Осторожно – дети! Инструкция по применению

Знаю, что я не одна такая мама, которая стесняется, что ее ребенок не сказал вовремя положенное «агу» и не выдает каждую минуту словесные «перлы». И я уже устала от вопросов знакомых и незнакомых людей: «А что, ваша девочка не говорит? А почему? Мой Мишенька уже в годик стихи читал!» И таких детей, как моя дочь Сима, которые в положенном возрасте не умеют раскладывать по корзинкам фрукты отдельно от овощей, не узнают на картинке репу или сельдерей или не отличают малину от клубники, очень много. И дело совсем не в том, что мы с ними не занимаемся или, наоборот, чересчур опекаем, по одному движению бровки понимая, что хочет малыш. Дело в том, что все разные — и мамы, и дети. И диагноз «задержка речевого развития» можно с легкостью поставить не только детям, но и многим взрослым.

На самом деле это очень тяжело и страшно до обморока. Твой ребенок, такой умненький, такой талантливый, оказывается «за пределами нормы». А «норма» — это очень важно при приеме в детский сад и поступлении в школу. Когда моему сыну было шесть лет, школьный психолог поставила ему диагноз «аутизм». Да, потом мы все выяснили, еще раз прошли собеседование, но я неделю жила с этим диагнозом, вглядываясь в сына — а вдруг и правда я в этом виновата: недосмотрела? При этом есть бабушка, которая звонит и кричит, что ребенок — гений, а мы его не понимаем. И нужно отдать внука ей, а уж она его воспитает так, как надо. Есть врачи, психологи, которые «работают» с родителями и с ходу ставят диагнозы уже мне, маме. Я давно выучила наизусть все тестовые задания, знаю прекрасно, что означают цвета в пресловутой лягушке, которую нужно раскрасить, как нужно нарисовать несуществующее животное, чтобы не перепугать психолога, и какие цвета выбрать, чтобы показаться уравновешенной, милой, открытой женщиной. И про домики я все знаю. И про символы. Но я — взрослый человек. А ребенок…

Мамы сходят с ума. По-настоящему. Кидаются к неврологам, психотерапевтам, логопедам, дефектологам. Папы, как правило, более сдержанны, но даже у них проскальзывает: «Почему мой ребенок не такой, как все? Ты за ним плохо следила?» Вытравить это невозможно. И тут тоже все находятся по разные стороны баррикад. Логопеды на форумах делятся историями о сумасшедших мамашах, которые не понимают очевидных вещей, а мамы в последних потугах, в истерике доказывают, что их самих и детей просто неправильно поняли, не услышали. Что дети сейчас другие, не такие, как даже пять лет назад. Они по-иному развиваются, иначе выражают эмоции, не могут усидеть на месте. Подключаются бабушки, которые дружным хором утверждают, что в их годы таких проблем у детей не было. Дети, то есть мы, нынешние родители, агукали, когда положено, бойко опознавали времена года, с выражением читали стихи, танцевали на детских утренниках, социализировались с пеленок, а обращение к логопеду считалось чуть ли не признаком слабоумия и тщательно скрывалось.

Я знаю только одно — нужно верить в то, что твой ребенок — лучший, самый талантливый, самый умный. Только так.

— Она у вас умеет сортировать фрукты и овощи? — спросила женщина-дефектолог, раскладывая на столе две нарисованные корзины и гору карточек. — Ну, Сима, что это? А мама знает, что это?

— Огурец?

— Мама, ну, какой же это огурец! Это же цукини! — удивилась дефектолог. — Ладно, думаю, репу от свеклы вы не отличите.

— Вряд ли, — согласилась я.

— А как у вас с животными? Домашних и диких сортируете? Детенышей называете?

Я находилась в полубреду, вспоминая, как восемь лет назад уже сидела за этим же самым столом с такой же горой карточек. Только тогда на дефектолога задумчиво смотрел сын, а не дочь. Каждый день я как полоумная учила с ним этих детенышей: у собаки — щенок, у кошки — котенок, у овцы — ягненок…

Восемь лет назад я так же, как и сейчас, скрежетала зубами, когда мне рассказывали анекдот про мальчика, который долго молчал, а потом вдруг спросил, почему бифштекс непрожаренный. И не было у меня милых и дорогих сердцу фраз и слов, которые умилительно бы коверкал мой трехлетний сын. Я не помню, что он сказал сначала — «мама» или «папа». Зато помню его первую фразу: «Ну и где, б…, эта Светка?» Я опешила, потому что никакой Светки у нас в помине не было. После разговора с бабушкой, у которой внук провел две недели в деревне, выяснилось, что так звали девушку, которая водила сына на речку — бабушка не выдерживала жару. Света все время опаздывала, и бабушка ждала ее прихода именно с этим возгласом. Сыну сейчас почти тринадцать, и он за словом в карман не лезет, как и все подростки.

Теперь у меня подрастает дочь, которая наотрез отказывается говорить. Впрочем, достаточно рано она сказала два слова: «отдай» и «надо», — и решила, что для жизни ей вполне достаточно.

— Ничего, зато она ходит на балет, потом отдадим ее на шахматы или на рисование, — успокаивает меня муж. — Там говорить не нужно.

Конец ознакомительного фрагмента.