Один. История мужчины, полюбившего ведьму

Сегодня Анхелика никак не могла уснуть. Обычно она засыпала около одиннадцати, после чего не просыпалась даже от полуночной соседки, которая возвращалась с работы и гремела всем, чем можно было представить. Ключи, брошенные на комод, пакеты с едой из ресторана, в котором она работала, шум воды из ванной, потому что Люси любила мыться на ночь. Все это могло разбудить даже глухого, но не Анхелику, она спала как убитая.

Сейчас полвторого, Люси уже спала, Анхелика же была необыкновенно бодра. Такого ранее не случалось никогда.

Консерватизм во всем: вставать в шесть утра, подстригать и ламинировать чужие шевелюры десять часов, в середине дня ровно сорокаминутный перерыв на обед, после работы заходить в галерею постмодернистских художников напротив своего салона на тридцать минут, и возвращаться к девяти часам вечера домой — вот ее жизнь к двадцати трем годам.

Так что же с ней сегодня?

— Люси. — шепот пронзил душную тишину. — Люси, проснись. Мне не спится, мне надо с кем-то поговорить. — девушка в лазурном махровом халате трясла подругу за плечо.

Но вот наконец ей удалось разбудить Люси, послышалось недовольное мычание.

— Что происходит? Я проспала? — светловолосая молодая женщина присела на кровати. Потирая глаза, она задела свои волосы, те все еще были влажными. — Боже, еще ночь. Что случилось? — Люси перепугано посмотрела на подругу.

— Да, прости, что не даю спать. Но мне правда нужно с кем-то поговорить. Я сейчас готова горы свернуть, такая бодрость, даже не знаю, как будто какой-то невидимый генератор накачивает меня энергией. В последний раз со мной такое было, когда я готовилась к экзамену по истории в одиннадцатом классе. — взбудоражено говорила Анхелика. Необычно рыжеволосая, с яркими зелеными глазами она сейчас и мертвого бы подняла таким видом.

— Дорогая, ты как ведьма, особенно при свете луны. Мне даже как-то не по себе. — Люси еще пару секунд всматривалась в подругу, а потом запахнула халат и бросила — Ладно, пойдем пить чай, всё расскажешь.

Анхелика издала радостный возглас и побежала на кухню заваривать чай.

— Ну рассказывай. Влюбилась или выиграла в лотерею? — не скрывая зевок, спросила Люси.

— Нет, что ты. — Тут же отмела подруга, а потом задумалась. — Хотя может и так. Я как будто влюбилась в одного очень симпатичного парня, только никак не могу его вспомнить, ни имя, ни внешность… — Взгляд девушки устремился в окно на огромную луну, светящую словно люминесцентный фонарь.

— Наконец-то. Боги сжалились надо мной. — Люси возвела руки к небу.

— Только и ждешь, когда я съеду? — девочки засмеялись. — Ну, а если честно, то я сама не своя. Кажется, что я крепко спала несколько веков и вдруг очнулась.

— Неудивительно. Живя в такой рутине и мне бы хотелось проснуться. — Соседка заглянула в зеленые глаза подруги. — Посмотри на себя, у тебя такая скучная жизнь, что я уже задумывалась сама найти тебе парня, или психолога, или того и другого.

— Неужели все так ужасно? — Анхелика отложила чай и с неуместно радостным удивлением всмотрелась в лицо подруги. Та очень эффектно кивнула. Что ж, расстройство обошло обеих девушек стороной, ведь лучше поздно такое осознать, чем никогда.

— А что это на твоем лице? — Люси отодвинула рыжий локон с щеки подруги, и возле левого уха увидела небольшой шрам.

— Что там? — встревоженно спросила Анхелика и побежала к зеркалу. И вправду прямо у виска красовался шрам в виде стебля розы — извитая линия с четырьмя штрихами по бокам. «Мистика какая-то. Похоже на затушеванную тату. Или даже на клеймо. Но ни того ни другого просто быть не может.»

— А ты оказывается, не такая уж тихоня — хитро заулыбалась подруга, словно раскусила ее.

— Нет, что ты! Я этого не делала. Ну по крайней мере я не помню ничего подобного… — возмутилась девушка со шрамом.

— Это еще раз подтверждает мои слова.

— О нет — теперь и Анхелика повеселела — Не надо намекать, что я тайно выпиваю. Не в моем стиле напиваться до беспамятства, ты же знаешь.

— Я уже сомневаюсь, что вообще знаю тебя. — Люси всмотрелась в горящие глаза подруги, ярко рыжие локоны разбросанные по плечам — Сегодня ночью ты открылась мне с другой стороны. Такой тебя не видела я никогда. Ты словно… живая что ли.

— Живая — сквозь время и пространство устремился ее взгляд, и не замечая Люси, Анхелика погрузилась в воспоминания о своей унылой жизни до этой ночи. Все выглядело как кошмарный сон, где нет эмоций, переживаний, изо дня в день все то же беличье колесо, отсутствие стремлений, своя коробка, в которой тепло и уютно, но уже слегка попахивает гнилью.

И все же, откуда этот шрам?

Ройтлинген.

Ответ, который, к сожалению, она не понимала заставил вернуться на кухню к Люси.

— Ройтлинген. Ты знаешь, что это такое? — взбудоражено спросила девушка.

— Ок. Гугл. Что такое Ройтлинген? — о чудо техники, даже посреди ночи нет необходимости копаться в пыльных книгах в поисках неизвестно чего.

— Город в Германии, районный центр, расположен в земле Баден-Вюртемберг.

— Совершенно бесполезная информация — возмутилась Анхелика. — Какое отношение ко мне имеет Германия?

— Ну может, там было то самое веселье, во время которого тебе сделали эту тату? — Люси подтрунивала, а вот Анхелике было не до того. Ведь подруга в чем-то права. Она на самом деле именно там получила свой шрам. Но как? — Иди лучше спать, утро вечера мудренее, глядишь, во сне ответ получишь. — очень заразительно зевая, произнесла подруга.

Девушки разошлись по комнатам съемной квартиры, Анхелика попыталась заснуть.

Но все ее попытки оказались тщетными. Подсчет овец вывел ее из себя уже на тринадцатой. Потом она применила мамин урок про самовнушение, что разные части ее тела спят, начиная от кончиков пальцев ног, постепенно поднимаясь к голове. Но как только она дошла до глаз, они предательски распахнулись. Комната сияла лунным светом, так манящим полетать под ней.

“Что я сказала? Полетать?” — Анхелика быстро села на кровать и устремила взгляд на себя в зеркало напротив. В белой ночной рубашке с рыжими длинными волосами и светящимися зелеными глазами она точно ведьма.

Точно, та самая ведьма из Ройтлингена, которых жгли на кострах во времена святой инквизиции. И никакие индульгенции ее поклонников за душу милой роковой красавицы не спасли от праведного гнева Римской католической церкви. Ее сожгли.

— Я все вспомнила — прошептала горько ведьма. — Обряд Святой Марии спас меня.

Обряд Святой Марии — это клеймо, которое ставит ведьма перед смертью, чтобы на пятьсот лет запиреть свою душу от мира мертвых, давая надежду на искупление или месть. Если через пятьсот лет душа казненного находит родственную душу среди живых, то у нее есть неделя на то, чтобы обрести любовь. По истечении срока, она может вновь продолжить существование в мире живых, либо мир мертвых навсегда примет душу казненного.