Нам не дано предугадать

Лена обрадовалась, что дядя Сережа утащил отца и этих новых братьев Романшиных к себе. Не надо, чтобы отец один оставался. Слишком много впечатлений. Сама Лена, как только все сели за стол ужинать, заняла позицию в соседней квартире у Лизы. Если что, она тут как тут: и валидол отцу в рот сунет, и домой оттащит. Сейчас все спокойно. Отец Романшиным и этому Смирнову старые фотки показывает. Братья своего деда разглядели, даже расчувствовались. Тут дядя Сережа коньяк выставил, теперь сидят выпивают. У дяди Сережи все под контролем. А у Лены голова пухнет: во-первых, надо отца и деда, если он про бабкину смерть правду узнает, в чувство привести, во-вторых, не допустить, чтобы они расследованием занялись. Все провалят. Этим она займется сама, с Лизкой и тетей Ирой, конечно. С бабкиной смертью надо разобраться, кто ей таблетки подсунул, неспроста она померла, судя по всему, про ее аллергию тот, кто надо, знал. Не стали бы все секретить, если бы криминала не было. Была червоточина, точно была. Ну и с проблемами прадеда разобраться надо. Пора поставить жирную точку на всей этой истории с предками. Надо все обдумать, они с Лизкой на многое способны. Жаль, что сейчас у Лизки мозги отключились. Сидела в лабе, вроде все слушала и ничего не услышала: из-за Митьки переживала. Лена уже сто раз говорила дурище, что все ее переживания от того, что она настоящего горя не видела. Пришла домой, сидит в расстроенных чувствах, видите ли, от несправедливости и гадства ей выть хочется.