69 +/– 1 = Ad hoc. Второе издание

— Прекрасно выглядишь, — сказал Горгоной Марине.

Она была худая, плоская и нескладная. Из всех женщин на свете Марина заинтересовала бы Акемгонима последней. Это была отличная компания для вечера, если продолжения не хотелось.

Марина работала юристом в Фирме Горгоноя. Ей было двадцать четыре. Год назад она стала женой юриста Акемгонима Зямы. Почему-то молодожены скрывали этот факт от коллег. Горгоной узнал случайно. Однажды Зяма принес ему флешку с документами. Кроме сотен папок от доверителя Акемгонима там был ярлык «Венчание Марины и Зямы». Горгоной сделал вид, что не заметил его.

— Здравствуйте, Акемгоним Валентинович! — сказала Марина. — Спасибо большое!

Они вышли из метро на Тверскую. Еще стояли крещенские морозы. Одежда закрывала толстые скверно выбритые женские ноги, морщинистые шеи и плоские груди. Горгоной любил зиму.

— Я сегодня общалась по Skype с подругой моей мамы, которая уехала к своему любимому человеку в Австралию, — сказала Марина.

— Сколько лет подруге?

— Когда уехала, было чуть за сорок. Она никогда не была замужем до этого.

— Давно она уехала?

— Года четыре назад.

— Значит, уже не вернется.

В театре Ермоловой давали «Гамлета». Сдавая пальто, Акемгоним заприметил таращившуюся на Марину Веронику. На Веронике было самое развратное ее платье. Горгоной удивился, что она была еще жива. После расставания женщины для него будто умирали.

— Вы знаете эту девушку? — спросила Марина.

— Скорее, женщину. Знал. Она была моей любовницей.

— Может быть, нам нужно поздороваться?

— Нет. Не волнуйся. Она тебя не убьет.

Акемгоним припомнил, что дочери Вероники уже исполнилось семь лет. Следовало отхендожить ее разок-другой лет через десять-одиннадцать.

— Как ваша диссертация?

— Очень продуктивно.

— Какая у вас тема?

— «Мужское право на „лево“ и способы его юрисдикционной защиты».

Марина рассмеялась, обнажив кривые зубы.

— А эта ваша бывшая… подруга наверняка думает, что я ваша новая подруга?

— Еще бы, ведь ты настоящая красавица.

Марина крепче схватила Горгоноя под руку.

Когда они вышли на улицу после «Гамлета», Марина сказала:

— Ваша бывшая подруга косилась на нас весь спектакль.

— Правда?

— Она сидела на одном с нами ряду, через проход.

— Бывают же совпадения. Пойдем ужинать? Не торопишься?

— С удовольствием! Как вам спектакль?

«Акемгоним Валентинович, я соскучилась… Вы сейчас где?» — прочитал Горгоной сообщение Инны.

— Гамлет пока не звезда. Как большинство еще молодых исполнителей главных ролей. Например, актеры, играющие Дориана Грея. Они молоды и не слишком заметны в тени лордов Генри.

— Кстати, в Ермоловском идет «Портрет Дориана Грея». Вы смотрели?

— Собирался на минувших выходных. Его отменили, кто-то из актеров заболел. Лорд Генри там Олег Меньшиков.

— Он здорово сыграл бы самого Дориана лет двадцать назад.

— Уже тридцать. Хью Грант в молодости тоже подошел бы.

Акемгоним и Марина зашли в хинкальную поблизости от театра. Там Горгоной не боялся отравиться. Однажды давняя подруга Акемгонима Валя сделала ему там минет. Это было утром после какой-то вечеринки.

— Говорят, Шекспира нужно читать в оригинале, — произнесла Марина, когда они сделали заказ.

— Я читал «Гамлета» одновременно на английском и в переводе Лозинского. Это оказалось полезно. Я открыл для себя кое-что интересное.

Вот пример. Считается, что Призрак это тень отца Гамлета. Хотя это далеко не очевидно. «Гамлет» создан четыреста лет назад. Тогда влияние христианской религии на искусство было значительным. С точки зрения христианства, убийство и месть это весьма нечестивые поступки. Дух умершего человека вряд ли может требовать их совершения. Опять-таки, в христианской традиции.

Я понял это не сразу. Лишь когда увидел, что в английском тексте Призрак именуется «it». Гамлет поначалу тоже чувствует неладное. Встретив Призрака, он рассуждает: «Блаженный ты или проклятый дух, овеян небом иль геенной дышишь…».

Зазвонил iPhone Акемгонима: Инна, вероятно, хотела секса. Горгоной сбросил звонок.

— Однако Горацио принц сообщает, что это настоящий дух короля. Читатель начинает этому верить. Хотя самого Гамлета еще колбасит. Помаявшись, он хочет новых доказательств. Гамлет затевает инсценировку сюжета, похожего на рассказ тени. Он рассуждает, что будет, если король высидит пьесу и не содрогнется. И решает, что тогда сказанное Призраком окажется ложью. В этом случае Призрак должен быть Люцифером. Или его посланником.

Но ближе к финалу трагедии Гамлет оставляет сомнения. Принц становится одержим убийством дяди. В конце он заявляет Горацио, что ему помогает само небо.

Горгоной доел сулугуни и принялся за хинкали.

— Я думаю, Гамлет ошибся, — сказал Акемгоним. — И большинство читателей вслед за ним. Мол, раз дух сказал Гамлету правду, то это его отец. Но Призрак, как мы знаем, бесплотен. Он может появляться всюду. Призрак элементарно мог быть свидетелем убийства отца Гамлета, только и всего.

— Вы очень хорошо знаете текст.

— Перечитывал на каникулах. Еще читал Артура Манбаха.

— Акемгоним! — воскликнула шедшая мимо дылда с плоской грудью и кривыми ногами. Дылда была весьма поддата и отвратительно мелирована. — Сколько лет, сколько зим! Как поживаешь?

Это была Стелла, которую Горгоной хендожил еще в Университете. Стелла отличалась богатыми родителями и непроходимой фригидностью. Когда-то спортивный интерес Акемгонима заключался в том, чтобы доставить ей оргазм.

Поначалу Горгоной довольно жестко трахал Стеллу. Затем он углубился в телячьи нежности. Оргазма не было.

Акемгоним усилил дозу романтики. Он дарил Стелле цветы, водил по театрам и ресторанам. Горгоной окуривал ее палками-вонялками, накачивал шампанским, засыпал лепестками роз, жег свечи — всё было тщетно.

Горгоной обратился к унижениям и жестокостям. Он шлепал любовницу, связывал, приковывал наручниками к батарее, заставлял делать ему глубочайший минет. Горгоной до крови разбивал влагалище и анус Стеллы членом. Акемгоним таскал Стеллу за хвост, капал на женщину раскаленным воском, облегчался, испражнялся. Она давала слабенькую течь.

Они занимались сексом на лестничных площадках, в туалетах ресторанов и кинотеатров. Горгоной трахал Стеллу на крыше ее дома и в университетских аудиториях. Он имел любовницу в постели ее сестры. Сестра разбилась в горах за пару лет до того. Стелла не меняла постельное белье, хранившее тепло усопшей.

Она сосала у Горгоноя в парках и разок на мосту. Все раки мира обсвистелись, Стелла не кончала.

Акемгоним трахал ее горизонтально, вертикально, диагонально. За год Акемгоним облизал любовницу целиком. Он ковырял дыры Стеллы фаллосами, пальцами и некоторыми экзотическими вещицами. В этом списке значились радио-телефон, молоток для отбивных, боулинг-кегля и ухо Горгоноя. Всякий раз Стелла застенчиво лыбилась и говорила, что уже почти.

Они трахались в компании других пар, заказывали шлюх, стриптизерш и Любу. Это была подруга Стеллы. Люба обладала грудью пятого размера и невероятно чувствительным клитором. Горгоной отдыхал душой в ее компании.

Женщины, с которыми Акемгоним изменял фригидной любовнице, поражались, где он выучился такому числу разнообразных непристойностей.

Наконец, Горгоной выкинул белый флаг и перестал хендожить Стеллу. Та заболела маниакально-депрессивным психозом. Еще год она слала Акемгониму трогательные письма.

— Благодарю, неплохо, — ответил Горгоной Стелле.

— Ты даже не спросишь, как дела у меня?

— Извини, как-то не догадался.

— Так ты знай, что дела у меня превосходно! Меня любит мой молодой человек, и у меня отличная работа!

Стелла присела на диванчик Марины и рыгнула.

— Очень рад за тебя.

— А ты всё там же работаешь? Всё юристом?

— Вроде того.

— За тебя так никто и не вышел замуж?

— Никто.

— Что с тобой не так, Акем? С тобой что-то не так, почему ты до сих пор не женат? Это твоя новая девушка?

— Не такая уж и новая, — сказала Марина.

— Послушай совета женщины, которая тебя любила: женись уже. Тебе пора нести ответственность за кого-то еще, кроме себя, любимого… Ты слишком легко живешь. Думаешь, ты никому ничего не должен? Ты должен обществу, государству… Всем тем, кто тебя окружает. Если мужчина в твоем возрасте не женат, с ним что-то не так…

Стелла выдохлась и перестала шевелить тонкими губами, над которыми Акемгоним разглядел усы. Видимо, МДП стали лечить гормональными.

Несколько секунд все молчали.

— Ты ничего не скажешь? — произнесла Стелла.

Она выросла на фильмах типа «Последнего самурая» и «Маджестика».

— У тебя ширинка расстегнута, — сказал Горгоной.

Рука Стеллы дернулась вниз.

— Какой же ты урод, — сказала она и косолапо пошла на выход, застегивая молнию.

— Сегодня просто какой-то день встреч, — произнесла Марина. Судя по голосу, ей было неуютно.

— Ты круто мне подыграла. Мы с ней были вместе чертовски давно. Она, видишь ли, не красавица. Денег было мало. Красавицы были потом. Она постоянно самоутверждалась. Вечно долдонила: «Я сильная. Я справлюсь». Хотя проблемы у нее отсутствовали вовсе. Она уродилась с золотой ложкой во рту.

Сперва я терпел эти мантры, потом устал. Всякий раз, когда она заявляла, что сильная, я мучил ее. Заставлял рыдать в тот же день. Полагаю, она и сейчас ревет.

— Вы очень жестоки.

— Это нравится женщинам, большинству. Ты допила чай? Поехали, я отвезу тебя домой.