Бой Святозара. Сыны Семаргла

Елена Александровна Асеева

В итоговом романе «Бой Святозара. Сыны Семаргла» вырвавшийся с помощью Перуна и ДажьБога из царства Чернобога Святозар отправится на помощь к когда-то великому, а ныне вымирающему народу, оный, забыв имена своих богов, встал на путь гибели и вырождения. И в той стране в очередном бою, напитавшись в мире Нави чёрными силами колдуна, Святозар овладеет магией, доступной только богам. Однако, не изменив чистоте и свету своей души, продолжит битву за заблудшие души людей.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Бой Святозара. Сыны Семаргла предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава вторая

Святозар открыл глаза, он лежал на спине, под высоким стройным с тенистой кроной деревом. Яркие лучи солнца, с трудом пробиваясь через ветки и желтовато-зеленые листья, падали на землю и согревали наследника. Святозар глубоко вздохнул и ощутил сладковатый запах земли и травы, услышал тихие, еле слышимые трели птиц, почувствовал легкий, теплый ветерок, который ласково гладил его по лицу. Наследник сел и огляделся, несомненно, он был в Яви. Кругом него по земле стелилась низкая, пожухлая трава, а поломанные ветви и упавшие деревья говорили о том, что Святозар находится в лесу. Наследник оглянулся и увидел сзади, справа и слева от себя невысокие холмы, поросшие лесами, и понял, что он находится в горном лесу. Он сидел под двадцатисаженным вязом с мощным стволом, прямо к нему подходила тонкая, точно звериная тропа, а где-то невдалеке слышалось журчание воды. Обок росли более низкие деревья: дуб, ясень, бук, липа, клен, и хотя они были ниже вяза, но имел не менее широкие стволы и густые кроны. С деревьев срывались желтоватые листья, и тихо кружась в воздухе, грациозно летели вниз к земле. Внезапно Святозар услышал тихую песню. Юный голос выводил ее слова не громко, но эхо разносило песню далеко кругом. Голос приближался и вскоре наследник смог разобрать слова песни:

«Ты, великая и прекрасная моя земля,

Наполненная светом моей любви!

Лейся из меня добро и насыщай мою землю!

Впитывайся в мое дыхание ветерок и солнечный луч, цветок и ствол дерева!»

Слышно было, что тот кто пел эту песню, создавал ее тут же, наслаждаясь красотой вечного леса, его силой и мощью. Теперь Святозар был уверен, что песню поет юный отрок, он шел по тропинке, к вязу под которым тот сидел. Вначале мальчика не было видно, но вскоре мелькнула его голова, покрытая темно-пшеничными, волнистыми волосами, а после он показался и весь. Это был невысокий, худенький отрок лет двенадцати на вид, одетый в какие-то оборванные, чуть ниже колен штаны, и такую же оборванную до локтей серо-грязную рубаху. Отрок ступал босыми ногами по тропе, а через плечо у него была перекинута темно-бурая, прямоугольная, полупустая сума, укрепленная на потертом и дырявом ремне. Мальчик шел неспешно, оглядывая лес, его детское личико было очень красиво, высокий лоб, дугообразные, тонкие, черные брови, прямой с горбинкой нос, ярко-алые, большие губы. Когда отрок увидел сидящего под вязом Святозара, он остановился, и глянул на него, насыщенными, ярко-голубыми глазами. Еще миг он колебался, повернуть ли назад или идти вперед, но все же решил выбрать последнее и пошел навстречу к наследнику, а подойдя почти вплотную к нему, остановился. Отрок смело глянул в глаза Святозара, и гневно спросил:

— И чего вы тут сидите? Дерево это я вам не дам срубить… только попробуйте… только посмейте.

— Ты, Риолий? — догадавшись, кто перед ним, впрочем поспрашал Святозар.

— Риолий и что? — все тем же гневным голосом откликнулся мальчик и бросил сердитый взгляд на наследника.

— Риолий, не стоит на меня кидать такие взгляды, я их вряд ли убоюсь, — улыбаясь, заметил Святозар. — Уж я, последнее время видал такие взгляды, что твои меня точно в трепет не приведут… Так, что лучше, давай садись рядом, мне надо с тобой поговорить.

Риолий услышал приглашение Святозара и порывчато отскочил назад. Он быстро сунул левую руку в свою суму, достал оттуда костяной нож и направив его на наследника, громко крикнул:

— Ну, нет! Вам до меня не добраться… Я вам живым не дамся, — и принялся пятиться назад.

— Риолий, ты чего? — испугавшись за отрока, спросил наследник. — Я тебе не враг, не враг, слышишь Риолий… Я пришел тебе помочь… Меня послал Бог Семаргл, чтобы я спас тебя.

— Лгун, лгун, — закричал мальчик, и, продолжая сжимать в левой руке нож, кинулся на Святозара. — Не смей, страшилище вспоминать имя Бога, не смей!

Риолий не добежав до Святозара шага два, остановился, и, глядя на него сверху вниз, направил на его лицо свой нож. Наследник видел взволнованное лицо мальчика, его крепко сжимающую нож руку, и само костяное, плохо заточенное лезвие, он тяжело вздохнул, поднял руку, и, потрогав свой широкий шрам на щеке, ответил:

— Это очень жестоко, так говорить Риолий. Ведь я тебя не оскорблял и не унижал, зачем же ты, так сказал.

Святозар поднялся на ноги, и, встав, выпрямился, расправив свои крепкие, затекшие от долгого лежания плечи и теперь уже сам посмотрел на мальчика сверху вниз, а тот отступив назад с нескрываемым восхищением оглядел крепкий стан незнакомца, и бросил более жалостливый взгляд на его шрам.

— И, ты, зря говоришь, — ровным, спокойным голосом, продолжил наследник. — Что я не должен вспоминать имя своего Бога… Каков же я буду восур, если не буду помнить имена своих Богов: Сварога и его сыновей Сварожичей: Семаргла, Перуна и ДажьБога.

— ДажьБог, — удивленно повторил имя Бога мальчик и покачал головой. — Впервые слышу имя этого Бога… Так, ты, не нелл, ты восур… А почему ты, тогда так хорошо говоришь по нелльски? И что тут делаешь? Как сюда попал? И откуда, ты, знаешь мое имя?

— О… — протянул Святозар, и посмотрел прямо в голубые наполненные беспокойством глаза мальчика. — И сразу так много вопросов. На какой же ответить первый… Без сомнения на вопрос о Боге, так вот, ДажьБог это сын Бога Перуна, внук Бога Сварога и прародитель всего восурского народа. Именно ДажьБог и Бог огня Семаргл и прислали меня сюда, чтобы я защитил и помог тебе.

— Защитил, — мальчик громко засмеялся, и покрутил своим костяным ножом, описав им небольшой круг. — Как ты можешь защитить меня? У тебя нет ни меча, ни лука, ни щита… Ха… ха… ха… у тебя нет даже костяного ножа. Что же хорошего защитника мне прислали.

Наследник мгновение медлил, а после протянул руку, направил ее на выставленный Риолеем вперед нож, и тихо прошептал заговор. И тотчас, острие ножа ярко вспыхнуло лазурно-золотым светом и капельки лазури двинулись по его лезвию, перебежали на пальцы мальчика, и направились по самой руке к телу. На теле они разделились и заструились на правую руку, грудь и спину, а покрыв туловище отрока, соскользнули на широко расставленные ноги. И когда весь мальчик уже горел нежной лазурью, Святозар еще раз тихо шепнул, и немедля лазурь ярко вспыхнув, пропала. А на Риолии оказались новые, длинные до стопы светло-серые штаны и светло-серая рубаха, а в руках нож с бронзовым лезвием и костяной, белой ручкой.

— Ах, — изумленно воскликнул мальчик, и, перестав смеяться, принялся ощупывать на себе вещи и разглядывать свой нож, все еще не отводя глаз от бронзового его лезвия. — Ты, что чародей, волшебник? — спросил он миг спустя.

— Нет, — скривив губы, при слове чародей так, будто его обозвали, ответил наследник. — Я ведун.

— Ведун. Восур. И тебя прислал Семаргл и ДажьБог, — восхищенно шепнул мальчик и поспешно убрал нож в суму, точно опасаясь, что его сейчас отберут. — Наверно, я сплю, и мне все это снится, — добавил Риолий и похлопал рукой суму, проверяя на месте ли нож.

— Нет, нет, Риолий, тебе это не снится, — успокоил мальчика наследник. — Это все на самом деле происходит.

Риолий теперь посмотрел на Святозара уже более благодушно и негромко произнес:

— Я не хотел тебя обидеть восур, прости меня.

— Меня зовут Святозар, — сказал наследник и увидел, как мальчик резко вздел вверх свои брови.

— Святозар, где-то я слышал это имя, — отрок поднял левую руку, пригладил непослушные волосы, которые при малейшем порыве ветерка поднимались вверх и падали на его лицо, закрывая глаза и норовя залезть ему в рот. — Где-то слышал…

— Ну, что ж, это восурское имя, очень светлое, — заметил Святозар. — Это имя великое и сильное, и восуры часто дают его своим детям.

— Ты, что думаешь, я много в своей жизни встречал восуров? — усмехаясь, вопросил мальчик. — Да, ты первый восур, которого я вижу и с которым говорю. — Отрок опять замолчал, слегка склонил голову на бок, с любопытством оглядывая наследника, и улыбнувшись, добавил, — но имя Святозар, я где-то слышал…. Ты, Святозар, какой-то странный… Ты вроде красивый, но шрам, прости, конечно, делает тебя… — Риолий на миг прервался, подбирая слова, и перестав улыбаться, сказал, — твое лицо может напугать любого… И одет ты, как-то странно. Такое страшное, черное одеяние, точно ты, только, что пришел из страны Бесдуха, где живут не прошедшие очищение кровью души.

Святозар оглядел себя, на нем все еще были одеты пекельные вещи: черные штаны, рубаха и чулки. Вещи в солнечных лучах были не просто черные, а еще и покрыты мелкими зелеными и бурыми пятнами. Наследник засмеялся, разглядев пекельный наряд, и опустившись на землю, сел и снял чулки, да отбросил их подальше, потом скинул с себя рубаху.

— Ну, чего, — обратился он к мальчику. — Так лучше?

— Ох! — громко вскрикнул мальчик и поморщил свой нос и лоб. — Нет, так еще хуже. У тебя оказывается такие же шрамы на руках и спине. Кто же так издевался над тобой? Какая жестокая душа, могла нанести такие шрамы?

Святозар посмотрел на свои руки и тяжело вздохнул. Прямо от локтя и до плеча по правой и левой руке шли круговые, выпуклые, красные шрамы с какой-то синевой, светящейся изнутри, и с белым налетом по краям.

— Да, то была, ты прав, очень жестокая душа, — откликнулся наследник.

Святозар положил рубаху на землю и принялся над ней шептать, мгновение и рубаха ярко запылала лазурным светом, и зелено-бурые пятна на ней пропали, а миг спустя она стала блекло-серой.

— Вот это намного лучше, — улыбаясь сказал Риолий. Он стоял в нескольких шагах от наследника, переминаясь с ноги на ногу, не решаясь подойти, но после все же преодолел свои опасения и шагнул ближе к Святозару, надевающему свою рубаху. — Значит, ты, Святозар-восур, а пришел ты из страны Бесдуха…

— Ох, Риолий, что ты такое наплел, — перебив мальчика и скривив губы, проронил наследник. — Какая страна Бесдуха. Ты, же вроде веришь в Семаргла, или в этого вашего Есуания?

— Нет, — гневно откликнулся мальчик. — Я не верю в Есуанию, и не верю в его врага Бесдуха. — Риолий сделал глубокий вздох и гордо заявил, — я верю в Семаргла и Перуна и в их отца Сварога!

— Я тоже верю, — улыбаясь, заметил Святозар. — Поэтому меня и прислали к тебе, чтобы помочь.

— Помочь, — Риолий, сделал еще один шаг, и, встав рядом со Святозаром, посмотрел на него. Погодя он опустился и сев возле него, весьма взволнованно молвил, — и, что Боги знают обо мне, Святозар? Знают, что есть на свете такой мальчик, Риолий, который живет в стране неллов?

— Конечно, знают, — тихо ответил наследник.

— Тогда, скажи, мне Святозар, — внезапно звонко выкрикнул Риолий. — Почему же тогда Боги не защитили моего отца, мою мать, моего деда которые меня любили? Почему Боги позволили их казнить? Почему тогда я остался жить с другим моим дедом, который меня не любит, который меня бьет? Почему, тогда мне сейчас приходится прятаться в этом лесу, чтобы жрецы с города Артария не схватили меня и не принесли в жертву этому Есуанию? Скажи? Ответь мне Святозар? Почему и где эти Боги, в которых верил мой отец, и в которых верю я, — и Риолий закрыл лицо ладонями да чуть слышно заплакал.

Святозар, увидел, как заплакал мальчик, как тяжело стали сотрясаться его детские плечики, и, протянув руку, погладил его по волосам, а после и вовсе притянул к себе и крепко обнял.

— Ах, Святозар, — всхлипывая, шептал Риолий. — Я так любил своих родных, так любил отца, мать, деда, любил и продолжаю любить… Мой отец был гончаром, он был лучшим мастером глиняной посуды в городе Артария. Но и он, и его отец, мой дед, они никогда не верили в Есуанию. Никогда не ходили в жрище, смотреть на кровавые жертвы. Они никому не говорили об этом, потому как боялись, что коли жрецы узнают о том, что они откольники их тут же принесут в жертву. Но кто-то, наверно соседи, донес на моего отца и деда, и явились жрецы и ярыжки, и забрали их. Я помню все так хорошо… ведь это случилось год назад. Помню, как воины схватили отца и деда и стали бить на глазах моих и матери. Мать обняла меня и прижала к себе, чтобы я не смог им помочь, чтобы не смогли схватить и меня… А после, я помню, мы ходили с ней к темницам где их держали под стражей, а потом… — Мальчик вздрогнул всем телом, тяжело всхлипнул. — Потом мы пошли в жрище, мать хотела последний раз взглянуть на отца. — Риолий замолчал, вжался лицом в грудь Святозара и тихо добавил, — мать решила уйти из Артарии, решила вернуться к своему отцу в дом. Дед жил в деревне, которая лежит на горной реке Тенетка. Когда мы сюда пришли, она заболела…. Она все время бредила, и звала моего отца, а после, после… умерла. И я остался один, совсем один. Мой дед Прикифий, верит в Есуания, и заставляет меня ходить в жрище, которое сооружено в соседней деревушке и где приносят в жертву скот.

— А, разве, вы неллы, приносите в жертву еще и скот? — удивленно спросил Святозар, ласково поглаживая мальчика по волосам.

— Да, раз в десять дней жрецка в той деревне приносит в жерту ягненка или козленка, которого приводят ему люди, — кивнув головой, пояснил Риолий. — А на праздник в честь этого Есуания приносят в жертву человека. Я не ходил на эти кровавые обряды, а жрецка деревенский стращал деда тем, что объявит его, Прикифия, откольником и принесет в жертву. А дед этого очень боится, потому он бил меня… бил… Но так как я не повиновался ему, он стал говорить соседям, что я больной, юродивый, безумный… А, я даже обрадовался этому, думая, что жрецка объявит меня юродивым и не будет трогать, а дед не будет бить. Но этот жрецка он решил меня излечить от безумия. Он как-то приехал к нам в деревню, это совсем недавно было, и приказал мне пить воду, которую привез с собой, и в каковую добавил кровь недавно принесенного в жертву ягненка. Однако я отказался пить эту воду, тогда дед и сосед моего деда схватили меня. Они крепко меня держали и пытались раскрыть мне рот, а этот жрецка старался влить мне из глиняного кувшина эту гадость, а я так разгневался… Я мотнул головой и разбил этот кувшин, да громко закричал, что их Есуания никогда и не было, и, что я верю в Семаргла и Сварога! Они испуганно вскрикнули, и на миг дед и сосед ослабели хватку, а я вырвался и убежал в лес…. Я вернулся домой, через несколько дней, дед ничего мне не сказал, но я увидел, что он стал меня сторониться и бояться. А сегодня к нам в деревню, приехали жрецы и воины из города Артария… Я как раз чинил сети, развешанные вокруг дома и вдруг… Я услышал, точно кто-то мне шепнул: «Беги, беги, скорей Риолий к вязу, жрецы приехали за тобой!» Я схватил лежащую на бревне суму, перескочил через забор и увидел въезжающих в деревню воинов верхом на лошадях. Я перебежал дорогу, перескочил через соседский забор, и, пробежав сквозь их двор, устремился вверх по склону горы. Я бежал дюже быстро, а достигнув середины склона, упал в яму и замер, потом выглянул и увидел, что воины и небольшая колымага со жрецом остановилась около нашего дома. И тогда я вылез из ямы и побежал к вязу, как мне и велел тот голос.

— Ну, вот, видишь Риолий, — ровным голосом заметил наследник. — А ты, говоришь, что Боги не помогают тебе, а как же тогда понять тот голос, который предупредил тебя и прислал именно туда, где находился я.

Риолий отстранился от Святозара, утер свои глаза, и, глянув на него снизу вверх, улыбнувшись, сказал:

— Вяз да я все время здесь бываю… Я люблю этот вяз, потому-то и подумал, что ты один из жрецов. Потому, как и дед, и деревенские знают, что я прихожу к этому вязу.

— Знаешь, Риолий, наверно Семаргл, который меня сюда принес, — раздумчиво произнес Святозар и потрепал мальчика по волосам. — Тоже это знал, поэтому он и прислал тебя сюда, к вязу, где мы и должны с тобой встретиться.

— А зачем? Зачем, мы должны встретиться? — спросил мальчик. — И чем ты, можешь помочь мне?

— Послушай, Риолий, — ответил наследник, и принялся подниматься на ноги. — Я пришел тебя научить магии и объяснить тебе, что случилось с твоим народом за века… И, поверь мне, мальчик, разговор у нас с тобой будет очень долгим. Посему прежде, чем мы его начнем, давай поедим чего-нибудь, потому как, я, наверно долго не ел, и весьма голоден. Да, и я слышу, журчание воды, и так же сильно желаю обмыться, как и поесть. Ну, а засим когда я буду чистым, и мы с тобой оба будем сытыми, можно будет начать наш разговор.

Риолий поднялся на ноги вслед за Святозаром, и с неподдельным любопытством и восхищением оглядел фигуру наследника, затем перевел взгляд на себя, наморщил свой нос, наверно, выражая этим недовольство своей худобой и вздохнув, добавил:

— Там журчит и впрямь вода, это течет река Тенетка. Воды в ней немного, и она очень холодная, но может тебе повезет… и ты сможешь в ней обмыться, Святозар, кто ж знает. А вот с едой совсем плохо. У меня в суме лишь кусочек сыру, я конечно с тобой поделюсь, но вряд ли эта кроха насытит тебя, такого крепкого мужчину.

Святозар усмехнулся словам мальчика, и, похлопав его по худенькому плечу, в котором прямо через рубаху прощупывались острые косточки, молвил:

— Раз есть река, значит, и есть рыба, а рыбу всегда можно поймать, а поймав… ее можно запечь. Ну, а после, такую запеченную, и съесть.

— А где же ты возьмешь огонь? У меня нет кремня, и мы не сможем развести огонь, — вздыхая, сказал мальчик.

— Эх, Риолий, развести огонь в лесу, да, для меня ведуна, это самое легкое из всего того, что я наметил сделать, — откликнулся наследник.

— А, что же тогда самое тяжелое? — переступая с ноги на ногу, поспрашал Риолий.

Наследник оглядел себя, провел ладонью по своим длинным волосам, и как ему показалось ужасно грязным, и незамедлительно проронил:

— Самое тяжелое это отмыться от грязи пекельного царства. Ну, что ж, Риолий, думаю нужно именно и начать с тяжелого, то есть с мытья. Так, что веди меня к вашей реке Тенетке.

— Пойдем, — кивнул головой мальчик и повел наследника к речке.

Риолий пошел вперед, обогнул вяз и двинулся по тонкой, звериной тропе прямо к звенящей, где-то невдалеке Тенетке. Святозар тронулся следом за мальчиком. В лесу было очень сухо, а поваленные деревья, поломанные ветви преграждали путь. Высокие липы и клены, растущие кругом, создавали из своих крон, непроницаемый шатер, не давая проникать вглубь леса солнечным лучам, поэтому внизу земля была усыпана опадающей желтовато-зеленой листвой и сухой травой. Кое-где по земле стелился лишь колючий, низкорослый кустарник, на котором укрытые зеленой листвой горели ярко-красные ягоды. Невысокие тонкоствольные, молодые деревца, да изредка встречающиеся кустарники лещины, на которых в зелено-желтой листве прятались лесные орехи, вот и все, что росло в этом лесу. Святозар остановился возле одного из кустов лещины и сорвал округлый орех, он очистил плод от уже сухих листочков-оберток, и, положив его в рот, разгрыз, внутри оказался сладкий, поспевший орех. А наследник ощутил в своей душе такую радость и благодать, от вкуса этого земного ореха, от вида этого тенистого леса, от запаха опавшей листвы, и, улыбнувшись, поспешил догнать ушедшего вперед мальчика.

— Риолий, а сейчас какое время года? Лето или осень? — спросил Святозар.

Мальчик на миг остановился, обернулся, скривив губы и недовольным голосом, точно наследник его чем-то обидел, сказал:

— Не знаю. Может лето, а может осень, но точно не зима, — и продолжил прерванный путь.

— А вы, что календарь не ведете? — поинтересовался Святозар, не обращая внимания на недовольство прозвучавшее в голосе мальчика и остановился, потому как они с Риолием вышли на берег реки.

Берег с этой стороны был высоким и обрывистым, горная река подмывала его многие века, расширяя свое русло, унося с собой землю, оголяя корни деревьев. Само русло было очень широким и усеянное огромными валунами и мелкими камнями, да поломанными, искореженными стволами деревьев. С той стороны русла, берег был более пологим и заканчивался не высоким склоном горы. Наверно весной эта река была полноводной и бурной, ее кипучие и быстрые воды несли на себе не только камни, но и легко ломая деревья, перекатывали, перемалывая их и увлекая за собой. Однако сейчас воды в реке осталось совсем немного, лишь тонкий, серебристый ручеек еще бежал, громко ударяясь о камни по самому дну русла, вытекая из неглубоких впадин-озер.

— И это все, — разочарованно произнес Святозар. — И это вся вода…

— Да вся вода, — отметил мальчик, воззрившись в расстроенное лицо наследника. — В этом году было очень сухо, долго не было дождей. Но ты, Святозар, можешь искупаться вон в том озерке, — и Риолий указал рукой вверх по руслу, на небольшую впадинку с водой. — Там хватит воды обмыться, да и гляди там вроде рыба плавает… О… да она крупная.

— Как же вы тут живете? — вопросил наследник и пошел по берегу вверх по руслу, в поисках пологого спуска. — Календарь не ведете, воды у вас в реке, словно кто-то наплакал, рыба мелкая.

— Да, нет, календарь мы ведем, только не здесь конечно, не в деревне. Здесь все слушают жрецка и ему подчиняются, — молвил Риолий, идя следом за наследником. — А в Артарии и отец, и дед знали какое время года и какой месяц по счету… А тут, в этой деревне все не так. Дед говорил, что воды в Тенетке, всегда в засушливые годы мало, поэтому они и держат тут коз и баранов. Иначе без мяса здесь не выжить, ведь рыбу ловят только весной, солят и хранят вплоть до следующей весны.

Святозар наконец-то нашел спуск к речке, и придерживаясь за тонкие, гибкие ветви растущей здесь ивы, покрытой удлиненными листьями с серебристым налетом, спустился к воде. Он подошел к озерку-впадинке, снял с себя рубаху и штаны и по гладким, сухим камням подошел к воде. Наследник на миг задержался возле края впадинки-озерца, ощущая в себе необыкновенное чувство счастья от увиденной хрустально-зеленоватой поверхности воды, а затем вступил в нее сначала одной ногой, а после другой. Вода в озерце оказалось теплой, а уровень ее доходил Святозару почти до пояса. Наследник провел рукой по гладкой поверхности воды, улыбнулся ей, точно старому знакомцу, с которым долго не виделись и внезапно закрыв глаза, нырнул. Каждый раз, выныривая, Святозар довольно фыркал, тер руками свои длинные волосы, руки и ноги, стараясь чистой, речной водой, смыть с себя черноту Пекла. Когда Святозар наконец-то, как ему показалось, отмылся от страданий, горя и зла лежащего толстым слоем на его теле, он вновь нырнул в воду с открытыми глазами и огляделся кругом в надежде увидеть рыбу. Однако он поднял своим купанием со дна столько песка, ила и еще чего-то мелкого, что рассмотреть в воде, что-либо стало просто невозможно.

Наследник вынырнул, встал на ноги, и, откинув с лица мокрые волосы, задумался. ДажьБог сказал ему, что он теперь кудесник, но как пользоваться темной магией не объяснил. Однако Святозар понимал, чтобы помочь приолам и Риолию, необходимо научиться пользоваться не только светом, но и тьмой… и чтобы, вот прямо сейчас, поймать рыбу, не выходя из этой впадинки, надо воспользоваться именно способностями кудесника, объединенной силой белой и темной магии. И неожиданно наследник вспомнил Пекло, сжимаемую в руках лазурную палку Джюли, а напротив него стоящего дурашмана Пана, и свои слова выкрикнутые в гневе: «В лоб, в лоб, воткнись палка, повелеваю в лоб!» Так вот как оказывается надо говорить. Вот, что такое магия света и тьмы вместе, это не просьба, не долгий заговор с призывом в помощь Богов. Это повеленье, твое повеление как кудесника. Тогда Святозар закрыл глаза, глубоко вздохнул, и сам не ожидая от себя того, по первому протяжно шепнул, а после громко, как ему показалось, выкрикнул: «Рыба повелеваю тебе, плыви к моим ногам!» Мгновение спустя чей-то гладкий хвост, тело и плавник коснулись голых ног Святозара. Он опустил руку в воду и ухватил за жабры рыбу, бездвижно замершую возле него, да вытащив из воды, оглядел ее. Это был окунь, с ярко окрашенными плавниками и хвостом. Рыба была не крупная, чуть больше ладони.

— Риолий, — окликнул Святозар мальчика. — Держи рыбу.

Отрок стоял около ивы и своим новым ножиком отрезал от деревца небольшую веточку. Наследник бросил к ногам мальчика сначала одного окуня, потом второго, третьего, четвертого.

— Ого, — радостно выкрикнул Риолий и кинулся собирать затрепыхавшуюся на земле рыбу и ложить ее себе в суму.

Святозар достал из воды еще три рыбины такого же размера, и, бросив их к ногам мальчика, провел рукой по воде, образуя круг и только теперь уловил своим ухом, как тихо он пропел-прошептал: «Повелеваю, тебе, рыба, не подчиняйся моей воле!» Наследник почувствовал, как подле него описали оставшиеся рыбины круг, и поплыли в разные стороны. Святозар вышел на берег, протянул руку в сторону штанов и вновь пропел-прошептал, повелевая их материи приобрести серый цвет, а посем схватил рубаху и штаны, присел на корточки возле озерца, и, засунув вещи в воду, принялся их полоскать, словно теперь пытался вымыть и из них скверну пекельного царства.

— Ты, чего, — насмешливо сказал Риолий подходя ближе. — Решил голым ходить… Гляди тебя все белки, такого красивого в лесу испугаются, — и звонко засмеялся.

Святозар на миг перестал полоскать рубаху, обернулся и посмотрел на громко хохочущего мальчика да тягостно передернул плечами, потому как ему показалось знакомым лицо Риолия. И не просто знакомым, а когда-то много раз виденным, но где наследник мог видеть это лицо, вспомнить ему не удалось. Он еще мгновение приглядывался, напрягая свою память, а засим сказал, обращаясь к мальчику:

— Знаешь, Риолий, все же это жестоко смеяться над моими шрамами, ты не находишь?

Отрок тут же перестал смеяться, бросил недовольный взгляд на наследника, и, усмехаясь, молвил:

— Ты, считаешь, я должен тебя пожалеть?

— Нет, — поднимаясь с присядок и выжимая мокрое белье, произнес Святозар. — Мне твоя жалость не нужна, но и надсмехаться не стоит.

— Я не думал, что ты обидишься, — протянул мальчик, и отвернул голову от наследника.

Святозар выжал воду из рубашки, распрямил ее и встряхнул, да приказал ей обсохнуть, и морг спустя, как и повелел кудесник, рубаха обсохла. Наследник надел сухую и чистую рубаху на себя и тоже, самое проделал со штанами. А когда на нем оказались сухие штаны, подвернул на них штанины до колена, да посмотрел на голые стопы, обдумывая создать ли сапоги, или все же позволить своим ногам насладиться свободой и теплотой земли. Он немного постоял, подумал и решил все же, покуда кругом нет людей, выбрать последнее, и тогда развернувшись, негромко обратился к мальчику:

— Риолий, дай мне нож.

Мальчик стоял рядом и очищал ножом кору с ветки ивы. Он изумленно зыркнул на наследника, впрочем тотчас протянул ему нож. Святозар взял нож в правую руку, собрал левой свои длинные кудри волос вместе и одним махом отрезал их. А возвернув нож отроку, широко раззявевшему рот, провел рукой по волосам и тихо пропел-прошептал, выравнивая их по длине.

— Ух, ты, хорошо быть ведуном, — восторженно глянув на аккуратно подстриженные волосы наследника, заметил Риолий.

— Да, только мне надо об этом не забывать, — усмехнулся Святозар, и, посмотрел на сжимаемые в руке волосы. Он не сильно подул на них, и в тоже мгновение волосы ярко вспыхнули лазурью и исчезли из его руки. — Не забывать Риолий, что я теперь все могу. А теперь давай с тобой вернемся к вязу, разведем костер и поедим.

Мальчик, молча, кивнул головой и повел наследника обратно.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Бой Святозара. Сыны Семаргла предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я