Прости за мою любовь

— Не могу поверить!

— Я считаю, ничего страшного не произошло, — флегматично отзывается Машка.

— Он хочет отравить мне жизнь!

— Ничего подобного. — Подруга явно не на моей стороне, и это начинает меня злить. — Ему тоже, видимо, хочется развеяться и съездить в этот лагерь. Как думаешь, может, он Кузнецова позовет?

— Я не понимаю, раньше он туда даже с Неллей не ездил, зачем именно сейчас, когда туда еду я.

— Ты сама ответила на свой вопрос.

Округляю в ужасе глаза.

— Ты думаешь, он хочет специально туда поехать, чтобы поиздеваться надо мной или как-то еще подставить?

— Дашка, ты прелесть. — Маша смеется, запрокинув голову, отчего рыжий хвост хлещет ее спину. — Нет, я думаю, он едет туда по другому поводу.

— Это по какому?

— Ты правда не догадываешься? Ты знаешь его лучше всех нас, так вот ты мне скажи, зачем Кириллу Морозову лагерь первокурсников?

— Не имею представления! Кроме того, что я уже тебе озвучила.

— Ну тогда и я не буду говорить, вдруг не права. Хотя это так прозрачно, странно, что ты этого не видишь.

Я хмурюсь, перебирая в голове всевозможные варианты. Молча мы выходим из дверей университета. Утренние тучи разошлись, и в глаза бьет уже совсем не теплое сентябрьское солнце. К концу недели обещают бабье лето, но верится с трудом. Поплотнее закутавшись в показавшийся вдруг слишком тонким кардиган, я оглядываю студенческую парковку. Глаза, конечно, сразу выхватывают в третьем ряду одиноко стоящую синюю бмв. Ее хозяин остался в профкоме.

Гневно отворачиваюсь.

Придумал тоже, поехать в лагерь первокурсников. Зачем ему это нужно? Меня вот лицезреть его там почти в закрытом пространстве четыре дня совсем не прельщает. Боюсь, не сдержу маску равнодушия, и она поползет страшными трещинами по лицу.

На парковку заезжает серебристая тойота. Мельком глянув на номер, я взвизгиваю, подпрыгиваю на месте и, не обращая ни на кого внимания, со всех ног бегу в объятия ее владельца.

— Тони!

— Привет, детка.

Запрыгиваю на вышедшего парня, он подхватывет меня и немного кружит нас на месте.

— Я так скуча-ала-а-а.

— Мы созванивались каждую неделю.

— Это не то.

— Согласен. Рыжая, ты не рада дяде Тони? — спрашивает Антон у медленно подходящей к нам Маши.

— Я выражаю свою радость менее бурно. Привет, Антон.

— Привет-привет. Классно выглядишь, покрутись.

Маша исполняет. В шутливой форме крутится вокруг своей оси и делает реверанс.

— А ты покрутишься, Антон? — ухмыляется подруга — Хочу разглядеть со всех сторон только что прилетевшего серфера. Никогда не видела серфингистов.

— Многое потеряла, но вот он я, смотри.

— Хорош, — резюмирует Маша, слегка улыбаясь.

Мы все вместе смеемся. Я продолжаю висеть на Тони, он придерживает меня рукой, не давай ступить на землю. Молочу ногами в воздухе и хохочу во весь голос, потому что он начинает немного меня щекотать.

— Детка, ты стала как пушинка. Хотя бы ешь что-нибудь? Или твой повеса из тебя все соки вытянул.

— Красный. Запретная тема, — хмурюсь, сползая по подтянутому телу друга.

Те полгода, что мы не виделись, он, кажется, еще подрос, хотя в его возрасте вроде уже не растут, раздался в плечах. Стал еще мощнее, мускулистее. На руках перекатывались мышцы, и, судя по его фотографиям в инстаграме, на его прессе можно играть в крестики нолики.

Все мои знакомые пускали слюни, норовя закапать пол, при взгляде на Антона. Все, кроме меня. Просто мы с ним так сроднились за время нашей детской, а потом и взрослой дружбы, что относились друг к другу уже по-родственному. Отдыхали каждое лето, начиная с моего пятилетнего возраста, в одной деревне. И он меня порядком достал. Я не видела в нем загорелого светловолосого красавчика, перед глазами стоит двенадцатилетний мальчишка, которого между глаз укусила пчела. То еще зрелище, скажу я вам.

Тони старше на четыре года, и всегда ко мне относился как к младшей сестренке, которой у него никогда не было, хотя имелся в наличии младший брат Макс. Отношения у них, правда, были натянутые, он как будто всю братскую любовь отдал мне.

— Смотри-ка, твой герой-любовник не спускает с нас глаз, — ухмыляется Антон и нагло поднимает руку в знак приветствия.

Я прослеживаю взглядом туда, куда он так смотрит, и внутри все сжимается. На университетском крыльце стоит Морозов, в ответ сдержанно нам кивает.

— Не обижает тебя? — строго спрашивает Антон.

— Нет, мы почти не общаемся.

— Может, мне его побить?

— Антон! — возмущенно восклицаю я.

— Побей, — рассеянно отвечает Маша, опять уткнувшаяся в телефон.

— Что ты там так разглядываешь?

— Помнишь парня, который сегодня столкнул меня с лестницы?

— Вы полетели оба.

— Он в группе поет. — Маша пропускает мое замечание мимо ушей и продолжает: — Не особо известной, но я была на их концерте этим летом. Вот смотри. Странное совпадение, да?

— Что странного? — прищуриваясь, смотрю на Машку.

— Влюбила-а-ась, — ехидно тянет Антон и тут же получает ощутимый удар по плечу сумкой от Маши. — Ай!

— Не пори ерунды. Я просто думала, он старше. А оказывается, первокурсник.

— Может, он пошел в школу в восемь лет, — отвечаю я, одновременно с этим отлипая от Антона.

Кирилла на крыльце уже нет, его машина все еще на парковке, со своего места мне не видно, есть кто в ней или нет. Когда мы проезжаем мимо, встречаюсь взглядом с ее владельцем, он внутри. Морозов просто смотрит на нас, Антон, как назло, еле едет, жестикулирует и постоянно смеется, рассказывая про свои приключения на Бали.