Просто скажи «да»

— Ну, однажды ты все-таки отступила от своей привычки, — не слишком деликатно возразила Маша.

Это был удар ниже пояса. Лера резко вскинула голову и одарила подругу таким взглядом, от которого кто угодно другой, безусловно, сразу же захотел бы оказаться в каком-нибудь ином месте. Лучше всего мгновенно дематериализоваться.

Но только не Машка.

— Я имею в виду Макса Годунова, — спокойно уточнила она.

Могла бы и не уточнять.

Еще один красноречивый Лерин взгляд пропал втуне, поскольку ее собеседница как раз в этот момент сосредоточенно рассматривала кофейный осадок на дне чашки.

Наконец Маша обратила свой взор на подругу.

— Пожалуй, я еще кофейку сварю. Будешь?

— В принципе я — за, но тебе, Машуня, разве кофе не вреден? — Лера не стала упускать возможности перевести разговор на другую тему. — Ты ведь все-таки кормишь.

— Кормлю. Смесями, кашками, пюре и так далее. К сожалению, молока на бедного Антошу у меня хватило всего на пару месяцев.

— Досадно. — Лере было не просто досадно, ее почти мучила совесть за проявленную бестактность.

— Еще бы. Он был совсем даже не прочь продолжить. В отличие от моего старшего сына, который, получив в полтора месяца свою первую смесь, сразу же дал понять, что больше во мне не нуждается. А я тем не менее еще три месяца мучилась, стараясь впихнуть в него хоть чуточку своего молока. — Включив кофеварку, Маша вновь повернулась к подруге. — На этот раз мне вряд ли пришлось бы мучиться, но… Зато теперь я могу позволить себе кофе в любых количествах. Да, кстати, этим летом я имела наконец счастье познакомиться с Максом Годуновым, — сообщила она без всякого перехода.

— Что? — Лере хотелось думать, что она ослышалась, правда, на самом деле она так не думала.

— Может, он не такой уж и красавец, но его улыбка… — Маша мечтательно закатила глаза. — Думаю, его улыбка способна растопить даже ледяное сердце. Твое, например, — добавила она, проигнорировав очередной Лерин взгляд. Очень красноречивый. — Теперь-то я действительно поняла, почему ты в него влюбилась.

— Я в него не влюблялась! — Господи! И кой черт ее дернул перейти на другую платформу и приехать сюда?

— Ну да, я забыла, ты бы в него влюбилась, если бы он был немного постарше, — припомнила Маша слова, когда-то произнесенные подругой. — Может, даже без памяти влюбилась, — добавила она уже от себя.

Лера почувствовала, что причина выходить из берегов у нее, кажется, появилась. Еще три года назад она говорила Машке, что раз и навсегда отказывается обсуждать эту тему с кем бы то ни было. Точнее, три года и три месяца. Но разве Машку остановишь? Хоть тогда, хоть сейчас. Лера обреченно вздохнула. Надо полагать, она все равно скажет то, что посчитает нужным.

— А ты сама-то Макса давно не видела? — Маша плюхнула на стол чашки со свежезаваренным кофе.

— Давно.

Столь лаконичный ответ Леры совершенно не устроил ее подругу.

— Неужели он никогда не забегает к отцу? — продолжала допытываться Маша. — Ведь кафедра физики, если я правильно поняла, находится прямо над кафедрой иностранных языков. Так что вы — почти соседи.

Лера пожала плечами:

— Забегает, наверное. Но я-то хожу на работу не для того, чтобы целыми днями слоняться без дела под дверью почти соседней кафедры. И вообще, что мы все обо мне да обо мне? — Скучающий тон у Леры не получился, и она, уже не скрывая своего любопытства, выпалила: — Давай-ка, Машуня, выкладывай, где, когда и как ты познакомилась с Максом.

— Это произошло случайно.

Машин ответ был менее лаконичным, но не более информативным, чем Лерин. Особенно если учесть, что ее муж Леша и отец Макса Борис Федорович Годунов работали на одной кафедре. Таким образом, данное событие могло иметь место где угодно, когда угодно и совсем не обязательно случайно.

Если Лера и не скрипнула зубами, то лишь потому, что относилась к ним чрезвычайно бережно. К тому же она понимала: Машкино желание поделиться эксклюзивной информацией ничуть не меньше, чем ее собственное желание эту информацию получить.

Подруга не обманула Лериных ожиданий и после эффектной паузы приступила к своему рассказу:

— В середине августа мы оказались на даче у Лешкиного университетского приятеля Коли Балакирева. Собственно говоря, это дача его родителей, и находится она как раз по соседству с годуновской.

— Как, однако, стал тесен мир, — с отвращением констатировала Лера.

Маша с ней не согласилась:

— Не так уж и тесен, если разобраться. Просто Колин отец работал в вашем вузе как раз в тот период, когда распределялись садовые участки. Между прочим, Лешка через него и попал на кафедру. Так вот, оказалось, что у Бориса Федоровича был день рождения, и мы всей компанией самым естественным образом переместились к Годуновым. Правда, Макс приехал значительно позже, но еще до того, как он появился, я узнала о нем массу интересного. Недавно, например, он чуть было не женился. И все из-за тебя, Лерка.

— Что именно из-за меня? — выгнув бровь, уточнила Лера. — Чуть было не женился или все-таки не женился?

— Думаю, и то и другое, поскольку, по словам Коли, бывшая невеста Макса — совершенно сногсшибательная рыжеволосая дива. — О том, кого она должна была напоминать Максу, Маша говорить не стала, однако это витало в воздухе.

На столь явную провокацию Лера решила не реагировать и демонстративно вонзила свои идеально белые и ровные зубы в яблочный пирог, кстати, действительно очень вкусный. В конце концов, почему бы не совместить неизбежное с приятным?

— И вообще Колина мама насчитала целых пять рыжих девиц…

— Не хватало еще, чтобы они были не целыми, — ехидно вставила Лера.

–…пять рыжих девиц за три года, — игнорируя мелочные придирки подруги, договорила Маша. — Причем три из них вроде как даже были действительно рыжими, то бишь натуральными. Она еще удивлялась, где Макс берет их в таких количествах.

Лера, не торопясь, дожевала кусочек пирога, проглотила его и только тогда возразила:

— Это говорит лишь о том, что ему нравятся рыжие.

— Конечно, нравятся, — согласилась Маша. — А на последней он, как я уже сказала, вообще чуть не женился, они даже заявление подали, Макс снял квартиру… хотя нет, квартиру он, кажется, снял раньше. Однако перед решающим шагом он все-таки посмотрел правде в глаза и осознал, что рыжеволосая красавица — все равно не ты.

— Уж не сам ли он поведал тебе об этом? — язвительно поинтересовалась Лера. И тут ей в голову пришла совершенно дикая мысль, что Машка действительно обсуждала с Максом их отношения. Хотя вряд ли. В любом случае такого он ей не сказал бы. Или…

— Нет, это мое личное впечатление, — спокойно сказала Маша, прервав лихорадочный бег Лериных мыслей. — Кстати, о том, что ты моя подруга, я особо не распространялась.

— Отлично, — Лера с облегчением перевела дух, — значит, мой смутный образ не маячил в тот день перед семейством Годуновых. — Она прекрасно понимала, что лукавит, но стоит ли на этом зацикливаться?

Маша не стала уличать подругу в непоследовательности.

— Что касается Макса, — рассказывала она, — он повел себя как истинный джентльмен и не стал вдаваться в подробности, сказал только, что раздумал жениться. Зато его папаша, будучи уже в несколько… м-м… расслабленном состоянии, кое-что прояснил. Так вот, хотя Борис Федорович как типичный Лев к женщинам очень даже не ровно дышит, он считает, что и у красивой женщины должно быть хоть немного ума. Полное отсутствие оного он расценивает как совершенно непоправимый недостаток, каковой он и констатировал у последней избранницы Макса. — Тут Маша, поджав губы, задумалась.

— Да, если уж природа пожалела для красивой женщины хоть чуточку ума, здесь действительно ничего не поделаешь, — усмехнулась Лера. — Красивые женщины таких мелочей обычно не замечают.

Маша рассеянно кивнула.

— Вообще-то Борис Федорович прав, — изрекла она, все еще находясь в задумчивости, — но, как показывает мой жизненный опыт, большинство мужчин вообще и Львы в частности в отсутствии ума у женщин видят скорее достоинство, чем недостаток.

— Ну, возможно, у Бориса Годунова это просто издержки профессии, — предположила Лера. — Подумай сама, Машка, как должен чувствовать себя преподаватель, обнаружив на экзамене, что напрасно потратил целый семестр, пытаясь вдолбить хоть что-нибудь в красивую, но абсолютно пустую головку. А головка-то по-прежнему пуста. Невольно станешь смотреть на безмозглых красавиц как на потенциальную угрозу мирозданию, центром которого ощущает себя практически каждый мужчина. — Выдав свою тираду, Лера бросила взгляд на часы и решительно встала из-за стола. — Ладно, Маш, спасибо за кофе, пирог у тебя в самом деле получился обалденный. Надеюсь, Татьяну Михайловну ты уже угощала таким?

— Нет еще. Я пока кормлю ее Лешкиными и Темкиными дифирамбами в адрес моих пирогов. Пусть сначала получше прочувствует.

— Смотри не перекорми, — рассмеялась Лера, — а то потом она твои пироги начнет под микроскопом рассматривать. Ладно, Машунь, мне действительно пора, иначе Агата останется сегодня без дневной прогулки. Этого она мне не простит.

Агата — рыжая с белым колли, такая же роскошная и холеная, как ее хозяйка, — любила компанию и очень обижалась, если приходилось проводить целый день в одиночестве.

По мере своих сил Лера старалась, чтобы такое случалось как можно реже. Хорошо еще, что и жила, и работала она рядом с метро. Как правило, ей удавалось заскочить домой в середине дня, покормить собаку, погулять с ней и снова уехать на работу.