Заноза

Усаживаюсь в прохладный салон. Между прочим, этот неандерталец мог бы подать мне руку и закрыть за мной дверь.

— А где мой чемодан? — спрашиваю, смеряя рыжего надменным взглядом, пока пристегиваю ремень безопасности.

— В багажнике, — равнодушно отвечает он, даже не повернувшись в мою сторону. Заводит машину и отъезжает от обочины.

Первые несколько минут чувствую себя крайне неловко, и я ненавижу это ощущение. Я не знаю, куда деть руки, взгляд и как перестать вдыхать мужественный древесный аромат его туалетной воды с нотками свежести, смешанный с ненавязчивым запахом сигарет. А еще мой взгляд периодически скользит на руль, который удерживают широкие крепкие ладони с соблазнительными дорожками вен. И еще на запястье с крупными часами. Оцениваю аккуратно постриженные ногти, даже цепляюсь взглядом за профиль, а потом резко отворачиваюсь. Так я могу налюбоваться до того, что захочется оседлать этого нахала, а я дала себе обет «безсексия» на ближайшее время. Но этот… мужчина совсем не помогает. Не хочу называть его по имени даже в своей голове, это персонализирует и сделает его ближе, что мне сейчас ой как некстати.

В машине играет приятная музыка. Какой-то рок с симфоническим оркестром, и я ловлю себя на мысли, что она меня не раздражает. Более того, эта музыка идет рыжему, как будто писалась специально для его машины. Все в нем идеально, и это бесит еще сильнее. Он не должен таким быть. У него должен быть хотя бы… не знаю, зуб золотой. Или дурацкая привычка цыкать, как будто он пытается выудить застрявшую между зубов еду. Ну хоть что-нибудь! А, точно, он же не подал мне руку, когда я забиралась в машину! Немного расслабляюсь. Не такой уж он и идеальный. Манерам его точно не научили.

— Не холодно? Может, выключить кондиционер? — рыжий совершенно неожиданно нарушает тишину, и я поворачиваюсь лицом к нему. Он бросает на меня взгляд и снова поворачивается к дороге, потом еще раз.

— Нет, спасибо, мне комфортно.

— Да? Ну ладно, — произносит слегка издевательским тоном, глянув на мою грудь.

Опускаю свой взгляд вниз и тут же скрещиваю руки на груди. Чертовы соски, которые так некстати напряглись. А почему, собственно? Я не возбуждена, мне не холодно. Это все запах и машина, и музыка. Рыжий совершенно ни при чем.

— Да, наверное, немного прохладно, но ничего, я потерплю.

— На заднем сиденье лежит мой пиджак, можешь накинуть.

Ну конечно! Долбаный рыцарь в сияющих доспехах. Сейчас я накину его пиджак, а потом весь день буду пахнуть его туалетной водой? Хуже не придумаешь. Это же как ловушка, которая сработает на сто процентов.

— Спасибо, обойдусь.

— Ну как знаешь.

В салоне снова повисает тишина, но ровно до того момента, пока мы не видим вывеску города.

— Куда тебя подвезти?

— К папе, — на автомате отвечаю я.

Рыжий смотрит на меня, слегка приподняв бровь, и я понимаю, что не назвала адрес. Быстро исправляюсь, отрапортовав улицу и номер дома. Он вводит адрес в навигатор и везет меня к отцу.

— Плохо знаешь город?

— Давно здесь не был.

— Ты живешь не здесь?

— Нет.

Ну почему нельзя дать нормальный ответ? Развернутый, чтобы я не задавала дополнительные вопросы. А так будет выглядеть, словно мне интересно, откуда он. Хотя мне, конечно, интересно. Любопытного зверька, сидящего внутри меня, прямо разрывает на части, и мне приходится прикусить губу, а потом втянуть обе в рот, чтобы язык не побежал впереди мозгов. У рыжего и так самомнение таких размеров, что он мог бы заколачивать миллионы, просто обучая отчаявшихся женщин любви к себе. Ему бы даже ничего делать не пришлось, достаточно рассказать, что он думает о себе, и внушить им свой образ мышления. Может, подсказать ему бизнес-план? Снова бросаю на него взгляд. Надменно задранный подбородок, рука, небрежно лежащая на руле, пока вторая всего лишь касается его кончиками пальцев, волосы в художественном беспорядке и выступающий кадык, который почему-то перетягивает на себя чуть ли не все внимание. Тяжело сглатываю и снова отворачиваюсь. Фигушки ему, а не бизнес-план. Пусть сам придумывает, как заработать.

Но рыжий и влечение к нему заставляют задуматься. Наверное, Марина права, и я растрачиваю себя слишком быстро, щедро раздаю себя мужчинам, которые, словно кометы, мелькают в моей жизни, чересчур быстро угасая. Когда размышляю над этим, меня посещает мысль, что я была бы отличным стереотипным мужчиной. Мне интересно с противоположным полом ровно до того момента, пока присутствует эффект новизны. Мы доходим до постели — чаще всего довольно быстро, — там первое время удивляем друг друга своими умениями, а потом все равно все телодвижения сводятся к одному, древнему как мир. Вперед-назад. Скукотища. И да, мой личный опыт показал, что чаще всего мужчины изгаляются в постели только первые пару раз. Дальше они способны только на миссионерскую классику либо усаживают девушку на себя, мотивируя это тем, что якобы им снизу вид получше. На самом деле, в игру вступает их лень. Максимум, как можно разнообразить секс на этом этапе, — это постоянно подкидывать ему идеи или провоцировать на секс в неожиданных местах.

Я все чаще стала задумываться о том, как же люди годами — десятками лет — живут в браке. Это ж все время только один партнер! Уму непостижимо. Вот почему так популярны анекдоты и мемы про парочки, которые занимаются сексом в темноте под одеялом в миссионерской позе. Немудрено, что у женщин, которые довольно долго состоят в браке, часто болит голова. Это от напряжения. Даже сама мысль о том, чтобы заниматься сексом вот так скучно, напрягает. А если все это еще не больше одного-двух раз в неделю, то вообще может поехать крыша. И как они при этом умудряются еще и…

— Приехали, — произносит рыжий.

— Кончать, — заканчиваю свою мысль вслух, а потом запечатываю свой болтливый рот ладонью и испуганно смотрю на Ивана.

Он пялится на меня заинтересованным взглядом, и на его губах расплывается кривая ухмылка. Вообще, мне кажется, он мастер таких вот противных улыбочек, которые заставляют меня чувствовать себя какой-то ущербной.

— В смысле, кончилась… м-м-м… дорога, — мямлю я, не глядя на рыжего, а сама чувствую, как горит мое лицо. Оно раскалено настолько, что этот нахал мог бы сейчас запросто подкурить от моей щеки, например. — Ну, спасибо, что довез. Я только… — Не успеваю договорить, как рыжий выходит из машины и идет к багажнику. — Ладно, невежливый тип, — бурчу, выбираясь следом.

Ожидаю, что сейчас он посмотрит на красную крышу отцовского дома, на высокие стальные ворота с калиткой в них, на будку охраны, и выдаст реакцию, как у всех мужчин. Присвистнет и присмотрится ко мне повнимательнее, прикидывая, какой кусок можно откусить от этого пирога. Обычно после такого я сразу рву все отношения. Потому что жениться на папиных деньгах я не позволю никому. Но рыжик меня удивляет. Он просто достает чемодан из багажника, ставит его передо мной, снова осматривая с головы до ног своим наглым взглядом с соблазнительным прищуром, а потом коротко кивает.

— Хорошего дня, — произносит его греховный рот, и рыжий, заняв водительское место, отъезжает.

А я, как дура, пялюсь на задние огни машины, пока они не исчезают за поворотом.

— Господи, Ася, ну как можно столько раз облажаться всего лишь за полдня? — бубню себе под нос, хватаясь за ручку чемодана и двигаясь к калитке. — Дальше день должен быть гладким и идеальным.

Так я думаю ровно до того момента, пока, поздоровавшись с охраной, не вхожу во двор. Я что угодно могла говорить Маринке про женщину, которую папа должен привести в дом, но на деле оказалась вообще ни черта к этому не готова. Питая призрачные надежды, что вот эта пошло-красно-мелкая машина принадлежит совсем не папиной любовнице, я иду в дом. Собиралась просто поздороваться, забрать своего «жучка» и свалить к себе в квартиру, а теперь я просто обязана познакомиться с этой дамой. И, как бы себя ни успокаивала, сейчас я больше всего хочу, чтобы она была хотя бы старше меня. Нет, ровесницу я не вынесу. Наверное, потому что сама вращаюсь в студенческих кругах и знаю, на какие коварства способны двадцатилетние пигалицы, только бы заполучить папика пожирнее.

Я вхожу в дом и сразу слышу заливистый смех. Иду на звук.

— Ой, Саш, насмешил, — произносит знакомый голос, и я слегка хмурюсь.

— Что ж, значит, миссия выполнена, — басит мой отец. — Еще кофе?

— Нет, спасибо, — отзывается моя тетя Кристина.

— Тогда поцелуй, — негромко, но требовательно говорит папа, и меня начинает тошнить от чавкающих звуков их поцелуя. Серьезно, блядь?!

— Серьезно, блядь?! — теперь уже вслух произношу я.

— Ася! — строго отзывается папа, ругая меня то ли за ненормативную лексику, то ли от испуга, что я так ворвалась на кухню, где два голубочка нежничали на диване за столом.

— А что Ася? — спрашиваю я, подняв брови. — Здрасьте вам! — приседаю в шутливом книксене. Скорее даже в издевательском, и все присутствующие это понимают. — И давно вы двое?..

Я прохожу дальше и усаживаюсь напротив. Забрасываю в рот виноградинку и жую, чтобы не начать орать.

— Здравствуй, Асенька, — произносит Кристина, мазнув по мне взглядом и уткнувшись им в чашку, которую тут же схватила со стола.

— Так там кофе закончился же, — ерничаю я, когда она подносит ее ко рту.

— Да, точно. Ладно, поеду я, вам поговорить надо.

— Крис…

— Саш, я правда поеду.

Когда ее рука касается предплечья отца, меня передергивает.

— Крис, тебе не противно подбирать после сестры? — вырывается из меня, и лицо моей тети тут же перекашивается. Хочется верить, что это от боли, и что она сейчас испытывает такую же, какую чувствую я.

— Ася! Закрой рот! — рявкает на меня папа и встает следом за тетей.

Они поспешно покидают кухню, а я откидываюсь на спинку дивана и прикрываю глаза. В висках нарастает боль. То ли от похмелья, то ли от увиденного. Судя по всему, папочка меня сегодня не ждал, потому что притащил Кристину к нам домой. Ладно, к себе домой, я тут уже полгода как не живу. Но все равно. Чтобы трахать ее на той же кровати, где спал с моей мамой? А эта еще… сестра называется. Внутри меня все переворачивается, когда в голову закрадывается мысль о том, что папа мог спать с обеими, будучи в браке с мамой. Что, если это так? Я ж никогда не прощу этого ни ему, ни Кристине. У меня немеют ноги от одной мысли, что мои догадки могут оправдаться. Но одно я могу сказать точно: судя по всему, день, начатый со встречи с рыжим нахалом, хорошо закончиться не может по определению.