Звёздная кошка

Второй патрульный кинулся к товарищу, чтобы прощупать пульс на его шее. Мужчина посерел, губы стали тёмно-синими, почти чёрными.

— Проклятье! Да что же это… как же?! — воскликнул Стеблишка. — Скорее вниз его!

— Стоп! — Дайна вскинула руку, останавливая напарника.

Она что-то видела здесь, в этом подъезде, когда они поднимались в полумраке по лестнице, что-то важное. И сейчас нужно именно это.

Дайна закрыла глаза и выдохнула. Потом открыла глаза и обвела взглядом двери на лестничной площадке. Вот! Есть. На одной из дверей она ясно увидела табличку из жёлтого металла с чёткой надписью «Тайра. Целитель».

Дайна постучала. За дверью было тихо, но Дайна настойчиво забарабанила кулаками и громко сказала: «Именем закона, откройте!». Осторожно щёлкнул замок и дверь приоткрылась.

Дайна увидела в притворе немолодую темноволосую женщину в черном платье с красно-белыми цветами. И прежде чем та успела что-нибудь сказать, решительно толкнула дверь и шагнула в квартиру.

— Ребята, сюда его, осторожнее, — скомандовала детектив.

Затем повернулась к хозяйке и сказала:

— Мэм, как целитель, вы обязаны помочь служителям закона. Наш коллега пострадал. Сделайте всё возможное, чтобы он дожил до приезда парамедиков.

Женщина молчала и пристально смотрела на Дайну.

Раненого пронесли в комнату и положили на диван. Целительница села рядом и взяла мужчину за запястье. Прикрыв глаза, она считала его пульс, а потом повернулась к полицейским и решительно скомандовала неожиданно молодым и звонким голосом:

— Все вон! А ты, — обратилась она к Дайне, — вставай сюда и делай, что я скажу.

Полицейские вышли из комнаты, закрыв за собой дверь. Дайна подошла к дивану. Раненый мужчина дышал через раз, с тихим хрипом и присвистыванием, его пальцы судорожно дёргались, а лицо стало белым.

— У него внутреннее кровотечение, — сказала целительница. — Пуля вошла сверху, над ключицей и пошла вниз, рассекая ткани и органы. Остановилась в животе. Я ничего не обещаю.

— Поняла, — отозвалась Дайна. — Но если у него такое ранение, как же он столько времени продержался?

— На адреналине был, вот и не почувствовал. Такое бывает. Ну, хватит болтать. Сними с него ботинки. Так… А теперь вставай сюда, бери его за большие пальцы на ногах… вот так, да. Немного потяни на себя, плавно. Закрой глаза и, чтобы ни увидела, — молчи и дыши, — приказала Тайра.

Дайна закрыла глаза. Сквозь опущенные веки она увидела мощный свет, белый, плотный, она даже почувствовала его. У неё заложило уши. Она с трудом различала слова целительницы, зато хорошо слышала грохочущий ток крови в собственных жилах.

Сколько это длилось, Дайна не поняла. В какой-то момент она услышала слова: «Раз, два, три. Возвращайся». Тайра сухо щёлкнула пальцами, и Дайна открыла глаза. В это же мгновение в комнату вошли врачи скорой помощи. Раненого переложили на носилки и вынесли из квартиры.

Дайна молча наблюдала за происходящим. Ей казалось, что она сейчас гудит от электричества, как трансформаторная будка. Уши всё ещё были заложены, а всё окружающее она видела каким-то размытым, словно смотрела сквозь дрожащую толщу воды. Тайра сунула ей в руку стакан с водой и заставила выпить.

Второй полицейский из патруля, напарник раненого, поехал вместе с медиками, чтобы оформить протокол и уладить прочие формальности. Антон Стеблишка исподлобья смотрел на Дайну, ожидая указаний. Но Дайна не могла и слова выговорить, оглушённая и какая-то заторможенная. Зато целительница не растерялась и довольно бесцеремонно выпроводила полицейских за порог.

— Благодарю за помощь, мэм, — быстро проговорил Стеблишка и пожал женщине руку.

— Храни вас святая Варвара, — скороговоркой ответила Тайра.

Краем глаза Дайна успела заметить, как та очертила в воздухе треугольник, прежде чем захлопнуть за их спинами дверь, на которой уже не было никакой таблички.

Полицейские молча спустились и вышли на улицу.

Уже стемнело. Люди разошлись по домам, на малой прогулочной площади Цветочной улицы замерли киоски, столы и скамейки в ожидании завтрашней ярмарки. Через притихшую площадь длинными мягкими прыжками проскакал вечерний спортсмен, размахивая палками для спортивной ходьбы.

— Мэм, я в отделение, отчёт писать. А вы? — спросил Стеблишка.

Дайна посмотрела на парня расширенными глазами и проговорила:

— Что-то я… не в форме. Отвези меня…

— Домой? — с готовностью подхватил её фразу лейтенант. — Конечно, мэм, как скажете.

Дайна устроилась на мотоцикле позади напарника, крепко обхватила его руками и уронила голову ему на спину. Глаза сами закрывались. Антон завёл мотор, мотоцикл мягко тронулся. «Чёрт, я же не сказала куда ехать», — вяло подумала Дайна, не в силах даже рот открыть.

— Не волнуйтесь, детектив, я знаю куда ехать, — сказал Стеблишка, как будто услышав её мысли.

Дайне показалось, что прошла всего минута, а они уже остановились. Стеблишка сидел, не двигаясь. Дайна молчала. Её одолел какой-то странный паралич, не было сил ни говорить, ни двигаться.

Не дождавшись отклика, лейтенант бережно загрузил детектива Брум себе на плечо, открыл подъезд и поднялся в квартиру. Прошёл прямиком в спальню и осторожно уложил Дайну на кровать. Некоторое время он стоял рядом, не зажигая света, потом тихо вздохнул и опустился на пушистый коврик у постели.

Казалось, что женщина спит глубоким сном. На самом же деле она всё слышала и ощущала, но не могла и пальцем пошевелить. Стеблишка окинул её взглядом и осторожно начал снимать с неё обувь, потом укрыл ноги краем покрывала.

Несколько минут он просто смотрел и молчал. А потом протянул руку и, едва касаясь, отвёл с лица прядь волос. «Дайна…», — прошептал Стеблишка и оставил на её ладони долгий мягкий поцелуй.

Спустя минуту Дайна услышала удаляющиеся шаги. Осторожно клацнул замок входной двери. Всё стихло, и Дайна провалилась в обморочный сон.

На пустой ночной улице перед домом Дайны, на мотоцикле, припаркованном у края тротуара, сидел молодой мужчина в полицейской форме и неторопливо курил. Ему не давала покоя мысль, что он только что упустил что-то очень важное, но не мог вспомнить что именно. И вдруг, как вспышка молнии, в мозгу сверкнула картинка: он идёт к выходу из квартиры детектива Брум и боковым зрением видит блестящий мокрый след на плитах пола в кухне. След огромной лапы. Кошачьей лапы.

«Вот чёрт! Не может быть! Нет, это какой-то бред, — нервно рассуждал Антон. — Я, кажется, перегрелся. Надо срочно выпить чего-нибудь, а то так недолго и свихнуться… на любимой работе. А мне ещё отчёт о патрулировании писать».

Стеблишка чертыхнулся, прицельным щелчком отправил окурок в урну, завёл мотоцикл и поехал в отделение. В кабинете у него был припрятан коньяк.

Как только Стеблишка ушёл, в углу спальни Дайны зашевелилась и отделилась от стены большая плотная тень. Она заползла на кровать и растеклась широкой полосой вдоль тела спящей женщины. Постепенно светлея, тень превратилась в большую пятнистую кошку. Зверюга потянулась, помесила когтистыми лапами покрывало и тихо замурчала. Большие оранжевые глаза кошки сузились и медленно закрылись. Зверь заснул, прижимаясь горячей спиной к спине спящей хозяйки.

***

Дайна проснулась рано. Солнце за окном едва начало заползать на крыши домов и только самые ранние птахи изредка сонно попискивали в пышных зарослях кустов. Дайна чувствовала себя отдохнувшей и лёгкой, хотя и проспала всю ночь в одежде.

Откинув руку, она почувствовала рядом с собой тёплую ложбинку, в середине которой спала Детка, смешно вытянувшись и раскинув лапки. Дайна погладила котёнка по животу и улыбнулась. Как же хорошо, что у неё теперь есть это замечательное создание!

Женщина умылась и начала готовить себе завтрак. Котейка пришла на кухню вслед за ней и уселась на подоконнике. Дайна начала рассказывать о событиях прошедшего дня, анализировала и рассуждала, а Детка внимательно следила за каждым движением хозяйки.

— Хоть бы эти упрямцы примирились, — говорила Дайна, — а то ведь на пустом месте такую бучу развели! Что стоит молочнику просто позвонить в дверь, когда он привозит молоко? А бабке не спорить надо, а подумать немного, как упростить себе же жизнь.

Детка моргнула и вздохнула тихонько. Пожалуй, придётся оставить эту затею с молоком, чтобы не усложнять жизнь Дайне.

Котейка подошла к холодильнику и громко запищала. Как только Дайна открыла холодильник, котёнок попытался забраться к карман на дверце, где должны были бы стоять пакеты или банки с молоком.

— Детка, я совсем не подумала, что ты ведь тоже любишь молоко! — спохватилась Дайна. — Малышка моя, прости. Сегодня же куплю для тебя пакетик фермерского. Потерпишь до вечера?

Котёнок снова моргнул и потёр лапкой мордочку.

— Договорились. А ещё вчера мы чуть было не закрыли дело зверя, представляешь? — продолжала рассказывать Дайна. — Взяли человека и хищника, но почему-то у меня такое чувство, что это был холостой выстрел. Мне чего-то не хватает в этой истории, — задумчиво сказала она.

Запах. В запахе того огромного кота не было той ноты, которая обязательно должна быть у зверя, который только что измазался в крови жертвы. Точно! От того лохматого бедолаги не пахло свежей кровью!

— Значит, мы взяли не того, — заключила Дайна. — Жаль. Хотя я с самого начала предполагала, что так вот просто, на раз-два, мы это дело не раскроем.

Детка лежала на подоконнике, подперев лапкой мордочку, и внимательно слушала. Дайна была готова поспорить на что угодно, что хвостатая малышка понимает всё, что ей говорят. И не только понимает, но и имеет своё мнение. Поэтому Дайне хотелось рассказывать кошке свои мысли и переживания, хотелось, наверное, даже как-то обсудить или посоветоваться… Бред, конечно.

— А ещё я, кажется, нашла человека, который может помочь моей маме. Женщина-целитель. Всё это выглядит как случайность, просто стечение обстоятельств. Но знаешь, Детка, я не верю в случайности, — заключила Дайна.

Котёнок убрал лапку, которой подпирал голову, и совсем по-человечески закивал головой, соглашаясь.

— Вот-вот, ты тоже так думаешь? — обрадовалась Дайна. — Если бы ты умела говорить, вот было бы здорово! Мне так иногда не хватает умной, понимающей подруги… Рассказывать всё маме я не могу, это её только растревожит и расстроит. А уж о всяких странностях и подавно не скажу. А если в полиции узнают, что я иногда вижу вещие сны или чувствую разные необычные штуки, то на работе можно ставить крест. Ещё и в психушку отправят. Вроде как на обследование, но… никто из наших, из полицейских, потом обратно на службу так и не вернулся. Вот и приходится прятать всё в себе. А так хочется иной раз поделиться с кем-то, кто понимает и не воспримет всё это как бред сумасшедшей. Я чувствую себя такой одинокой…

«Ты можешь рассказывать мне. Я понимаю», — услышала Дайна в голове глубокий приятный голос. Она обернулась в поисках того, кто это сказал. Но кроме котёнка рядом никого не было. Зато Детка смотрела прямо на Дайну, не моргая, и её глаза из синих котёночьих стали превращаться в оранжевые. А сама малышка начала увеличиваться, превращаясь во взрослую кошку, но не пушистую, а гладкошерстную, серую в полоску.

Дайна ухватилась за край стола и чуть не промахнулась, опускаясь на табурет.

«Да, это тоже я, — продолжил голос у Дайны в голове. — Если позволишь, я предпочла бы быть покрупнее, слишком сложно умещаться в детском тельце. Но, пожалуйста, зови меня по-прежнему, Деткой. Мне нравится, как ты это произносишь. Это так приятно!»

Дайна вспомнила, что надо дышать. Она трижды вдохнула и медленно выдохнула.

— Так ты не просто кошка…

И снова вдох и долгий выдох.

И почему Дайну это открытие не удивило? Где-то глубоко в сознании, подспудно, неосознаваемо, было у неё ощущение, что она подобрала не простую зверюшку. Только она никак не могла это себе сформулировать. А теперь зыбкое предположение, туманное ощущение оформилось в конкретную форму, живую структуру с интеллектом и энергией.

— Детка… Как же я рада, что у меня теперь есть такая котейка, — медленно проговорила Дайна. — Святые Хранители, спасибо! Ты не против, если я возьму тебя на руки?

«Нет, не против, — ответила Детка. — Я ведь кошка, я люблю внимание и ласку. А когда мне захочется побыть одной, ты меня просто не найдёшь. И когда будет приходить твой друг, я буду прятаться. Ему незачем меня видеть. Это только наш с тобой секрет и только наша с тобой тайная радость».

Дайна сгребла кошку в охапку и затеребила её уши, целовала в тёплую макушку, кружилась и тихо смеялась. Детка только щурилась и громко мурчала.

Задилинькал домофон. Дайна увидела на экране Антона Стеблишку.

— Доброе утро, детектив, — сказал Антон и улыбнулся в камеру. — Я пригнал ваш мотоцикл и готов отвезти вас в отделение. Если вы не против.

Дайна была не против. Она устроилась поудобнее на сиденье и крепко обхватила руками лейтенанта. Всю дорогу она улыбалась своим мыслям и думала, как хорошо, что у того нет глаз на затылке.