Чёрный, как тайна, синий, как смерть

17 мая 1912 г., пятница

Черт! Зачем он вообще погнался за этой лодкой? Здесь же мертвечина! Таким, как она, не надо вощить палубу перед каютой. Сразу видно, что из благородных, из богатеньких… Её бы пальчиками только цветочки вышивать да в окошечко глядеть, не появится ли суженый, на чём он там появляется.

Может, лучше вообще бросить это дело и айда обратно домой? Шкипер крякнул и посмотрел на берег. Нет, слишком поздно: вон Мартин из «Масляной лавки Буживаля» уже гонит лошадей поить. И с понтона, где прям на воде построили «Горячие бани», хозяин уже зыркает в сторону Эмиля. Скоро Сена окончательно оживёт. Проснутся другие лодочники, засуетятся грузчики, прибегут носильщики воды, собачьи цирюльники, прачки, рыбаки, бродяги… Что тут поделаешь? Его уже заметили — придётся тащить лодку с мёртвой до берега, прости господи! Эмиль перекрестился, привязал лодку к шлюпке и погреб обратно.

Гребёт-гребёт, а в голове червячок роет свою дырочку. А что девушка в руке-то зажала? Может, медальончик какой? Взял бы, и продать можно будет. Вон, Клеман с «Эксельсиора» однажды тоже так целое сокровище нашёл! Выловил труп собаки, а на той цепочка золотая. Что только не придёт в голову этим благородным господам! Золотую цепочку на собаку напялили! Во дают! У Эмиля штанов-то чистых нет, обноски носит, а эти собаку наряжают! Клеман тогда цепочку себе взял. Вся лодочная братия одобрила. Пошли отмечать в ресторан «Гордый петух». Может, и Эмилю на этот раз повезёт?

Шкипер снова склонился над девушкой. Грех было мёртвую раздевать, но зачем ей теперь украшательства? Эмиль ещё раз подтянул к себе чужую лодку и пощупал находку. Серебро, точно серебро! Жилистые пальцы скользили по медальону в поисках застёжки. Ничего. Эмиль оглянулся. Мартин скакал по мелководью на своём коне и не обращал внимания на лодочника. Тогда Эмиль наклонился и одним движением сдёрнул цепочку с шеи девушки. Цепочка порвалась, ну да ладно. Осталось теперь только пальцы разжать, а то вцепилась молодуха мёртвой хваткой… Эмиль с хрустом разогнул пару пальцев, сломав девушке ноготь. Этого оказалось достаточно, чтобы вытащить из ладони… Часы! Хороший улов! Ай да Эмиль, ай да молодец! Часы стоят дороже, чем разные медальончики! Да какие нарядные! Корона на них и надпись. Эмиль был неграмотен, не разобрал, что там было написано. Ну, это не главное. Открыл часики — тикают! Значит, рабочие. За это ещё больше денег дадут.

Эмиль связал цепочку узлом, сунул часики себе в квадратный карман и вздохнул с облегчением. Пощупал гладкий кругляш серебра, и тепло ему стало на душе. Теперь тоже всех пригласит в «Гордого петуха», да и свечку за Мари поставит. Оставшиеся деньги на буксир отложит. Теперь, дай бог, хватит.

Погрёб дальше. Пришвартовал свою шлюпку к родной «Дьяволице», поднялся на борт и заорал:

— Мартин, дуй за полицейским! У меня тут девка окочурилась!

Так звонко кричать умели только лодочники. Через минуту про мёртвый груз знала уже вся набережная Буживаля. У «Дьяволицы» собирались дети. Подоспевшие прачки гудели и смотрели, не вынесет ли Эмиль труп. Но Эмиль был представителем речного народа и на берег выходил только в церковь или в бар. Приходилось ждать полицию.