Обещание на закате

Через несколько часов, подкрепившись тостами с маслом и джемом, Зори вместе с родителями подошла к небольшой церквушке. Здание располагалось в двадцати минутах езды от дома бабушки Катрин и дедушки Эдмунда. Завтра здесь должна состояться церемония прощания. Девушка надеялась увидеться с дедом, однако, ей сказали, тот был слишком измотан и после морга поехал домой. Жаль, что они разминулись.

Родители сразу направились к пожилому священнику и принялись обсуждать предстоящие похороны бабушки Катрин. В церкви было светло и уютно, но от стен так веяло скорбной тишиной, что глубоко внутрь Зори не пошла. Вернулась ко входу, чтобы сквозь плотную стену живой изгороди из гибискуса, усыпанного крупными ярко-розовыми цветками, рассмотреть аккуратное, но совсем маленькое кладбище с одинаковыми каменными надгробиями. Кажется, хоронили тут далеко не всех. От солнца надписи почти полностью выгорели, опознать обладателей могил возможности не было. Завтра тут появится еще одна.

–…мы разместить ее внутри, — донеслись до Зори слова священника, на ломанном английском разъяснявшего Марте и Дэвиду детали, — украсить гроб цветы, расставить стулья, но оставить проход для тех, кто прийти прощаться…

Дальше Зори слушать не стала. Присела на каменные ступени и расправила складки легкого сарафана из голубого хлопка. На улице приятно пахло гибискусом и солью с океана, расположенного явно недалеко.

— Как тебе Моту? — вдруг раздался рядом чей-то голос.

Девушка вздрогнула и обернулась. В декоративной арке, ведущей на кладбище, стоял парень. На вид ему было около двадцати пяти, может, чуть больше. Высокий и статный, он приветливо улыбался и лукаво смотрел на Зори. От взгляда его больших озорных глаз оттенка небесной лазури она вспыхнула.

— Магическое местечко, да?

Молодой человек будто не заметил смущения и не спеша двинулся в ее сторону. Походка у него была плавная, как у модели. Белоснежные брюки и рубашка с закатанными рукавами красиво облегали тело, при каждом движении подчеркивая превосходную физическую форму. В отличие от парней, которых Зори знала, незнакомец носил длинные волосы до середины спины. Они сияли на солнце и гладкими серебристо-пепельными прядями обрамляли лицо, придавая молодому человеку благородный, аристократический вид. Изящные скулы, нос и губы были вылеплены природой так искусно, что Зори даже позавидовала — парень, а так красив! Она смотрела на незнакомца во все глаза, лихорадочно пытаясь понять, не видела ли его на обложке какого-нибудь модного журнала. С такой внешностью ему там самое место.

— Как думаешь, смогла бы жить на Моту Нгаро? — он грациозно опустился на ступеньку рядом с ней и стряхнул невидимые пылинки с безукоризненно белых мокасин. — Смогла бы наблюдать это, — широким жестом юноша обвел окрестности церквушки с зарослями розового гибискуса, — каждый день?

— М-моту Нгаро? — запинаясь от смущения, спросила Зори первое, что пришло на ум, дивясь чистоте его английского и мелодичности голоса.

— Полное название острова, — он с улыбкой посмотрел на Зори. — Знаешь, что это значит?

Та лишь отрицательно мотнула головой, а он хитро прищурился.

— Ничего, узнаешь.

Озорной взгляд окинул ее от макушки до пят. В следующую секунду его обладатель придвинулся почти вплотную к девушке. Эта близость неожиданно взволновала, но не показалась назойливой или отталкивающей. Теперь Зори отчетливо понимала, что рядом с ней мужчина старше. Очень красивый, пожалуй, даже идеальный. В груди разлилось приятное чувство, как будто кто-то зажег свечу в области сердца, и тепло потихоньку растекалось по всему телу.

— Кто ты? — еле выдавила она, стараясь не слишком пялиться на него.

— О, прошу прощения, — он театрально прижал руку к груди и легким взмахом откинул с лица светлую прядь. — Я Сильвер, твой далекий-далекий родственник, моя дорогая Зори!

Сердце девушки учащенно забилось. Так этот сияющий красавчик с тонкими, как у музыкантов, пальцами, — ее родня? Вот это да!

— Тоже приехал на похороны бабушки? — пролепетала она, все еще под впечатлением.

Вместо ответа Сильвер наклонился и медленно, не сводя с нее взгляда, кивнул, чем вновь вызвал смущенный румянец на девичьих щеках.

— Мне нравится, как очаровательно ты краснеешь! — объявил парень, хлопнув в ладоши. — Но, вообще, я тут не за этим, — по его лицу пробежала тень неподдельной тоски, — мне очень жаль Катрин. Мы с ней были… друзьями.

На это Зори ответить не успела.

— Сильвер! — голос Марты позади них прозвенел испуганно.

— Марта, Дэвид! — гость ловко поднялся на ноги и отвесил шутливый поклон. — Приветствую и… мои соболезнования, — добавил он снова печально.

— Что ты тут делаешь? — холодно спросил Дэвид.

Зори показалось, прозвучало слишком резко, но Сильвер виду не подал.

— Как раз сообщил Зори, — он подмигнул ей, — что приехал на похороны Катрин.

И, увидев настороженные лица родителей, обеспокоенно добавил:

— Вы же разрешите мне попрощаться со старым другом?

Мама и папа переглянулись, но ничего не сказали.

— Будем считать, это значит да, — заключил вслух Сильвер. — Не буду вас больше задерживать. Увидимся завтра, Зори, — он протянул девушке руку.

Словно зачарованная, пару секунд она просто рассматривала его изящные пальцы, а потом, сообразив, чего он хочет, пожала ладонь в ответ. Рука у Сильвера оказалась мягкой, но сильной. Завладев нежной ладошкой Зори, он крепко сжал ее и, не успела та опомниться, притянул к своим губам. Не ожидавшая подобного, девушка тихонько ойкнула и густо покраснела. Однако парня это нисколько не смутило. Развернувшись на пятках, он направился прямиком на парковку, если участок земли перед церковью, не занятый растительностью, можно было так назвать.

— Держись от него подальше, детка, — Марта выглядела встревоженной.

— Почему? — Зори почти пришла в себя и старалась говорить спокойно. — Он сказал, мы родственники.

— Дальние, очень дальние, — отрезал отец. И добавил уже ласковее: — С некоторыми лучше общаться как можно меньше, ладно?

— Хорошо, — послушно ответила та.

Она ничего не понимала, но расспрашивать сейчас не решилась. Остаток дня они провели в разъездах, связанных с организацией похорон. Зори настолько вымоталась, что толком не рассмотрела Моту. А уж вернуться мыслями к Сильверу смогла только вечером, лежа в постели.

Он та-а-ак смотрел на нее! От одного воспоминания бросало в жар. Кажется, парня красивее Зори не встречала. Какие черты лица! Глаза! Грация! Вот только, откуда эта холодность родителей? Он же такой обходительный. И почему он назвал бабушку старым другом? Он очень молод, а бабуле было около шестидесяти. Интересно, когда они успели подружиться. «Видимо, фигура речи», — подумала Зори и вновь нырнула в свои ощущения от близости Сильвера.

Она не могла не признать, что парень произвел на нее весьма сильное впечатление, раз вместо того, чтобы выключить свет и лечь спать, она до сих пор размышляет о нем. Зори шумно вздохнула, вспомнив, как одобрительно засияли его глаза, когда он осмотрел ее с ног до головы на каменных ступенях церкви. Пшеничная копна волос рассыпалась по подушке, а мечтательный девичий взгляд заскользил по потолку.

В последнее время Зори себя удивляла. Почти восемнадцать лет не чувствовала ничего особенного к парням, а тут очаровалась второй раз за два дня! «Но этот хотя бы реальный человек, а не отражение в стекле», — добавила она про себя и рассеяно посмотрела в окно.

Небо над Моту уже потемнело. Море и суша слились и превратились в сплошную непроглядную черноту. В такое время суток Зори ни за что не вышла бы на улицу. По крайней мере одна. И все же что-то неясное тянуло ее подойти к окну и взглянуть на ночной остров поближе. Какое-то непривычное, несвойственное ей любопытство. «Нездоровое», — решила девушка, но с постели все же поднялась.

Осторожно и тихо, будто там, на улице, был кто-то, кого не стоило тревожить, Зори раздвинула шторы и открыла стеклянные створки. Какое-то время все было по-прежнему: ночь, луна, сладкий запах цветов и тишина, нарушаемая лишь треском цикад и шумом океана. Но потом кое-что изменилось. В освещенный квадрат света от окна, отпечатавшийся на земле, медленно и зловеще заползла тонкая струйка ночного мрака. Сначала одна, затем вторая, третья, четвертая, пока невесомые, но от этого не менее реальные чернильные струйки не устремились на освещенную территорию со всех сторон.

Изумленная и ошарашенная, Зори едва дышала. Знакомый ужас сковал ее тело, не позволяя двинуться с места. Она могла только стоять и смотреть, как тоненькие черные змейки тянутся к ней с газона, будто желая опутать и утащить с собой. Когда одна из них оказалась совсем близко и приготовилась обвить ледяные пальцы перепуганной девушки, та наконец очнулась. Трясущимися руками она захлопнула окно и поспешно опустила ручку, запирая темноту снаружи. Сердце колотилось, а ноги стали ватными. С трудом переставляя их, Зори добралась до кровати и рухнула сверху на одеяло. В этот момент дверь в комнату, легонько скрипнув, открылась.

— Можно войти?

Еще никогда мамино появление не казалось столь своевременным. Зори приподняла голову и слабо кивнула.

— Зашла узнать, как ты? Не проголодалась? А то за всеми грустными делами мы по-хорошему не поели, — Марта присела на край кровати.

— Бутербродов Анахеры хватило, мам, не переживай. Как там дедушка?

Зори проглотила нервный комок и подложила под спину подушку. С дедом сегодня встретиться так и не удалось. Приехали поздно, Анахера сказала, что Эдмунд уже отдыхает.

— Держится.

— Мне кажется, невежливо не зайти к нему хотя бы на секундочку? — Зори вопросительно посмотрела на мать.

Та улыбнулась и заправила за ухо дочери пшеничную прядь.

— Солнышко, правда, давай завтра, — Марта мягко погладила девушку по щеке. — Лучше скажи, как тебе Моту?

Зори удивленно вскинула брови — этот вопрос ей сегодня уже задавали.

— Необычное место, — протянула она, — необычное и красивое. Мам, почему вы никогда не говорили, что Катрин и Эдмунд живут на острове в океане?

Марта виновато поджала губы и развела руки в стороны.

— Ну, что сказать. Работа, ты же знаешь, мы с папой так ею поглощены, что…

–…что забыли рассказать о Моту, которого даже на карте мира нет, — Зори взглянула на растерявшуюся мать, а потом включила ночник в форме глобуса. — Смотри, — сказала она, указывая на едва заметную карандашную точку и подпись, означавшую остров Моту. — Ты знала?

— О господи, — Марта взяла ночник с тумбы и покрутила вокруг оси, — какая странная вещь. Наверно, чей-то подарок, — но, увидев недоверчивый девичий взгляд, со вздохом добавила: — Детка, уверена, это просто оригинальный подарок, и Моту, конечно же, есть на карте мира. Давай так, — она взяла руки дочери в свои, — вернемся домой и убедимся в этом. Кажется, у папы в гараже была какая-то карта. Ну, — она улыбнулась, — мир?

Зори посмотрела на мамино лицо, озаренное привычной улыбкой, и радостно кивнула. Было приятно видеть, что она снова улыбается.

— Мир, — девушка уткнулась в мягкое мамино плечо. — Прости, я, кажется, переутомилась.

Марта успокаивающе похлопала дочь по спине.

— Ничего, я понимаю. А теперь, — она шутливо повысила голос, — спать!

Мать и дочь рассмеялись. Марта поправила подушку, выключила ночник и верхний свет, а потом вышла из комнаты, тихонько закрыв дверь. Через пару минут, убаюканная собственными мыслями, Зори уснула.