Женская ситуация

♥ Как-то в одном Теле родилась Тревога. Её не планировали и не ожидали, но она всё же появилась. Сначала она не доставляла особых хлопот. Всё больше спала и ела изнутри. Но время шло, а с ним росла и Тревога. Она изучила характер и привычки родного ей Тела и чувствовала себя отлично. Оно же лелеяло её и баловало, бережно храня в своих недрах. Тревога выросла самолюбивой и жестокой. Она начала диктовать свои условия, глумиться и издеваться над Телом. Ей стало мало места внутри него. Ей хотелось на волю, к новым победам и достижениям. Но Тело никак не могло расстаться с нею. Оно заточило Тревогу в самое своё укромное место, в душу, и умоляло не покидать его. Оно стало раздражённым и подозрительным. Никто больше не хотел с ним связываться, не давал ему советов и не пытался помочь. Но даже это не переубедило его отпустить Тревогу. Но однажды она всё-таки ушла, прихватив с собой надежду. Это случилось так быстро, что Тело не успело опомниться. Оно растерянно стояло и ничего не чувствовало. Только в области надорванной души невыносимо ныло и болело…

Вопросы посыпались на бедную Анну, как переспелые яблоки на землю. Девушки трясли её жизнь, словно яблоню, а она еле успевала укрываться от ударов метких фруктов. А стоило ли? Аня вдруг выпрямилась и, подставляясь под натиск, приняла удары. Её прорвало. То, что сидело в ней так долго и грызло изнутри, вдруг вырвалось наружу, и она выложила практически незнакомым людям всё, как на духу. О «помутнении в мозгу», о своём переезде, о быстром замужестве без пиршеств и гостей, школе языка, вечерних курсах и работе на часовом заводе по сменам. Об отсутствии взаимопонимания и скупых интимных отношениях. О готовке, стирке, уборке, невоспитанных детях, которые не ставят её ни во что, об аборте, на котором настоял супруг, о невозможности развода. О последнем не могло идти и речи, так как она недостаточно долго находится в Швейцарии и не имеет собственных детей. При разрыве с мужем ей скорее всего придётся покинуть страну. Она говорила и говорила. Слова сами собой вываливались из неё, и с каждым новым словом-камнем ей становилось легче. Наконец, она замолчала. Девушки дослушали её до конца, ни разу не перебив. Они прекрасно понимали значимость происходящего. Ане нужно было выговориться до последнего слова, до точки. Выплеснув наружу наболевшее, она сидела совершенно разбитая и растерянная.

— Я вам говорю всё это — и диву даюсь. Смешно сказать, но я боялась сама себе признаться в том, что натворила. Я всегда предпочитала прятаться за проблемой, потому что… Потому что боялась оказаться перед выбором, — почти шёпотом говорила Аня.

— Да… — начала первой Элла. — Ты, конечно, натворила дел, но всё поправимо. Если человек сумел оказаться в определённой ситуации, значит, он сможет из неё и выйти. Выход в том же месте, где и вход. Было бы желание.

— У меня есть желание, но… Но я боюсь… Понимаете у меня на Родине семья строгая. Как это сказать… Мне не хотелось бы, чтобы они знали…

— Они у тебя здесь никогда не были? — удивилась Светлана.

— Нет! Что ты! Мама не знает, что я так встряла. Я всегда говорю, что у меня всё хорошо. А дети к нам приезжают только на каникулах.

— Так я не поняла, бывшая жена твоего мужа собирается их забирать или нет? — спросила Наташа.

— Нет. Она вышла замуж за какого-то араба и свалила с ним в Африку. Вначале мне было ужасно жалко моего мужа. В принципе, это и подкупило! Один с детьми! Такой правильный! Положительный!

— Вот оно! Я всегда говорю, чересчур положительные мужики — это патология. Такие типы постоянно вынуждают меня чувствовать, насколько я испорченная, — вскрикнула Света.

— Может, ты такая и есть? — «проурчала» Мира.

— Очень смешно! Всё познаётся в сравнении, милая моя. А у меня было с чем сравнивать. Есть такие правильные экземпляры, которые с лёгкостью могут превратить достоинства в недостатки. И, поверь мне, ты поведёшься на эту туфту! Потому что чувство вины и собственной ущербности так метко бьют по самолюбию, что и опомниться не успеешь, как будешь по уши в депрессии.

— Вот поэтому женщина должна всегда знать себе цену! — заключила Элла.

— Но никогда её не называть, — тут же добавила Мирослава, и они с Эллой засмеялись.

Настоящая женщина должна показывать всем своим видом и поведением, что она и есть то бесценное сокровище, которое искал её мужчина, и при этом знать себе цену — и никогда не забывать об этом.

— Да ну вас! — махнула на них рукой Света и тут же обратилась к Ане. — У меня сложилось такое впечатление, что тебе его жалко.

— Нет! Ты что?! Это было в самом начале! Сейчас уже нет! Наоборот! Теперь я вижу, что нужна была ему только как рабочая сила, в качестве домработницы и гувернантки. Правда, с последним не сладилось. У него дети всегда правы! Они знают это и пользуются ситуацией. Вы меня понимаете?

— Ещё бы — не понимать! — хмыкнула Светлана. — У моего бывшего двое детей от первого брака, но они приезжали к нам, благо дело, только на каникулы и иногда на выходные. Это потом стало более-менее нормально, после четырёх лет совместной жизни, а сначала — хоть вешайся! Ничего не скажи, не пожалуйся, не дай Бог, прикрикни на них! Думала, с ума сойду.

— Да? А по тебе не скажешь…

— Так и по тебе не скажешь, что у тебя такие проблемы, — улыбнулась Света.

— Стоп, стоп… — встряла Элла. — О детях потом. Меня интересует другое — чего конкретно ты хочешь?

— Я не знаю, — выдохнула Аня. — Мне нужно с ним развестись, но я не хочу уезжать из страны. А в моей ситуации это невозможно. Два с половиной года слишком мало. Стоит мне уйти от него — и меня сразу же попросят покинуть приделы Швейцарии.

Конец ознакомительного фрагмента.