Отсчёт. Топи

Цио эффа Авари была из тех женщин, что стремились заслужить всеобщее одобрение и поддерживали хоть сколько-нибудь тёплые отношения даже с самыми далеко стоящими от трона семьями. Она считала просто: никогда не знаешь, кого приблизит к себе Его Величество в следующий миг. Её муж входил в магический Совет при дворе, и потому приходилось держать определённую марку и соответствовать статусу, однако время от времени она проводила небольшие вечера для «своих», где царила удивительно доброжелательная и спокойная атмосфера и не допускались сплетни. Попасть в этот круг жаждали многие, но сеньора Цио, обладавшая удивительной интуицией, не обращала внимания на лесть и на раз-два распознавала фальшь. О тех, кто будет на её литературных встречах, женщина заботилась особо усердно.

У меня оказалось несравненное преимущество, благодаря которому я без труда получила приглашение, будучи только представленной сеньоре Цио — женщина приходилась мне троюродной тётушкой. Насколько я знала, из рода Авари в столице проживала только Цио, и потому особенно не беспокоилась. От Рэйеса мне уже было известно о «тёплых» взаимоотношениях между родственниками со стороны моей матери, и от него же я получила совет, мол, лучше в этот клубок лишний раз не лезть. Впрочем, на любезную и доброжелательную тётушку это правило не распространялось. Напротив, дядя рекомендовал заручиться её поддержкой во что бы то ни стало.

За первым приглашением последовало второе, за ними — третье и четвёртое, и так я стала почти постоянным гостем знаменитых литературных вечеров сеньоры Цио. Ей нравился мой живой интерес к книгам, и приглашения на чашечку чая как-нибудь на неделе не заставили себя ждать. Дело, разумеется, было далеко не в чае и только им не ограничивалось, иной раз я даже оставалась у гостеприимной тётушки на два или три дня, болтая обо всём на свете. Найти подругу в женщине в два раза старше я ожидала меньше всего, но было в этом что-то особенное и трепетно-волнующее, потому что со сверстницами общение как-то не задалось.

Мужа Цио, магистра Даррена, я видела за всё это время от силы раза три или четыре, и по сравнению с яркой и эффектной тётушкой он казался серым и невзрачным, словно был её тенью. Благодаря дару он выглядел не старше двадцати, но обоих подобное нисколько не смущало. И, отдавая должное наследию рода супруги, Даррен взял её фамилию, что показалось мне особенно романтичным.

Сегодняшний вечер был посвящён новой скандально-нашумевшей истории Лэтиса Артуа. Других у барда и не водилось, что ни новая книга — так сразу недовольство со стороны жрецов Семерых. По такому случаю количество приглашённых разрослось, и вместо небольшого уютного читального зала было решено разместить гостей в оранжерее. По счастливому стечению обстоятельств место мне досталось на диванчике рядом с магистром Тэриньо, аккурат напротив Кирино. О том, что оба советника будут приглашены, тётушка как-то не предупреждала. Как и о том, что будет приглашён сам Лэтис.

Вышедший на импровизированную сцену рыжеволосый мужчина и был тем самым известным бардом — я смогла понять это благодаря стоявшему за его плечом Квилю, который заинтересовал меня куда сильнее, чем Лэтис. Ньэннец приветливо оскалился, когда наши взгляды встретились, и тут же отвернулся, предоставляя возможность самой решить, хочу ли показывать, что знакома с нелюдем. Видеть Квиля без шуршащего плаща, в типичном ньэннском халате, было необычно. Не исключено, что на такой одежде настоял его «хозяин», или это сделали по просьбе Цио, чтобы произвести должный эффект на гостей.

Лэтис оказался именно таким бардом, каким их обычно описывали в книгах — яркий, улыбчивый, обворожительный, утончённый, манерный. Рыжие волосы свободно спускались почти до талии, в них блестели бусины изумрудов и гранатов на тонких золотых нитях, из-под слегка растрёпанной длинной чёлки лучезарно сверкали глаза, цветом похожие на старую бирюзу — вроде бы голубые, а вроде и зелёные. А костюм!.. Цвета морской волны, расшитый золотом и всё теми же бусинами из изумрудов и гранатов, с тончайшим кружевом по манжетам. Алый шейный платок перекликался с покрытыми эмалью серебряными браслетами на запястьях Квиля. В руках у странствующего сказителя была девятнадцатиструнная лютня и та самая новая книга — продолжение не менее нашумевших «Семи Башен». Я не стала вглядываться в лицо, пытаясь следить за реакцией окружающих, как и учил Таши — всегда и везде наблюдать за обстановкой, не поддаваясь тому, что находится в центре внимания.

Теперь я радовалась столь удачно выпавшему месту. Лицо Кирино при виде барда скривилось — всего на миг, но этого оказалось достаточно, чтобы я почувствовала некоторое превосходство. Не такой уж он непоколебимый, как хотел это показать, ха!

— Вы столь пристально изучаете магистра Таэдо, сеньорита.

Тэриньо, о котором я успела позабыть, наклонился к моему уху и тоже стал разглядывать хмыря. Кирино посчастливилось сидеть рядом с хозяйкой вечера, и пока Цио была занята представлением барда, хмырь остался один.

Отвлекаться от происходящего мне не хотелось… но и молчать нельзя, когда обращается советник Его Величества.

— Простите?

— Я обязан перед вами извиниться, — виновато улыбнулся Тэриньо. — Вам полагалось место рядом с ним, однако сеньора Авари оказала милость. Видите ли, у меня есть к вам вопросы…

— Не думаю, что я…

— Вы тень? — обезоруживающе прямо спросил он.

Я сжала губы и кинула быстрый взгляд в сторону Кирино. Может, он соизволит подсказать, как быть в этой ситуации? Ментальный маг всё-таки, и как-то не верилось, что он не подслушивал мои мысли и этот разговор сейчас. Пристальный интерес Тэриньо к моей персоне мы не учли, и что делать, я просто не знала. Для того чтобы каким-нибудь хитрым способом перевернуть ситуацию и случайно не сболтнуть лишнего, мне явно не хватало опыта.

— Хотя, пожалуй, вы правы, сеньорита, здесь совсем не подходящее место для таких разговоров. Но… вам не кажется, что я всё-таки лучше этого мрачного чудища?

Его задорная улыбка заставила пробежать не один табун мурашек по моей спине. Издав едва различимый смешок, я попыталась отстраниться, однако размеры диванчика никак не позволяли сделать это в полной мере. И почему Цио вообще посчитала хорошей идеей давать какому-то непонятному магистру садиться рядом с юной сеньоритой? Ах, точно ведь, магистр далеко не «какой-то», а советник и телохранитель короля, такому в столь малой просьбе ну никак нельзя отказать.

— Вам в этом году семнадцать? Вы не задумывались о помолвке?

— Я магесса, магистр Тэриньо, — отмалчиваться вечно не вышло, и потому пришлось подать голос. — Мне определённо рано думать о таком. Тем более получить благословение родителей я пока не могу.

— В таких вопросах достаточно благословения Его Величества, — хмыкнул советник. — Но я снова отклонился от первоначальной темы. Насколько мне известно, вы сейчас самостоятельно проживаете в доме вашего бывшего опекуна, магистра Рьютт? Сеньор Рэйес не был против?

— Дядя уверен, что особе моих лет стоит учиться жить самостоятельно, — смущённо опустила глаза. — К тому же, у меня есть служанки.

«Служанки» у меня и правда имелись, причём целых три — в доме продолжал хозяйничать Шуген, а на каких-то мероприятиях, где полагалась свита, или когда приезжали гости, эту роль брали на себя Ула и Лар. Нанимать кого-то со стороны было опасно, а подруге это казалось скорее чем-то увлекательным, тогда как для Лара ничего унизительного в том, чтобы переодеться в женское платье, с учётом рода его занятий, не было. Заодно я узнала, что и сам Весташи иной раз переодевался в женщину. Сначала меня прорвало на глупое хихиканье, но потом я прониклась уважением к ярой приверженности своему делу. Только немного жаль, что причин просить мэтра переоблачиться в платье и накраситься не подворачивалось.

— Его Величество хочет посетить вас с тайной аудиенцией, — понизив голос до едва различимого шёпота, Тэриньо наконец-то подобрался к истинной причине повышенного ко мне интереса. — Через неделю. Не планируйте ничего на вечер.

— Могу ли я узнать… повод?

Советник лишь повёл бровью и откинулся на спинку диванчика, наконец предоставив мне возможность послушать, что рассказывала тётушка Цио о барде и его истории. Видимо, на этом разговор считался завершённым.

И как теперь спокойно высидеть остаток вечера?..

***

Одним обсуждением истории дело не ограничилось, барда упросили выступить хотя бы разочек, но очень скоро представление растянулось. Цио распорядилась принести чай, и я, воспользовавшись случаем, поспешила оказаться подальше от Тэриньо. Пока тот вновь не пристал с расспросами про теней.

Нет, его логику можно было понять, все совпадения налицо — недавно появившаяся в столице девочка, имевшая прямое отношение к семье Авари, родственница сеньора Тамери, главы гильдии Шёпота, и юная тень, готовящаяся к посвящению в — ха! — том же Шёпоте. Но, несмотря на очевидность, подобная прямолинейность выглядела слишком… топорной? Меня проверяли, пытались спровоцировать на что-то? Ну невозможно поверить, что советник короля будет действовать настолько неаккуратно!

У накрытого стола маячил Квиль. С ловкостью паука ньэннец перебирал предложенные блюда всеми четырьмя руками, и на его манипуляции большая часть гостей и прислуги смотрели круглыми глазами, опасаясь подходить ближе и обходясь напитками, которые разносили мальчишки в серых ливреях. Недолго думая, я встала по правую сторону от Квиля, здраво рассудив, что из всех здесь собравшихся кто-то точно видел мой спокойный с ним разговор во время бала Весеннего Цветка, и шифроваться ни к чему. Даже если было это год назад, так просто такое не забывается.

— Видеть вас радостно моему сердцу, — тихо произнесла я и сложила ладони перед собой — поздороваться по правилам Ньэнна казалось правильным. Кланяться не стала, потому что в этом окружении мой статус был выше, чем у телохранителя.

— А! — радостно оскалился Квиль, пряча нижнюю пару рук в широких рукавах — таким образом ньэннцы показывали уважение, не выпячивая перед людьми своё превосходство. С его стороны поклон как раз таки последовал, причём довольно глубокий. — Сестра. Твоё внимание озарило этот вечер.

Я кожей почувствовала сгустившееся напряжённое внимание, словно окружение ловило каждое наше слово. Хотя, пожалуй, это было мало возможно, без использования магии точно — говорили мы тихо, а на магическом плане никаких волнений я не заметила.

— Ваше сердце ещё хранит бард по имени Лэтис Артуа? — на всякий случай уточнила я, прекрасно понимая, что за столько времени многое могло поменяться.

— Отдать долг не просто, — вновь оскалился ньэннец. — Даже при том, как он старается нажить врагов.

Невольно усмехнулась в ответ. Нет, всё-таки нервничать из-за того, что Квиль не человек и такое знакомство может как-то сказаться на моей репутации, только зря накручивать себя. Кирино видел, как я общалась с ним на балу, и ничего после по этому поводу не сказал, да и сейчас отмалчивался…

— Опять набиваешь желудок? — весёлый голос барда, раздавшийся со спины, заставил меня вздрогнуть.

Пообщаться напрямую с Лэтисом сегодня я не надеялась, рассчитывая передать книгу и попросить автограф через Цио… но как могло быть иначе, если я сама подошла к его телохранителю? Наверное, барда заинтересовала смелая особа, спокойно разговаривающая с ньэннцем.

За Лэтисом по пятам следовал аромат цветов, но не удушающий; скорее, этот запах напоминал о весеннем луге и свежести раннего утра. Стоило увидеть барда совсем близко, у меня на миг перехватило дыхание, потому что он был до невозможности красивым. Таких людей мне ещё не доводилось встречать — узкое лицо, чуть вздёрнутый длинный нос, аккуратно очерченные брови и очаровательная белозубая улыбка. Даже россыпь ярких веснушек, которые отчего-то в кругах аристократии считались уродством, скорее облагораживала. А от прямого бирюзового взгляда в груди поселилось странное щемящее чувство. Лютня, которую Лэтис держал одной рукой за гриф, была под стать придворному сказителю. Из тёмно-красного и нежно-розового дерева — кажется, это были падук и груша. А украшала её замысловатая резьба в розетке: ощерившийся чёрный дракон с распахнутыми ажурными крыльями и небольшими камешками бирюзы вместо глаз.

— Младшая дочь Ашэ? — Лэтис легко взял мою ладонь и едва уловимо коснулся губами — никакого сопротивления с моей стороны из-за шока, разумеется, не последовало. — Эти чёрные глаза я узнаю из тысячи! Вы весьма похожи на Грассэ.

Цепкие пальцы продолжали держать руку, и выдернуть её не получилось бы при всём желании — меня обезоружили приветливой улыбкой и тем фактом, что бард знал отца. Конечно, в действительности удивляться тут нечему…

— Сеньорита Ашэ, — подошедший вместе со странствующим сказителем Кирино обозначил поклон кивком. С учётом того, что мы поприветствовали друг друга ещё в холле поместья Цио, подобное было допустимо.

— Я совсем забыл о манерах, магистр! — Лэтис наконец выпустил мою ладонь и хлопнул себя по лбу, со смехом оглядываясь на хмыря. Лицо барда за мгновение сделалось серьёзным, он отвесил изящный поклон и взмахнул рукой, а другую, которой держал лютню, прижал к груди. — Странствующий сказитель и бард, маэстро при императорском дворе в Ньэнне, исследователь глубин истории и скромный писатель, Лэтис Артуа. К вашим услугам, сеньорита. Магистр Таэдо шепнул мне по секрету о вашем желании, чтобы я подписал книгу.

Да уж, «скромный» писатель.

— Марисса лисс Ашэ, — склонившись в реверансе, я сумела сбросить оцепенение и попыталась приветливо улыбнуться. — Не выразить словами, насколько мне приятно познакомиться с вами лично.

С чего вдруг Кирино решил проявить участие? С другой стороны, такое знакомство и впрямь не повредит. Лэтис знал отца, и в этом можно отыскать неоспоримую выгоду. Стоп, не поэтому ли?..

— С моим телохранителем вы уже знакомы?

Я неуверенно посмотрела почему-то на Кирино, словно в надежде, что вредный хмырь уж точно сумеет разрулить ситуацию лучшим образом. Но он, ожидаемо, молчал. И холодно смотрел на бокал гранатового вина, прокручивая витую хрустальную ножку пальцами.

— Она была на балу Весеннего Цветка, — вступил в разговор Квиль. — Сеньорите не понравился назойливый кавалер. Мне он тоже не понравился.

Оскал у ньэннца вышел особенно хищным. Может, это только на публике нелюди строили из себя вегетарианцев, а на самом деле их любимым деликатесом была… та же человечина? Не просто же так они закрывали глаза на рабство, при этом рьяно выступая за запрет жертвоприношений. Действительно, зачем столь ценный продукт переводить-то?

— Обычно ты не вмешиваешься, — рассмеялся бард и выхватил прямо из рук Квиля вазочку с ягодным сорбетом. Заманчивый аромат малинового и брусничного сиропа заставил меня сглотнуть набежавшую слюну, следом за которой последовала тошнота. — Похвально, похвально! Ещё немного — и станешь совсем человеком.

Справившись с неприятным чувством, я подхватила смех Лэтиса, в глубине души надеясь, что подобная шутка не задела ньэннца. Вдруг он путешествовал с бардом только из-за долга, и на самом деле чувствовал себя рядом с ним псом на привязи? Хотя, вряд ли Квиль станет терпеть подобное.

Спустя несколько мгновений нашему смеху вторил и Квиль. Кирино, вопреки ожиданиям, тоже поддержал общее веселье — пусть лишь тихим смешком и кривоватой улыбкой, а всё же это куда больше, чем обычно. Да, на всяческих светских приёмах он вполне себе шутил, и мимика у него становилась необычайно живой, вот только прозрачные голубые глаза оставались холодными. А сейчас, сейчас я увидела, где-то в глубине зрачков, словно что-то блеснуло под слоем толстого льда.

Впрочем, уже скоро его взгляд вновь сделался привычно-ледяным, а вот на лице неожиданно появилось обеспокоенное выражение. Мир неожиданно покачнулся, и устоять на ногах у меня получилось только благодаря концентрации внимания на бокале в руках Кирино. Гранатовая жидкость красиво переливалась в свете магических фонариков под крышей оранжереи, блики выплясывали замысловатые восьмёрки, двоились и троились в глазах…

— Вам нехорошо? — спросил он, когда я коснулась пальцами виска, и подал руку. — Обопритесь.

Деваться было некуда, тем более я и правда плохо стояла на ногах. Откровенно виснуть не стала, однако держаться в вертикальном положении стало куда проще, чем без опоры. От Кирино тягуче пахло лилиями и морем — этот аромат убаюкивал, укачивал на своих волнах и, вопреки ожиданиям, не провоцировал тошноты. Окажись рядом Весташи, он бы точно уложил меня в кровать с жёстким запретом подниматься, так что я даже обрадовалась его отсутствию… но и умалчивать о том, как яд начал действовать, нельзя. И если после бала мэтр не будет ждать меня дома, придётся наведаться в Шёпот. Кто его знает, что там важно, а что нет, в ритуале становления тенью.

— Здесь душновато, — скорчил сочувствующую мину Лэтис, взмахом подзывая слугу. — Я частый гость у Цио, она не станет возражать, если мы с вами выйдем в сад. — Тряхнув рыжей шевелюрой, бард лучезарно улыбнулся подбежавшему мальчишке и быстро протараторил: — Хороший мой, скажи хозяйке, что я ненадолго отлучусь и украду магистра Таэдо и сеньориту Ашэ. Чтобы сеньора не волновалась. Передашь?

Мальчишка коротко кивнул и тут же испарился. Пока бард мило беседовал с ним, Кирино успел прикончить свой бокал и оставить его на столе. Квиль же, напротив, насобирал на тарелку как минимум недельный запас различного рода яств и, вооружившись кувшином морса, с преданностью собаки, готовой следовать за хозяином хоть на край света, уставился на Лэтиса.

— Ты ещё скажи, что я тебя голодом морю, — фыркнул странствующий сказитель и закатил глаза, однако запрещать что-либо своему телохранителю не стал.

Не знаю уж, то ли бард обладал какой-то хитрой магией-без-магии, то ли на Квиля лишний раз никто старался не смотреть, то ли приложил свою руку Кирино, но за нами никто не последовал. Вне всяких сомнений, и рыжий Лэтис, и четырёхрукий ньэннец, и окутанный мрачной аурой советник Его Величества — все они должны были приковывать к себе внимание, и так просто видных гостей не отпустили бы. Ну, или хотя бы попробовали потянуться следом?..

В саду Цио я и сама бывала не раз, хотя Лэтис знал его, судя по всему, куда лучше моего. Чем дальше мы уходили от поместья, тем более старыми и заросшими выглядели дорожки, а кустарник — совсем неухоженным. Встреченные беседки словно сошли со страниц учебника по древнейшей архитектуре. Было в этом какое-то своё, совершенно особенное очарование. Приятная прохлада быстро прогнала тошноту. Кирино отчего-то решил проявить заботу и накинул мне на плечи камзол, оставшись в рубахе и жилете. Бард при этом как-то странно покосился на него.

— Магистр Таэдо поведал, что вам, сеньорита, очень нравятся истории моего пера, — оттеснив хмыря, Лэтис сам взял меня под руку. — У вас, должно быть, есть вопросы о новой книге? Во время моего представления вы молчали и даже не смотрели на меня.

Последние слова прозвучали упрёком. Кажется, бард не любил не находиться в центре внимания, и если кто-то отводил от него взор, предпочитал разобраться с этим лично. Хмыкнув про себя, придержала рукой попытавшийся свалиться камзол Кирино и виновато улыбнулась Лэтису. Пускай он был до безумия красив, а от одного его прикосновения у меня почему-то перехватывало дыхание, попадать под эти чары я не собиралась, хотя сопротивляться им было не то чтобы легко.

Причин подобного интереса к себе не понимала. По совету Кирино, я не доверяла вообще никому на всех этих балах, вечерах и прочих развлечениях высшего круга. Из-за этого ни подруг-сверстниц так до сих пор не нашла, ни поклонников-кавалеров близко не подпускала, стараясь держать дистанцию и в случае чего отнекиваться, мол, обучение в самом разгаре, магистр Ярай, уезжая, столько всего оставил, до его возвращения надо всё-всё изучить и сделать.

— Мне особенно интересно одно: образ демона Гэцара вы ведь писали с Квиля?

Лэтис в очередной раз рассмеялся.

— А вы и правда дочь своего отца, — подмигнул он и пояснил: — Грассэ первым же делом спросил ровно то же самое. Но, вынужден вас расстроить, прототипом этого персонажа послужил другой ньэннец. А вот верный скакун нашего доблестного героя!.. — начал было бард, но заметив, что Квиля куда больше разговора интересовала веточка мяты поверх взбитых сливок на пирожном, состроил расстроенную мину. — И этот образ тоже списан с другого ньэннца. Позвольте, я поведаю вам больше…

Подробный рассказ растянулся на добрую половину вечера, и к его окончанию у меня ощутимо ныли ноги — сад Цио мы исследовали вдоль и поперёк. Квиль, как только разобрался со всей едой, что была захвачена им в плен, присоединился к беседе, вмешиваясь там, где Лэтис начинал совсем уж откровенно привирать. Но и без ньэннца я вряд ли поверила бы в упрямые настаивания барда на своём родстве с древними драконами, которые населяли Ньэнн задолго до пришествия Семерых.

Кирино изображал из себя безмолвную тень, и о том, зачем же он свёл меня с Лэтисом, оставалось лишь догадываться.