Исламизм – всемирная угроза

«Yic sunt dracones» (в переводе с латинского — «Здесь драконы») — так средневековые картографы обозначали неисследованные и неизвестные районы. Поразительным образом Исламская Республика Иран — государство с долгой историей — остается непонятой миром. И подчеркнуто одинокой. Ни надежных союзников, ни постоянных партнеров. Во внешней политике никаких уступок и компромиссов. Ни к кому не прислушивается. Ни с кем не считается. Ведет свою игру. С легкостью идет на громкие скандалы. Демонстративно ссорится с теми, кто имеет вес в мировых делах.

За пределами исламского сообщества Иран кажется мрачным и опасным. В христианском мире непривычно не улыбчивые лица священнослужителей, в чьих руках власть, их громкие обещания покарать и наказать неверных вызывают тревогу и опасения.

Сразу после Исламской революции в Иране аятолла Рухолла Хомейни и его сторонники напугали всех своим тотальным неприятием окружающего мира, где все делятся на своих и чужих. Причем у чужих выбор небольшой: либо они становятся своими, либо подлежат уничтожению.

Министр иностранных дел Ирана первым приехал в Пакистан после испытания ядерного оружия, которое восхищенно назвал «исламской бомбой». Он торжествующе произнес:

— Отныне мусульманский мир будет чувствовать себя спокойнее и увереннее.

Пакистанской бомбы, видимо, недостаточно. Иранцы считают, что их историческое и культурное величие не позволяет им отставать от других стран, которые уже имеют ядерное оружие. Рано или поздно вне зависимости от того, кто будет управлять Ираном, страна получит бомбу. Что тогда?

И вообще чего добиваются в Тегеране?

Показная гордость и нарочитая неуступчивость — оборотная сторона жизни людей, которые привыкли ощущать себя изгоями, гонимой и униженной сектой. Персы, то есть иранцы, рождались на свет с сознанием того, что они — жертвы несправедливости. Они — шииты, а вокруг — презирающие их сунниты.

Сунниты — ортодоксальные мусульмане. Помимо Корана они почитают сунну — это сборники преданий о словах и делах пророка Мохаммада. Шиитов называют сектой, раскольниками. Скажем, саудовские ваххабиты в принципе не считают шиитов мусульманами и разрушили святые для шиитов места в Мекке и Медине. Взаимная ненависть привела к тому, что в 1987 году саудовская полиция расстреляла двести семьдесят пять иранских паломников во время ежегодного хаджа в Мекке.

Ваххабиты — сторонники религиозной доктрины Мохаммада ибн Абд аль-Ваххаба, который жил в XVIII веке. Он говорил о том, что мусульмане отошли от принципов, установленных Аллахом, польстившись на ненужные новшества. Необходимо очистить ислам, вернуться к его изначальным установлениям. Ваххабиты — очень набожные люди, их отличает крайний фанатизм в вопросах веры и экстремизм в борьбе со своими политическими противниками.

— Мухи и персы — вот единственные существа, которых Аллах не создавал, — брезгливо говорили суннитские вожди Ирака во время долгой войны с Ираном.

Сами шииты, напротив, убеждены, что лишь они — истинные мусульмане. Суннитской концепции они противопоставили религию пророческую, тайную, скрытую. Имам становится вождем религиозной общины и передает ей тайну божественного откровения. Община объединяется вокруг охраняемой ими тайны.

Шиизм — это не только религиозное понятие. Это целая культура, особенно когда речь идет о Персии с ее древней историей, ее проповедниками, поэтами и философами, которые говорят о сокровенном.

Расхождение между мусульманами началось из-за вопроса о власти: кто может стать халифом, то есть преемником пророка? По мнению суннитов, главой верующих и одновременно главой государства вправе быть любой достойный, благочестивый и ученый-мусульманин, поддержанный религиозной общиной. Шииты же настаивают на том, что халиф должен быть прямым потомком пророка.

По преданиям, у пророка Мохаммада не было сына, который бы от него наследовал. Фатима, его единственная дочь, вышла замуж за двоюродного брата отца — Али ибн Аби Талиба, который, таким образом, стал еще и зятем пророка. Шииты исходят из того, что после смерти пророка именно Али по праву должен был стать халифом, главой всех мусульман. Сторонников такой точки зрения стали именовать «шиат Али».

Пророк скончался в понедельник 8 июня 632 года в возрасте шестидесяти двух лет, ничего не сказав относительно преемника. Халифом выбрали купца Абу Бакра. Его последовательно сменяли Умар ибн аль-Хаттаб и Усман ибн аль-Аффан. В июне 656 года недовольные правлением Османа мусульмане ворвались в дом халифа и убили его.

И только тогда настала очередь Али. Однако далеко не все признали его халифом. Заговорщики набросились на него в мечети. Он был смертельно ранен ударом меча по голове и на следующий день скончался. Халифом стал его старший сын — аль-Хасан, но он столкнулся с такой мощной оппозицией, что отрекся от халифата. Шииты обратились к другому сыну Али — аль-Хусейну ибн Али. Но противники заманили его в ловушку и жестоко убили.

Шииты убеждены, что с тех пор во главе мусульман стоят люди, которые не имеют на это права. Шииты верят во второе пришествие последнего, двенадцатого имама Мохаммада ибн аль-Хасана, который шестилетним мальчиком в 874 году бесследно исчез в пещере возле столицы халифата, у города Самарры. Вероятнее всего, он был убит теми, кто хотел избавиться от потенциального соперника. Но шииты верят, что он обязательно вернется и избавит мир от зла.

В исламском мире шииты — меньшинство, они составляют примерно десять процентов от общего числа мусульман. Шииты веками подвергались преследованиям, их зверски уничтожали, поэтому для них характерен культ мучеников. Только в одной стране шииты у власти — это Иран.

В древнем мире Персия была великой державой. Она разгромила армии Вавилона, Ассирии, Египта, Афин и Рима. Персы создали первую в мире империю, протянувшуюся от нынешней Ливии на западе до Эфиопии на юге, от Болгарии на севере до Индии на востоке. А потом все потеряли! Иранцы не упускают случая напомнить: они не арабы, их цивилизация зародилась задолго до появления ислама.

— Иран — одна из древнейших земель арийской расы, — с гордостью отмечал шах Пехлеви. — В расовом отношении мы очень далеки от арабов, которые принадлежат к семитской расе.

Арабы вторглись в Персию и принесли с собой ислам. Персы гордятся тем, что они противостояли арабизации страны. Приняли ислам, но сохранили свою культуру. Иран — не арабское, а исламское государство. Поразительным образом шиизм в Иране возник как форма протеста против трехвековой арабской оккупации, против суннизма арабов-захватчиков.

Сегодня конфликт между суннитами и шиитами — это уже не религиозное, не внутримусульманское противостояние. Это еще и геополитическое противостояние Ирана и арабского мира. Это война за власть и влияние на Ближнем и Среднем Востоке.

Шиитский Иран претендует на ведущую роль в исламском мире. Арабские государства, особенно соседние, — с небольшим населением и маленькой армией — смертельно боятся Ирана. Арабские националисты и арабы-сунниты давно пытаются сплотиться в противостоянии персам.

При шахе с шестидесятых годов XX столетия в Иране начался беспрецедентный экономический подъем. После войны на Ближнем Востоке в октябре 1973 года резко выросли доходы от продажи нефти. Иран обогнал соседей по экономическому развитию и военной мощи. В середине семидесятых это было самоуверенное, может быть, даже излишне самоуверенное государство. Шах жаждал политической роли, соответствующей экономической мощи страны. Но, чтобы стать региональным лидером, Иран нуждался в признании и поддержке арабского мира. Арабы же не могли преодолеть своей подозрительности и презрения к персам-шиитам.

На лидерство в регионе претендовал и соседний Ирак, где у власти стояли сунниты. Спор о лидерстве решился на поле боя. Самый большой подарок современному Ирану преподнесли Соединенные Штаты, избавив иранцев от иракского диктатора Саддама Хусейна. Для арабского мира разгром и бегство иракской армии стали еще одним тяжким ударом по национальной гордости. Зато поражению Ирака и свержению Саддама откровенно радовались в Тегеране. Напрасно Саддам апеллировал к антиамериканской солидарности. Министерство иностранных дел Ирана заявило:

— Если бывшие иракские руководители попытаются бежать к нам, в Иран, мы их арестуем и будем судить — за все преступления против иранского народа.

Вообще говоря, стремительная военная операция «Шок и трепет» вызвала в Иране смешанные чувства. С одной стороны, американцы молниеносно уничтожили ненавистного врага — Саддама Хусейна. С другой стороной, американские войска оказались на флангах Ирана — и в Афганистане, и в Ираке. Это породило паранойю среди иранских руководителей: а если американцы решат избавиться от страха перед иранской атомной бомбой и нанесут удар первыми?

Но гражданская война, которая потом развернулась в Ираке между суннитами и шиитами, успокоила иранцев: американцы надолго увязли. Высший руководитель Ирана Али Хаменеи торжествующе сказал:

— Соединенные Штаты в Ираке похожи на волка, попавшего в капкан. Он может или истечь кровью, или отгрызть себе лапу и убежать.

Свержение Саддама Хусейна освободило иракских шиитов. Шииты составляют две трети населения страны, сунниты — треть. По новой конституции шииты, составляющие большинство страны, становятся более влиятельными. Это неприемлемо для бывших соратников Саддама Хусейна, для правящего класса Ирака, состоящего из суннитов. Вот почему они начали войну в Ираке против христиан-американцев и мусульман-шиитов.

Суннитские вожди террористической организации «Аль-Каида»* считают шиитов «главным демоном» и методично уничтожают видных шиитских священнослужителей. Сменивший Усаму бен Ладена на посту террориста номер один, иорданец Абу Мусаб аз-Заркауи так называл шиитов:

— Затаившаяся змея со смертоносным ядом, зловредный скорпион, который выставляет себя другом, чтобы занять более удобную позицию и нанести удар в спину.

Веками шииты в исламском мире воспринимали себя как гонимое и второсортное меньшинство. Теперь во всем исламском мире происходит подъем шиитского самосознания. Для арабских стран это неприемлемо.

Десятилетиями Ирак и Иран уравновешивали друг друга. Другие государства в регионе чувствовали себя в безопасности. Теперь некому противостоять растущей военной мощи Ирана. Вот почему суннитские лидеры втайне рады тому, что Ирану противостоит Вашингтон.

Иорданский король Абдалла II предупредил о появлении «шиитского полумесяца» от Бейрута до Персидского залива. Его поддержал прежний президент Египта генерал Хосни Мубарак:

— Шииты более лояльны Ирану, чем собственным странам.

Иначе говоря, арабы считают шиитов пятой колонной Ирана.

В ответ высший руководитель Ирана аятолла Али Хаменеи назвал Хосни Мубарака «бесчестным и невежественным президентом».

Мубарак ответил, что не опустится до площадной брани и не станет отвечать Хаменеи в выражениях, присущих языку лавочников, а не духовному лидеру крупной мусульманской страны. Зато египетские журналисты дали себе волю, называя тегеранских правителей «шайкой воров» и «бандой гангстеров».

В Иране Хосни Мубарака всегда ненавидели.

7 июля 1995 года неподалеку от Аддис-Абебы, столицы Эфиопии, голубой микроавтобус неожиданно перегородил дорогу кавалькаде лимузинов, покинувшей аэропорт. Из микроавтобуса выскочили пять человек с автоматами АК-47 и гранатометами. Они открыли огонь по одному из бронированных «Мерседесов».

Охотились на президента Египта Хосни Мубарака, приглашенного участвовать в конференции Организации африканского единства. Он поразился тому, что микроавтобусу с террористами позволили приблизиться к его конвою, и никто их не остановил. Только через несколько секунд охрана Мубарака открыла ответный огонь, троих убили.

Его охрана объехала стрелявших и доставила египетского президента невредимым назад в аэропорт, откуда он улетел в Каир. Он остался жив, потому что террористы не знали, в каком из лимузинов он находится, и не успели воспользоваться ручными гранатометами. Тем не менее двенадцать пуль попали в машину Мубарака, одна пробила считавшийся пуленепробиваемым лимузин.

Мубарак обвинил Иран в организации теракта. Выяснилось, что ликвидировать президента взялись бежавшие из Египта террористы — на иранские деньги и с помощью помощи Судана.

В восьмидесятые годы Судан стал вторым после Ирана исламским государством. Это одна из беднейших африканских стран. Глава режима — президент страны, генерал-лейтенант Омар аль-Башир. Но он лишь номинально возглавлял страну. Духовным отцом нации и реальным владыкой стал исламский богослов и политик Хасан аль-Тураби, вождь «Исламского национального фронта». Он закончил юридический факультет Хартумского университета, учился в Лондоне и в Париже — в Сорбонне.

Когда в Иране умер аятолла Хомейни, аль-Тураби поднял знамя радикального политического исламизма. Он вознамерился создать первое исламское государство суннитов, а не еретиков-шиитов, как в Иране. Под его руководством Судан взял на себя миссию распространения исламской революции. Террористические группировки из разных стран получали в Судане убежище и возможность готовиться к боевым действиям.

Визы получали все, кто хотел приехать. Тем, кто в этом нуждался, выдавали дипломатические паспорта на чужие фамилии. Если надо, в аэропорту не ставились штампы о въезде и выезде. Иными словами, поездки в Хартум оставались без следов. Нечего и удивляться, что Судан стал центром терроризма. Сюда приезжали боевики из таких боевых организаций, как «Исламский джихад»*, «Хезболла», ХАМАС.

Конец ознакомительного фрагмента.