Сезон медуз

Надя встретила Курбова с улыбкой: хотя он пришёл за пять минут до десяти, она пришла на остановку раньше. Как ожидаемое, приняла предложение начать день не с пляжа, а с посещения Вишнёвого переулка, где фотограф-любитель Бравинский зафиксировал людей из прошлого. Девушка не спросила, а Андрей Владимирович не стал объяснять, что заинтересовался ими не как журналист, а потому что пишет книгу о Мастерах Времени.

Они сразу же обратили внимание на пёстро раскрашенный дом, и оказалось, что он именно тот, куда им нужно. Человек с юношеским голосом был явно не юного возраста. Он встретил их, придерживая лохматого пса с голубоватой местами шерстью, и первым делом представил его:

— Это — Союз.

— Очень приятно, — отозвалась Надя.

И сразу же они разговорились. Сначала разобрали эпизод в автобусе, в котором обе стороны оказались не правы, с чем, хоть и неохотно, согласился и Бравинский. Он пригласил их в дом, где выложил перед ними фотографии. В обличии запечатлённых на них мужчине и молодой женщины не было ничего подозрительного.

— Что вам показалось в них подозрительного? — спросил Курбов у Бравинского.

— А одежда? Не из кино же они в наш переулок вышли?

Действительно, в их одежде угадывалась мода второй половины девятнадцатого века.

— А это не вы? — спросил, взглянув на Надю, фотограф.

— В самом деле, Надя, это же вы, — поддержал его Андрей Владимирович.

— Когда вы их сфотографировали? — спросила девушка. — И чей дом, возле которого они стоят?

— Всё, что я описал в письме, произошло не так давно, 6 июля, — стараясь придать своему голосу солидность, ответствовал Бравинский. — А особняк этот старый. И сейчас в нём проживает Сергей Николаевич Русинов, известный археолог. Я с ним, можно сказать, на дружеской ноге. Сейчас он в отъезде, где-то копает что-то историческое. А меня попросил приглядывать за садиком возле дома, цветы иногда поливать.

— Если вы фотографировали 6 июля, то это точно не я. В тот день и в последующие я была в Москве.

— Вопрос исчерпан, Надина. Но так или иначе, и в девятнадцатом столетии вы выглядели бы впечатляюще, — почему-то задумчиво вымолвил Курбов.

Надя с удивлением глянула на него, но ничего не сказала.

— Знаете что? — разрядил молчание Бравинский. — Я всегда отдаю снимки тем, кого сфотографировал. Сейчас у меня три почти одинаковых снимка. Один я оставлю себе, а два отдам вам. Вам и… вам.

Поблагодарив, они стали прощаться.

— Союз проводит вас до набережной, — сказал фотограф и скомандовал:

— Союз, проводи.

Пёс пошёл впереди, словно указывая дорогу. В конце переулка он мотнул головой и вильнул хвостом, как бы попрощавшись, и повернул назад.

— Любопытное дело. Вы не находите, Надина? — спросил Андрей Владимирович.

— Мало ли кто на кого похож, — уклончиво ответила она.

— Я не об этом. Хотя вполне возможно, что девушка на снимке ваша прапрабабушка или прапратётка. Но где они перешли к нам из прошлого времени, вот в чём вопрос? Утверждают, что такие проходы открываются. Неужели и здесь такой открылся?

Надя внимательно посмотрела на него и опять промолчала. Её любимый человек открылся ещё одной стороной, ей не известной. Неожиданной, отчасти противоречащей сложившемуся представлению о нём.

Они опять сели в трамвай. Выйдя из него на конечной остановке, долго шли по пустырю, затем обошли одно за другим несколько заброшенных строений. За последним открылся вид на море. Надя повернула прислонённую к стене металлическую дощечку, на оборотной стороне которой было начертано: «Прохода нет!»

— Это для того, чтобы нас не беспокоили, — сообщила она. И по сыплющемуся под ногами песку они спустились на небольшую площадку, засыпанную почти белым песком.

— Можно не стесняться, — сказала Надя. Положив юбку и кофточку на песок, она сбросила на них лифчик, обнажив белые чашечки грудей с розовыми сосочками, и сразу же нырнула в воду.

Андрей Владимирович, стянув маечку и брюки, последовал за ней. Они плавали в чуть холодноватой по сравнению с воздухом воде, слегка касаясь друг друга телами. Оба вышли из моря одновременно. Надя сразу же сняла трусики, и, не помедлив, Курбов тоже стянул с себя плавки. Надя легла на уже нагревшийся песок. Он лёг рядом, поцеловал её прохладную грудь и губами прихватил сосок. Рука девушки скользнула с его груди к низу живота.

Ещё несколько мгновений, и могло произойти то, чего давно она хотела. Но сверху посыпался песок, и, обернувшись, они увидели двух девушек, в два голоса вопрошавших:

— Надя, ты не одна?

Курбов без промедления ответил:

— Спускайтесь, девушки, и для вас места хватит!

Девушки, по его оценке весьма миловидные, быстро спустились и через пару минут предстали перед ними неглиже.

— Искупайтесь, чтобы охладиться, — предложил он им.

Они, посмеиваясь, полезли в воду. А он, прижавшись к Наде, продолжал ласкать её губами и руками, ощущая, как она вздрагивает и наполняется желанием. Но вернулись её подруги, стали тормошить, требуя познакомить с «кавалером».

— Это не кавалер, а журналист Андрей Владимирович, — строго сказала Надя. — Он знакомится с достопримечательностями нашего города.

— Наш тайный нудистских пляж — безусловно, замечательная достопримечательность, — сказала девушка по имени Валя.

— А прекрасно сложенные девушки, загорающие нанём, — ещё более замечательная достопримечательность, — продолжила её другая девушка по имени Лена. И добавила: — Мы готовы стать гидами.

— А вы-то тут причём? — удивилась Надина.

— Причём или не причём?… Давай померяемся, кто из нас троих больше подходит, — предложила Лена.

Глянув на Курбова, Надя вдруг согласилась.

Удивительно, но по росту, по размеру слегка розоватых от недолгого загара грудей и ягодиц три подруги оказались одинаковыми.

— Будем по очереди проводить экскурсии, — засмеялась Валя.

— Если бы не разные обличил, — засмеялся и объект интереса, — можно было бы предположить, что вы — близнецы. Но даже в этом случае все преимущества у Надежды Леонидовны. Она первой согласилась показать мне все здешние примечательные места. Но совместное обнажение под солнцем интимных частей тел на этом интимном пляже можно при желании продолжить.

— Мы — за, — подняли руки Валя и Лена.

— А мы? — обернулась к Курбову Надя.

— Я взял на себя смелость внести такое предложение от нас обоих. Но, наверное, надо было согласовать…

— Согласовано, — подтвердила Надя и шлёпнула по песку, будто приложила печать.