О чем мы солгали

Совершенно оглоушенные Клара и Мак покинули здание полицейского участка. Поначалу, когда они пришли и выложили все дежурному молодому офицеру, тот не проявил никакого интереса, выслушав терпеливо — как и учили — сбивчивый рассказ Клары. Но его отношение поменялось, как только он увидел перед собой на столе ноутбук Люка, узнал о сотнях сообщений с угрозами, о проникновении в квартиру несколькими месяцами ранее, письме и фотографиях, просунутых под их дверь.

— Ясно, — произнес он. — Следуйте, пожалуйста, за мной.

Их с Маком провели через участок в небольшое помещение без окон и попросили подождать. Они нервно молчали, прислушиваясь за закрытой дверью к звуку приближавшихся и удалявшихся шагов в коридоре.

Когда дверь отворилась, с ними поздоровалась худощавая темнокожая женщина, представившаяся констеблем криминальной полиции Лореттой Мансфилд. Быстро приблизившись, она поприветствовала Клару и Мака твердым сухим рукопожатием, улыбнулась, в то время как ее глаза изучающе скользнули по их лицам, затем села и положила ноутбук Люка на стол между ними.

— Итак, Клара, — сказала она, — я поговорила с моим коллегой о Люке, теперь нам нужно заполнить заявление о пропаже человека.

Клара тяжело сглотнула, во рту пересохло от нервного напряжения, когда она вновь рассказывала то, о чем ранее уже сообщила дежурному офицеру; констебль Мансфилд слушала спокойно, периодически поднимая по ходу повествования миндалевидные глаза и встречаясь взглядом с Кларой.

— Вы не ругались в последнее время? — спросила она. — Любой намек на то, что Люк хочет прекратить отношения?

— Нет! Как я уже сказала, Люк оставил дома мобильный телефон и кредитную карту, и потом… у него было важное собеседование на работе, к которому он напряженно готовился. Мы были… счастливы! — Она осознала, что говорит на повышенных тонах и почувствовала прикосновение Мака к своей руке.

Мансфилд кивнула, затем открыла ноутбук и начала читать сообщения.

— Понятно. — Вновь подняв голову, она решительно откашлялась. — О’кей, Клара, я еще раз пробегусь по всему, поговорю с моим сержантом из уголовного розыска. Вам я предлагаю пойти домой, дождаться, пока мы с вами свяжемся, а если в это время вы услышите что-нибудь от Люка, или же просто произойдет нечто необычное, сразу же звоните нам. — Она поднялась, коротко улыбнулась и кивком пригласила Клару и Мака следовать за ней.

Но Клара продолжала сидеть, с тревогой уставившись на нее.

— Уголовный розыск? Так вы согласны с тем, что эти сообщения могут быть как-то связаны с его исчезновением? — Клара надеялась, что от нее сейчас отмахнутся, скажут, что она преувеличивает, что для всего существует простое безобидное объяснение. Серьезность, с которой Мансфилд приняла ее опасения, вызвала в ней приступ паники.

— Все возможно, — сказала констебль. — Существует масса причин, по которым он мог ненадолго исчезнуть. Например, вышел пропустить пару стаканчиков и закутил — такое случается. Надеюсь, с ним не произошло ничего, о чем бы нам стоило беспокоиться. Но, повторяю, идите домой, кто-нибудь из сотрудников навестит вас в ближайшее время. У нас есть ваш адрес. — Она подошла к двери, открыла ее, и, поневоле, Кларе пришлось подняться со стула.

— Ты в порядке? — спросил Мак, когда они устало брели в сторону дома по Кингсленд-роуд.

— Даже не знаю. Так странно. Когда видишь во всяких новостях сообщения о пропаже людей, все эти призывы о помощи на Фейсбуке… просто не могу поверить, что он один из них, сюр какой-то! Временами говорю себе, что есть логичное объяснение, мне нужно расслабиться, а временами — чувствую себя виноватой в том, что не ношусь по улицам в поисках Люка. Не представляю, что делать.

Мак мрачно кивнул.

Клара чувствовала себя обессиленной, когда они вернулись в пустую квартиру. На вешалке висела кожаная куртка Люка, на столике у окна лежало поле для игры в скраббл, позапрошлой ночью они не так и не закончили партию. На проигрывателе осталась пластинка, которую они в последний раз слушали в полной тишине. Словно он ушел несколько минут назад, но вот-вот вернется с бутылкой вина под мышкой и, сияя улыбкой, позовет Клару. Он ничего не прихватил с собой — ни единого предмета, который мог бы взять человек, намеревающийся покинуть дом.

Подошел Мак и встал рядом.

— Хочешь, я останусь? — спросил он. — Могу поспать на диване. Он объявится. Все будет о’кей. Они его найдут. — Но Клара слышала тревогу в его голосе. По дороге она думала о Люке и Маке, об их многолетней дружбе. Из них двоих Люк обладал более яркой индивидуальностью, Мак, с его спокойным сдержанным юмором, был вроде напарника Люка-клоуна. Люк, который страстно любил быть в центре всеобщего внимания, порой не умел остановиться, гарантированно покидал любую вечеринку одним из последних, Мак же непременно был рядом, уберегая друга от неприятностей, заталкивал в такси, случись Люку перебрать, и следил за тем, чтобы тот добрался до дома целым и невредимым. Инстинктивно Клара просунула свою руку в его, более благодарная, чем могла бы это выразить словами, за его спокойное неизменное присутствие. Он посмотрел на нее, улыбнулся, и вместе они молча пошли дальше.

Клара улыбнулась, внезапно осознавая, насколько страшно ей было одной прошлой ночью.

— Спасибо тебе, Мак, — сказала она.

Клара проснулась от звука домофона. Сев в кровати, все еще сонная, она в замешательстве крутила головой, обнаружив к своему удивлению, что легла спать в одежде. Она горестно вздохнула: исчезновение Люка окончательно выбило ее из колеи. Клара вспомнила, что решила прилечь в ожидании полиции, положила голову на подушку Люка, вдыхая аромат его кожи и волос, и ее накрыло чувство полнейшей безысходности, накатила волна нервного истощения. Должно быть, она провалилась в сон.

В оцепенении Клара поднялась с постели, прошла в гостиную и увидела на диване проснувшегося Мака, протирающего глаза. Она взглянула на часы — восемь утра. Домофон снова зазвонил и Клара поспешила ответить:

— Слушаю?

— Мисс Хейнес? Сержант уголовной полиции, детектив Андерсон. Можно войти?

Детектив Мартин Андерсон был настоящим здоровяком. На Клару смотрел краснолицый мужчина — на вид чуть за тридцать, с намечающимся брюшком, небольшими, глубоко посаженными серыми глазами. По-настоящему взрослый человек с по-настоящему взрослой работой: и хотя Андерсон был ненамного старше Клары и Мака, он с успехом мог бы принадлежать к совсем другому поколению. Клара отметила его обручальное кольцо и живо представила пару детишек, боготворивших своего отца. Совсем иная жизнь, непохожая на ту, что вели она, Мак, их друзья из медийного бизнеса: с бесконечными попойками и вечеринками. Его сопровождала констебль Мансфилд, которая кивнула в сторону Клары и сухо улыбнулась ей.

— Это Мак, лучший друг Люка, — нервно пояснила Клара, когда они вчетвером расселись в гостиной. В квартире вдруг стало тесно; нечто официальное и серьезное темной завесой опускалось на дом, что подтверждало ее самые жуткие опасения и порождало новые волнения, от которых душа уходила в пятки. За окнами на улице кто-то тихо протяжно свистнул, затарахтел двигатель машины; мир продолжал жить своей жизнью, не обращая внимания на натянутую, выжидательную тишину в этой комнате.

— Я ознакомился с информацией, предоставленной вами вчера констеблю Мансфилд, — начал чеканить Андерсон густым звучным голосом, чья манера говорить, немного растягивая гласные, на слух коренного лондонца отдаленно напоминала акцент жителя Мидленда. — Полагаю, с тех пор вы ничего не слышали от Люка?

Клара помотала головой.

— Нет.

Он кивнул.

— Обычно пропавший человек находится в течение сорока восьми часов. Но, поскольку Люку угрожали, мы хотим убедиться в том, что к этому больше нечего добавить. Я так понимаю, было письмо… фотографии, а также незаконное проникновение в квартиру несколько месяцев тому назад? Все эти вещи при вас?

Следующие десять минут Клара ходила по квартире в поисках данных, которые затребовал сержант Андерсон: банковские реквизиты Люка, имена и телефоны его друзей и членов семьи с указанием места работы, недавняя фотография Люка, его паспорт и тому подобное. Клара двигалась как во сне, проходя мимо констебля Мансфилд, которая глядела на нее с сочувствием; в то же время она проводила свое собственное расследование, открывая различные шкафы и ящики.

— Что вы ищете? — спросила Клара, обнаружив ее внимательно изучающей содержимое полок в ванной комнате.

— Это стандартная процедура, — сказала Мансфилд, не отвечая не вопрос. — Кстати, мне понадобится что-нибудь, где может быть ДНК Люка. Он взял с собой зубную щетку?

Клара покачала головой.

— Он ничего с собой не взял.

Стараясь не расплакаться, она протянула зеленую зубную щетку Люка, оставив свою, красную, одиноко стоять в стакане.

Когда Клара вернулась в гостиную, она отдала сержанту Андерсону все, что собрала, и в ответ он признательно кивнул.

— Люк и мобильный оставил, — сказала она, протягивая телефон. — Пин-код — 1609. — Шестнадцатое сентября. День ее рождения. Клара вспомнила, как Люк улыбнулся и сказал: «Так я никогда не забуду». Она проследила взглядом за тем, как телефон был оперативно помещен в пластиковый пакет для вещдоков.

Андерсон переключил свое внимание на Мака.

— Мак, скажите… и давно вы с Люком уже дружите?

— Восемнадцать лет. С тех пор как нам исполнилось по одиннадцать. — Клара с трудом сдержала улыбку при виде того, как этот исполин из Глазго вдруг выпрямился, сомкнув колени, словно послушный ученик перед директором школы.

— В его поведении в последнее время ничего не казалось вам необычным?

— Нет… не думаю, ничего.

Клара посмотрела на него. Было нечто странное в том, как Мак это произнес, или ей показалось? Помедлил, прежде чем ответить, что-то не то с интонацией… Клара не могла сказать точно.

Не пробыв и получаса, полицейские поднялись, чтобы попрощаться.

— Я думаю, на сегодняшний момент у меня есть все необходимое, — сказал Андерсон. — Следующим шагом будет разговор с родителями Люка и его сослуживцами. — Он прервался, проверяя свои заметки. — Бриндл-Пресс, В1, верно? — Клара кивнула, и он продолжил: — Мы еще просмотрим записи с видеокамер наблюдения, возможно, мы отследим, куда он направился вчера после работы.

Андерсон посмотрел на Мака.

— Будет хорошо, если вы оба подумаете над тем, что могло произойти за последние несколько недель, что имело бы отношение к делу — необычные телефонные звонки, что-либо оброненное им при разговоре с кем-нибудь из вас в несвойственной ему манере, или любое изменение в поведении…

— Конечно, — ответили одновременно Клара и Мак.

После ухода полицейских Клара опустилась на диван.

— Господи, — пробормотала она, обхватив голову руками. — По крайней мере, думаю, они относятся ко всему серьезно. — Мак не ответил, она развернулась и увидела его стоящим к ней спиной и смотрящим в окно. — Ты в порядке? — спросила она.

Он немного помолчал, а потом услышала, как он что-то шепчет про себя. Она недоуменно уставилась на него.

— Мак? В чем дело? Что?

Он повернул к ней лицо.

— Господи, Клара. Мне очень жаль.

— Жаль? Бога ради, за что?

Он нервно взъерошил волосы.

— Мне правда не хотелось, чтобы ты узнала об этом таким образом. Но сейчас все равно все откроется — полиция всех опросит, коллег по работе, друзей, — всех, и я не хочу, чтобы ты услышала от кого-то еще.

— Ради всего святого, Мак! Услышу о чем?

Мак на секунду закрыл глаза.

— О любовной интрижке Люка.

Это был удар в самое сердце, от которого перехватило дыхание и начало трясти. Когда Клара вновь обрела дар речи, она почти прошептала:

— Интрижка? С кем?

— Девчонка с работы. Зовут Сади. Думаю, она…

Из отдела рекламы. Блондинка, ноги от ушей. От силы лет двадцать.

— Да, я ее знаю. — Клара была удивительно бесчувственной, она как будто не до конца осознала услышанное. — И как давно?

— Несколько недель, может, пару месяцев. Но уже все кончено. Слушай, Клара…

Она перебила его:

— Пару месяцев? А он… он ее любит?

Мак эмоционально ответил:

— Господи, нет! Конечно, нет! Он любит тебя, Клара, поверь.

Она слабо рассмеялась.

— Ясное дело.

— Это было просто… Боже, Клара, мне так жаль.

Клара уставилась на него.

— Но Люк предложил мне съехаться. Зачем? Зачем это делать, если трахаешься с кем-то еще?

— Люк знал, что Сади была большой ошибкой. Он понял, что ему нужна только ты.

Клара кивнула.

— Супер. Мне повезло.

Молчание.

— А ты-то, Мак, почему, черт возьми, мне ничего не сказал? — спокойно спросила Клара. Она почувствовала, что с его стороны это было почти таким же предательством; ложь друга ранила не меньше, чем поведение мужчины, якобы любившим ее. Клара вспомнила о том, как они втроем проводили время, как она завидовала общим секретам Люка и Мака, и ее щеки запылали от гнева и стыда.

— Я…

Она метнула на него взгляд, ее голос зазвучал резко:

— Не надо ничего говорить. Потому что ты его лучший друг. Парни стоят горой друг за друга, не так ли? Чертов глупый мужской кодекс поведения?

У Мака был жалкий вид.

— Клара, выслушай…

Клара отмахнулась от него.

— Всем известно? — Она подумала об огромном круге знакомых Люка — о людях, с которыми они вместе встречались, ходили в пабы, кого приглашали домой на ужин, — и чувство унижения обожгло ее еще больше. — Всем вам, его товарищам?

— Нет! Господи, не знаю. У Люка на душе было паршиво от всего этого. Он не знал, что делать, он страдал…

В этот момент Клара о чем-то вспомнила.

— А, так вот что ты имел ввиду, говоря что он решил проветрить голову, — сказала Клара и проблеск в глазах Мака подтвердил ее догадку.

— Поначалу я подумал, что Люк с Сади. Но я ей позвонил, и его там не оказалось. Потом я решил, что он отправился куда-нибудь, чтобы привести мысли в порядок, расставить все точки над i, но… Это не так, что-то не сходится — не сказать никому на работе, ни родителям, ни друзьям, оставить все вещи… да и с Сади у них давно все кончилось.

С улицы до Клары донесся бряцающий грохот ящиков с пивом, которые привезли в бар на углу. Они сидели и прислушивались к этому звуку, связанному у Клары с летом, посиделками с Люком около пабов на залитых солнцем тротуарах, с ощущением счастья.

— Клара, ты как? Мне жаль. Мне чертовски жаль.

Клара взглянула в его обеспокоенное лицо и внезапно почувствовала себя измотанной до предела. Она откинулась на спинку дивана.

— Просто уйди, Мак, — сказала она тихо. — Катись назад в свой гребаный дом.