Товарищ участковая. В объятиях темного принца

Катя проснулась от дикой головной боли. Ощупала голову, обнаружила на ней шишку. Странно, где она могла так приложиться?

Девушка открыла сначала один глаз, затем осторожно второй. Она боялась того, что могла увидеть. Первое, что выхватил её взгляд, плотные серые шторы на окне. Задёрнутые. Её шторы. На её окне.

Успокоенная Катя выдохнула. Всё хорошо, вся эта история с остроухим черноволосым принцем эльфов, замком и средневековым сказочным городом оказалась просто каким-то дурным сном. Не самым неприятным сном, пожалуй, подумала про себя девушка. Может быть, если бы это был просто сон, тогда стоило бы с ним…

— Ух ты, Катюха, ты проснулась! Доброе утро! — радостно поприветствовал её кто-то. — Я там тебе омлет приготовила! Но он «пустой», ни помидоров, ни зелени, ни сыра я в холодильнике не нашла, уж извини!

Катя скосила глаза и увидела Машу, одетую в её, Катины, пижамные шорты и свою футболку с логотипом какой-то малоизвестной рок-группы.

— А чего ты тут делаешь? — уточнила Катя.

И спохватилась, что это было не очень-то вежливо и гостеприимно, особенно с учётом того, что подруга приготовила ей завтрак. И она поспешно добавила:

— Я ничего не помню…

— Неудивительно! — подруга добродушно рассмеялась. — Ты вчера так набралась! После этого стакана водки ещё добавила красного вина и шампанского. Я просила тебя не пить, но ты решила, что тебе всё ни о чём и тебя этот алкоголь с ног не свалит.

— Почему ты мне не остановила? — ошарашено спросила Катя.

— Да разве тебе остановишь! Когда я попыталась отнять у тебя шестой по счёту бокал шампанского, ты пригрозила, что проклянёшь меня и насуёшь мне в карман муравьёв.

— Какой ужас… Извини, пожалуйста, — виновато протянула Катя. — Мне пить вообще нельзя, я становлюсь агрессивной и неадекватной.

— Не то слово, — радостно поддержала Маша.

Она, кажется, совсем не обиделась. Катя с облегчением вздохнула, но тут Маша продолжила:

— Хуже пришлось тому бедолаге, который облил тебя борщом. Прикинь, ты пригрозила ему, что если он тебя в покое не оставит, ты ему наркотики подбросишь.

Катя обхватила голову руками.

— И меня теперь уволят? — простонала она.

— Ну, вообще-то Васильевич собирался тебя сначала уволить, потом убить. Или в другом порядке, я тоже не очень помню. Сама была такая весёлая, позволила себе расслабиться. Но ты, конечно, расслабилась больше всех… Не переживай, он потом передумал. Да, кстати, надо тебе напомнить, наверное, что у тебя сегодня внеочередное ночное дежурство. И в ближайшие несколько дней тоже. Это тебе, так сказать, последствия твоей выходки.

— Просто чудесно, — протянула Катя.

Честно говоря, она была даже рада, что отделалась так легко. Она опасалась, что её карьере в органах после того, что она исполняла, придёт конец. Она пообещала себе больше никогда не пить в присутствии коллег.

Девушка заглянула под одеяло и обнаружила, что одета в одни только трусы.

— Ты меня раздела? — спросила она у Маши.

— Да, — пожала она плечами. — Как бы тебе помягче сказать… Ты не только жёстко отказала своему ухажёру, но ещё и пыталась надеть ему тарелку с салатом на голову, и это у тебя не очень хорошо вышло, большая часть салата вывалилась на тебя. Так что я твою одежду кое-как почистила и замочила в ванной. Потом в стиралку отправишь. А потом ты попыталась отомстить за свои испорченные туфли, спёрла где-то на кухне кастрюлю с борщом и носилась с ней по банкетному залу за ним.

— Это сняли на телефон? — обречённо спросила Катя.

— Разумеется!

— Всё, я не пойду на работу, — решила Катя. — Больше никогда. Я залезаю под одеяло и останусь тут навечно.

— Да перестань ты, у многих были более стыдные выходки, — успокоила её подруга.

— Это какие, например? — заинтересовалась Катя.

— Ну…, — задумалась Маша. — Сходу я не вспомню, но они определённо были. Не можешь же ты быть самым косячным человеком в нашем отделе.

— Хочется в это верить.

— Слушай…, — Маша замялась немного, а затем спросила. — Разумеется, это не моё дело… Но… Ты там с кем-то переспала?

— С чего ты это взяла? — насторожилась Катя.

— Ну, так тебя не было практически три часа! Может, и больше, я не засекала, а потом я нашла тебя пьяную на втором этаже, у них там служебное помещение. Причём оно было закрыто, и сами сотрудники ресторана не понимают, как ты туда попала. Твоя уделанная форма валялась рядом. А одета ты была вот в это…

Она кивнула куда-то в сторону, там стоял маленький пушистый пуфик, на который Катя обычно кидала одежду, приходя домой. На пуфике, живописно раскинув длинные свободные рукава, лежал чёрно-золотой халат.

…

— Вы не понимаете! Соседи травят меня ультразвуком! И уже давно! Я кое-как держусь, купил себе самые лучшие звуконепроницаемые беруши и наушники, ношу антиультразвуковой шлем с фольгой каждый день, но они не унимаются. Они всё пытаются меня сжить со свету, чтобы завладеть моей квартирой.

— Они не являются вашими наследниками, поэтому завладеть вашей квартирой не смогут, — устало пояснила Катя.

— Но они могут ими стать! Если поработят моё сознание с помощью ультразвука! Сделают меня своим рабом и заставят написать дарственную. Вы их просто не знаете! Там целая банда уголовников! Приезжайте и проверьте их!

Катя в сотый, наверное, раз пообещала разобраться и положила трубку. Она лениво начала выводить узор карандашом в записной книжке. Такие странные звонки были не редкостью в её работе. Вообще дежурным частенько звонят пьяные, психически больные или просто одинокие люди, которым не с кем поговорить. Причём они довольно часто говорят одно и то же. Зацикливаются на какой-то вещи, как этот мужчина.

Но Катя была обязана принимать все звонки, всем отвечать вежливо и выслушивать проблемы.

Некоторые рекордсмены умудряются звонить каждый день в течение полугода. И Кате приходится выслушивать, как к восьмидесятилетней бабке на пятый этаж лазает какой-то мужик-извращенец и стоит у изголовья её кровати, пристально на неё глядя.

«Тоже мне Белла из «Сумерек»! — думала Катя. — Кому ты нужна?».

Но потом ей становится совестно, и девушка заверяет бабульку, что извращенца непременно поймают.

У другого товарища каждый день похищают телевизор. И каждый день зачем-то возвращают. На вопрос о том, что это за странные воры такие, он с уверенностью отвечает, что это инопланетяне. Таким образом они пытаются следить за жизнью землян. Но так, чтобы те ничего не замечали. Но от его пристального взгляда ничто не способно укрыться, потому что он работал в разведке и всё об их планах знает.

У Кати разрывалась голова от остаточного эффекта похмелья, огромного количества бреда, дурных эмоций, стенаний и претензий, которые на неё были опрокинуты всего лишь за пару часов дежурства. Она уже была готова идти к Васильевичу извиняться, но гордость этого не позволила. Катя прекрасно знала, что вредный мужик потребует от неё чего-нибудь взамен. А чего именно, ей даже думать не хотелось. Поэтому она стоически терпела, стиснув зубы.

Кучкина-Смердючкина, добрая душа, тоже оказавшаяся на смене, милосердно притащила ей кофе. Катя благодарно на неё глянула. Да какая же она всё-таки хорошая! Ну как же от неё смердит! Кофе очень помогало, но из-за запаха головная боль Кати только усиливалась.

— Ой, дочка, тут сосед лютует, мне дверь проломил, жену свою лупцует нещадно, боюсь, что убьёт её, а там дети плачут! Скорее приезжайте! — тараторила в трубку какая-то бабуся.

Девушка быстро записала адрес, схватилась за рацию, оперативно направила туда наряд, и только хотела отключиться, как услышала совсем другой голос: «Повелитель ждёт тебя! Ты уже его добыча! Так просто не убежишь! Ты будешь наказана…».

«Что за глупые шутки? — подумала Катя и нахмурилась. — Это какие-то помехи в эфире? Какая-то другая радиоволна вмешалась?».

Вообще-то такое бывало, но редко. Пока она лихорадочно собиралась на внеплановое дежурство, у неё не было времени толком обдумать случившееся. Точнее, не случившееся, а тот странный сон. Хотя, если это был сон, тогда как объяснить происхождение халата в её комнате, и вообще — что произошло за те три часа, что она отсутствовала на банкете? А вдруг её кто-то затащил в эту подсобку и изнасиловал? Такое могло случиться, от некоторых коллег девушка не ждала ничего хорошего.

Катя прислушивалась к себе, но никаких признаков насилия обнаружить не могла. Хотя как их обнаружишь? С ней такого, к счастью, никогда не случалось. Она содрогнулась. Никогда бы не подумала, что такое может произойти с ней, такой разумной и такой рассудительной. Хотя чего ещё ожидать, если ты выпиваешь гранёный стакан водки и добавляешь ещё вина и шампанского.

Дверь подсобки была закрыта с обратной стороны. Возможно, кто-то её туда перетащил, что-то с ней сделал, переодел в этот долбаный халат, а затем ушёл и закрыл за собой двери. Вот только что он сделал? И зачем? Вряд ли же кто-то просто её перетащил и переодел. Одни сплошные вопросы и так много тревог. Катя не стала долго тянуть, позвонила и записалась к гинекологу. Выбрала специалиста подальше от её района. На всякий случай. Запись была на восемь утра, но ничего страшного, встанет пораньше и забежит к врачу как раз перед работой.

…

Ехать до врача Катя решила на метро. Медцентр находился всего лишь в двух станциях от неё, но поездка на подземном транспорте исключала вероятность попасть в пробку. Метро в её городе было одним из самых маленьких в стране, всего три ветки, не то, чтобы достаточно для миллионника, но оно всё-таки было, и это очень облегчало жизнь.

Пока она ехала, старательно прокручивала в голове все вопросы для гинеколога. И старалась максимально грамотно выстроить этот диалог. Она понимала, что врача некоторые из них могут удивить. И она будет задавать какие-то свои наводящие вопросы. Этого Катя хотела бы избежать, но пока не могла придумать, как это сделать.

Девушка погрузилась в свои размышления и предполагаемые диалоги с гинекологом настолько, что не заметила одну любопытную деталь, огромную такую деталь. Посреди вагона метро стоял рыцарь. Настоящий. В полном доспехе. Да ещё и в золотом. Его забрало было опущено, но как только девушка взглянула на него, он приподнял его и посмотрел прямо ей в глаза. Взгляд у него был ледяной, такой оценивающий и презрительный.

«Что за фигня?» — подумала Катя.

Хотя, вообще-то, рыцарями в метро её было не удивить. В интернете полно фото и видео, где подобные фрики едут в общественном транспорте. С остальными пассажирами, которые почти не обращают на них внимания. Но чего он так пялится?

Катя подумала, что, вероятно, у неё из-под пальто видно форму. Может быть, у этого парня какие-то проблемы с полицией? Учитывая его любовь к тому, чтобы привлекать к себе внимание, это может быть реально. Катя решила, что в эту игру гляделки можно играть вдвоём. Она ответила на холодный оценивающий взгляд своим испепеляющим.

Несколько секунд они проедали друг друга взглядами, и затем рыцарь всё-таки отступил. В его взгляде мелькнула уважение. И удивление. Девушка, абсолютно не таясь усмехнулась ему в лицо.

«Вот тебе! Думал смутить меня, решил, что я начну прятать глаза. Не на ту напал!».

Она была настолько довольна собой, что не заметила, как поезд начал резко тормозить. Катя стояла посереди вагона, и держаться ей было не за что. Среди вариантов — только толстый мужик в не по сезону лёгкой куртке и стайка студентов, которые сами колыхались как трава на ветру. Девушка по инерции пробежала несколько шагов и притормозила у крупного мужика.

Пока Катя извинялась за то, что влетела ему лбом в диафрагму, незнакомец в костюме рыцаря куда-то исчез. Когда она подняла глаза, в вагоне его уже не было. Наверное, успел выскочить. Девушка подумала об этом и сразу же забыла.

Платные клиники нравились Кате тем, что в них не было очередей, хамоватых тёток в регистратуре и армии бабок, которым «только спросить». Но вот врачи там могут подрабатывать и из местных поликлиник. А значит и свои поликлинические замашки они могут тянуть в частную клинику.

Катя выбрала доктора по отзывам, у той стояли сплошные «пятёрки». «Звёздный» доктор была небольшого роста, крепко сбитая, с копной ярко-рыжих волос и в огромных круглых очках в роговой оправе. Сочетание имени, фамилии и отчества у неё было любопытным. Семёнова Джамиля Степановна.

— Жалобы есть? — Джамиля Степановна глянула на неё поверх очков.

Катя решила не терять времени и сразу задала главный вопрос:

— Вы можете определить, когда у пациентки в последний раз был секс?

Катя выпалила этот вопрос и с надеждой посмотрела на гинеколога.

— А вы уже не помните? — врач посмотрела на неё с сочувствием.

И с некоторым пренебрежением. Как-то свысока или как-то покровительственно. Катю это, разумеется, покоробило.

Она спокойно встретила взгляд врача и приподняла одну бровь. Мол, я плачу деньги — отвечай!

— Я могу определить только, был ли насильственный половой акт. Там есть свои характерные признаки. Но вы бы, наверное, такое запомнили. Она посмотрела на неё вопросительно.

— Давайте всё-таки на всякий случай глянем, — попросила Катя.

Через пять минут созерцания Катиного «внутреннего мира» Джамиля Степановна вынесла вердикт:

— Никаких признаков насильственного проникновения я не вижу, — сказала она, снимая перчатки. — А с остальным вы сами разберётесь. Вам бы родить неплохо в ближайшее время. У вас яичники такие хорошие, и матка уже готова. Так что самый возраст.

— Спасибо вам большое от меня и моих яичников! — Катя приложила руку к сердцу. — Мы с ними обязательно подумаем над вашим предложением.

Гинеколог ничего не ответила. Допустим, одну тревожную мысль Катя отринула. Хотя всё ещё оставалось много вопросов. Может быть, она стала жертвой какого-нибудь жестокого розыгрыша. И у кого-то сейчас есть её откровенные фотографии.

И тут ей пришла в голову идея. В этом кафе, где они отдыхали, есть камеры видеонаблюдения. В зале она их точно видела. Можно запросить записи и посмотреть, кто отсутствовал на банкете. Возможно, удастся разглядеть, не увёл ли её кто-то. Кафе работает допоздна, поэтому она сможет наведаться туда после работы.

Весь день Катя была сама не своя, отвечала коллегам и посетителям невпопад. Постоянно зависала, находясь мыслями уже где-то далеко. Девушка едва дождалась конца смены и, сорвавшись с места, понеслась в кафе.

Там ей какое-то время отказывались предоставлять запись, ссылаясь на то, что они могут сделать это только, если получат официальный запрос от её начальника. Тогда Катя пригрозила неофициальной проверкой на предмет торговли в заведении запрещёнными веществами. Её сразу же проводили в каморку охранника.

Охранник Василий, простой весёлый парень, радостно показывал ей записи, комментируя особенно веселившие его моменты, где её пьяные коллеги исполняли какие-нибудь забавные забавности типа попыток влезть на колонну и станцевать на ней стриптиз. Но Катю интересовала только она сама и её перемещения.

Какое-то время она сидела за столом, опрокидывая бокал за бокалом. К ней периодически подходили коллеги, что-то говорили, кто-то обнимал её. Но вроде как бы всё было довольно невинно. Затем Катя привстала и, пошатываясь, куда-то пошла. Она вышла из зала.

— Куда я направляюсь? — спросила Катя у охранника и уточнила. — Куда ведёт эта дорога, по которой я пошла?

— К лестнице на второй этаж, — охотно пояснил охранник.

— Мне нужна запись оттуда.

— Да, конечно! Он послушно включил её на указанном хронометраже.

— Смотрите пока, а я себе суп подогрею.

Охранник встал и двинулся к стоящей неподалёку микроволновке.

Катя впилась глазами в экран, на котором она нетвёрдой походкой двигалась к лестнице. Вот она поставила ногу на первую ступеньку. Ухватилась за перила и начала подниматься. Дошла до верха и остановилась. Было плохо видно, так как свет бы выключен. А камеры там наверху не было. По словам охранника, по крайней мере.

Стоп. Она с кем-то разговаривает? Катя старательно пыталась вглядеться в экран. И тут внезапно её взгляд выхватил из темноты руки. Они потянулись к ней, точнее, к той Кате, которая стояла на лестнице, и сильно толкнули её в грудь. Девушка попятилась и, ударившись о невысокие перила, перелетела через них.

Катя по ту сторону экрана испуганно прикрыла рот ладошкой. Высота была приличной, летела она головой вниз. Ничего не сломать, и вообще выжить, при таких условиях было бы невероятным везением.

Но произошло именно это. Невероятное. Во время падения, буквально за доли секунды до того, как удариться о бетонный пол, она просто растворилась в воздухе.

Катя тупо смотрела на экран. Она потянулась к мышке, чтобы отмотать и посмотреть этот момент снова. Может быть, это всего лишь какой-то дефект. И один момент наложился на другой.

Но раздался треск, затем экран стал чёрным.

— Что вы сделали?!

— А вы сами-то эти записи просматривали? — спросила Катя, пытливо вглядываясь в его лицо. — Вы видели, как я упала с лестницы?

— С какой ещё лестницы вы упали? Ничего подобного не было, вы стояли там, шатались-шатались, а потом пошли куда-то по второму этажу и скрылись в районе подсобки. Совершенно одна.

— Можете восстановить запись? Я вам покажу, — попросила Катя.

— Нет, уже не могу, ваше «я ничего не нажимала» обернулось тем, что все видео с того вечера исчезли. Удалены безвозвратно, и даже из корзины не достанешь. Очень странно. Такое не сделаешь в один клик.

Он смотрел на неё подозрительно и, кажется, полагал, что она это сделала и сделала намеренно.

Когда Катя вышла из кафе, было уже довольно поздно. Девушка решила вызвать такси. Она пожалела, что не сделала этого, когда ещё была в здании, но возвращаться ей не хотелось. Тот чоповец смотрел на неё как на идиотку.

Она быстро ввела адрес в приложении и стала ждать машину. Как сообщалось, та должна была подъехать через три минуты.

Катя копалась в телефоне, пытаясь найти в интернете похожие ситуации. Когда человек во время падения исчезает куда-то либо. Но поисковик упорно выбрасывал ей страницы с информацией о симптомах психических расстройств.

В момент, когда раздражённая Катя закрыла очередную ссылку, из-за поворота показалась машина. Она ослепила девушку светом дальних фар. Катя прикрыла глаза рукой, пытаясь посмотреть номер.

Вряд ли это её такси. Что-то рановато. Но сейчас поздно и пробок нет.

Машина даже не думала тормозить, наоборот она только набирала скорость. Катя поздно сообразила, что автомобиль несётся прямо на неё. Она попыталась отбежать обратно к кафе, но подскользнулась на подмёрзшей к вечеру дороге.

И уже с земли наблюдала за приближением фар. За секунду до столкновения они полностью ослепили её. Перед глазами всё стало белым.