Warum trinke ich Wein

Очнувшись ночью

В последнее мгновение

Предсмертного пленения души.

В минуту мертвой тишины

И тривиально-нелепого несчастья,

Твоей последней

И несбывшейся мечты.

Когда ты падал в бездну,

Почувствовав любовь

К тому, возможно,

Что гнетет твое существование,

Ты ведал счастье,

В той стороне земли.

Гордыню выбросив на берег.

На берег черствой доброты,

Туда же, где в гробу пылилась

Твоя последняя, убитая любовь.

Ты плакал и завыл,

Как раненный в предсмертье зверь,

И слышен был лишь кроткий выстрел,

Твоих трагических потерь.

Ещё не знал тогда ты,

Водясь, среди счастливого отребья

И будучи, таким же как они,

Пел песни, о своей агонии к любви.

Но в этом лишь, была

Твоя последняя, смертельная ошибка, —

Ее забрали у тебя, как время забирает жизни.

Покинув отчий дом,

Я спал в гробу, — я умер?

Как будто ночью вышел на балкон,

Чтобы быстрей расстаться,

С мириадой несбывшихся надежд.

Осталась одна лишь сигарета

И полбутылки дешевого вина.

А я мутил свою душонку,

Мечтами, о взрытой нищите

Забыв про безмятежности осадок.

Стоявши над могилою отцов,

Мне нечего о них сказать,

А на могильном, чёрном камне,

Мое, забытое друзьями имя.

Созвать бы вам

Некогда живых богов,

Они устроят, над нами высший суд,

То будет избран шут царём

И будет молвить глупый человек,

Но лишь увидев ночи лунный свет

Они забудут обо мне.

А реквием сыграют соловьи,

Оставшись в мире

На счастьем позабытою земле.

Среди изнеможденного отребья,

И треска, изломанных костей

Тщеславных мудрецов,

Убит последний из сынов.

Сегодня, сидя у рабочего стола,

Не зная, чем занять своё существование,

Я выпил литров пять так пива

И выкурил две пачки сигарет.

Читать, — противился душой,

Писать, — отъявленно себе я отказал

И лишь в одном нашёл своё спасение, —

Всю ночь, как сука я бухал.

И фонари давно разбиты,

И братьев обрубился круг,

И нет уж той милейшей из девчонок,

Которая сказала слово-«друг».

Ох, как любил я, те самые,

Ночные посиделки у костра,

Когда я думал лишь о том,

Где побыстрее раздобыть бухла.

Прижав к груди, — поближе к сердцу

Бутыль дешевую вина,

Лишь приближая всю трагичность,

Давно забытого конца.

Пока отец читал молитвы

Среди икон, церковных свеч

Один, душою нечестивой,

Устался слушать чертов бред.

Он вспомнил мертвых мать, отца

А также, свою нищету

Заговорил глядя к ресту

«Иисусе, я теб убью»

2019

***

В безмятежную, юную пору,

Погрузившись в презлобный грааль,

Отдаясь с полнотою канону,

Меж берез целую январь.

Лишь завидев прекрасные зори,

Понимаю, что вас полюбил.

Сколь печален был звон колоколен,

Столь прекрасен полуденный лин.

Как в бескрайних просторах корабль,

Словно череп прогнивший в гробу.

И лишь месяц, склонившись над мною,

Лихо тянет надежды ко дну.

Утро… раннее больно,

Что аж люди прохожие,

Столь отвратно друг на друга похожие,

Лишь от взора на них заставляют блевать.

Коль рукою на меня вы махнули,

Причинить, стараясь мне… боль?

Чтож, печально, ведь все же я болен,

Но болен, — отнюдь не тобой.

Снег кругом, да печали вуаль,

Унеси меня ветер, снежинкою нежной

В голубики морозную даль.

Зима, увы, была холодной.

Да, я молод и пьян,

И тобой к сожаленью повержен.

Как глухарь закопавшись в снегу

От мира сего я отвержен.

Христианин не дождался бога.

Уже не сосчитать потери,

В конвульсиях бьешься о стены.

Пачка сигарет грозится смертью,

Но ты не смог ее забыть.

Завтра тебе не станет лучше,

Иконы чахнут в алтаре,

Друзья зовут тебя к земле.

— Давай покурим?

Я ненавижу становится лучше.

Проснись, умойся ледяной водой.

Волки давно поймали зайца,

А самурай… Не рвется в бой.

Наследие.

Я умираю…

Когда перепиваю бухла,

Когда нет денег в кармане,

Когда хуево и нет сигарет,

Или, когда умирают надежды.

Небо накрылось куполом бога

И не вспомнить волос ее запах.

Пока сижу и читаю в подъезде,

Друзья промерзают на нарах.

Рыбак, что в порту упивается горем,

Охотник, в поле растерзан на клочья,

Писатель, поставил виски под тиски,

Художник, напился и спит.

И идешь ты по улице гордо,

Молодая, и пьяная дрянь.

От чего же меня подзываешь,

Все равно ничего я не дам.

Да, сердце мое разбито,

Загорелся нежданный маяк,

На котором развидел печально, —

Птиц одинокий косяк.

Сколь больно нам жить,

Грезил заяц под лапою грозной.

Кроны древен расставшись с листвой,

Срубаются подлой рукой.

Позабудь безмятежные дали,

Их не встретить уж никогда.

Канонады залпы людей разрывали.

В каюту спускаясь, — пью, как всегда.

В скором будущем будет все плохо,

Заливаю в глотку печаль.

Передышку возьму, скажу, что мне плохо.

Канул камнем в реке Парцифаль.

Сигарету во рту сменяет вторая,

Без причинно подругам в спины стреляю,

Попутно в коробку себя загоняю.

— Ну, как, я побеждаю?

Тяжкие теплые ночи. Не сплю,

Часами по улицам пьяно брожу.

В терновом саду врага хороню,

Моментами плачу, дрожу, — но ухожу.

Смеюсь над собою,

— Как жалок, как жалок!

Снег в волосах, красные уши и нос.

Значимый запах апельсиновых корок.

— Смотрите, земля! А я говорил!

Суетливые крики чаек морских…

Кракен невинно их так проглотил,

На пирата взглянул, улыбнулся, уплыл.

Я живу по нашествию мысли

И мне ничего, блядь, не надо?

Приводящи тонущие гички,

Впадаю в берсеркские враты.

Кабальтини, чёртов растяпа

Твоя мать меж хиралью распята.

Просвистели резные свинята.

До дырок растёртая пята.

Как красиво слетает головушка,

Когда сталь захлебается кровушкой,

Когда в пузе вращается розочка

И нежно ласкается кошечка.

Ты совершал ошибки смело

И много счастья попустил,

Гнобил себя, но полюбил,

Когда уж было, перепил.

Хоть и не слился с абсолютом,

Да не имея высшей цели,

Бродил по темным закоулкам,

Ища лазейку меж системы.

Коль получил, чего хотел,

Пропала жажда не казаться,

А лишь нарядом любоваться,

Что мною был до дыр истерт.

Стиснув зубы, оглянулся,

Посмотрел на муравьев.

Палки тяжкие несут.

Грустные… рубахи рвут.

Лишь завидевши меня,

Замолкают, как дитя.

Смысл их-повиновенье,

Постоянство-их уменье.

Их желания просты, —

«Денег, секса, доброты»

Пощадите, вас прошу.

Коль сады знаний орошу.

Ваши пакостные черви

Прогрызают жизни нити.

Колесо со спицей,

Но наездник мертв.

Пьяный завалюсь домой,

Отхлебну за упокой,

Чтобы сдохнуть поскорей, —

Лишь бы не видеть тех блядей.

Слащавые и норд, и порт,

И люди прутся на работу.

Пальто забрызгала машина, —

Вся жизнь зыбучая трясина.

Треклятые ваши помои,

А значит, души и мечты.

Вы губите меня, — поэта!?

Поэта вам не погубить.

Мне лишь бутылку пригубить,

Да и сигарку прикурить

И вот, как птица полечу,

В молчанье, — пустошах приморских.

И повстречают меня громко,

Штормы, ветра, — препятствий нет.

Как Моисей раздвину море,

Чтоб повстречали вы героя.

Построю здесь свой дом,

Что будет дряхлый и кривой

И понесуся словно ком, —

Такой же пьяный и дурной.

Ты растерял всю свою смелость,

Которую, так тщательно в себе растил.

Тот едкий пыл, что остальных предвосхищал,

Теперь, как пастырь, — одичал.

И вновь моряк ты бородатый,

И вкус вина тот позабыт,

И поглотил взросленья быт.

На языке нет вкуса крови.

Твоя струна оборвалась,

Твой лист пустует безустанно,