Капкан для волка

Алина стояла под душем, упёршись руками в кафельную стену. Её трясло. Не от холода, а от осознания того, как сильно повлиял на неё Илья Волков. На фотографии в телефоне она видела красавца, который достоин называться идеальным. Но в жизни, как только она увидела его, поняла, что ни одно фото не сможет передать того магнетизма, который исходил от парня.

Мысли путались, невозможно было сопоставить эту красоту и тот обман, который раз за разом испытывали на себе бедные девчонки. Но было ясно: с таким не стоит играть. Действовать сразу и решительно. Если чуть помедлить, то можно оказаться в списке неудачниц, который тянется за Ильёй Волковым длинным шлейфом.

— Багирова! — окликнула девушку сокурсница, отчего та вздрогнула, резко повернувшись.

Перед Алиной стояла голая девушка среднего роста и спортивного телосложения. Она вытирала мокрые недлинные волосы полотенцем и смотрела выжидающе. Высокий лоб, длинные негустые брови, миндалевидные почти чёрные глаза, нос чуть с горбинкой, выразительные губы — девушка армянской внешности была красива по-своему, по-восточному.

— Чего? — спросила Алина. Она выключила душ и взяла со стойки банное полотенце, тут же обернувшись им.

— Там Гогоша с ума сходит по тебе, — с улыбкой оповестила девушка.

— Каринэ, она каждый год с ума сходит. И не только по мне, а по всем, — буркнула Багирова, отжимая светлые волосы рукой. — Лучше бы она так по мужику с ума сходила.

Девчонки засмеялись, остальные члены волейбольной команды университета подхватили веселье. Никто не говорил этого открыто, но тренера Алевтину Григорьевну Гоголеву, которую называли за глаза Гогошей, никто не любил. В частности, из-за того, что она не приветствовала встреч её подопечных с парнями. Тех, кто состоял в отношениях, она всячески порицала и гоняла по стадиону и на тренировках в спортивном зале вдвое дольше. А те, кто состоял в браке, вообще не могли пробиться в команду. Если выходили замуж, то вылетали из неё тут же.

— Пошли, а то она там на девок наехала уже, — предупредила Каринэ, оборачиваясь полотенцем.

— Снова выслушивать её тупые речи, — гневно сказала Алина. — Как всегда, будет втирать про то, что спортсмен должен отдавать всего себя.

— Лучше бы она себя стилисту отдала, может быть, сделал из неё что-нибудь путное, — поддержала разговор сокурсница, выходя из душа.

Алина уже не слышала реплики подруги. Она продолжала думать об Илье. Его взгляд, походка, голос и манеры — за этим прятались эгоизм, высокомерие и невероятная похоть. Когда девушка увидела этот секс-символ столицы, на не смогла отвести взгляд. Её тут же начало трясти, словно от озноба, внутри всё перевернулось, в животе запорхали бабочки. В глаза хотелось смотреть бесконечно, в губы — впиться жарким поцелуем и наслаждаться; отдаться этим рукам, чтобы они исследовали тело, ласкали, доводя до безумия. Разорвать одежду и дотронуться до сильной груди, впустить этого мужчину в себя и умирать от удовольствия снова и снова, пока не остынет страсть.

Если бы Волков знал, какого труда стоило сказать «нет», то он прыгал бы от радости. Алина едва сдержалась, чтобы не растаять от милой улыбки и грации, с которой парень шёл навстречу. Столько усилий потребовалось, чтобы не смотреть на него хотя бы пару мгновений, и этим привлечь к себе внимание. Сначала «охота» казалась хорошей затеей. Но теперь… Отказываться поздно. Запастись самообладанием и играть в эту игру — вот, что остаётся. И Алина решила не отступать. Хотя она уже представляла, как проиграет и насладится нереальным сексом с этим парнем.

«Его нет рядом, а я уже сдаюсь, — подумала Алина. — Теперь понимаю, почему Таня повелась на его уловки. Я сама почти повелась».

— Надо что-то с ним делать, — сказала девушка, не заметив, что уже думает вслух.

— С чем делать? — спросила Каринэ, остановившись.

— С Гогошей, — опомнилась блондинка. Она только что поняла, что стоит у входа в раздевалку и смотрит на сокурсницу. Когда они вдвоём вышли из душа и миновали коридор — Алина не помнила. Её настолько захватил Илья, что она всё время думала только о нём.

— Ты сказала «с ним», — поправила брюнетка, вопросительно глядя на Алину.

— Не важно, — махнула рукой Багирова и решительно вошла в женскую раздевалку.

Не успела она закрыть дверь, как тут же услышала громкий басовитый голос Алевтины Гоголевой.

— Вот она, краса университета. Лягушка-путешественница местного розлива.

Все мысли о новом знакомом растворились, стоило увидеть светловолосую женщину средних лет, своеобразной наружности, в спортивной форме с гербовым орлом. Лицо наполнено гневом. Маленькие злые глаза буравили высокую красавицу, обернувшуюся в полотенце.

— У нас игра через две недели, а ты снова опоздала к началу семестра. Пропустила четыре тренировки! — грубо начала отчитывать Гогоша свою подопечную.

Алина молча стояла и слушала, как несчастная одинокая женщина изгаляется над ней, стараясь как обычно уколоть побольнее. Привычная ситуация: каждый год на протяжении трёх лет эта фригидная старушка, которую поставили тренером волейбольной университетской команды, издевается над теми, кто строит личную жизнь, или, как Алина Багирова, гуляет направо и налево, охотясь за мужскими кошельками. И как всегда остаётся ни с чем, потому что не в силах пробить тот невидимый панцирь, которым обросли современные девушки. Они все стойкие, уверенные и наглые.

— Да пошла ты! — ответила неожиданно Алина, чем удивила всех сокурсниц. Даже Гогоша затихла с ошарашенным видом, глядя на обнаглевшую девицу. — Если у тебя в трусах никто уже тридцать лет рукой не шарил, это не значит, что ты можешь оскорблять меня и всех остальных!

— Да как ты смеешь!? — Алевтина разъярилась. Но открыть рот и продолжить свой монолог, который она приготовила только что, ей не дали, потому что девушка снова начала словесно атаковать тренера.

— Ты за три года меня достала! Ты всех достала! Да, я опоздала на занятия. У меня рейс задержали. А ты бы закрыла рот и посмотрела на себя в зеркало! Ты не тренер, а простая базарная баба, которая в советские годы последний раз трахалась на сеновале с конём! И не смей на меня голос повышать. И девчонок не трогай! Они не виноваты, что у тебя зарплата меньше, чем у них стипендия! И вообще, я ухожу из команды! Не хочу заразиться фригидностью от покрывшейся мхом старухи.

Алина замолчала. В раздевалке воцарилась тишина. Все члены команды смотрели то на сокурсницу, то на тренера, которая дрожала не то от ярости, не то от обиды. Наконец, не выдержав этого напряжения, Алевтина схватила журнал и молча вышла из комнаты. От оглушительного хлопка дверью девушки вздрогнули, а кто-то даже присвистнул.

— И как мы без правого защитника будем играть? — прозвучал тихий вопрос из угла.

— Не, Алин, ты, конечно, молодец, поставила на место Гогошу, но из команды зачем уходить? Осталось две недели до соревнования, как мы за такой короткий срок правого найдём? — спросила другая девушка.

— Что-то я перебавила, — проговорила Алина, смотря в одну точку. Она не ожидала от себя таких слов, словно нечто управляло её языком. Да, она дерзкая, временами бесшабашная, но не настолько грубая. — Хотя, ладно. Отойдёт. Не впервой ей такое слышать, уверена.

— Мне кажется, что не отойдёт. Наоборот, накинется на нас с удвоенной силой, — констатировала Каринэ. — Ты что, действительно решила уйти из команды?

— Да, не могу больше это терпеть. К тому же мне нужно больше времени. Надо с делом одним разобраться.

— Блин, жалко, конечно. Может, останешься? — начала уговаривать брюнетка. — Теперь тебя Гогоша побаиваться будет. Я думаю, что она больше к тебе не полезет. Да и мы спокойно поиграем. Потому что вводить новую девчонку в команду — она дел натворит больше. Мы с разгромным счётом вылетим из турнира. Может, передумаешь?

— Нет, я не возвращаюсь назад, — отрезала Алина. — Раз ухожу, значит, ухожу. Простите, девочки, но без меня сыграете.

Сегодняшнее утро было необычным и контрастным на эмоции. Сначала тренировка до боли в мышцах, крик тренера, отдающийся звоном в ушах. Затем встреча с обаятельным и сексуальным парнем, от которого мурашки бегали по всему телу. Теперь уход со скандалом из команды. Не хотелось бросать любимое дело, но играть в такой обстановке тоже не хотелось. Постоянное ощущение присутствия надсмотрщика за спиной не радовало совсем.

«Приходится чем-то жертвовать», — заключила Алина Багирова, оглядев сокурсниц.