Адрес мечты

— Ни фига не соображаю, — призналась Катя Милке на перемене после первого урока, — глаза закрываются, и все.

— Не выспалась? — спросила подруга.

— Да… мои вчера опять ругались…

— Папашхен опять перебрал? — Подруга понимающе кивнула, она знала о проблемах в Катином семействе.

— Не то слово! Да еще и мама отчудила, заставила его мусор выносить, представляешь?!

Милка хмыкнула.

— Ой, что там вчера было! — оживилась Катя. — Опять где-то драку устроили. То ли наш микрорайон побежал драться с соседним, то ли оттуда на наших напали… В общем, я не знаю. Но я как раз с этим ведром дурацким шла, а они на меня бегут, представляешь!

— Совсем озверели! — Милка покачала головой и уставилась на Катю. — Да ты сама-то как?

Она отмахнулась:

— Я — нормально, не тронули. Да и на фиг я им сдалась…

Милка покрутила пальцем у виска:

— Ну вы там со своим мусором, нашли время тоже!

— Да это все мама, — сказала Катя.

— А по-моему, у вас у всех крыша течет, — нагрубила Милка.

И Катя сдалась:

— Не знаю, может…

С Милкой она дружила давно, еще с детсадовского возраста. Ходили в одну группу. У них даже дни рождения почти в один день — в конце ноября. Из-за этого, кстати, они с Милкой пошли в школу не со своей группой, а на год позже. И теперь бывшие детсадовские друзья посматривали на них свысока, как старшие. А некоторые даже сочувствовали, мол, пришлось учиться с малолетками.

Милка все эти сочувствующие замечания игнорировала и держалась особняком, из-за чего ее недолюбливали в классе. А Кате по большому счету было наплевать, она общалась и с теми, и с этими. Хотя, если совсем честно, детсадовских девчонок не любила. Уж очень они кичились своей взрослостью. А с ребятами дружила: и с Мишкой, и с Серегой, и со Славкой. Был еще Игорек, но он учился вместе с подругами, тоже ноябрьский, бедолага. С ним у Кати не ладилось, он был влюблен в Милку, а Катю почему-то терпеть не мог.

Вообще, в классе периодически все были влюблены. Девчонки шептались на переменах, хихикали, забрасывали мальчишек эсэмэсками, все время ссорились, разыскивали ВКонтакте страницы тех, к кому неровно дышали, следили друг за другом и за парнями, то и дело на сайте появлялся какой-нибудь компромат, кто-то с кем-то объединялся, чтоб наказать еще кого-то. «Мышиная возня, одним словом», — так коротко выразилась Милка. Катя была с ней согласна. Милка утверждала, что никогда не влюблялась. «В кого, скажи на милость?!»

И действительно, в кого? Катя скользила равнодушным взглядом по лицам мальчишек и не понимала, как можно влюбиться? И, главное, зачем?

Летом она ездила к деду с бабушкой, так там тоже все словно с цепи сорвались! Парни резко вытянулись, и когда Катя попыталась по-дружески общаться, как раньше, то была разочарована. У бывших мальчишек, ее друзей детства, тех, с кем она воровала арбузы по ночам, играла в волейбол, без всякой задней мысли гуляла по лесу, у всех у них резко изменилось отношение к Кате, а может, и ко всем девчонкам. Собираясь по вечерам на скамейке у ворот чьего-нибудь дома или на бревнах, повзрослевшие мальчишки ломающимися голосами с надрывом пели блатные песни, пили пиво, курили, и все это на показ, бравируя. Со стороны выглядело смешно. Мальчишки неумело подражали своим старшим братьям и отцам, сплевывали, ругались, норовили приобнять или ущипнуть за руку повыше локтя. Фу… Противно!

Приятельница Раечка шепотом рассказывала о своем парне, которого она обещала ждать из армии. Они встречалась уже два года. Когда она рассказывала о нем, у Кати невольно расширились глаза и «челюсть отвисла». Она-то считала Колю — так звали Раечкиного парня — порядочным молодым человеком, чуть ли не самым порядочным из всех, кого знала. И вот — нате. Здрасьте пожалуйста!

— А ты что? — переспросила Катя у Раечки.

— А ничего! Послала его куда подальше! — ответила та.

— Расстались? — не поняла Катя.

— Вот еще! — фыркнула Раечка. — Я ему заявила: «Женись сначала!» А он мне знаешь что?

— Что?

— Я, говорит, в армию иду, а ты тут другого себе заведешь! А я ему: если ты мне сейчас не веришь, то после и вовсе верить не будешь. Так что нам лучше сразу расстаться.

— А он?

Раечка пожала плечами и усмехнулась:

— Ничего, проглотил… Как миленький! Не хватало еще! Я знаю, кто ему этих песен напел! Дружбаны его — придурки! — Когда она говорила, у нее глаза сделались злые, Катя видела и все еще недоумевала.

— Раечка, но ведь тебе только шестнадцать! Ты действительно хочешь за него замуж? Ждать будешь?

— Почти семнадцать, — уточнила та, — да, собираюсь ждать, а что плохого? Но до свадьбы — ни-ни! Знаю я их! — И она для убедительности погрозила кому-то кулаком. — Сначала дай да дай, люблю — не могу! Разведет такой девчонку, а потом над ней смеется! Не на ту напали!

У Кати заполошно билось сердце и кровь приливала к щекам. Раечка старше ее на год, а рассуждает как взрослая женщина. Ну, выйдет она замуж за своего Колю, а дальше что? Что они будут делать вдвоем? Ни профессии, ни образования… Так и останутся сидеть в своем заштатном поселке, кур разведут, кроликов… Коля начнет пить, как все тут пьют, потому что работать негде и делать нечего. А до города 180 километров.

Навидалась Катя этих молоденьких жен. Раечкина подружка — Валя, ей девятнадцать, замуж вышла, как раз в начале прошлого лета. Свадьбу гуляли всей улицей. А потом Валя прибегала к Раечке и, оттянув ворот халатика, хвасталась синяками на шее.

— Он что, бил ее, что ли? — осторожно спросила Катя у Рачки, когда Валя, сославшись на занятость, убежала.

Раечка покосилась на Катю и заявила свысока:

— Ты что? Маленькая? Это засосы! Любит он ее сильно, поняла?

Катя кивнула, не решившись признаться, что ничего не поняла. Но потом, уже вернувшись домой, она все думала и думала, и никак не могла понять такой «любви». Не могла представить себе, как кто-то чужой ляжет с ней в постель и будет распоряжаться ее телом, после чего на нем останутся вот такие, как у Вали, отвратительные следы.

«Ни за что! — твердила Катя. — Не пойду замуж!»

Вернувшись домой, она, естественно, поделилась с Милкой своими мыслями. У той лицо осталось непроницаемым и равнодушным.

— Фигня это все, — заключила подруга, — они там на свежем воздухе созревают быстрее, чем мы тут, в городе. В Африке вон тоже…

— Ты еще сюда какую-нибудь Бразилию приплети, — рассмеялась Катя, — раньше и у нас замуж выдавали в тринадцать, четырнадцать, в деревнях особенно. Так что мы с тобой уже старушки! Помнишь, у Пушкина, в «Метели»? — и Катя продекламировала: — …Она была уже не молода, ей минуло двадцать…

— Ну, до двадцати еще дожить надо, — усмехнулась Милка, — и потом, ты видела, какие бывают парни двадцатилетние? Очень даже ничего!

Катя тут же представила себе своего соседа — здоровенного красавца Вадьку. Что и говорить, смотреть на него — одно удовольствие, с буйными темными кудрями, кареглазый, лицо точеное, прям хоть картину пиши — какого-нибудь «Демона», как у Врубеля. А поговорить — дурак дураком и уши холодные! Да еще и пристает вечно! Надоел до ужаса! В подъезд заходить страшно.

— Ну, не знаю, — вздохнув, отозвалась Катя.

— Забудь, — посоветовала Милка. — Лично мне в нашем городишке никто не нужен. Я себе получше найду. А это все, — она сделала широкий жест руками, — музыка для бедных.

Нет, Катя не спорила. Может, конечно, и для бедных. Вот, по телевизору показывали девушек из провинции, тех, кто вырвался из маленьких городков и поселков, тех, которые чего-то добились. Они тоже говорили, что с самого раннего возраста всеми силами мечтали уехать, рассказывали о том, как им ужасно жилось, как они из кожи вон лезли, только бы уехать! Но ведь уехать мало. Надо еще и удержаться там, куда уехала. Надо образование получить, работу найти, надо быть сильнее, умнее, красивее конкуренток.

И все эти успешные девушки в один голос утверждали, что ни о каких парнях они не думали. Боялись их, сторонились!

Так что, Милка, пожалуй, права. Надо сразу поставить себе цель и не отвлекаться на всякие глупости. Катя и не отвлекалась. Просто… Ну, можно же с кем-то пообщаться… Нет, ничего серьезного, так… Для общего развития… Не обязательно влюбляться, но если вдруг встретится такой парень, хороший, в общем… Нет, она не собирается никого специально искать. А вдруг?

О принцах, разумеется, речи нет, но даже в Катиной школе наблюдались вполне приличные ребята. Их идиотами никак не назовешь. Катя была уверена в том, что они после школы учиться поедут. И кто знает, кем они станут через несколько лет…