Апокалипсис доктора Дионова

Рождественские елки в те времена не поощрялись, а праздновать новый год еще не догадались. Деда Мороза еще не придумали, и 1 января 1935 года трудовой народ должен был выйти на работу — обычный вторник. И хотя вот уже пять лет Рождество под запретом, в некоторых семьях по старой памяти отмечают праздник. Украшают нелегально привезенные из подмосковных лесов елки старыми дореволюционными игрушками, дарят детям подарки и даже выпивают в полночь шампанского.

В передовом светском кафе вместо елки — красные знамена и портрет товарища Скалина. Вместо шампанского посетители больше налегали на пиво, впрочем, кое-кто пил и шампанское, да и вино никто не запрещал.

В Главной столовой №1 парка культуры в должности администратора зала Глафира вела себя гораздо осторожней — публика здесь собиралась не простая, бывали даже заместители наркомов и разные партийные боссы. Воры и бандиты сходок тут не устраивали, ну если только захаживали пофорсить мелкие жулики. По любому поводу Никровляеву не звонила — боялась тронуть какую-нибудь большую шишку. Однако все свои наблюдения откладывала в голове, кое-что записывала в дневник. Её целью стали в основном интеллектуалы: театралы, художники, врачи… Писатели в массе своей уже текли в русле решений партии и следили за словами, а вот художники и музыканты спьяну чего только не болтали. Так что у Глафиры всегда был готов отчет: кто неблагонадежен, кто совсем зарвался, а кого уже пора арестовывать за антисветскую деятельность. Правда, интеллектуалы болтали в основном глупости. Никровляеву нужны были настоящие ученые, но откуда им взяться, зачем платить за водку в ресторане — ученые пьют ректификат в своих лабораториях. Сами химичат себе коньяк, на то они и ученые.

Бывшего сотрудника Института переливания крови профессора Кознакова дома никто не ждал и свою хандру от неудачного разговора с Нехтериным он скрашивал видом на хрустальный графин с коньяком пять звезд от Нархампищепрома, согласно меню. На вкус это пойло подозрительно напоминало трехзвездочное бренди из смеси самогона с сиропом и двух капель эссенции Elite на ведро, но Кознаков пребывал уже в таком блаженном состоянии, когда не хочется возмущаться подобными тонкостями общепита.

Зрачки профессора имели привычку резко расширяться и сужаться в независимости от освещения, а от силы мысли, выражая его энергетическую силу. В этот вечер его взгляд потух — он никому не нужен, идти было некуда — его уволили и даже не пустили в здание института, в тот витиеватый терем с ярославскими мотивами — бывший особняк купца Игумнова. Рухнула последняя надежда договориться с начальством. Пришибленный неприятностями он допивал коньяк. Жизнь закончилась. Оставалось с грустью наблюдать за тем, как веселится молодежь.

Праздничную программу вел бодрый старичок конферансье Фима.

— Однако сейчас будет самое интересное, — заливался Фима, подмигивая своей Глафире, еще больше располневшей после пребывания в подвалах Лубянки, — Только сегодня у нас выступит знаменитый лектор из Петербурга, пардон из Венинграда, профессор Дранкин!

Кознаков, знавший всех профессоров Венинграда, да и многих европейских светил, встрепенулся с удивлением. Что за профессор Дранкин?

— Опять лекция? — заворчала несознательная молодежь, пижоны и легкомысленные дамы. Но когда на сцену вынесли мощный патефон — настоящий британский His Master's Voise, даже комсомольцы встрепенулись и радостно зааплодировали. На сцену выскочил вертлявый молодой человек в канотье.

— Благодарю, уважаемые господа и прекрасные дамы, — лектор выкинул кривое коленце в стиле степ-танцоров, блеснув лакированными туфлями, — Я к вам прямиком из Нью-Йорка с новинками и новостями. Тема моей лекции"Деградация современной западно-буржуазной музыки". Пару лет назад ваш покорный слуга в бытность свою журналистом стал свидетелем чудовищного танцевального марафона на пирсе в Атлантик-Сити. Это безобразие, товарищи! Развращение рабочего класса! Представляете, победителю марафона обещали тысячу долларов! Кто готов танцевать много часов за такую смешную сумму?

Послышались крики: — Я-я!

— Сколько часов вы продержитесь?

— До утра запросто!

— А знаете ли вы, что одна безработная дамочка из Бродвея протанцевала без остановки 36 часов! А! Каково! Но это еще не все. Марафон на пирсе миллион долларов длился сколько? Кто даст правильный ответ получит рубль!

— Три дня!

— А вот и не угадали! Сто семьдесят три!

— Врешь!

— Я никогда не вру, об этом писали газеты! Десятки человек умерли от истощения, некоторые сошли с ума от недостатка сна. Даю пять рублей тому, кто продержится до утра и будет признан общим голосованием, как самый лучший танцор. Участие — рубль. Со зрителей пятьдесят копеек, остальные — допивайте свое пиво и выметайтесь! На этом моя лекция заканчивается, и позвольте перейти к практической демонстрации примеров западной деградации! Сегодня мы будем изучать новейший стиль свинга — линди-хоп. Совершенно безобразный танец, не совместимый с образом нового светского человека!

Молодежь пустилась в пляс.

В разгар веселья в зал ввалилась компания студентов-медиков. В переполненном кафе не оказалось свободных столиков, но и сидеть там одному было не принято — не по-светски это. Заметив диспропорцию, студенты устремились к столику Кознакова.

— Можно к вам? — вежливо спросил лидер компании, и, не дожидаясь ответа, занял со своей девушкой два свободных стула. Еще пара ребят придвинули свои стулья вплотную к Кознакову, а напротив расположилась юная красотка в спортивной шапочке. От ребят пахнуло морозной свежестью и потными куртками. Молодой человек справа не обращая внимания на седину в бородке профессора уронил ему на ногу коньки и тут же с энтузиазмом воскликнул:

— А вот я когда закончу мединститут, поеду врачом в арктическую экспедицию! Говорят Отто Шмидт набирает команду на Северный полюс!

— Как это романтично, — с восхищением захлопала ресницами юная красотка.

Профессор очнулся, взглянул на девушку сквозь круглые очки и расправил плечи.

— Так мы с вами коллеги! — обрадовался он случаю высказать все, что наболело у него на душе, — Бывал я во всяких этих экспедициях, лечил насморк Баманину!

— Так вы знаете самого Баманина?

— Ну и что?

— Так ведь он же герой! — шмыгнул носом сосед слева.

— У героев тоже сопли текут! — важно изрек Кознаков, — Ну что, по рюмашке?

— Мы не пьем, — ответил за всех спортивный парень.

— В лечебных целях! Я вам как опытный врач прописываю! Знаете, как я лечил Баманина? Спиртом! Иначе воспаление легких, ангина и смерть! В Арктике только так! Эй, девушка!

Кознаков махнул рукой официантке. Подошла довольно миловидная полная дама лет тридцати пяти.

— Сударыня, я заказывал коньяк выдержанный"Дербент", а вы что мне налили?

— По качеству коньяка пишите жалобу в Главпишепром!

— Но это какой-то ординарный коньяк, принесите нам хорошего и шампанского.

— Ищь ты, какой товарыщ разборчивый. Из буржуёв?

— Нельзя ли повежливей, я профессор Института мозга Кознаков! Я работал с телом и мозгом самого товарища Венина!

— А ну так бы сразу и сказали. Шампань не держим, из хорошего есть только портвейн"Агдам"и водка.

— Несите!

— Портвейн или водку?

Неожиданно у Кознакова возникло праздничное настроение.

— И водку и портвейн! И на закуску нам — салат оливье, селедку под шубой, черной икры осетровой. Новый год все-таки. Я угощаю!

Парень с девушкой на коленях продолжил начатый разговор с товарищем:

— Романтика — это глупости. Ты же хотел быть нейрохирургом, зачем тратить время на бестолковые путешествия? Пока ты там в экспедициях будешь лечить насморк полярникам, я здесь в Москве закончу ординатуру, магистратуру, напишу докторскую по неврологии, заведу клиентуру, открою свою клинику…

— Хороший план, молодой человек, — встрял Кознаков, — но как говорил Гоголь, надо проездиться по Руссии, узнать жизнь… А знаете ли вы, за что меня уволили из Института Переливания крови? — обрадовался он случаю высказать все, что наболело у него на душе,

— Вы только что сказали, что из института Мозга, — ухмыльнулся парень.

— Ну да, был, после Института экспериментальной биологии.

— А в Институте урогравиданотерапии Вы случайно не работали?

— Гравидан? Вы про мочу беременных женщин? Омолаживающие инъекции? Знаю-знаю, гормональная терапия, это для живых…

— А вы, простите, по какой специальности? Паталогоанатом?

— Это долгая история…

Подошла официантка принесла заказ. Выпили сначала портвейна.

— Так за что вас уволили?

Ребятам это было совсем не интересно, но Кознаков громко воскликнул:

— За то, что я предложил воскресить товарища Венина!

В кафе наступила тишина — все с ужасом посмотрели на профессора.

— Да! — Кознаков встал, и как на партийном собрании выпалил целую научно обоснованную речь, с довольно большой долей мистики и оккультизма, — Я не буду отнимать ваше время рассказами о египетской мифологии и даосизме…

Услышав всякие ученые слова, Глафира немедленно побежала к телефонному аппарату.

А Кознаков еще громче вопил на весь зал:

— Известно 13 способов достичь вечной жизни! Сейчас я расскажу…

Вместо радостных аплодисментов и восторгов по поводу перспектив, обрисованных профессором, в народе закипало возмущение.

— Безобразие! Куда смотрит милиция?! — возмутились подвыпившие посетители.

Все покосились на человека в кожаной куртке, похожего на хамиссара внутренних дел. Тот сидел за столиком позади профессора и прислушивался к разговору, но был не один, а с миловидной блондинкой и явно не желал портить романтический вечер, арестом излишне болтливого ученого. К его облегчению профессор прояснил ситуацию.

— Так я и сообщил, выступил на партсобрании. Обличил происки империалистов! Думаете, мне орден вручили? — горько всхлипнул профессор, — Меня уволили и посадили в психушку, я едва оттуда сбежал…

Сразу несколько слушателей произнесли:"А, понятно" — и уткнулись в свои тарелки.

— Что понятно? Думаете, я псих? Я с мозгом Венина работал! Это я предложил воскресить товарища Венина! И знаю, как это сделать!

Это переполнило чашу терпения отдыхающей публики.

— Он пьян, выведите его отсюда.

— Товарищ, примите меры!

"Секретный агент"в кожанке оторвался от своей болтливой блондинки и повернулся к профессору, а тот еще громче завопил.

— Да, товарищи! — Кознаков встал и обратился ко всему залу: — Я уверен, нам не понадобятся годы исследований, все уже исследовано до нас древней цивилизацией, которая была настолько развитой, что давно покинула нашу планету. Среди звезд существуют планеты, где уже построен коммунизм и вечная жизнь! Послания товарищей из далеких галактик были недоступны старому режиму и мировому империализму, ибо цари, попы и буржуи хотят только угнетать и эксплуатировать трудовой народ, а не давать возможность развиваться и осваивать Вселенную! Только наши гениальные вожди Венин и Скалин открыли нам путь к обновлению планеты. Товарищ Циолковский прозорливо говорил о том, что существует множество обитаемых миров, физики почти исследовали тайны материи и уже сейчас ясно, что вселенная бесконечна и вечна, а время существует только для смертных, то есть для нас с вами, но во вселенной времени не существует, поэтому нам надо вырваться из своего мирка и слиться со вселенной, тогда для нас откроется вечность!

И тут доктор Кознаков слово в слово повторил свой скандальный научный доклад, который на днях неосмотрительно выпалил на партийном собрании в присутствии уважаемых академиков. За что и был вскоре уволен, с формулировкой"недопустимое искажение материалистических принципов марксистко-Венинской философии и научного коммунизма". И правда, речь Кознакова изобиловала не только терминами буржуйской и прозападной квантовой физики и генетики, но и терминами мистики, оккультизма и даже шаманизма, раскрыв неожиданные пристрастия светского ученого и лишнюю эрудицию, несовместимую с социалистическим коллективом.

— Таким образом, подложенную нам, энергетическую установку используем для скачка временного пространства! Продублировав контент, сконцентрировав жизненные потоки космического человечества на теле товарища Венина мы сможем воскресить его! Ура, товарищи!

Но вместо радостных аплодисментов и восторгов в народе закипало возмущение — какой-то пьяница мешает культурным людям отдыхать, портит аппетит и мешает общаться на актуальные темы. Но Кознаков еще не закончил:

— Правда существует техническая проблема! Это мозг товарища Венина, который сейчас находится в Институте Мозга…

— Спокойно, товарищи! Разберемся, — отреагировал, наконец, человек в кожанке. Оставив свою даму, чекист схватил пьяного ученого за шиворот.

— Товарищ хамиссар, не арестовывайте профессора, — вступилась за него студентка, — Он немного не в себе, но все что он говорил, имеет научную основу…

— Да! — бормотал профессор, — Ведь наш коллега ученый Шрёдингер доказал, что кот может быть и мертв и жив одновременно, это смотря как посмотреть! Человек не хуже кота! Следовательно, согласно уравнению… — заплетающимся языком профессор вывел формулу бессмертия, — И таким образом, мы воскресим товарища Венина!

— Вот видите…

— А ты что, тоже на Лубянку захотела?

Секретный агент выволок профессора из зала. Шокированные студенты засобирались на выход.

— А мне кажется, интересную идею высказал старик, — сказала студентка.

— Да он сумасшедший, — сказал первый студент.

— А вы куда? — преградила им путь Глафира, — С вас пять рублей двадцать восемь копеек!

Дамочка, которая только что познакомилась с очаровательным хамиссаром, поняла, что ей тоже придется расплачиваться за шампанское и постаралась улизнуть под шумок. Но тут в зале возник другой хамиссар и громко рявкнул:

— Всем сидеть! Стрелять буду!

Это был Никровляев. Перепуганная публика притихла на своих местах, даже оркестр заглох. Заметив Глафиру, Никровляев тихо её спросил:

— Ну, где тут доктор Кознаков? Че звонила то?

— Так его увели только что.

— Кто увел?

— Ваши товарищи, хамиссар какой-то уже тут был, он и увел.

— Блондин?

— Точно, он!

— А я его знаю! — вмешался в разговор Фима, — это же ярославский актер Федька Махов.

— Опять этот ряженый! — нахмурился Никровляев.

— Точно! — подтвердила Глафира, — Аферист и бабник! Странно, что он жив, я слышала, его урки грохнули. Он недалеко ушел, если поторопитесь — догоните.