Форсаж для Кобры

(Лика)

Мне импонирует, как Марк подает себя. Он открыт, не пытается понравиться мне. Кажется, что мы на одной волне. А еще мне не помешала бы его помощь, если уж говорить откровенно. Поэтому и беру его на сегодняшнюю гонку. Хоть он и адвокат, но что-то подсказывает мне, что он не из тех, кто побежит распространяться о мелких нарушениях. На удивление, Марк достаточно адекватно реагирует на мое увлечение.

Сегодня вечером на старте нет Круглого. А значит, у меня есть все шансы прийти первой и забрать пусть не такой большой, но все же выигрыш. Это поможет мне оплатить адвоката, которого я нашла по объявлению. Надеюсь, у меня все получится. На радостях обещаю своему новому знакомому поцелуй. Скидываю неудобные туфли и остаюсь босиком. Хотя в багажнике лежат кроссовки. И это становится моей ошибкой.

Стартую вполне удачно. Отрываюсь от группы на целый метр. На развороте меня догоняет Лохматый на своей синей «Тойоте». Но я знаю, что моя крошка быстрее набирает разгон, чем его тачка. Поэтому даже не переживаю. И вот впереди уже видна финишная черта. Но мне в ногу с резкой болью что-то втыкается. Эта заминка оказывается решающей. Лохматый обходит меня уже на последнем метре.

— Да чтоб тебя, — злюсь, тормозя на обочине. Надо же было продуть в такой простой гонке. Наклоняюсь и вытаскиваю из пальца шип от какой-то колючки. Выхожу из машины. — Поздравляю, Лохматый, тебе сегодня повезло, — хлопаю по плечу победителя.

Обуваю кроссовки и иду искать Марка. Хочется поскорее убраться отсюда, чтобы никто не спрашивал, как же так вышло, что я продула Лохматому. Ведь он мне не конкурент, в отличие от Круглого. Но и у Олега я тоже уже несколько раз смогла отнять победу.

Нахожу своего нового знакомого возле Пашкиного внедорожника. Подхожу и слышу, как он называет меня Коброй. Коброй!

Еще и слышу это не только я. Но и Пашка, и все, кто находится в непосредственной близости. Вот только этого мне не хватало. Не дай бог прицепится. Ведь в нашей тусовке почти все друг друга называют по прозвищам. Мне же пока посчастливилось им не обзавестись.

— Ты чего такая расстроенная? — хватает меня Марк за плечи, пытаясь успокоить. Но он не понимает, что я рассчитывала на выигрышные деньги. Что они мне были очень нужны. Что мне теперь делать? Чем платить адвокату, который согласился взять мое дело? Ведь вся моя зарплата уходит на аренду квартиры и продукты из того же магазина, где я работаю.

А тут Маркелов сам мне помощь предлагает. Но к себе зовет. Сомневаюсь, идти ли. Мало ли что ему в голову взбредет. Вдруг приставать начнет? А я не из таких, кто по щелчку за парнем побежит.

— Ладно, — вздыхаю я. — Но только посмей свои руки распустить, — предупреждаю сразу. Ведь идти придется, если хочу, чтобы он помог мне.

— У меня создается впечатление, что ты постоянно думаешь только о сексе, — ухмыляется Марк и направляется к подъезду новенького многоквартирного дома.

— Что? С чего ты взял? — закрываю машину и топаю за ним.

— Просто наблюдение. Я подарил тебе цветы, а ты решила, что это намек на секс. Я позвал тебя поговорить, а ты снова подумала про секс, — говорит он так, что я действительно задумываюсь. Но разве я виновата, что почти все мужчины, с которыми я общалась, хотели от меня только одного?

Мы входим в лифт, и Марк нажимает на кнопку девятого этажа. Ловлю на себе его заинтересованный взгляд. Он в открытую стоит и разглядывает меня. Прямо пялится. Это возмутительно.

— Почему ты так смотришь на меня? — одергиваю подол, стараясь опустить платье как можно ниже.

— Как? — улыбается он, сверкая белоснежной улыбкой. — Подожди, дай угадаю. Так, словно хочу заняться с тобой сексом прямо в лифте? — и тут же заходится смехом.

Я хочу ему ответить, но только хватаю ртом воздух от возмущения. Да как он посмел? Хотя я ведь так и подумала.

— Секс без серьезных отношений — это не для меня. Предупреждаю заранее, чтобы ты не думал, что если я согласилась идти с тобой, то тебе что-то перепадет.

— Я и не думал, пока ты об этом не заговорила, — снова издевается он, засмеявшись.

Эту идиотскую ситуацию спасает механический голос, который называет номер этажа. Створки лифта разъезжаются в стороны. Выйдя на девятом этаже, мы оказываемся на довольно чистой и светлой площадке. Марк достает из кармана брюк ключ и открывает входную дверь. Пропускает меня вперед и щелкает выключателем. Уже с порога видно, что в квартире дорогой ремонт.

— Тебе, видимо, очень нравится любоваться собой, — разглядываю огромные зеркала на шкафах.

— Они расширяют пространство. А коридор довольно узкий, — разувается он и проходит вглубь квартиры.

— Это ты еще узких коридоров не видел, — вспоминаю я свою съемную однушку, где мы вот так просто не поместились бы вдвоем. Разуваться пришлось бы по очереди. А тут вполне себе нормальный коридор.

— Кухня направо. Можешь пока чайник поставить, — бросает он и скрывается за дверью, которая, по всей видимости, ведет в спальню.

Я нахожу выключатель, и в стерильно чистой кухне загорается свет. Он вообще ей не пользуется? Совсем не готовит? На варочной панели ни единого пятнышка, а на столешнице, кроме одинокого чайника, ничего нет. Я жму на кнопку и наблюдаю, как вода, синяя от подсветки, начинает нагреваться. Усаживаюсь на мягкий стул и жду хозяина, разглядывая интерьер. Здесь явно дизайнер постарался. Все гармонично подобрано, и даже светильники над кухонным островком делают это место очень уютным, сглаживая холодные оттенки каменной столешницы и подчеркивая теплоту дерева на фасадах нижних ящиков.

— Какой чай предпочитаешь? Есть кофе, — заходит в кухню Марк уже в простой футболке и спортивных штанах.

— Зеленый, если есть, — отвечаю и наблюдаю, как он открывает створку шкафчика, где прячется кофемашина, разные чаи и прочие приблуды для чаепития.

— Из еды ничего существенного предложить не могу. Я в основном доставкой пользуюсь. Но имеется шоколад и печенье, — достает он из холодильника свои скромные запасы.

— Ты один здесь живешь? — спрашиваю, хотя это и так уже понятно.

— Да. Но чаще я провожу время у родителей, — подтверждает он мои догадки.

Марк ставит на стол две чашки, одну с чаем, другую с кофе, и садится напротив.

— Выкладывай, что там у тебя за проблемы? — смотрит он на меня. Почему-то хочется все разом рассказать ему и пожаловаться на несправедливость. Интересно, все адвокаты обладают такой располагающей энергетикой?

— Я уверена, что меня подставили, — говорю и наблюдаю за его реакцией. Вдруг он посчитает, что я сумасшедшая, и не поверит мне.

— Подробнее, — кивает он, показывая, что слушает.

— Я стукнула дорогую тачку, и теперь на меня подали в суд, требуя нехилую сумму. Но дело в том, что это автоподстава. Я в этом уверена.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что я сама не могла так вляпаться. Меня подрезали, поэтому пришлось вильнуть вправо. А там откуда ни возьмись эта тачка навороченная. Она словно специально подставилась, понимаешь?

— Но меня ты сама стукнула, — напоминает он момент нашего знакомства.

— В тот день я действительно задумалась. Узнала, что на меня в суд подали. Была очень сильно расстроена. Да и ты затормозил слишком резко. Поэтому я не успела среагировать. А еще одна авария послужила бы в суде лишним доказательством того, что я плохо вожу автомобиль. Но ты уже знаешь, что это не так. Поэтому и попросила не оформлять. Кстати, спасибо за это.

— Какие-нибудь доказательства есть? Авторегистратор, свидетели? — разворачивает он шоколад и протягивает мне.

— В том-то и дело, что нет, — вздыхаю и кладу дольку дорогого бельгийского шоколада в рот. Вкусный. У нас тоже в магазине такой продается. Но я даже ни разу не пробовала его. — Поэтому и пришлось адвоката искать. У меня есть шансы выиграть дело? — смотрю на Марка полными надежды глазами.

— Кто у тебя адвокат? — хмурится он и делает глоток кофе.

— Чуриков, — называю ему фамилию того, с кем договорилась и уже внесла аванс за работу.

— Он собирал доказательства? Уточнял детали аварии?

— Нет, просто сказал, что сделает все возможное, — понимаю, что, кажется, я попала.

— Тогда хреновый он адвокат, — подтверждает Маркелов мои мысли. Встает и ставит пустую чашку в раковину.

— А ты когда-нибудь проигрывал дела? — спросила я из любопытства. Думаю, не зря же он считается одним из лучших адвокатов в нашем городе.

— Да, и такое бывало. Но там заведомо было понятно, что дело проигрышное. Но все же удавалось или срок скостить, или сумму сбить.

— А как же ты защищаешь тех, кто действительно виноват? — вдруг задумалась я. Ведь наверняка у него и такие случаи были. — Совесть потом не мучает?

— Мне все равно, кого защищать. Они платят, я работаю. Все просто.

— Понятно. Если ты чей-то адвокат, значит, другой стороне, скорее всего, придется смириться с проигрышем.