Голод. Одержимые

Четкие, размеренные движения. Рваные, протяжные стоны. Шумное заполошное дыхание. Сердце бьется как отбойный молоток.

Глубже. Сильнее. Чаще.

Одной рукой сжать бледную плоть ягодиц. Другой рукой сдавить кадык на горле. И дуреть, дуреть, сходить с ума, выть от единого механизма, который представляют собой два сплетенных мужских тела.

Таких разных. Таких одинаковых.

И вот Данила уже воет, сотрясается, до остервенения надрачивая свой член, чувствуя, как внутри готовится взорваться вулкан, орошая внутренности густой, белесой лавой. Свою он выплескивает в руку, которую тут же хватает Паша и слизывает все до последней капли, дрожа в пронзительном экстазе.

— Ох*еть, — только и выдает Данила и просто падает с колен на кровать, тесно прижатый влажным обнаженным телом любовника.

Его бесит, что подобных чувств не вызывает ни одна баба. Он не может признать себя долбаным гомиком, пугается своей сущности и решает во что бы то ни стало найти женщину, с которой можно испытать не меньший кайф.

Поэтому на поцелуй Паши он не отвечает, отталкивает парня и резко вскакивает с кровати.

— Вали отсюда, — только и говорит он, сразу направляясь в душ, чувствуя на себе насмешливый, бесявый взгляд.

— Телефон-то хоть дай позвонить, — слышит в след и кричит в ответ:

— Тумба в гостиной.

Паша еще немного отдышавшись, обтирает член простыней, испытывая внутреннюю эйфорию от того, что смог заставить любовника струсить. Испугаться собственных эмоций.

А это значит, что совсем скоро Данил сам придет к нему. То, чего мы больше всего боимся, к тому мы чаще всего тянемся сильнее.

Он, пошатываясь, добрел до гостиной, открыл по очереди несколько дверец шкафчиков, и замер, когда наткнулся на нужный.

— *бануться, — пробормотал он, осматривая целую гору сотовых телефонов, которые новыми можно было назвать с большой натяжкой.

Самых разных. Самых разнообразных фирм и размеров. Они словно потерянные души лежали, томились в куче без своих хозяев. Прикоснуться к ним Паша даже не посмел, стало тошно. В голову прокралась мысль, а кто такие в действительности Данил и Макар.

Проклятые держатели мертвых душ.

Они дают денег, прекрасно зная, что большинство не сможет вернуть и половины.

Они угрожают. Они могут совершить насилие или даже убить.

Догадывается ли Василиса с какими уродами она связалась. Понимает ли, кто такой ее любимый Макарушка.

И Данил.

Он, конечно, ничуть не лучше. Даже хуже, ведь именно он управляет выбиванием долгов. Как ищейка рыщет по подворотням Москвы в поисках своей жертвы.

А когда не может добиться своего, подключает Макара.

Перед глазами Паши тут же вспыхивает картинка, как амбал пришел в их комнату общежития, когда Вероника спешно собирала сумку. Она хотела сбежать.

Он просто взял ее за волосы, не обратив внимание на крики боли и помощи, Пашу пихнул в сторону, а ее оттащил в машину, бросив туда как тряпку.

А что будет, если Вася однажды не устроит Макара? Навлечет на себя его гнев? Ее ждет такое же обращение? А если влюбится в другого? Ее ждет бетон, как в фильмах?

Паша вздрогнул, когда услышал, как перестала шуметь вода в душе.

— Надо сваливать, — пробормотал он сам себе, закрыл дверцу, схватил свои вещи, подобрал носки и в прыжке рванул из квартиры.

Возможно, стоило сменить общежитие и затаиться, чтобы больше не сталкиваться с миром этих ублюдков.

Осталось убедить в этом Ваську, которая похоже совсем ушла в мир своих романтических грез.