фото неплохо покупают. Только вот мне нужен будет релиз модели. Как быть с его заключением, если ты даже имени своего не помнишь?

— Простите, дамы, но я ничего не понимаю, — поднял Керин перед собой руки, сдаваясь.

— Дядя-козел, ты не расстраивайся. Я тебе сейчас всё объясню, — подпрыгивая от нетерпения на стуле, начала Поля. — Мама снимает фотографии. Это такие картинки, портреты и всякие натрюморты и пижазы.

— Натюрморты, пейзажи, — исправила ее мать.

— Ага! Так вот. Она делает красивые амтосферные фотографии для блогеров, а еще такие, которые выставляет на продажу в итернет. Вот. А нам за это переводят денежку, чтобы нам хватало на жизнь. Папа ведь совсем не платит. Так понятно?

— Ты художница? — скосил глаза на Ирину Керин. Он опять не понял половину слов, но решил не акцентироваться на этом.

— Да-да! — обрадовалась Поля. — Она фотохудожник. И периодически снимает людей. Моделей. Ты будешь нашей моделью? Мама тебя красиво снимет. Хочешь, я покажу тебе ее работы?

— Хочу, — сложил руки на груди мужчина.

Он пока не понял, согласен ли такой странный опыт — быть моделью художника. В его мире не слишком-то хорошо писали портреты. Да и вообще — не унижает ли это его честь и достоинство? Все же он… Он… Боги, да кто же он такой?!

— Поля, принеси, пожалуйста, планшет, — негромко попросила Ирина. — Покажи нашему гостю мой аккаунт. А я пока приберусь и подумаю. Релиз… В принципе, если человек скрывается под псевдонимом и им же его подпишет, заполненное от руки… Надо будет узнать.