История – страшнее некуда!

Валентин Рогов.

Никогда ещё ожидание для меня не проходило так быстро. Я настолько увлёкся, объясняя Яне довольно-таки обыденные вещи, рассказывая о нашем мире и пытаясь более-менее подробно ознакомить её с мобильным, что самый обычный телефонный вызов застал меня врасплох и едва не напугал до колик. Я совсем забыл о помощнике!

Торопливо впустив Сергея, я дал тому распоряжение пройти ко мне в кабинет, предвкушая скорую мигрень. И она не заставила себя ждать. За всеми этими сборами, препирательствами и мелкими ссорами она просто не могла не прийти следом! Мне стоило больших усилий сначала объяснить помощнику ситуацию, а потом уговорить Яну довериться суровому и страшному на вид, но доброму мужчине лет пятидесяти, который не раз и не два показывал мне свою преданность и готовность помочь. Слава богу, хоть кот и человекоподобный конь (или конеподобный человек, кто его разберёт, как это называется правильно) под ногами не мешались. Никогда бы не подумал, что животные читать умеют! Вот уж где чудеса… Если бы раньше знал, сразу бы книги в руки всучил. Небось, не лежал бы сейчас на диване с ёжиком вместо…

— Что скажете, Валентин Петрович? — напомнил о себе Сергей, ожидающий вердикта, тенью пристроившись около дивана позади меня. Я моргнул и непонимающе повернул голову в его сторону. Тот едва заметно кивнул на двери, показывая глазами, что надо повернуться. Я с любопытством последовал совету, а там…

«Я и забыл, что переодеваться её отправил!»

Я поражённо замер, разглядывая ставшую будто ещё более невесомой девушку, облачённую в длинное красное платье простого фасона. Как и пожелала девушка, я попросил личного помощника не сильно углубляться в моду, подробно расписав, как должна выглядеть предполагаемая покупка. Но даже тогда я и помыслить не мог о том, что увижу в итоге такой нежный и скромный образ. От старого платья покупка отличалась только квадратным вырезом, широкими до локтя рукавами и шёлковой тканью. Всё это придавало облику девушки ещё больше шарма и эстетичности.

— Вот это да-а-а… — выдохнул Яша, откладывая книгу на мой рабочий стол, на котором высилась уже довольно-таки приличная пирамида из ранее просмотренных этой парочкой словарей и энциклопедий. Он торопливо подошёл к девушке и принялся недоверчиво рассматривать её. Кот наматывал круги вокруг, изредка что-то бормоча под нос и трогая пушистой лапкой шёлк юбки.

— Хорошая работа, Сергей! — кивнул я и обратился к девушке, которая недоумённо смотрела на своих друзей и явно не понимала, чему они так удивлены: — Яна, у меня в прихожей зеркало стоит. Иди, оцени и ты покупку. Вдруг поменять захочешь.

Ответом мне стал лёгкий шорох платья, а затем…

— Боже мой, — послышался восхищённый шёпот, — ступа моя дорогая! Какое оно красивое! — раздались торопливые шажки, и в проёме возникла красная лицом, в цвет платью, девушка:

— Спасибо, Лён, за помощь твою и подарки дивные, — Яна поклонилась.

Я улыбнулся.

— Ну что же, обновка понравилась. У тебя отличный вкус, Сергей. Может, стоит доверить тебе заниматься новогодними подарками для мамы и сестры?

— Моей заслуги тут мало — магазин проверенный, да и консультанты помогли с выбором, — не поддался на провокацию мой помощник. — Но я бы на вашем месте ещё и о причёске подумал. Всё-таки как специалист пойдёт. А они так волосы не оставляют.

Я растерянно поморщился. И вправду! Как же я мог забыть!

— Сергей, сегодня Паоло работает?

— Сегодня взяла себе выходной.

— Позвони ей. Пусть приезжает. Передай, что она об этом не пожалеет.

Стоило только Сергею отойти, как ко мне подбежала девушка. В руке у неё была зажата скалка.

Стоп. Откуда у неё скалка?

— Ты что удумал, массовик-затейник? — нехорошо протянула она, слегка покачивая у меня перед носом своим импровизированным оружием. Я быстро огляделся и сглотнул — комната была пуста.

«Вот чёрт».

— Ну? — напомнила Яна о себе. — Я жду!

Почему-то сильнее заболела пострадавшая конечность.

— Яга Яна… — начал я.

На этот раз договаривались мы дольше. Скалка летала по типу бумеранга, пока я объяснял рассерженной женщине, что причёска ей необходима, чтобы завершить образ и выглядеть под стать платью — такой же красивой и воздушной. Сначала она меня не слышала, увлечённо пытаясь достать до моей многострадальной точки кухонной утварью. Но стоило ей замереть и вслушаться…

— Да я эти волосы специально гребнями железными драла! Идеальную Бабу Ягу из себя делала! И сейчас, когда они так красиво в стороны торчат, ты мне заявляешь, что мне не идёт?! Царевну из меня сделать захотел, да?! Такая не устраиваю?! Ужо я тебя…

К тому времени, когда прибыла Паоло (целых двадцать минут мучений), мы уже успели прийти к общему знаменателю и даже договориться на укладку. Всё решили мирно и спокойно.

Выбитый зуб и разбитая картина не в счёт.

Зато теперь, смотря на то, как восхищённая до глубины своей тонкой души эстета стилист аккуратно укладывает волосы Яги в строгую причёску и помогает облачиться той в заготовленные заранее полусапожки на меху, со спокойной душой могу сказать, что сделал всё возможное для решения свалившихся на меня проблем.

И невозможное тоже.

Вот наконец мною сказаны последние инструкции… Даны соответствующие указания и распоряжения… Совершены все необходимые звонки… Вручена сумка с орущим котом. Надет тёплый полушубок с мягкой вязаной шапочкой. Подтолкнут в спину шокированный конь, облачённый в мои одежды…

Дверь закрывается, громко хлопая на прощание.

Наступает благословенная тишина.

Этот миг настал!

Я блаженно откидываюсь на подушки, держась за вздутую щеку и думая о личном стоматологе. Психиатр уже стоит на втором месте в списке мысленно нанятых специалистов, временно потеряв в моих глазах востребованность. Мои глаза неумолимо слипались…

Неожиданно грохнула входная дверь, и мой диван продавился под чьим-то весом. Я открыл глаза и привстал, удивлённо разглядывая сидящего рядом со мной жутко недовольного чем-то Яшу.

— Если вы все думаете, что я снова полезу в эту пыточную, то глубоко ошибаетесь. Я свободный конь! И мне не место в железной клетке на колёсах! Поэтому поднимайся и найди мне кучера. Я, так и быть, готов послужить обычным людям!

Я взвыл и обречённо опустился обратно на уже не казавшиеся такими мягкими подушки.

Стоматолог и психиатр в моей голове радушно пожали руку только что прибывшему скорым рейсом психологу.

— Ну что же… — миролюбиво протянула Мария Михайловна Цук, вызванный на дом стоматолог, складывая ведь свой скарб обратно в небольшой железный чемоданчик и кивком головы разрешая мне закрыть рот, — упали, я вам скажу, вы, Валентин, удачно. Причем буквально! Рост зуба мудрости сопряжен с некоторыми проблемами, так что вам очень повезло, что вы смогли избавиться от него так быстро. Но вот десны у вас прям совсем никуда! Надо лечить! Я вам название хорошего ополаскивателя напишу. Воспаление снимет. И на время лучше пока от замороженных продуктов отказаться.

Я усмехнулся, мгновенно представив себя в обнимку с рожком мороженого или с родным эскимо. Такое развитие событий казалось мне нелепым и смешным. Еще бы — несолидно же!

Пожилая женщина зорко посмотрела на меня и проницательно заметила:

— И нечего думать, что такого с вами может и не случиться! Всё бывает когда-нибудь. Но даже если такое случится в ближайшее время, помните про десны. Вставная челюсть — не приговор, но вам о ней пока рано думать. А вот о мороженом не помешает, — специалист задорно подмигнула мне, отчего-то обменялась вдруг с Яшей рукопожатиями и удалилась, напоследок кивнув тому на прощание.

Дурдом какой-то.

Я отложил компресс на стол и отхлебнул травяного чая, который заварила мне добрая женщина. Боль почти утихла, речь стала узнаваемой. Жалко, правда, зуб.

«Упали, я вам скажу, вы, Валентин, удачно…» — неожиданно вспомнились мне слова женщины, и я невольно расплылся в горькой улыбке, поправляя под собой подушку. Моё самобичевание прервал конь, наглым образом схватив выбитый зуб.

— Зуб мудрости! Вот это невидаль. Подаришь?

Я удивлённо посмотрел на него.

— С чего это? Он хоть и выбит, всё равно мой!

— Так у тебя же ещё есть. А этот уже в рот обратно не засунуть. Вон, лекарь как тебе сказала, слыхал? То-то! А я его себе на нитку…

— Да с чего это я вообще должен вам что-то дарить?! До того момента, пока вы здесь не объявились, меня даже этот зуб не сильно волновал. Скажу больше: мне с ним было хорошо, как ни с кем другим! Боюсь даже представить, что ещё в моем теле найдётся ненужного спустя этак месяц вашего здесь проживания!

— А ты что, надеешься, что мы у тебя надолго загостимся? — удивился конь столь смелому временному отрезку, так щедро выделенного мною.

Я завис, не донеся кружку с напитком до рта, и прожог попаданца взглядом, но тот нисколько не смутился.

— Будет тебе! Ну хочешь, я за этот зуб тебе службу услужу? Любую! — увидев мой взгляд, полный скепсиса, Яша достал из-под своей рубахи огромную подкову, невесть как держащуюся на тонкой нитке, и пояснил: — Это одна из моих подков волшебных. Она мне силы на чудеса всякие разные дарует. Уж не побрезгуй ты моим предложением — больно зуб твой мудрости мне люб. Охочий я на диковинки заморские. Ну же!

— Хорошо! Но взамен ты мне вылечишь мою… — я замялся, понимая, что, если назову вещи как оно есть на самом деле, меня могут не понять. — …Пострадавшую от растения часть тела.

Конь понимающе улыбнулся и кивнул. Зуб перекочевал к подкове.

— Ну что же. Теперь мой черёд настал слово держать, — Яша встал со стула и, сняв с шеи свою «волшебную палочку», шагнул ко мне. Я невольно поднял голову наверх — подкова угрожающе раскачивалась надо мной.

Я сглотнул.

— Ты чего это? — чуть отодвинувшись, поинтересовался я.

— Так это… Излечить тебя хочу. А для этого подкову мою к месту больному приложить надо. Поэтому вертайся! Область у тебя обширная — сразу не управиться будет. Так что будем другим методом действовать… Как говорится, клин клином.

Я, услышав это, настороженно покосился на коня. Яша в ответ белозубо улыбнулся.

Что-то я вдруг так по Яне соскучился…

Баба Яга XV (она же Яна).

В салоне машины было уютно и тепло. За окном проносились высокие серые дома и украшенные разноцветными огоньками деревья. И ещё люди.

Много людей.

— Ку-а-ак дум-маешь, Лён обрадуется птичке? — высунув морду из сумки, поймал мой взгляд Барсик. Я пожала плечами. — Тогда, если что, я готов взя-уть на себя заботу о бедной пташке, — продолжил разглагольствовать кот, изредка поглядывая на маленькую красную птичку в клетке, что была у меня на коленях. — Я буду кормить и поить её. А по ночам даже готов рассказыву-ать ей ска-а-а-зки, — мечтательно протянул фамильяр, под конец предложения облизнулся и выжидающе уставился на меня, ожидая решения.

Я отстранённо отмахнулась, продолжая размышлять об увиденном сегодня. Подумать только, всё вокруг такое тусклое! Невыразительное! А люди… Им скучно. У них усталый вид. То ли дело у нас…

— А я не согласна! Яночка, не слушай его. Ты посмотри, у него слюна на усах блестит! Он явно что-то нехорошее задумал. А начальнику Катеньки я понравлюсь! Точно-точно! — заверещала птица, беспокойно заметавшись внутри клетки под немигающим взглядом Барсика. — Она так сама сказала, когда меня покупала. И Светочка тоже с ней согласилась, а ей верить можно, она за мной клетку чистила и кормила меня — знает, какое я сокровище! А ещё скромная!

Барсик фыркнул и перебрался ко мне на колени, сев почти вплотную к клетке. Глаза его азартно заблестели, следя за мельтешением красной тушки.

— Барсик… — позвала я кота. Тот застыл с занесённой над прутьями лапой и недовольно перевёл взгляд на меня.

— Ну?

— Как думаешь, Яшка с Лёном поладили? Им не скучно? Боюсь, как бы коняка проклятущий не учудил что… Мы нашего спасителя и так сегодня извели всего. Вот, зуб покалечили…

— Ты, м-р-р, на меня-то вину не переводи! Сама хороша. Он тебе платье, сапожки на меху, а ты… Дры-ы-ына тебе надо! Мало тебя сестра бестолочью назыву-а-ала!

— Так я ж не нарочно. Само оно как-то… — покраснела я, отворачиваясь к окну.

— А я знаю, что ты не хотела! Ты хорошая! Меня с собой взяла. А коту надо усы оборвать! Чтобы не обзывался! — расхрабрилась птичка, слегка подпрыгивая на жёрдочке.

— Что-о-о-о?! — взревел кот, вставая на дыбы. Да я тебя…

— Барсик, а, Барсик? — снова позвала я.

— Ну что опять? — буркнул фамильяр, вынужденно снова отвлекаясь на меня. Хвост его недовольно подёргивался, а когти довольно ощутимо впились в ткань одежды.

— Волнуюсь я за них. Как бы что не случилось с ними…

— Зря. Это же Яшка. А вот если бы я остался, то тогда да — Лёну было бы худо. А это — Конь. Что он учудить-то сможет без своих-то подков?

— Ага-а-а-а! Так я и знал! Давай снимай рубашку! — раздалось из комнаты, стоило только Сергею открыть двери и впустить нас в жилище.

— Жулик! Я видел, ты руку чуть наклонил!

— Ничего не знаю! Я и так уже три раза перебрасывал!

— Так все эти три раза ты руку и наклонял!

— Клевета!

Быстро сбросив сапожки, я поспешила к голосам.

— А может, всё-таки носками возьмёшь?

— До них очередь тоже дойдёт, не переживай. Или ты за рубашку отыграться не захочешь?

— Эх, так вот что значит «обобрать до нитки»…

Дверь открылась, и я увидела довольного коня, любовно гладящего шёлковую рубаху, разложенную на столе, и Лёна, который сидел в майке и широких трусах, поджимая под себя голые ноги в черных гольфах, и грустно смотрел на лежавшие перед ним игральные кости.

— Ну вот, ви-и-идишь! — глубокомысленно произнёс кот, оглядывая открывшуюся перед ним картину. — А ты переживала, что им скучно будет!

***

Долго ли, коротко, а дела все неотложные наш спаситель разрешить-таки смог! По коробочке своей волшебной поговорил, и всё! Будто груз великий с плеч своих снял — так лицо его просияло. Жаль только, что птичке-невеличке, подарку Катерины, находке нашей и помощнице главной не шибко обрадовался. Даже хотел её какому-то Зоо Мага́зин отдать — не иначе колдуну какому великому. Но мы с Барсиком были против, а Яшка нас поддержал и предложил Лёну в игру зернь¹ сыграть, и если наша возьмет, то жить птице с этих пор здесь. На том и порешили. Вот только не учёл добрый молодец, соглашаясь, что конь мой — хитрец знатный. Подумал, что ежели раз играл с ним, то науку постичь игры сей он смог сполна. На этом мы его и подловили. И не стало у кормильца нашего не только рубашки и штанов, но и свободного места под растение его любимое (там домик с птицей краснопёрой разместился). Расстроился он сильно, но, услышав историю про гуся-лебедя, который по неосторожности своё оперение Яшке проиграл (а тот его купцу продал опосля), впечатлился и сказал, что больше он с этим «шулером» за стол не сядет. Ресурсы, говорит, ограничены, а потребности — нет. Запасные штаны всегда пригодятся. А с нашим конем, говорит, он и их лишиться может!

На том и порешили.

И так потекло наше время в мире неизвестном неспешно. Потихоньку познавали мы премудрости различные, да вещам различным обучалися сызнова, потому как уж больно сильно отличался мир наш от их чужестранного. Что Лён рассказывал и показывал понемногу, а что и Лина — подруга наша новая, птичка-невеличка краснопёрая — подсказывала. Много, ох, много нам пришлось узнать и запомнить… Но со временем пообвыкли, смирились. Появились у нас занятия любимые, знакомства новые — Димитрий, друг детства спасителя нашего, мужичок весёлый, в теле, нас навещать стал часто. А уж какой добродушный! Сколько всего он нам приносит, когда в гости заходит! Но больно шутки отпускать любит про нас с Лёном; смотрит лукаво, оглянуться не успеешь — щеки румянец покроет! Так и жили-поживали мы до поры одной. А потом случилось то, что заставило нас с Яшкой за головы схватиться, да пуще прежнего в мир наш лазейку искать. Ибо забыли мы совсем о том, что зло — оно никогда не дремлет. Особенно в сказочном мире нашем. Просто не ожидали, что и здесь нам он него покоя не будет…