Трещины

Через несколько дней Глеб поздно проснулся и опаздывал на первый урок. По четвергам первой была география, и учительница могла простить все, кроме опоздания. Так что Глеб решил сократить путь и двинулся через тропинку вдоль пруда. Глеб переживал, что младшего брата до сих пор не нашли. Родители подключили полицию, он сам занимался рассылкой постов в соцсетях, но местонахождение восьмилетнего мальчика оставалось для всех загадкой. Глеб опаздывал в том числе потому, что в последнее время плохо спал из-за постоянного напряжения. Мог уснуть лишь под утро и не услышать тренькающий будильник.

Тропинка была скользкая, а погода — неустойчивая: то и дело скакала от плюса к минусу. Но ничего не поделаешь, нужно торопиться и ловко миновать участки со льдом, иначе прийти вовремя не получится. Глеб осторожно перебирал ногами, при этом стараясь сохранять скорость быстрого шага.

Глебу нравился этот пруд неподалеку от школы. Было в нем что-то успокаивающее — в теплое время ровная гладь воды, в холодное — неприступная корка льда. Каждый раз, идя этой дорогой, Глеб невольно оглядывался в сторону пруда, и это придавало ему каких-то моральных сил перед непростыми учебными днями. Оглянулся он и на этот раз.

Глеб увидел, что у берега стоит дворовая собака, вся лохматая, взъерошенная, и что-то обнюхивает. И действия собаки выглядят достаточно странно. Она то подойдет к предмету, то внезапно отпрыгнет в обратном направлении. Глеб вспомнил, что впопыхах забыл надеть линзы. Хорошо, что в рюкзаке он всегда носил очки. Глеб достал футляр из кармана рюкзака и надел очки. Картинка сразу стала четкой.

То, что обнюхивала собака, оказалось всплывшим человеческим телом. Смотреть на тело было неприятно, но Глеб не мог отвести взгляд. У него были сомнения. Кто это? Глеб боялся подойти ближе. Потом его взгляд сфокусировался на предмете, который свисал с шеи утопленника. Это был фотоаппарат. Глеб сразу все понял. Даже не вглядываясь в лицо. При виде фотоаппарата его пронзило озарение, хотя фотоаппарат на шее мог носить кто угодно.

Удивительное дело, но Глеб не стал звонить в полицию, в скорую, в службу спасения. Он не стал звонить родителям. Его мысли расплывались, и он не мог за них ухватиться. У Глеба перед глазами теперь было здание школы, и он знал, что ему нужно оказаться там в ближайшее время. Больше он не знал ничего.

Войдя в класс, Глеб обнаружил, что урок уже начался. Антонина Петровна что-то показывала ученикам на большой карте, развешанной на доске. Увидев опоздавшего, она смерила его недовольным взглядом. Потом велела ему зайти.

Глеб поплелся было к своему месту за партой, но Антонина Петровна одним движением руки остановила его несмелую походку и пододвинула к доске. Глеб молча стоял перед всем классом. Было странно видеть, что обычно говорливый десятый «Б» затих так, словно увидел трупа.

— Хочу, чтобы все посмотрели на вашего товарища, — начала Антонина Петровна. — Посмотрите внимательно. Такого безобразия я не видела давно! Никольскому понятие ответственности совершенно незнакомо. Ты опаздываешь на урок второй раз за неделю! — Она нахмурила брови. — Я говорила в прошлый раз, что отведу тебя к директору.

Глеб молча смотрел себе под ноги. Дешевый линолеум в классе навевал тоску. На нем виднелись разного рода отметины. Этот линолеум давно следовало заменить.

— Но прежде чем мы с тобой отправимся к директору, я хочу, чтобы ты извинился перед всеми за свое опоздание и срыв урока. Если у тебя есть совесть, ты это сделаешь!

Глеб поднял глаза, посмотрел на своих одноклассников. Некоторые из них начали саркастически улыбаться — с нетерпением ждали, когда он униженно, как побитый пес, начнет мямлить слова извинения. Потом Глеб повернулся к Антонине Петровне — она смотрела на него, словно размышляя, как можно быть таким идиотом, тупицей и болваном одновременно.

— Ты старая маразматичка, — бесстрастно произнес Глеб. — Твоей тупости нет предела.

Он успел заметить, как та ошарашенно подняла брови, и недоумение противницы подстегнуло его. Глеб чувствовал себя готовым к многочасовой драке, но остатки разума — сохранившиеся, — подсказали ему, что сейчас не время и кончиться все может плохо. Так что Глеб подошел к доске с висевшей на ней картой и со всей силы всадил в нее правый боковой, после чего отпрыгнул. Доска с грохотом повалилась на пол, меловая пыль взметнулась в воздух, и под ее прикрытием Глеб медленно вышел из класса.

В туалете было накурено и лампочка перегорела. По дороге сюда Глеб чувствовал себя окрыленно и просто зашел помочиться, чтобы спокойно идти сражаться с миром. Но войдя и ощутив темноту и едкий запах, он почувствовал навалившуюся усталость и огромный камень в животе, который, словно на скоростном лифте, поднимался вверх. Глеб успел подойти к унитазу, прежде чем его стошнило. От немощности Глеб уселся на пол и прислонился спиной к стене.

В кармане штанов он нащупал телефон. Его экран мерцал в темноте как луна в ночи. От хлынувшего света еще больше закружилась голова. Глеб открыл контакты, нашел нужный номер и приложил телефон к уху. Голова пульсировала, а телефон казался весом с большой арбуз.

— Ма, я нашел Дениса. Он… он мертвый.