Дом вверх дном

Фредерик дал себе время подумать до субботы, но уже в четверг забронировал столик в ресторане: да, слишком однозначный жест, чтобы выразить симпатию, но куда более галантный в сравнении с довольно дорогим подарком. Мужчина не должен покупать женщину, мужчина должен ухаживать. Хотя бы на первых порах.

Последней каплей, разбившей твердь сомнений, стал приход на работу жены и сына одного из коллег — Шарлотт с искренним энтузиазмом сюсюкалась с ребёнком, тем самым наступив Фредерику на больную мозоль: вид детей вызывал у Беверли отвращение, а её резкое «потом» звучало как «никогда». Создание семьи для Фредерика автоматически подразумевало появление потомства — в первые годы жизни мысли о будущем казались неопределённо-отдалёнными, но сейчас, когда перевалило за тридцать, хотелось наступление отложенных событий приблизить. Говорить с Беверли на этот счёт не имело смысла: все эмоции жены были написаны на лице, что становилось главным камнем преткновения в браке. Зачем вынуждать рожать детей, если можно найти ту, кто сделает это с радостью? Нелюбимый и нежеланный ребёнок — большая трагедия, особенно если его не любит мама. С отцовской любовью дело обстоит попроще.

Впрочем, на данный момент далеко идущих планов Фредерик не строил — сначала присмотрится, узнает Шарлотт не только как подчинённую, но и как обычного человека. Тут тоже могут вскрыться нюансы, и Фредерик решил не торопиться, хотя своим пятничным приглашением на свидание заставил Шарлотт покраснеть, побелеть, практически заплакать и вылететь из кабинета пулей — эмоции лежали на поверхности, и ранее скрывавшая их ассистентка сдала себя с потрохами. Фредерик невольно улыбался, смотря поверх монитора: и у него сердце застучало немного быстрее, напоминая о прежних временах. Нет, Фредерик ещё точно не стареет и совсем не устал от жизни.

Памятуя о том, что мир тесен, Фредерик выбрал заведение, в которое никогда с друзьями не ходил. Попроще, немного ниже статусом, для надёжности. Конечно, почти все мужчины не без греха, но вероятность встретиться там с подружками Беверли тоже существовала. Специально готовиться к свиданию Фредерик не стал, быстро расправился с субботней работой и поехал в цветочный магазин: выбрал розы. Розовые — банальный, но универсальный вариант, не знал, какие Шарлотт любит. Беверли была оригинальна: крупным бутонам предпочитала кустовые розы; те и правда своей аккуратностью напоминали её изящество и мелкие черты лица.

Шарлотт же приоделась к случаю, но обтягивающие чуть сильнее брюки и расстёгнутый на три пуговицы ворот шёлковой блузки не сделали её фигуру привлекательнее, а завитые в локоны волосы будто превратились в чужеродный элемент, как парик.

Фредерик осторожно пытался найти точки пересечения, но Шарлотт сильно волновалась, и разговор не клеился — обычно собранная девушка вдруг растерялась, и все темы скатывались к обсуждению работы и коллег.

Следовало сделать скидку на стеснение: наверное, Шарлотт слишком долго ждала и не верила, что наконец дождалась, однако Фредерик, как ни пытался, не мог взрастить в душе побеги симпатии. Не как к сотруднику, а как к женщине.

Стеклянный барьер сломался, когда Фредерик решил поведать о хобби. Положа руку на сердце, из-за постоянной загруженности таковых не имелось, но гипотетические любимые занятия в памяти отложились. О том, что ему нравится готовить, Фредерик обычно не распространялся: не мужское дело, да и жена есть, но на Шарлотт рассказ произвёл впечатление. Заодно Фредерик вспомнил, что так ни разу и не пожарил барбекю после переезда, хотя планировал и даже обещал Беверли — она блюла фигуру и готовила в основном диетические блюда.

Как выяснилось, Шарлотт тоже не была кулинарным мастером, но Фредерика это мало заботило — заболтался и плавно перешёл к своему детству. Шарлотт внимательно слушала, поблёскивая глазами. Только увидев на антикварных часах с маятником, выступавших одной из достопримечательностей ресторана, что время перевалило за семь, Фредерик понял, что пора прощаться. Для свиданий время-то детское, но не в условиях, когда ждёт жена. Так что, добросив Шарлотт до дома, Фредерик поехал к себе.

— Где ты был? — нахмурилась Беверли, обняв для приветствия.

— Работал, — невозмутимо ответил Фредерик: не избегал физического контакта с Шарлотт, но не озадачился перед возвращением обновлением своего парфюма.

— От тебя женской туалетной водой разит. Crystal Pleasure, — к его ужасу, Беверли чётко узнала запах: отстранилась и скрестила руки на груди.

— Я не могу работать с женщинами? — Фредерик вопросительно вздёрнул бровь.

Беверли ничего на это не ответила и принялась накрывать ужин: тарелки ставила резко, с громким стуком. Фредерик понимал, что в данный момент не прав и говорит неправду, но уступить и сгладить конфликт уже не мог.

— Так вот почему ты сутками работаешь. С женщинами, значит, — процедила сквозь зубы Беверли, горя от негодования: должно быть, ПМС, она всегда становилась чувствительно-раздражительной.

— Да, работаю, между прочим, ради нас, — огрызнулся Фредерик. — А ты каждую субботу готовишь этот грёбаный торт, я на него смотреть уже не могу.

— Ах, тебе не нравится? — Беверли уперла кулачки в бока. — Почему я слышу об этом на четвёртом году совместной жизни?

— Попробуй тебе скажи, разревёшься, — Фредерик не знал, что за муха его укусила: видел Беверли насквозь и, не жалея, хлестал словами.

— Или раньше он тебе нравился. А теперь ты активно работаешь… с женщинами? — сварливо прищурилась Беверли.

— Я не голоден, — отрезал Фредерик и ретировался в гостиную; пришла его очередь пропустить ответ на вопрос, но тут же зашёлся от гнева, зарычав: — Куда ты дела мой ковёр?

— Выбросила, — мстительно выкрикнула из столовой Беверли.

— Кто тебе разрешил? — Коврик был единственной спонтанной покупкой Фредерика в новое жилище.

— А тебя дома всё равно нет! — Беверли показалась в дверном проёме.

— Я пашу днём и ночью, чтобы покупать тебе безделушки, — закипая от гнева, произнёс Фредерик. — Не смей выбрасывать мои вещи!

— Да подавись ты! — Беверли с размаху запустила в стену новенький телефон. — Не нужны мне твои безделушки! Мне нужен муж!

От удара картина на стене покачнулась и упала, добивая дорогостоящий девайс, но Беверли его судьбы не узнала: с плачем убежала на второй этаж и громко хлопнула дверью спальни.

Фредерик постоял немного, приходя в себя, и поплёлся в ванную — охладиться и попытаться собраться с мыслями. В итоге завис надолго: смотрел в одну точку на стене и думал о том, где бы сейчас жил, сложись его судьба иначе. Вины за собой не чувствовал — ничего с Шарлотт не было, да и торт по-настоящему достал. Но больше достала Беверли со своими упрёками и ограниченным взглядом на жизнь: ей всё, а она взамен — ничего. В такой ситуации спасёт только развод, но продавать дом, лакомый кусочек, не хотелось.

Наконец выбравшись из ванной, Фредерик вытерся и оделся в домашнее, но в спальню заглядывать не стал: устроился в гостевой комнате, которую хотел бы переделать в детскую. Солнце давно уже спряталось, и квартал погрузился в освещённые фонарями сумерки. Фредерик лежал на ничейной постели и думал, что они со Беверли впервые ночуют раздельно. Вспомнил, как ухаживал, как начинали жить вместе. Морковный торт Фредерик и вправду хвалил — если нечасто, то вполне съедобный, а Беверли очень старалась. Впрочем, лазанья ей совсем не удавалась, но Фредерик мог состряпать сам. И ведь любил же готовить, но почему-то никогда не готовил…

Так Фредерик и заснул, хотя, по идее, должен был пойти к Беверли — ссоры и раньше случались, но они всегда мирились до отхода ко сну.