Девять жизней. Путешествие во времени

Жизнь кипела и бурлила на улицах Парижа. Прохожие спешили кто куда. Суета царила вокруг, кроме небольшого уютного кафе, где люди пребывали в некоторой безмятежности, отдыхая за маленькими округлыми столиками.

Шармель Де Аро сидела за одним из столиков и что-то рисовала на альбомном листе, делая наброски карандашом.

Она обладала приятной внешностью. Её серо-зелёные глаза, ровный прямой нос, округлое и немного вытянутое лицо, а также каштановые волосы, переливавшиеся золотом под лучами солнечного света, обращали внимание на себя многих прохожих, и естественно, мужчин. Несмотря на свой небольшой рост, Шармель смотрелась очень стройной и привлекательно изящной.

К её столику подошли две молодые девушки. Одну из них звали Лори Эн Хаурд, а другую Элен Камю. Обе являлись подругами Шармель — яркая блондинка Элен и рыжеволосая Лори.

Они поприветствовали друг друга:

— Salut! (Привет!) фр. яз.

— Bonjour! (Добрый день! фр. яз.) — крикнула им Шармель, улыбнувшись.

— Опять рисуешь? — спросила Элен.

— Oui (Да. фр. яз). Делаю наброски, — ответила Шармель.

Лори слегка пнула рукой Элен.

— Пусть лучше рисует, чем грустит, — сказала Лори.

— Excusez moi (Извините), — виновато проговорила Элен. — Я не хотела тебя обидеть.

— Ничего. Я понимаю, — глаза Шармель окрасились печалью.

— А я знаю, как тебе поднять настроение, — хитро улыбаясь, сказала Лори.

Шармель положила свой рисунок на столик и приготовилась слушать подругу.

— Ну же говори, Лори! Не тяни, — сказала Шармель в нетерпении.

— Ладно, скажу. Мы поедем вместе с семьёй Элен на каникулы… — она сделала небольшую паузу… — В Египет! Правда, замечательно? Побываем на Красном море и классно отдохнём там.

Лицо Шармель изменилось и стало ещё бледнее. От вспыхнувшего в ней негодования она возмутилась.

— Я не могу!.. Вы что, обо всём уже забыли?! Я не понимаю вас. — Она быстро встала из-за столика и положила свой рисунок в папку.

Глядя на взволнованную подругу, Элен сказала:

— О, нет! Что ты, Шармель.

— Но тогда, почему именно туда? Можно было поехать куда угодно. А вместо этого вы предлагаете мне ехать туда, где погибла моя мать. Зачем? Чтобы напомнить мне, кто я? — Шармель возмущённо взглянула на подругу.

— Я против того, чтобы ехать в Египет, — твёрдо сказала Шармель и добавила.

— Думаю, я говорю понятно. Надеюсь, вы услышали меня, — в её голосе чувствовалась боль и глубокая тоска.

— Шармель, послушай. То, что случилось там, это настоящая трагедия. Но тебе нужно жить дальше, — сказала Лори, пытаясь как-то утешить подругу. — У тебя есть отец и брат — они теперь твоя семья.

Элен была тоже расстроена и решила поддержать Шармель.

— Тебе будет намного легче, если ты смиришься с этим фактом. Это был несчастный случай — стена в храме обрушилась и… — Элен вздохнула с горечью и продолжила, — И ты должна смириться с тем, что её больше нет и отпустить.

— Отпустить. Куда? Я и так рассталась с ней раньше времени, — сказала Шармель дрожащими губами. — Я не смогла быть рядом в последние часы её жизни. А вместо этого я была здесь, во Франции, а моя мать там умирала… У меня не получилось проститься с ней. Я помню лишь, что похороны прошли здесь. Остальное, как в тумане. — Она присела на стул. — И вы снова, хотите вернуть меня назад, туда. Зачем? — в её глазах затаились слёзы, которые она пыталась сдерживать, но они всё-таки пролились по её щекам. — Я пообещала себе — больше не плакать, а теперь снова плачу, — слова Шармель прозвучали обреченно.

К ней подошла Лори и тихо сказала:

— Прости, мы не хотели тебе напоминать об этом, ведь с тех пор прошёл только год.

Шармель с укором взглянула на Лори.

— Да, один год. А для меня, словно прошло несколько дней. Я всё помню: её глаза и те слова, что сказала она мне перед своим отъездом в последний раз, — она глубоко и тяжело вздохнула.

Лори обняла подругу.

— Прости, если заставили тебя вновь страдать. Поверь, мы хотели, как лучше.

— Да, это так, — тихо проговорила Элен. — И если ты не поедешь с нами, то мы тебя поймём.

— Qui (Да), — сказала Лори.

— Merci (Спасибо вам), — поблагодарила Шармель подруг, и её глаза засияли ярким светом.

После того, как Шармель простилась со своими подругами, она решила немного прогуляться. Девушка шла по дороге, как будто ничего не замечая вокруг себя. Улицы словно растворялись перед ней одна за другой.

Шармель вышла на набережную Сены и медленно подошла к ограждению у воды. Подул холодный пронизывающий ветер. Набережная была очень длинной, словно бесконечная полоса. Шармель стояла и смотрела на серо-зелёную воду, опираясь на ограждение. Сена мерцала бликами на солнце.

Шармель думала о своей жизни. Девушка размышляла о том, что она утратила с уходом матери. Как ей жить дальше без неё? Чувство пустоты и одиночества не покидали её с того времени, как погибла мать. Ей так не хватало её сейчас. Она чувствовала себя маленькой песчинкой, затерянной в огромном мире, в котором уже не было родного маминого лица, её улыбки и её ласкового голоса.

Ветер трепал её каштановые волосы.

Зазвонил мобильный телефон, он нарушил тишину и вывел её из этого удручённого состояния. Девушка с неохотой достала свой телефон из кармана.

— Qui (Да), — её голос прозвучал негромко.

— Salut! (Привет!) Шармель.

Шармель задумалась на пару секунд и сказала:

— Это ты, Франко? — спросила она, узнав голос брата.

— А кто же ещё, мадемуазель, — ответил шутливо он. — Где ты сейчас находишься?

— Я гуляю по набережной возле большого моста с правого берега. Ты что — то хотел, Франко? — поинтересовалась она.

— Я подъеду к тебе через двадцать минут, — сказал Франко.

— Oui, bien sur (Да, конечно), — согласилась Шармель.

— A bientat! (До встречи!) Шармель, — быстро проговорил он.

Девушка попрощалась с ним и убрала свой телефон. «Придётся подождать его здесь» — подумала она.

По истечении пятнадцати минут раздался рёв мотора от мотоцикла, на котором подъехал брат Шармель. Он пронёсся мимо неё как вихрь. Франко резко затормозил и остановился рядом с ней. Девушка от неожиданности даже отскочила назад.

Франко снял с головы свой шлем и махнул ей рукой. Он был выше ростом, чем Шармель, брюнет с серо-голубыми глазами.

Она крикнула ему:

— Ты что, Франко?! Чуть с ног меня не сбил! Опять гнал на мотоцикле по городу? — спросила Шармель. — Ты ведь знаешь, что отец против этого, — возмущённо сказала она, строго глядя на брата.

— Ладно, перестань, — улыбаясь, сказал Франко. — Ты отчитываешь меня, словно моя мамочка. А я уже давно не ребёнок, — проговорил он.

Шармель подошла к нему ближе и сказала:

— Иногда мне кажется, что это так. Что-то случилось, если ты приехал сюда за мной?

— Да. Отец просил сегодня собрать всех на ужин. Это важно. Он хотел поговорить с тобой и просил тебя, Шармель, обязательно присутствовать на этом ужине, — объяснил Франко. — Я решил подвести тебя домой.

— Так, теперь понятно, — сказала девушка, с нежностью глядя на своего заботливого брата.

Он отдал ей свой шлем.

— Одень! — скомандовал Франко.

— А как же ты? — удивлённо спросила Шармель.

— Спокойно, мне так привычнее, — ответил он.

Шармель села на мотоцикл позади него и надела шлем на голову.

— Держись крепче за меня, — сказал ей брат.

— Ты, наверное, забыл, что я отлично знаю, что такое скорость. Всё-таки с десяти лет в гоночном спорте, — улыбнувшись, проговорила она.

— Я знаю, что ты великолепная гонщица.

— Была ей до аварии и травмы спины, — с сожалением произнесла Шармель.

— Нам пора ехать. — Франко завёл мотоцикл.

Мотоцикл заревел, словно дикий зверь, готовый к своему прыжку.

— Только не гони.

— Хорошо, постараюсь. — Франко аккуратно и плавно объехал преграду и набрал скорость.

Они выехали на дорогу и встроились в поток мелькавших машин. Петляя среди них, мотоцикл ловко маневрировал.

Порывы ветра были намного сильней и ощутимей, нежели чем при езде в машине. Шармель плотнее прижалась к Франко, крепко сомкнув руки за его спиной.

Парижский вечер наступил почти незаметно. Машин на дорогах стало в два раза больше. Уличный шум и гам, казалось, никогда не умолкнет. Париж готовился к ночным развлечениям. Загорались огни и яркие разноцветные подсветки на всех элементах городской архитектуры — магистралях, мостах, зданиях увеселительных заведений ночного Парижа и старинных особняках, а также многочисленных фонтанах и, конечно, главном символе Парижа — Эйфелевой башне, которая напоминала гигантского жирафа, служившего прекрасным ориентиром для всех горожан и туристов.