В ГОСТЯХ У ДРАКУЛЫ. Тайна средневековых картин

Османская империя, 1447 год. Серые тучи сгущались над Амасьей. Желтые сверкающие зигзаги рисовали в небе пророческие знаки, которые не сулили ничего хорошего. Раскаты грома разносились эхом по пустынной комнате. И лишь одинокий серый силуэт нарушал дворцовую идиллию.

Фигура юноши стояла неподвижно. Уставший, отрешенный взгляд был устремлен куда-то вдаль. Большие зеленые глаза, обрамленные черными длинными ресницами, были слегка прикрыты. Но, несмотря на это, в них отражалась буря грядущей ночи.

Высокий коренастый юноша с густыми черными волосами до плеч стоял, облокотившись на окно. Безразличие на его лице сменилось болью, а затем отчаянием.

Внезапно всё стихло…

— Мирчи! Отец… — едва слышно произнёс он.

Вдруг рука, которая еще мгновение назад лежала неподвижно, поднялась и ринулась вперёд. Раздался удар. Он был настолько сильный, что картина, висящая над камином в самом дальнем углу комнаты, упала и разлетелась на куски. Но юноша даже не обратил на это внимания.

Сильная дрожь, переходящая в агонию, завладела его телом, дыхание стало прерывистым, что он буквально хватался за каждый глоток воздуха. Кровь приливала к его лицу, и больше не было сил держаться. Тело юноши скользнуло вниз и опустилось на пол. Он обхватил колени руками в тщетных попытках укрыться от беспощадной реальности. Горячие слёзы текли по его щекам. Глухие стоны и всхлипывания то и дело затихали, то становились сильнее, пока не исчезли совсем.

Молодой человек провел тыльной стороной ладони по обеим щекам, и от слез не осталось и следа. Он поднялся, поправил свой камзол, и, закрыв глаза, сделал глубокий вдох. С протяжным выдохом его веки поднялись. Лицо стало каменным, взгляд — холодным, леденящим и дарующим ужас каждому, кто осмелился бы хоть краем глаза взглянуть на него. От жалкого беззащитного мальчишки не осталось и следа.

Юноша медленно подошел к камину и взглянул на обломки картины, оставшиеся после удара о стену. Он присел на корточки, его взор остановился на изображении статного зрелого мужчины. Тот был одет в парадное парчовое платье алого цвета. Его голову обрамлял большой белый тюрбан, украшенный разноцветными каменьями, а во главе стояло изящное павлинье перо.

Портрет был нарисован настолько реалистично, что казалось, изображение сейчас сойдет с холста, и перед взором юноши предстанет сам султан. Его суровый взгляд исподлобья обжигал каждого, кто осмеливался посмотреть на его лик.

Юноша быстро собрал обломки картины и беспощадно бросил их в пылающий огонь. Холст вспыхнул и буквально за секунду превратился в пепел.

Молодой человек в последний раз взглянул на еще тлеющие угли, а затем вернулся обратно к окну.

Тем временем тучи полностью заволокли небо.

Закрыв глаза, тихим, спокойным голосом юноша произнёс:

— Я отомщу…

Лишь только эти слова слетели с его уст, раздался сильный раскатистый удар грома. Земля затряслась.

Я отомщу! — яростно повторил он, — За тебя отец! За брата. Я покараю всех, кто был к этому причастен. Никому не будет пощады. Я даю слово!

Молодой человек протянул истощенную руку к небу. Его жилистые пальцы поднялись вверх, заставив ладонь раскрыться.

Сверкнула молния, и новый раскат грома, ударивший с еще большей силой, закрепил негласный договор.