Российский хадж. Империя и паломничество в Мекку

Это исследование стало возможным благодаря случайному открытию в московском Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ). В поисках материалов о русском православном паломничестве в Иерусалим я обнаружила папки с перепиской о мусульманах, совершавших паломничество в Мекку. Формуляры у большинства документов были пусты, т.е. до меня их не читал ни один исследователь. Как я впоследствии выяснила в ходе более целенаправленных поисков, АВПРИ — кладезь документов о хадже XIX и начала XX века, о хадже, каким его видели русские чиновники, служившие в консульствах на путях в Мекку в Османской империи, Персии и Индии. В этих источниках передо мной предстал удивительный, непривычный образ Российской империи: разобщенные на первый взгляд регионы оказывались тесно связанными; народы империи обнаруживались не на своих местах; русские чиновники работали в таких частях света и такими методами, о которых ничего не говорили стандартные нарративы. Постепенно в этих источниках мне открылась целая система: трансграничная инфраструктура хаджа, выстроенная царским правительством, чтобы способствовать перемещениям мусульман между российскими владениями и Аравией. Эта инфраструктура имела свою собственную административную и политическую связность и оказалась идеально подходящей для изучения благодаря обилию и доступности материала.

Я написала эту книгу, чтобы документировать поразительную и практически неизвестную главу российской истории. Надеюсь, что рассказ об истории России с точки зрения человеческой мобильности может показать, как стремительные изменения, охватившие мир в конце XIX — начале ХХ века, оказали на историю России влияние, до сих пор не замечавшееся за фасадом традиционно рассматриваемых внутринациональных структур. Историю человеческой мобильности трудно писать, в частности, потому, что источники нередко фрагментарны и сильно разбросаны территориально. История хаджа не запечатлена в документах российских архивов. Двусмысленность и секретность участия царского правительства в том, что касалось организации паломничества в Мекку, а также советские принципы каталогизирования словно сговорились похоронить объект моего исследования. А потому эту историю приходится извлекать на свет, выходя за рамки категорий архивных записей, оспаривая нарративы, которые стремились создать архивисты советской эпохи, и собирая воедино документы из разных мест.

Нить этой истории я начала распутывать в Москве, а затем исследовала архивы и коллекции рукописей в Тбилиси, Одессе, Санкт-Петербурге и Стамбуле. Имперская инфраструктура хаджа опиралась на сеть русских консульств на османской территории, и точно так же мое исследование опирается на архивы этих учреждений, прежде всего в Бейруте, Дамаске и Константинополе (Стамбуле). Архивы русского консульства в Джидде отсутствуют, а оно, вероятно, было самым важным в этой сети. Для восполнения данного пробела я собрала документы этого консульства из других коллекций, включая архивы российского Министерства внутренних дел, особенно архивы османских министерств внутренних и иностранных дел.

Чтобы узнать и представить себе, как мусульмане воспринимали хадж и участие в нем России, а также ради баланса между государственной и негосударственной точками зрения я использовала и тексты, написанные российскими мусульманами или предназначенные для них. Это статьи, письма и рекламные объявления в тюркоязычных газетах, а кроме того, рассказы непосредственных участников хаджа на старотатарском языке. Я обнаружила, что мемуары о хадже позднего имперского периода (1880–1910-х годов) особенно ценны как географические источники. Зачастую сухие и скучные, они не предназначались для развлечения рассказами об экзотических странах, а служили практическими справочниками для желающих совершить хадж. В этом качестве они содержат множество точных сведений о паломнических маршрутах и итинерариях (системах станций и стоянок) от России до Мекки. Ученые почти не занимались этими источниками, они плохо каталогизированы в коллекциях на территории бывшего СССР и еще ожидают открытия и изучения историками и исследователями религий и миграций на просторах Российской империи.

Карты маршрутов хаджа в этой книге составлены мной. Я составила их с помощью компьютерной программы ГИС (географическая информационная система), нанося на визуальную карту текстовые географические данные из мемуаров о хадже и официальных источников. У каждого из этих источников есть свои недостатки. Мемуары о хадже чаще отражают маршруты и впечатления элиты, а не более многочисленной бедноты. Официальные же отчеты о хадже бывают не слишком достоверны. Они писались русскими чиновниками, которые зачастую не могли общаться с мусульманскими паломниками и, не будучи мусульманами, не имели доступа в священный город Мекку. Эти отчеты нередко бывают детальными, но молчат о своих источниках. К началу ХХ века они становятся одинаковыми — судя по всему, некоторые русские консульские чиновники просто читали и переписывали данные из других отчетов, а не занимались местными, полевыми исследованиями структур хаджа. Сопоставляя и комбинируя данные из этих двух категорий источников, я попыталась реконструировать с максимально возможной точностью географию итинерариев и маршрутов российского хаджа в царский и ранний советский периоды.