Няня для дракошек, или Приключения в 3/9 царстве

Если я думала, что авторитет старшей сестры позволит мне взять верх, то глубоко ошибалась. Эти трое, объединив усилия, уели меня по полной, раскатали, так сказать, в лепёшечку. Кстати о лепёшечках… Кто-то там блинов обещал.

— Ладно, так и быть, — вздохнула я, признавая своё поражение под радостный визг младшей сестрёнки, — только дайте слово, что позаботитесь о Марише.

— Даю слово, — без тени усмешки ответил хозяин, да так уверенно, что поставить под сомнение его обещание язык не повернулся. Знаю, это могло показаться странным, но я верила ему; верила так же, как и Софье Ильиничне, как и Михею. Да и прав дед Ратибор: в дальнюю дорогу Маришку брать с собой не стоит. Кто знает, что ждёт нас впереди?

— Ну, мы есть-то будем или как? — раздался обиженный голос Маришки, выдернувший меня из размышлений.

— Будем, конечно, — откликнулся старик и подмигнул мне, давая понять, что я сделала правильный выбор. — Так, желторотики, быстро приподняли каждый свою миску, сейчас раскинем скатерть-самобранку.

При упоминании волшебного предмета глаза загорелись не только у сестрёнки, но и у Михея. Я же смотрела с опаской, не зная, что от этого чуда ожидать.

— А мясо можно попросить, или она у вас только подножный корм выдаёт в виде грибов-ягод? — уставившись голодными глазами на белую льняную скатерть с вышитыми в центре и по краям рунами, спросил Михей.

— Подножный корм, как ты выразился, — фыркнул дед, — выдаю я сам, поскольку собственноручно собираю, а скатерть держу так, на всякий случай. А попросить можно, но не факт, что она тебе выдаст желаемое: бракованная попалась, взбрыкивает иногда. Блины, сырники со сметаной, запеканку выдаёт исправно, а с другими блюдами не угадаешь: иногда — всё по заказу, а иногда такое появляется, что потом дня два-три есть не захочешь вовсе.

Скатерть опустилась на стол, и мы поставили на неё чашки, замерев в ожидании.

— Чего сидим? Кого ждём? Заказывайте! — скомандовал хозяин.

Я рисковать не стала и попросила сырников со сметаной, Маришка блинов с мёдом и молоком, а вот Михей, несмотря на предупреждение деда Ратибора, заказал куриных ножек, да побольше.

Скатерть замерцала, завибрировала, отчего стол заходил ходуном, а потом, сопровождаемые громкими хлопками, на ней начали появляться: тарелка с сырниками с пылу с жару, миска со сметаной, стопка блинов на блюде, пиала мёда и крынка с молоком. Последним появился большой поднос с маленькими дымящимися лапками… при ближайшем рассмотрении оказавшимися лягушачьими.

— О, блюдо из самой Франции, — хохотнула я. — Да вы гурман, монсеньор!

— Скорее из ближайшего болота, — сплюнул на пол хозяин. — Ночью ни одной лягушки теперь не услышим, точно говорю: извёл всех, ирод косолапый, своей просьбой.

— Да я это… того… — оправдывался парень, — решил попробовать.

— Ну попробуй-попробуй, — покосившись на поднос, поморщился старик, — а мы, пожалуй, пойдём обедать на свежем воздухе, подальше от ваших заморских деликатесов. Приятного аппетита, Топтыгин.

— Да я ж не это попробовать хотел, а того… — всё ещё пытался что-то объяснить Михей, но дед его слушать не стал, а взмахнул рукой, поднимая с помощью магии наши кушанья, и направился к двери.

— Не расстраивайся, говорят, они по вкусу напоминают куриные ножки, — решила я приободрить товарища, но по тому, что его лицо и шея приобрели багровый оттенок, поняла — лучше бы помалкивала.

Раскинув на траве покрывало, найденное в сенях, дед разместил на нём наш обед и плюхнулся сам, указав нам с Маришей на противоположный край. Но стоило только всем разместиться, как из дома вышел Михей.

— Быстро ты с ними управился, — усмехнулся старик. — Вот что значит звериный аппетит!

— Не ел я их, оставил на столе, как есть, — насупился парень, и, жалобно взглянув на меня, спросил. — Поделишься сырниками?

— Угощайся, — отложив себе в миску несколько штук, остальное протянула Михею.

— Это тебе урок на будущее, Миша, — спрятав улыбку за усами, проворчал хозяин. — Если не уверен в результате — лучше не рискуй; тем более, когда есть варианты понадёжнее.

Когда с обедом было покончено, а посуда перемыта в ближайшем ручье, дед Ратибор пригласил нас под раскидистую яблоню, что росла за избушкой, и, подождав, пока Мариша увлечётся сбором малины в зарослях неподалёку, заговорил.

— Не знаю, правильно ли поступаю, но раз обещал, — мужчина на миг задумался, вздохнув, пригладил бороду и начал свой рассказ. — В некотором царстве, в срединном государстве жила была девица-краса, наделённая силой невиданной с рождения… Ведьма, попросту говоря. И узнала она как-то от добрых людей, что миров во вселенной — не счесть, и что есть такие, где способности, как у неё, не считаются чем-то запретным и постыдным, за них не сжигают на кострах и не сажают на кол. Поставила она себе цель — найти способ попасть туда. И нашла, подружившись с бабой Ягой, не испугавшись её злобного вида. Всё шло хорошо, пока она не поступила в академию магии, где на тот момент учился один юноша непростых кровей. Учился тайно, никто и не знал, кто он на самом деле. Наша девица тоже не знала, иначе улепётывала бы от него без оглядки. Хотя… любовь зла, полюбишь, как говорится… О чём это я? Ах, да! В общем, влюбились они друг в друга по самые уши, но родители парня его выбор не одобрили и пригрозили сжить девицу со света белого, если он не откажется от неё. А молодец возьми да не откажись. Молоток парень, уважаю! Эм, опять я отвлёкся… Так вот, чтобы спасти любимую, пришлось ему бежать с ней в срединное царство, где его божественной силы поубавилось, но и того, что осталось, хватило, чтобы стращать недоброжелателей. Ох, и разозлились же его родители тогда! Долго искали, но так и не нашли: влюблённые словно растворились в эфире мироздания. В порыве гнева отказались от сына, запретив под страхом неминуемого наказания произносить его имя обывателям, что днями и ночами обсуждали этот невиданный по наглости случай, перемывая косточки всем, кто к этому причастен.

— И звали эту девицу-красу Светлана, а парня — Ярослав, — качая головой, пробормотала я.

— Так, да не так, — усмехнулся дед. — Про девицу ничего другого сказать не могу, а вот парня… враги ему дали имя Ярый, в миру он звался Ярослав, а вот родители его назвали…

Старик на миг замолчал, задумавшись, а затем взял палочку и начал выводить в воздухе буквы, вспыхнувшие ярким пламенем и сложившиеся в слово «Ярил». Стоило только прочитать, как они начали тускнеть, пока не растворились в воздухе без остатка.

Ярил, Ярил… — крутилось в голове имя. Где я могла слышать подобное? И вдруг вспомнилась маленькая книжица, которую читала мне мама перед сном в далеком детстве: о великих Богах, живших на волшебном острове, парящем в небесах. И сразу всё встало на свои места. Правда, в той книжице одного из героев звали Ярило. Но что значит одна буква, когда всё буквально кричит: это не просто совпадение?!

— Не может этого быть! — выдохнула я, почувствовав, как по спине прокатилась капелька ледяного пота. — Папа не может быть тем, о ком вы говорите. Что если это его далёкий предок? Ведь легенды о боге с этим именем гуляют по миру уже не одно столетие.

— Нет, не предок, — покачал головой старик. — Да и что значат пара столетий для того, кто бессмертен?

— Бессмертен? Если бы всё было так, как вы говорите, на кой ему тогда какая-то академия — ведь он с рождения наделён невиданной силой? — не сдавалась я, всё ещё не в состоянии поверить, что мой рыжеволосый улыбчивый папа — это не просто «папа», а тот, кто мог бы при желании изменить мир.

— А ты думаешь, что те, кто наделён силой, выходя из материнской утробы, сразу же начинают творить чудеса, менять ход планет и передвигать горы? — вскинув бровь, хохотнул дед. — Знаешь, деточка, они как и все малыши, сначала пьют материнское молоко и пачкают пелёнки, потом начинают ходить, учатся разговаривать, постигают науки. Да, им всё даётся гораздо легче и быстрее, но каждое живое существо берёт откуда-то своё начало, и у каждого есть путь развития, иногда скрытый за суевериями. Никто не становится взрослым и разумным по щелчку пальцев. Надо приложить усилия, чтобы чего-то добиться, кем бы ты от природы ни был.

— В это трудно поверить, — подняв к небу глаза, чтобы мужчины не видели подступивших от волнения слёз, поделилась я своими чувствами.

— Понимаю, — вздохнул дед Ратибор, — но ведь ещё сутки назад, если бы кто тебе сказал о существовании леших, оборотней и волколаков, ты бы поверила?

— Нет, — шмыгнув носом, мотнула головой.

— О чём и речь, — похлопав меня по плечу, согласно покивал старик. — Кстати, не вижу повода расстраиваться. Наоборот, порадуйся, что часть отцовской силы перешла к тебе и сестре. Материнской, правда, тоже, но это уже другой разговор. И при правильном раскрытии этой силы тебе уже не будут страшны ни волколаки, ни какие другие твари из низших миров.

— Мы были нужны волколакам из-за нашей крови? — мысли мгновенно переметнулись на вчерашние пугающие события.

— Скорее всего, — не стал скрывать тот, — но биться лбом об стену, доказывая, что это так, и никак иначе — не возьмусь.

— Твой отец может возрождать к жизни природу, лечить болезни, стабилизировать урожайность. Именно он в своё время помог Софье Ильиничне возродить лес вокруг её избушки, вернув жизнь в искорёженные деревья, — взял слово Михей, с восхищением перечисляя заслуги отца. — Правда, именно это его и выдало.

— Только волколаки — это порождения тьмы, и сила твоего отца их губит, — продолжил старик, когда оборотень замолчал. — А вот сила его дочерей, в которых кровь уже разбавлена ведьмовской… Они уверены, что в вас их спасение, поэтому так просто не отстанут.

— Чушь какая-то! — запустив пятерню в волосы, взъерошила их, растрепав косу окончательно. — Во мне нет никакой силы, так что зря надеются.

— Есть сила, есть, поверь, — покачал головой старик, — просто она ещё не пробудилась. Нужен тот, кто возьмётся за это непростое дело. И потому, я, кажется, догадываюсь, какой долг вы пришли стребовать и с кого.

История, рассказанная дедом Ратибором, никак не хотела укладываться в голове, подбрасывая всё новые и новые противоречия. Для меня родители были просто любящей мамой и заботливым отцом, но никак не теми, о ком поведал старик.

Мама не могла быть ведьмой по определению: ведь те злые и расчётливые, а она… она самое доброе существо на всём белом свете: По крайней мере, для нас с Маришей — точно. А папа… Если бы папа был тем, о ком говорил хозяин, разве он заставил бы нас куда-то бежать? С такой силой, какая, по словам лешего, должна у него быть, он бы запросто справился с теми монстрами, что пришли ночью к нашему дому. Не понимаю!

— Дед, — окликнула я Хранителя, решив уточнить этот вопрос, — тогда почему отец не уничтожил волколаков сразу? Зачем заставил нас бежать неизвестно куда? И насчёт мамы… Ладно, отец бессмертен, как вы говорите, поэтому и прожил несколько столетий, но она-то — человек.

— Всё не так просто, как может показаться на первый взгляд, — ответил тот, переглянувшись с Михеем. — Помнишь, я тебе говорил, что родители от него отреклись?

— Да, конечно. Такое не забудешь, — кивнула я.

— Ты наверное решила, что они перестали его любить и тому подобное, но здесь дело немного в другом, — старик помолчал, подбирая слова. — У каждого рода есть свой канал силы. Он напоминает закром, из которого берут энергию. Но чтобы что-то взять, надо сначала положить. Ведь так?

— Так, — ответил Михей раньше, чем я успела раскрыть рот. Видимо, тема была интересна и ему.

— Если бабушки-дедушки, родители и дети, живут в мире и согласии, не причиняя зла другим, то энергия этого канала чиста, — продолжил дед Ратибор, одобрительно взглянув на оборотня, — и приносит людям здоровье, уверенность в себе и своих возможностях, счастье, удачу, успех в делах. А если нет — то начинают происходить несчастья, дети болеют. Поэтому так важно жить в гармонии с собой и окружающим миром. Я понятно объясняю?

— Да, — выдохнула я, начиная осознавать, какой важной информацией делиться со мной Хранитель.

— Так происходит у всех, даже у обычных людей, — вздохнул тот, — с единственной лишь разницей: жители высших миров могут осознанно влиять на этот канал — решать, кто может из него брать, а кто нет. Так вот, твоему отцу перекрыли доступ к родовой силе. И сделано это было в надежде на то, что Ярослав одумается и вернётся обратно. Думаешь, почему они так сильно разозлились?

— Понятия не имею, — пожала плечами. — Я бы точно не стала злиться, если бы мой сын женился по любви и жил с той, которая в нём души не чает.

— Понимаю, — улыбнулся дед Ратибор, снова поглаживая бороду, — вот только в том мире немного другие правила и устои. В Прави веками устраивались договорные браки, чтобы каждое последующее поколение было сильнее предыдущего, ведь накопленная энергия поступает в общий канал, из которого могут черпать магию все члены рода. И поэтому жители Прави считаются самыми сильными во всех девяти царствах. А твой батя свою лепту вносить не захотел. Конечно, полностью перекрыть магию не в состоянии даже главы рода, и часть всё равно просачивается в эфир мироздания, но далеко не вся. Именно благодаря этой части твоя мама по-прежнему молода и прекрасна: Ярослав делится с ней жизненной энергией. Вот только для более значительных чудес её недостаточно. Правда, Ярым его не зря в народе назвали, — улыбнулся дед, — даже того, что есть, ему хватает, чтобы недоброжелатели бежали от него, поджав хвосты. Но он ограничен в силе, поэтому и отправил вас подальше, боясь, что в самый ответственный момент её может не хватить.